Готовый перевод Возмездие / Возмездие: 4. Плакучая ива

Астра:

Сумерки близ полуночи. Подобно утопающему, рьяно борющемуся за жизнь, солнце, не скрываясь в океане, плывёт вдоль горизонта, показывая из-под воды краешек своего бронзового диска. Ночь без темноты, темнота в присутствии солнца… «Пляж Протея» – странное место.

Волны подо мной диким, ревущим скопом обрушиваются на прибрежные скалы. Шипят, обращаются в пену и, признав поражение, сбегают в океан, где, набравшись сил, вновь идут в атаку, на прочные стены из чёрных камней.

Среди этой бесконечной войны стихий, в воде пляшет поплавок моей удочки. Сама я – почти сплю, лишь изредка сжимая кисть, чтобы проверить клёв. Вокруг, оглушительно визжа, бегают акульи ребятёнки. Рыбы не следят за потомством? Оставили судьбу мальков на откуп своему могучему создателю? Мне без разницы.

Клевать носом под убаюкивающее шипение волн и предаваться фантазиям – лучший подарок, после насыщенного дня. Сегодня я прям себя превзошла, и дом построила, и удочку смастерила… Как мне удалось всё успеть? Хе-хе, усаживайтесь поудобнее, расскажу:

Обычно я всяких зануд не слушаю, стараюсь наоборот сделать, назло. К сожалению, обстоятельства вынудили меня пойти на поводу у Протея. Да, леди фон За… нет, юная и прекрасная леди Росса обещала справляться сама, не полагаясь на Эфию. Внимание! Все слышат? Эти дни прошли. Впереди сдача офицерского экзамена, и так зашиваюсь. Отдала профессору посредственные вещи: сбор маны в источник, поддержание комфортной температуры и наблюдение за моим здоровьем. Нововведением стало внедрение проактивной защиты. Теперь Железка будет решать, когда включать защитное поле, электрический покров и так далее. Он педант, сдюжит.

Помните, как я конспектировала лекции Эфии в блокнотик? Тоже забудьте. Даже самые необходимые чары триста страниц займут. Буду пользоваться нейроинтерфейсом, иного не дано. Такое вот преображение. Чем я займусь сама? Учиться буду!

Покинув бунгало Протея, я отправилась в бамбуковый лес. Ночевать под открытым небом мне не хотелось. Увеличенный в несколько раз скальпель легко справился с толстыми стеблями. Гибкость магии – это так здорово! Заготовив материал, я приказала профессору построить дом. Да, небольшой, два на два метра, почти гроб, зато мой. Справился Железка на отлично! Сама неделю бы потела!

С удочкой та же кухня: взяла два длинных стебля, добавила щепотку Эфии и вуаля, один стебель стал удилищем, а другой – тонкой верёвочкой. И как я раньше без профессора обходилась?!

Такие вот пироги. Закончив с делами, я уселась рыбачить… что? Думаете, поймать рыбу с высокого берега в бурной воде не выйдет? Я вас умоляю! Терминал и этот вопрос решает на раз. Вон какой рядом со мной тунец лежит, полметра, минимум. Ух, поем сегодня!

Выловив вторую рыбу, я взялась за разделку. Волшебный скальпель снова в деле! Вдаваться в детали не буду, а то опять выйдет история про потроха. Лучше послушайте о том, что было после постройки дома:

Гуляя по пляжу, я услышала тихий, лишённый ритма звон и гул, похожий на песню кита. Звук привёл меня в поистине фантастическое место. Песок обрывался, уступая место стеклянной пустоши. Пористые скалы, укрытые гладким чёрным стеклом, рассказали мне свою историю. Много веков назад могучий левиафан выбросился здесь на берег. Колоссальное тело билось в агонии, изрыгая пламя из разорванных жил. Ныне от него остались пожелтевшие рёбра размером с замок, окольцовывающие пустошь. Зрелище непередаваемое.

Вездесущий ветер поднимал пыль. Струясь меж чёрных скал, звучал он тихо, певуче, словно скорбя о прошлом. Чем сильнее становился ветер, тем громче пела картина, раскинувшаяся пред моим взором. Вид природного орга́на завораживал, заставляя восхититься мощью природы, задуматься о вечном.

В центре пустоши я обнаружила иву. Что она здесь делает? Специально посадили? Но… зачем? Чёрное стекло у корней дерева было усыпано чешуйками акулин. Вокруг ивы стояли… сушильни для рыбы? На тоненьких жёрдочках болтались ожерелья из всякой всячины, как у Хокори. Странно, Селёдка за свои побрякушки убить была готова, а эти… висят неприкаянные.

Рука невольно коснулась браслета, который мне сделал Норенс. Да, я его ношу! Парнишка меня грудью заслонил…

Почему звон навевает такую грусть? Сердце болит…

– Ладно, профессор, говори, задолбал жужжать!

– С вашего позволения, офицер. Это место – владения Протея Дзе, дать вам доступ к его данным я не могу, увы, однако ничто не мешает нам использовать сканеры, для сбора информации. Заранее предупрежу: это очень энергозатратно.

– Хорошо, начни с этих украшений, хочу знать, почему так тяжело на душе.

Экран терминала вспыхнул, тонкая лазурная ткань накрыла побрякушки. Железка не соврал, ману сосёт он знатно.

– С точки зрения ценностей имперцев, большинство этих ожерелий – просто хлам. Все они имеют следы долгого ношения биологическими существами, схожими с Хокори. На некоторых следы крови.

Угум… у людей тоже есть места, где оставляют старые, бесхозные вещи. Кладбище…

– Уйди с дороги. – Мои думы оборвал глубокий бас, я аж вздрогнула.

Обернуться на голос я не успела: возникший из ниоткуда акулин-гигант, грубо толкнул меня бедром в плечо, проходя мимо...

А-а-а! Какой кошмар! Отбежав подальше, я села, прикрыв лицо ладонями. Стыдный стыд! Погодите... Сейчас объясню, дайте отдышаться...

В общем, вы когда-нибудь видели напольные часы с маятником? Больши-им таким... Эти развратники, мужчины акулин... не носят одежду! Бог с ним, что пихнул, к грубости я привыкла, но вот его «маятник»... Мои глаза потеряли девственность!

[Офицер, если угодно, я могу замазывать ваше зрение в интимных местах, накладывать цензуру], – услужливо предложил Эфия.

[Н-нет, не нужно. Сам же говорил о том, как важно погружение в другие культуры...]

[Как угодно, мисс.] – В голосе профессора проскользнула ирония.

[Ты всё неправильно понял! Мне совсем не интересно, чем они там размахивают!]

[Так и запишем.]

Грубиян, посмевший вогнать леди в краску, нёс на плече рулон красной ткани. За ним шли другие акулины: мужчины, женщины, дети. Они все такие разные, кто-то больше «акула», а кто-то «дракон». Двое молодых самцов несли на носилках бездыханное тело. Похороны?

Фух, вроде отошла от шока. Не ожидала увидеть мужчин, думала, Протей организовал здесь личный гарем. Селёдку вон, чуть в объятьях не задушил. Гадость…

Пока я украдкой наблюдала за обрядом, на моё плечо легла когтистая лапа. Меня всю ажно передёрнуло от страха! Хотите вслед за покойником на Небеса отправить?! Задрав голову, я увидела горящие янтарём глаза-щёлки.

– Х-хокори?

Акула приложила палец к губам. Правильно, на похоронах, благочестивой мисс полагается носить маску всепоглощающей грусти. Это нелегко, особенно в присутствии обнажённых красавцев. Мне бы тоже пригодились такие крепкие, мускулистые воины. Для защиты моих свобод, разумеется. Да, именно для этого.

Химеры развернули у корней красную ткань, возложили на неё тело усопшего и отошли. Все, кроме самки, укутанной в пожелтевшую парусину. На спине девушки было потёртое временем лучистое солнце, герб Лампары. Понятно, это тоже «Трофей». В руках акулина держала корзинку с цветами. Перетирая лепестки меж ладоней, она склонилась, произнося молитву.

– Это моя младшая сестра, Хома́рико. Сам отец назначил её главной жрицей, – шепнула Селёдка мне на ухо.

Я пропустила мамины похороны, даже могилы не видела. Чувство общего горя подстегнуло мою печаль, глаза наполнились слезами. Надо сходить к маме, попрощаться. Когда просветлеет небо.

Главная жрица продолжала петь, иначе эту молитву не назвать: акулья песнь. Она выглядела такой хрупкой, тоненькой. «Драконья кровь – удивительна» – говорил Эфия. Вижу-вижу. Хокори, вон, какая высокая, сильная, настоящая воительница, а эта… неизвестно в чём душа держится. А ещё, из-под капюшона Хомарико выглядывает акулья морда. Они точно сёстры?

Акулины сидели полукругом у дерева, их хвосты качались в такт песне. Я попросила профессора сделать фото с помощью моих глаз. Скорбящее племя, окроплённое алым светом солнца, выглядывающего из-за кромки горизонта, под безразличным взором двух лун и мириадами звёзд… Полотно, достойное тронного зала Императора Вселенной!

– Ты к ним не пойдёшь? – меня вдруг осенило: всё это время Селёдка стояла позади меня, словно прячась.

Девушка отрицательно покачала головой. На её глазах тоже проступили слёзы, и она постаралась их как можно быстрее вытереть.

– Провожая ро́дных к Великой Матери, мы улыбаемся. Они уйдут в лучший мир, чтобы плавать там в бескрайних Небесных морях.

Похоже, Селёдка не врёт. Среди собравшихся нет ни одного печального лица.

– Погибший… твой друг?

– Угум… течением на скалы бросило… сильный был воин…

Голос акулы дрожал… Понимаю. Даже если скорбеть не принято, это не умаляет грусть.

Хм, опять распутье. Жизнь научила меня не лезть, куда не просят… Тело на красной ткани умерло не от столкновения с рифами. Медицинские сканеры Эфии рисуют совсем другую картину. Рассказать или промолчать? Хокори обманули и не абы кто…

Стоило мне открыть рот, как послышался громкий треск. Ствол ивы раскололся надвое, из него потянулись тонкие, похожие на змей, ветви. Ветви оплели мёртвого акулина и потащили к древу. Пожрав останки, ива сомкнулась, будто ничего не было. Кошмар… хоть бы не приснилось!

– Мать Природа приняла его! – всхлипнула Селёдка.

Ну… главное, что она довольна. Оставим расследование на потом. Профессор помнит всё.

Приняв «дар», дерево расцвело: каждая веточка вспыхнула розовым, сияющим изнутри, бархатным цветком. Странненько, у ив же серёжки должны быть, как у тополя, нет?

Ветер стих, пустошь замолкла. Затухая, бутоны распускались и опадали, осыпая чёрное стекло своим цветом. Акулины все, как один, вставали и шли собирать лепестки в корзинку жрицы.

– Эм, ну… не буду мешать.

Я хотела уйти, но Хокори, крепко сжав моё плечо, не позволила.

– Отец приказал быть с тобой мягче, подтвердил, что ты – небожитель.

– Пусти! – пискнула я. Не помогло.

Хватка акулы была весьма болезненной. Благо Эфия бдит, защитное поле накинул, иначе… Чего она вообще добивается? Молний отведать захотела?!

[Железка, рассчитай! Как убрать руку Селёдки и не обидеть?]

Включилось ускорение разума.

[Есть поговорка, офицер: «Поступай так, как хотел бы, чтобы поступали с тобой». Значит, шанс того, что вы обидите юную Хокори, повторяя её действия, стремится к нулю.]

Мудрость от профессора, с пылу с жару. Сначала я не поняла, а потом ка-ак поняла! «Поступай с ней так, как она поступает с тобой», инверсия! Усилив тело маной, я наотмашь ударила акулу по руке и крикнула:

– Не прикасайся!

Кисть Селёдки разжалась, её взгляд просветлел.

– Хах, сильная, точно не человека! – девушка упёрла руки в бока, ощерившись во все тридцать два… Нет, у неё гораздо больше зубов!

Она меня проверяла?! Вот же ж… Тупая рыбина. При поддержке компьютера Андропонии я, пожалуй, сильнее среднего мага Лампары… Считать меня «нечеловечески сильной» – перебор. Хокори, явно, не достаёт опыта.

– Прости за прошлое. – Акула виновато почесала затылок. – От тебя разит людьми, не сдержалась.

– Почему ты ненавидишь имперцев?

– А ты подумай, – прищурившись, фыркнула Селёдка.

Хах, она намекает, что я должна всё знать о Лампаре и отвечать за грехи соотечественников? Понимаю, такой же была. Будто в зеркало смотрюсь. Тоже гребла всех мужчин под одну гребёнку. Эфия меня тогда отчитал. Неприятненько…

Хотя-я, если задуматься… Норенс рассказывал о химере, девушке-коралле, которую в бочке держали, как вещь. Среди рабов есть и акулины, я уверена. Получается, Хокори ненавидит людей за рыбный промысел? М-да, и как их мирить прикажете? Развесить на каждой пристани плакаты: «Это разумные существа, сохраните им жизнь!»? Ага, щас, будто моряки читать умеют…

В общем, моя миссия обрастает сложностями. Размышляя о тяготах бытия, я неспешно поплелась в сторону своего домика…

– Эй, ты обронила! – Акула подняла с земли браслет Норенса. Видимо слетел, когда я ударила. – М-м-м, обручальный!

– Ещё чего! Хорош выдумать дурь всякую!

– Мой нюх не обманешь. Браслет пропитан мужской кровью. Такие вещи кому попало не дарят. Дурная самка, самец расстарался, а ты на других заглядываешься.

Она заметила куда я смотрела…? Вот ведь… Чувствую, как заливаюсь краской… Кончики ушей пылают. Выхватить у неё браслет и распылить на ману? Нет, это только подтвердит догадку рыбины. Думай, девочка, что бы предпринял Энтинус? Правильно! Сначала удивлённо поднять брови, затем разочарованно вздохнуть и:

– Свои трофеи трогай! – забрав подарок Норенса, я, как можно небрежней, сунула его в карман. И зачем мальчишка его сделал вообще?! Проблемы одни…

– Тро…фей?

– Именно, с трупа сняла. Мне всего тринадцать, рано о детях думать.

На лице Хокори застыло удивление вперемешку с недоверием.

– Другое дело ты, так мило обнималась с Проте-е-ем!

Ха-ха-ха! Её очередь краснеть! Нервно озираясь по сторонам, Селёдка выдала нечто невразумительное. Получила? То-то же.

Вот такая история вышла. За полдня на Пляже Протея я, кажется, повидала больше, чем за всю жизнь. Город гномов меня тоже впечатлил, однако там, под крылом Энтинуса, можно было расслабиться, плыть по течению. Покидала кратер я и вовсе, как в зад ужаленная. Некогда было глазеть.

Так-с, рыбка разделана, я уже чувствую её вкус! Надеваю мясо на палочку, ставлю у костра, слышу детский крик…

– Да вы издеваетесь! – выпалила я вслух, краем глаза заметив, как один из бегавших неподалёку акулят, заигравшись, сорвался с обрыва.

Эфия сразу понял, что делать: запустил боевой режим и ускорение разума. Рванув с места не хуже Грегора, я нырнула вслед за ребятёнком навстречу торчащим скалам.

Мой первый полёт… Ничего, сдюжу! Должна сдюжить!

Переливающаяся ткань защитного поля стала моими крыльями, а магия воздуха – двигателем! Я – самолёт!

– Эфия, взлетаем! – крикнула преисполненная героизмом волшебница, сжав малька в объятьях. Да-да, я просто умница. Надо будет глянуть запись!

Ветер свистел в ушах, мы продолжали неумолимо снижаться. Сколько бы маны я ни подавала, перегрев рос, а набрать высоту не получалось. Откуда же мне было знать, что это чадо весит как пони?! Ускорение сознания превратило падение в медленно сменяющиеся картинки. А толку-то?! Проклятье! Думаете я сдамся? Вот кукиш!

– Санкционирую Принцип Эдикис!

Гулять так гулять! Потом спрошу у профессора, как восстановить душу.

Кхек…

Меня схватили за шиворот. Задрав голову, я увидела Протея. Для настоящего дзе, наш с акулёнком вес – ничто. Кх, сейчас задохнусь!

– Совсем тупая? – взлетая, спросил ангел.

Мне кажется или после знакомства с Энтинусом я слышу этот вопрос слишком часто? В замке дяди меня только хвалили: за красоту, за память, за талант к магии, да и просто так. Что изменилось-то?!

Швырнув нас на землю, Протей скрестил руки на груди и неодобрительно покачал головой. Оплошала, признаю. Опять поучать будешь?

– Эфия, доклад.

– Показатели в пределах нормы, офицер. У обоих.

Дзе вздохнул, потирая брови.

– Хватит идти на поводу у девчонки! Ты искусственный интеллект, помнишь? Ключевое слово – «ин-тел-лект»! Ладно у неё труха вместо мозгов, но ты-то куда?! Дефрагментацию давно не делал или что?!

– Седьмой офицер Андропонии Протей Дзе, – слова с металлическим звоном посыпались из профессора, словно перевернули ведро гвоздей. – Я – система поддержки пилота. Моё предназначение – служить инструментарием магов, а не разводить отвлечённые, пространные сентенции. Воля носителя – первостепенна. Если вам необходимо внести правки в моё поведение, обратитесь лично к Главкому. Надеюсь, мы поняли друг друга. Желаю приятного вечера.

Вот те на! Мне показалось или Эфия только что послал Протея?!

Дзе сжал кулаки и перевёл тяжёлый взгляд со своего терминала на меня.

– Ты «Договор с конечным пользователем» читала? – Седьмой хрустнул костяшками.

Я кивнула в ответ.

– Вот это видела?! – Он сунул мне под нос голографическую страницу. – Здесь чёрным по белому написано: «Внимание! Протокол прекратит ваше существование!»

– Д-да… но…

– Никаких «но», сопля! Эдикис полезла, куда голова не пролазит и сдохла! Следом за ней отправиться хочешь?!

– Н-нет… я ведь…

Под давлением дзе слова застревали в горле.

– Я немножко потратить хотела…

На лбу седьмого вспухла пульсирующая жилка. Зажмурившись, он тряхнул головой, а затем присел рядом со мной на корточки.

– Ты пойми, распад души – дорога в один конец, – уже спокойнее продолжил Протей. – Не буду грузить подробностями, захочешь – у Эфии спросишь. Поверь на слово, ладно?

– Угум…

Зачем делать свою ауру такой страшной?! Силу показываешь?! Иди, равным показывай! Ишь, чего удумал, девочек пугать, геройчик!

– Пойдём, думаю, тебе найдётся место у костра акулин.

Моё лицо скривила недовольная гримаса. Поднявшись, я отыскала рыбу на палочке, что упала в песок, когда я бросилась спасать акулёнка.

– Вот это, – я показала Протею свою находку, – МОЙ ужин, его и БУДУ есть! Подачек мне не надо.

– Прекрати строить из себя обиженку. Ты спасла члена племени, раздели трапезу…

– Ребёнка спас ты. Раз считаешь меня безответственной, не мешай исправляться!

Вычурно поклонившись, я пошла в сторону своего домика, размахивая над головой грязным рыбьим филе.

Вот она, моя гордость: один раз отказал – не предлагай больше помощь! Не приму! Умирать буду, не приму! Больше на каприз похоже? Пусть так. Зато это МОЙ каприз!

***

Ночь. Под крики неведомых имперцам птиц, в домике, сложенном из бамбука, обняв колени, сидела девочка. Её взгляд был направлен в никуда. Воспоминания о прошедшем дне тяжкой ношей легли на сердце Астры.

[Офицер, вам нужно поспать], – прозвучал в телепатическом канале голос терминала.

– Слушай, Эфия, можно с тобой поговорить, по секрету? – робко поинтересовалась волшебница.

– Данные пользователей…

– Нет-нет, давай без «пользователей» и прочего… поговорим, ну просто…

– Хм. – Домик накрыла тень скрадывающего звуки барьера. – Слушаю тебя, дитя.

– Ты никому не расскажешь, точно?

– Даю слово дзе.

– Я… дважды чуть не… покончила с собой?

– Да, но к счастью, худшего удалось избежать.

Девочка поджала губы, ей захотелось себя ударить. Погибнуть на поле брани во имя идеалов Андропонии… За справедливость – это одно… Однако умереть просто так, по глупости…

– Энтинус однажды коснулся твоего источника, правильно?

– Да… это было отвратительно. Будто оголённый нерв дёрнули.

– Тогда представь, что будет, если душа вспыхнет, растает в ревущем пламени. Я видел это тысячи раз, мучения носителей прошли сквозь меня, оставили след. Такова война.

– Соболезную.

– Душа – источник маны и проводник воли. Распад лишил бы тебя и того и другого. «Пожертвовать кусочек» – не получится.

– Даже ангелы бессильны?

– На этот вопрос сложно дать однозначный ответ. Душа состоит из астрального вещества, не материя и не энергия. Жители небесной твердыни ищут способ его производства с момента основания города. В мире магии нет ничего невозможного. Кто знает, что притаилось за горизонтом.

– Слушай, будь со мной построже, ладненько? Током меня стукни, если снова зарвусь, или…

– Мудрый выбор, так и поступим.

На нейроинтерфейсе маленькой волшебницы появилась надпись: «Личные настройки установлены».

– А ещё, эм…

– Отбрось беспокойство. Доступ к личным данным дзе имеет только Верховный Главнокомандующий. Этот закон – крепче брони Зорна.

– Помнишь то тело мёртвого акулина, оно ведь… Нужно ли обо всём рассказать? Если да, то кому?

– Я всё записал. Как поступить с информацией – решать тебе.

Астра нахмурилась. Единственное имя, которое ей приходило в голову: «Энтинус». Однако она не представляла, как до него достучаться.

http://tl.rulate.ru/book/101958/3561946