Готовый перевод Every Day is Missing Merit / Ежедневная нехватка заслуг: 1 – Я не люблю деньги (1)

Ранним утром в городе Цзецин произошла массовая автомобильная авария, в результате которой для получения экстренной помощи десятки пострадавших были срочно отправлены в ближайшую больницу. Обычно очень загруженная больница в это время стала ещё более загружена. Машины скорой помощи то и дело выезжали и возвращались, и люди, слышавшие звуки сирен наверху, чувствовали беспокойство.

Только что прибывший в больницу врач Гу Шилинь также включился в напряжённую работу. Поскольку он только поступил в больницу, и всем было хорошо известно, что это произошло благодаря связям, его непосредственный руководитель не осмеливался сильно ему доверять и поручил ему только пациентов с незначительными травмами, которым требовалось лишь наложить швы.

Тот же не чувствовал, что на него смотрят свысока, и его руки текли как вода, зашивая одного пациента за другим.

Проходившая мимо медсестра случайно взглянула на него, и выражение её лица стало ошеломлённым.

Она лишь слышала, что доктор Гу пришёл из-за отношений с заведующим, но не ожидала, что его навыки наложения швов окажутся настолько хорошими. После такого количества швов его руки по-прежнему оставались твёрдыми и не дрожали.

Когда последний шов был готов, человек в белом халате встал, и его глаза как бы ненароком взглянули на «человека», который постоянно болтал с прохожими вокруг.

Тот был одет в кожаную куртку, и выглядел довольно привлекательным, хотя его причёска и была очень уж авангардной. Передняя прядь была зачёсана настолько высоко, что, не говоря уже о блестящей золотой пудре, посыпанной сверху, он был похож на петуха. В этот момент он прикрывал свою окровавленную левую руку, смотря на проходящих мимо людей, и болтал с каждым встречным, словно давний знакомый.

«Медсестра-цзе, у тебя такие красивые волосы, но почему ты зачёсываешь их назад?»

П/п: «Цзе» – обращение к Старшей сестре или просто девушке старше говорящего.

«Чувак, ты ещё и руку повредил. Тц-тц-тц, это выглядит гораздо серьёзнее, чем у меня. Иди домой и попроси жену приготовить тебе куриные крылышки, чтобы это компенсировать!»

Даже если все проходившие мимо медсёстры и пациенты и закрывали на него глаза, он был вполне счастлив и сам по себе и весь день увлечённо болтал.

Видя, что медсестра больше не приводит пациентов, этот парень подошёл к Гу Шилиню, который убирал иголки и нитки, и оглядел его с ног до головы.

«Эх, жаль, что такой красавчик, на самом деле, врач. Если бы у меня было такое лицо, я бы прославился на весь мир».

Гу Шилинь не стал обращать на него внимания, да и ему было всё равно. Вместо этого тот подошёл ближе и посмотрел на значок врача на белом халате: «Гу Шилинь…»

«Имя очень красивое, как и сам человек. Было бы жаль не дебютировать. Хочешь, я тебя с кем-нибудь познакомлю?»

Сопровождаемый шумом в ушах, Гу Шилинь оторвал лист бумаги и с бесстрастным лицом умело нарисовал на нём шариковой ручкой талисман.

«Человек» с любопытством наклонился сбоку, чтобы посмотреть: «Что ты рисуешь? Это похоже на призрачный талисман. Кстати, позволь представиться. Моя фамилия Цинь, и меня зовут Цинь Чжэн. Цинь, ну, это как название династии…»

Симпатичный врач в белом халате взял бумажку в руку, повернул голову и посмотрел на него.

Как только две пары глаз встретились, Цинь Чжэн, только что болтавший без умолку, тут же застыл.

«Ты–, ты меня видишь?»

Гу Шилинь на секунду улыбнулся, глядя на Цинь Чжэня, и листок бумаги, который он держал кончиками тонких пальцев, самопроизвольно воспламенился без всякого ветра и в одно мгновение превратился в сажу.

Что это такое?

Цинь Чжэн на мгновение растерялся, а затем продолжил удивляться. Он искал кого-нибудь, с кем можно было бы поговорить, с тех пор как очнулся утром в больнице. К сожалению, никто не мог его видеть. А когда он нервничал, он начинал болтать. После того как он понял, что умер и не может найти своё тело, он просто начал разговаривать сам с собой.

Неожиданно доктор, за чьей усердной работой он наблюдал, действительно смог его увидеть!

Он был взволнован и взбудоражен, и открыл рот, собираясь задать целый ворох вопросов: «––».

Но ни звука не прозвучало.

Цинь Чжэн в замешательстве дотронулся до своего горла и неуверенно произнёс: «––».

Он явно говорил, но почему же не слышал своего голоса?

Гу Шилинь взглянул на Цинь Чжэна, который изо всех сил открывал и закрывал рот, и продолжил протирать столешницу.

Это был первый раз, когда он увидел, чтобы живая душа, которую никто не мог видеть, была такой шумной.

П/п: Живая душа – дух ещё живого человека. В отличие от мёртвой души, покинувшей своё тело после смерти.

Мир действительно был огромным и полным чудес.

«Доктор Гу, у нас новый пациент. Ему нужны швы на бедро».

Маленькая медсестра привела ещё одного пациента. Гу Шилинь поднял голову, вежливо кивнул и мягко улыбнулся: «Хорошо, иди занимайся делами».

Увидев, что врач, который мог его видеть, быстро зашивал рану очередному пациенту, встревоженный Цинь Чжэн, который не мог вымолвить ни слова, но был переполнен мыслями, вытянул руки и помахал ими перед Гу Шилинем.

После того как пациент ушёл, в маленьком помещении остался только Гу Шилинь. Он подошёл к раковине и медленно и методично мыл руки, в то время как Цинь Чжэн поспешил за ним и некоторое время жестикулировал.

–– Почему ты меня видишь?

–– Неужели я сейчас не могу говорить из-за того листка бумаги?

–– Бессмертный? Демон?

Гу Шилинь вымыл руки, надел очки, поправил перед зеркалом свой белый халат и тихо сказал: «Если не хочешь, чтобы тебе отрубили руки, забери свои лапы обратно».

Слова были лёгкими, но полными угроз.

Цинь Чжэн весь напрягся и тут же быстро спрятал руки за спину.

Просто это руками он не осмеливался пошевелить, но его ноги не переставали следовать за врачом, который мог его видеть, пока не наступили сумерки, внизу больницы не зажглись уличные фонари, а коридоры больше не были такими оживлёнными, как днём.

Заведующий сегодня был очень занят и после ежедневного рутинного совещания сразу же объявил, что работа окончена.

Гу Шилинь был здесь новеньким, и врачи в кабинете не были с ним знакомы, но у каждого присутствующего здесь было лицо. Когда они увидели, что тот зашёл, чтобы собрать свои вещи, они не забыли перед уходом с ним попрощаться.

П/п: Напоминаю тем, кто прочитал ещё недостаточно китайских новелл, что китайцы придают большое значению своему лицу, как олицетворению своей репутации, гордости и чести. Отсюда и много связанных с ним метафорических выражений: «придать лицо», «учесть лицо», «растоптать лицо», «шлёпнуть по лицу» и т.п. Также следует учесть, что иногда лицо распространяется на всю группу, организацию, клан, к которым принадлежит человек.

Пока врач из ночной смены не спустился вниз, чтобы поесть, и кабинет не опустел, Цинь Чжэн всё ещё следовал за Гу Шилинем, который неторопливо собирал свои вещи, хотя его настроение и отличалось от дневного. В это время он клевал носом и раз за разом зевал.

Мужчина, который снял свой белый халат и надел чёрный плащ, открыл окно и посмотрел на небо за окном: «Ты ещё не собираешься возвращаться?»

Цинь Чжэн с любопытством сонно прислонился к окну, чтобы посмотреть, с кем там разговаривал врач, который мог его видеть.

Гу Шилинь не мог поверить, что эта живая душа была настолько глупой.

Он нахмурил брови: «Я говорю с тобой».

Живая душа преувеличенно развернулась, одной рукой указывая на себя, его лицо было полно волнения. Даже если он не мог издать ни звука, его рот всё равно открывался и закрывался, настойчиво что-то говоря.

В таком виде он выглядел действительно неловко. Гу Шилинь нахмурился, протянул руку и убрал мелкий чёрный порошок, вылетевший из тела Цинь Чжэна.

В следующую секунду раздался энергичный и выжидающий голос Цинь Чжэна: «Доктор, почему ты меня видишь? Ты Мастер… а? Теперь я могу говорить!»

«Заткнись».

«Ой…»

Увидев, что живая душа послушно замолчала, выражение лица Гу Шилиня стало немного лучше, но его глаза были полны отвращения: «Возвращайся в своё тело тем же путём, которым пришёл».

Цинь Чжэн был ошеломлён: «Тем же путём, которым пришёл? Кажется, я с проспекта Цзецин, доктор, так я всё ещё могу вернуться в своё тело? Тогда, значит, я не умер?»

Проспект Цзецин как раз и был тем местом, где сегодня произошла массовая автомобильная авария.

Гу Шилинь нахмурился: «Где твоё тело? Как ты сюда попал?»

«Разве у меня не кровоточит рука? Я увидел припаркованную там машину скорой помощи, подумал, что меня подвезут, и сел в неё, и только тогда обнаружил, что они меня даже не видят, а потом они привели…»

Глядя на стоящего перед ним человека с написанным на лице выражением «существуют же под небом такие тупицы», голос Цинь Чжэна становился всё тише и тише, пока, в конце концов, не стал почти беззвучным.

Цинь Чжэн обычно казался беззаботным парнем, но каждый раз, когда он сталкивается с большим событием, его сердце прояснялось, иначе он не смог бы жить так лихо. Изначально он думал, что умер и может свободно летать, но теперь, зная, что всё ещё было спасение, он тут же осторожно одарил Гу Шилиня льстивой улыбкой.

Он угодливо произнёс: «Доктор… ах, нет! Мастер! Я всё ещё могу жить, верно? Пожалуйста, спаси меня. Я ещё так молод, я цветок родины, жаль будет вот так умирать. Пожалуйста, помоги мне…»

П/п: Цветок родины – китайский термин, относящийся к молодёжи, особенно к несовершеннолетним, которые являются будущим и надеждой страны. Термин призван выразить внимание и заботу Родины о своей молодёжи, а также подчеркнуть ответственность и обязательства, которые молодёжь должна нести ради способствования процветания и развития Китая.

Гу Шилинь взглянул на Цинь Чжэна, которому было не меньше 25 лет и который всё ещё облизывал лицо, говоря, что он – цветок родины.

Для живой души не составляло труда покинуть тело, но они были так далеко, что вернуться в него теперь было бы непросто.

«Это безнадежно».

«Нет!!»

Цинь Чжэн на секунду опешил, а затем с глухим стуком опустился на колени, обнял длинные ноги Гу Шилиня и начал плакать. Он уже вступал в контакт с несколькими мастерами. Независимо от того были ли они правдивы или ложны, они обычно считали деньги грязью, и спасение людей зависело только от их настроения и стоило ли их спасать.

Тогда нужно было прибегнуть к эмоциональному наступлению!

Он тут же заплакал: «Мастер, я хороший человек. Моя мать жертвовала от моего имени с того года, как я родился, и продолжает делать пожертвования до сих пор. Число учеников, которых я поддерживаю в школах, варьируется от 1800 до 4500 человек, и я также человек с очень высоким идейным сознанием. Обычно я помогаю старушкам переходить дорогу и похлопываю стариков по талии или что-то в этом роде. На прошлой неделе–, на прошлой неделе я также помог маленькой девочке, которая не могла найти свой дом, позвонить в полицию…»

«Я… э-э…»

Цинь Чжэн, который плакал навзрыд и пытался сдвинуть с места человека перед собой, внезапно почувствовал острую боль в голове. Его лицо на мгновение застыло в оцепенении, и он бесконтрольно встал и вышел наружу.

Гу Шилинь без удивления посмотрел на небо за окном, где уже висела яркая луна.

Когда наступает ночь, живые души чувствуют зов своего тела.

В этот период живая душа находится в бессознательном состоянии и будет только оцепенело следовать к своему телу и или войдёт в него, или будет идти до тех пор, пока полностью не умрёт.

Короче говоря, наконец-то здесь больше не будет никакого шума…

«Мастер, Мастер, почему моё тело меня не слушается, ах! Мастер, мамочки, куда я иду, ах! Мастер, помоги!!»

Доктор в чёрном плаще внезапно поднял голову и посмотрел на Цинь Чжэна, выражение лица которого было искажено, но его ноги продолжали идти вперёд.

Как он мог быть в сознании?

Такого не должно было быть.

Гу Шилинь встал, поднял свои длинные ноги и медленно пошёл рядом с Цинь Чжэном, который уже бесконтрольно начал подниматься по лестнице.

Цинь Чжэн чуть не заплакал от радости: «Мастер, Мастер, ты передумал?!»

«Нет».

Гу Шилинь поправил оправу своих очков: «Я ухожу с работы».

Цинь Чжэн уже по-настоящему был готов расплакаться. Он горько и настойчиво умолял: «Я действительно хороший человек, поверь мне, правда. Люди, которые меня знают, говорят без исключений, что я очень хороший человек!»

Двое молодых людей у подножия лестницы торопливо зашагали наверх, и один из них в шляпе вздохнул: «Разве не говорят, что катастрофы остаются на тысячу лет? Почему же этот ребёнок Цинь Чжэн таким молодым…»

П/п: Китайская поговорка «Хорошие люди долго не живут, а катастрофы остаются на тысячу лет» означает сожаление по поводу того, что хорошие люди рано умирают, и чувство обиды, что плохие люди живут долго.

«Эй, хватит болтать, поторопись и поднимайся наверх. Это наверняка последний раз, когда мы его видим».

Цинь Чжэн: «…»

Красивый молодой врач слегка приподнял брови и повернул голову, чтобы на него посмотреть: «Это кто-то, кто тебя знает? Хороший человек, значит?»

Взглянув на часы, Гу Шилинь спустился вниз.

«Жизнь и смерть определены, береги себя».

Цинь Чжэн по-прежнему бесконтрольно шёл вперёд, наблюдая, как единственный человек, который мог бы его спасти, уходит вот так, и в отчаянии крикнул: «Я дам тебе денег! У моей семьи есть шахта!!»

Молодой врач, только что скрывшийся из виду, медленно развернулся и пошёл обратно.

«Тогда я немного прогуляюсь».

«Раз уж ты такой хороший человек».

П/п: Приветствую дорогих читателей! Этот роман довольно небольшой, а оттого и весьма динамичный. Арок нет, всё происходит в одном мире. Всем приятного прочтения! （づ￣3￣）づ╭❤️～

Пожалуйста, не забывайте ставить лайки и «Спасибо». Переводчику очень приятно. <(＿　＿)>

http://tl.rulate.ru/book/102013/3525075