Готовый перевод Let’s Continue What We Were Doing! / Давайте продолжим то, что мы делали!: Глава 2

...Я не только стала второстепенным персонажем романа, но и оригинальная история ещё даже не началась. Даже просто дышать было больно.

Согласно оригинальной истории, Петуния должна была быть прикована к постели от любовной тоски почти на месяц.

Негодяй мирового класса Сонод, который даже не потрудился взглянуть на Петунию в таком состоянии, притворился, что проявил милосердие, и отменил развод, когда его подготовленный план пошёл наперекосяк. Подготовленный план, несомненно, состоял в том, чтобы манипулировать главным героем-мужчиной, и Петуния, не обращая внимания на то, что её используют, охотно предложила себя, чтобы её ткнули носом.

– Безумие, это безумие.

Я покачала головой, отметив крестиком сегодняшнюю дату в календаре. Это было в ознаменование дня, когда автомобиль был сдан на слом.

Я вспомнила, как Сонод неоднократно повторял: «Ты...!»

Как глупо. Неужели он может сказать только это?

В любом случае, этот чертов попугай наверняка снова придёт искать меня. Петуния была важной пешкой для тёмного лорда, так что её нельзя было упустить.

В конце концов, людей не исправишь, и у меня не было намерения связываться с тёмным лордом. Я просто планировала насладиться текущим досугом и подумать о том, как познакомиться с моим любимым главным героем-мужчиной.

С того дня, или, точнее, с того дня, как я утвердила документы о разводе, граф и графиня Инкладо внимательно наблюдали за мной. Конечно, они присматривали за своей драгоценной дочерью Петунией, а не за мной. Было неприятно так волновать пожилых людей. Каждый раз, когда они беспокоились обо мне, в моём сердце поднималось чувство вины.

Это были угрызения совести, вызванные тем фактом, что я не была настоящей Петунией.

Итак, мне пришлось попотеть, чтобы изобразить подобающее огорчение и натянуто улыбнуться. Я должна была одновременно вести себя как примерная дочь на виду и тайно учиться хорошим манерам. Это было для того, чтобы развеять подозрения людей. Даже если я не могла идеально подражать Петунии, я должна была быть достаточно похожа.

К счастью, многие книги по этикету, которые Петуния читала в детстве, стояли у неё на книжной полке. Благодаря этому я смогла быстро освоить различные манеры и общие знания. Конечно, это всё ещё было далеко от совершенства по сравнению с настоящей Петунией.

Заметили они мои старания или нет, но семья графа вскоре прекратила свои скромные маленькие игры.

В последнее время мои занятия включали в себя праздные перекусы, чтение книг и экскурсии по поместью. Если мне становилось по-настоящему скучно, я притворялась, что читаю книгу под деревом, и тайком наблюдала за тренировкой рыцарей.

По мере того, как погода становилась жарче, наряды рыцарей становились ещё более лёгкими. Атмосфера на тренировочной площадке накалялась из-за того, что они тренировались без рубашек.

– Я думаю, не повредит, если станет немного жарче..., – пробормотала я, вспоминая басню «Северный ветер и солнце». Действительно, не ветер, а солнечное тепло заставляет путешественника раздеться.…

Сначала служанки, которые застенчиво вскрикивали и хихикали, теперь последовали за мной, чтобы полюбоваться мускулами рыцарей.

– Сэр Уэйн, как он может быть таким благородным? – одна из моих личных горничных, Селена, пробормотала с рассеянным видом.

– Уэйн? Кто такой Уэйн?

– Вон тот рыцарь с чёрными волосами слева.

– А, понятно.

Мужчина с чёрными волосами и бронзовым цветом лица выделялся крупным телосложением, размахивая длинным мечом. Каждый раз, когда он двигал руками, его извивающиеся мышцы спины выглядели довольно впечатляюще.

– Я говорю о сэре Рохане. Посмотри на эту белую кожу, сияющую даже под палящим солнцем, – на этот раз Рене сказала и покраснела.

– Ах, Рохан. Я знаю. Тот, с малиновыми волосами, в первом ряду, верно?

– Да, это он.

Вопреки словам Рене, кожа Рохана была невероятно свежей для рыцаря. Даже если он ненадолго краснел от солнца, она быстро возвращалась к своему естественному белому цвету.

Рохан был молодым человеком с красивыми ясными глазами и пухлыми губами, которые хорошо сочетались с его светлой кожей. Однако Рохан был человеком с изюминкой. Несмотря на кажущееся невинным лицо, в его четко очерченных мышцах не было недостатка в силе.

– Раньше я предпочитала хрупких мальчиков, но теперь я изменила мнение.

– На кого?

– На крепких мальчиков.

Рене издала звуки, похожие на звуки дельфина, и закрыла лицо руками, покраснев. Другие горничные тоже покраснели, бормоча о своих любимых мужчинах.

...Сначала они не могли сдержать своего волнения, но теперь, казалось, они нравились им больше, чем мне.

Когда я смеялась, глядя на этих служанок, я увидела вдалеке придворную даму, спешащую ко мне.

– Мисс, мисс!

– Что не так? Что случилось?

На мгновение переведя дыхание, придворная дама протянула мне письмо. Эмблема в форме тюльпана, выгравированная на поверхности конверта, вызывала сильное раздражение.

– ...Сонод Квентин?

– Да.

Я тут же вскрыла письмо. На самом деле, это было больше похоже на то, чтобы разорвать его, чем открыть.

«...Моей бывшей возлюбленной, Петунии».

Фу.

Меня затошнило с первого предложения. Выбор такой тошнотворной фразы можно было бы считать талантом. Я едва удержалась от желания скомкать письмо и начала читать.

«Петуния, я слышал о твоей ситуации. Ты перестала есть и пить из-за меня? Услышав такую историю, у меня защемило сердце. Думая о боли, которую ты, должно быть, испытывала, я теперь понимаю, почему ты вылила на меня кофе.

О, жалкая Петуния. Ты, которая когда-то была для меня всем, синяя птица. Как мы случайно оказались в таком затруднительном положении? Если бы только ты понимала меня немного лучше. Мы бы сейчас вместе смотрели летние розы.

При мысли о твоём жалком лице у меня болит живот, а глаза горят. Итак, я решил простить тебя ещё раз. Даю тебе ещё один шанс, который будет последним. Возможно, никто в мире не беспокоится о тебе так сильно, как я... бла-бла-бла...»

Я разорвала письмо пополам, прежде чем дочитать его. В результате придворная дама посмотрела на меня удивленными глазами.

Он написал длинную историю о новой встрече.

Какое высокомерное заявление – осмелиться простить меня.

– Ах, мисс? Разве это не письмо от лорда Квентина?

– Да. Вы совершенно правы.

– Однако, почему... это не то письмо, которого вы ждали?

– ...Что вы подразумеваете под «ждала»?

– Разве вы не ждали сообщения от лорда Сонода?

– С чего бы это мне?

Я расширила глаза и уставилась на говорившую. Это показалось неожиданным вопросом, поскольку лицо дамы стало озадаченным.

Я искренне спросила из любопытства. Зачем мне ждать контакта с этим никчёмным парнем?

– В прошлом у меня действительно были некоторые проблемы с Сонодом, но теперь это всё в прошлом.

– …

– После того, как всё будет сделано, есть ли причина ждать какого-либо контакта? Мне даже всё равно, жив он или мертв.

– …

– И теперь, просто услышав «Сон» в Сонод, меня тошнит. Я буду игнорировать любые контакты с Квентином в будущем.

– ...Вы серьезно?

– Да. Если вы также сможете передать, что я больше не желаю иметь никаких связей с Квентином, я была бы признательна.

– ...А, поняла, – сбитая с толку дама кивнула и быстро направилась по тому пути, по которому пришла ранее.

Я оставила служанок сплетничать и сделала глоток чая в одиночестве.

В какой-то степени я ожидала этого, но не ожидала, что Сонод свяжется со мной так скоро. Казалось, что мои планы были полностью разрушены, даже если они были непродуманными.

Даже не видя лица Сонода, я могла представить, что он придёт критиковать меня. Я подумала о том, чтобы приготовить немного соли для посыпки на случай, если что-то пойдёт не так.

Игнорируя служанок, я направилась обратно в особняк одна. Я обнаружила графа… Я имею в виду, моего отца, занятого разговором с придворной дамой, человека, к которому я не могла обращаться как к своему «отцу» – иностранца со светлыми волосами и голубыми глазами.

Никогда не было легкой задачей называть кого-то, кроме моего отца, моим отцом… Эта жизнь, как персонаж из романа…

Внезапно моё отражение в окне привлекло моё внимание. У меня тоже была внешность иностранки со светлыми волосами и голубыми глазами. Я почесала в затылке с неловким чувством.

– Отец, – я подошла к нему с дружеской улыбкой.

Запоздало заметив меня, на лице моего отца на мгновение отразилось удивление, затем он отпустил придворную даму, которая была рядом с ним.

Было ли это таким удивительным для родителя – увидеть лицо своего ребенка в собственном доме? Я почувствовала подозрение в его отношении, которое сильно отличалось от обычного.

– О, точно, Петуния.

Как и ожидалось, его глаза, смотревшие на меня, сильно затряслись, как будто произошло землетрясение. Он даже незаметно спрятал конверт, который держал за спиной.

Моя подозрительность возросла вдвое.

На мгновение отбросив любопытство, я мягким тоном сказала:

– Да, кстати! Ты не упомянул, что поставил для меня столик под дубом во внутреннем дворе. Ты даже не сообщил мне.

– Ха-ха, зачем мне заходить так далеко, чтобы сообщать тебе о такой тривиальной вещи?

– Это может быть тривиально, но благодаря этому я смогла отдохнуть с комфортом. Я действительно благодарна.

– Тогда это удача.

На лице графа появилось слабое чувство облегчения. Я не упустила этот момент и копнула глубже.

– Но есть кое-что, о чём я хотела спросить.

– ...Хм?

– Что касается того конверта, который вы держите в руках...

– …

– Судя по тому, что на нем нет печати, это, похоже, не связано с бизнесом, – спросила я с невинным выражением лица.

За последние несколько недель, проведенных в этом особняке, я узнала, что супруги Инкладо были довольно мягкосердечными. Их привязанность к Петунии, их умной и красивой дочери, была неоспоримой. Они воспитывали её без какой-либо строгости или выговора. Несмотря на это, их любовь к сыну Форте была такой же сильной.

Разрешение Петунии обручиться с Сонодом, в первую очередь, было сделано ради неё. Это был первый раз, когда Петуния, всегда тихая и вежливая, так отчаянно чего-то хотела.

Я знала, что все в доме графа любили Петунию и, как бы сильно они её ни любили, были уязвимы перед ней. Хотя я чувствовала легкий укол вины, я планировала с пользой использовать это знание.

– Если это не связано с бизнесом, то, что же это может быть?

У меня было невинное выражение лица, когда я спросила. Поведение графа немного отличалось от его обычного, что ещё больше усилило мои подозрения.

– О, так, ничего важного.

С оттенком неловкости ответил граф.

Я не отпустила его и продолжила.

– Но ты скрываешь это. Ты уверен, что в этом нет ничего важного?

– …

– Без печати это может быть личным делом. Отец, ты можешь рассказать мне всё, что угодно. Я не буду любопытствовать.

Я улыбнулась с солнечным настроением, чего обычно не делала, и встретилась взглядом с отцом.

http://tl.rulate.ru/book/102131/3781887