Готовый перевод Kamisama no Goyounin / Лакей Богов: Глава 1. Восточный самурай

Часть 1

Хонока тихонько вздохнула, любуясь ясным осенним небом за окном.

Пробные экзамены закончились на прошлой неделе, а впереди уже маячила промежуточная аттестация в конце месяца. Страшно даже подумать, но ей оставалось быть школьницей меньше полугода. Вроде бы она и поступила-то совсем недавно, но время летело с невероятной скоростью.

Шла перемена перед последним уроком, и остальные девушки щебетали о чём-то своём, разбившись на группы. Сейчас шла та самая пора, когда большинство старшеклассников места себе не находят и думают только о централизованных вступительных экзаменах, однако над этой школой шефствовал частный университет, поэтому почти все ученики уже были зачислены как студенты. Хонока и сама относилась к таким абитуриентам, и их ожидали лишь ноябрьские экзамены для распределения по факультетам. Те же, кто метили в другие университеты, учились в отдельном классе, поэтому не отравляли атмосферу беззаботности.

— Ах… — Хонока вновь вздохнула, глядя в небо.

На фоне голубизны резвились белые волчата. Раз белые — значит, посланники или сородичи какого-то бога. Проводив их взглядом, Хонока посмотрела на одноклассников. Увы, никто другой не мог увидеть эту волшебную картину. Хоноке оставалось лишь вздохнуть и открыть лежащую перед собой тетрадь. В глаза бросились знакомые строчки.

Школьная жизнь Хоноки не всегда была простой, однако поступив в старшую школу и попрощавшись с прежними одноклассниками, она обрела душевное спокойствие. Всё, что от неё теперь требовалось — ходить на уроки, сносно учиться и не проявлять инициативы. Никто не пытался влезть в эту тихую жизнь, единственным исключением был Такаока Харуто из параллельного класса, который постоянно находил поводы завязать с Хонокой разговор. Вспомнилось, как на днях они встретились у входа в здание, и он спросил:

«Ёсида, ты унаследуешь храм своей семьи?»

К счастью, родители девушки вовсе не настаивали на том, что храм должен достаться родной дочери. Им хотелось, чтобы Хонока занималась тем, что ей интересно, и никогда не подталкивали её к профессии священнослужителя. Да и сама Хонока, конечно, учитывала такую возможность, но всегда сомневалась относительно того, стоит ли к ней стремиться.

Однако в первую очередь вопрос Харуто пробудил в Хоноке горькие воспоминания. На самом деле, это решение уже давно должен был принять другой человек.

Хонока закрыла глаза, борясь с тупой болью в груди.

Занавески в классе всколыхнулись от прохладного осеннего ветерка.

***

— О-о…

Обычно в семь утра Ёсихико нежился в кровати и наслаждался бездельем и полудрёмой, но сегодня разинув рот смотрел на серые небоскрёбы.

— Вот ты какой, Токио!

Начинался октябрь, и утро было не только ярким, но и прохладным. Ёсихико крутился на месте, любуясь пейзажем, полностью состоящим из высотных зданий. Рядом по восьмиполосной дороге без конца ездили машины, в том числе зелёные такси, которые Ёсихико до сих пор видел только по телевизору. По тротуарам шли чемпионы и чемпионки по раннему приходу в офис. Должно быть, скоро тут будет не протолкнуться от мужчин и женщин в строгих костюмах. Недаром ведь Маруноути считался городом бизнесменов.

— Держи, это карта до отеля, в котором мы ночуем. Её же я прислал тебе на смартфон, проверь, — Котаро достал багаж из недр магистрального автобуса[✱]Эти междугородние автобусы так называются за то, что ездят между городами по платным автомагистралям. Дорога на таком автобусе между Киото и Токио занимает около 8-9 часов, поэтому эти рейсы зачастую ночные. Судя по тому, что Ёсихико и Котаро приехали в Маруноути, они пользовались автобусом компании JR East. и тут же начал давать указания восхищённому Ёсихико. — Там забронирована комната на твоё имя. Но это бизнес-отель[✱]Дешёвый городской отель с тесными номерами, ориентированный на деловые командировки или экономный туризм. Под словом «отель» часто понимают роскошные курорты на берегу моря или возле горячих источников, поэтому стараются уточнять., так что многого не жди.

— Да мне отель только чтобы спать. Ты лучше скажи, неужели тебя вот это всё не впечатляет?! — Ёсихико взял карту из рук друга и посмотрел на того недовольными глазами.

— Вот это всё? — Котаро озадаченно покрутил головой.

— Я не слышу криков: «Токио!», «Небоскрёбы!» и так далее.

Ёсихико родился в Киото и прожил там двадцать с лишним лет, а в Токио приехал впервые. Однажды в рамках школьной экскурсии их возили в известный парк развлечений со словом «токийский» в названии[✱]Речь про Токийский Диснейленд., но формально это была префектура Тиба.

Ёсихико размахивал руками, призывая Котаро восхититься, но тот лишь вздохнул и спросил:

— Ты уже забыл, в каком городе был мой университет?

Ёсихико вдруг понял, что зря старается, и стыдливо опустил руки. Ему очень хотелось, чтобы Котаро перестал смотреть на него как на впечатлительного простака.

— В Токио…

— Вот именно, тут моя альма-матер. Я прожил в Токио четыре года и теперь вернулся на вечер встречи выпускников. Ради него я целых два месяца кроил расписание, пока мне не выделили эти выходные. У меня уже есть прививка от видов Маруноути, блужданий по станции Синдзюку и так далее. Хотя, признаю, я немного скучал.

Котаро тоже осмотрелся.

Неделю назад он пригласил Ёсихико вместе поехать в Токио словами: «Ты ведь всё равно дома бездельничаешь, когда не работаешь». Ёсихико для вида посмеялся над этой язвительной шуткой, хотя, на самом деле, это была чистая правда. Впрочем, уговаривать не пришлось — Ёсихико и сам чуть не вцепился в Котаро, когда узнал, что тот оплатит и дорогу, и проживание. Разумеется, нашёлся один ворчливый божественный лис, который бубнил о том, что лакей должен всегда быть готов к божественным заказам, но даже он быстро согласился стать попутчиком, едва узнал, что поездка будет не куда-нибудь, а в Токио. Он, конечно, пытался оправдываться словами о том, что «не помешало бы взглянуть на то, что нынче называют японской столицей», но капающие слюни говорили иное.

— Слушай, а зачем ты вообще меня пригласил? Да ещё и поездку оплатил, — повторил Ёсихико вопрос, который уже задавал перед отправлением.

Он бы не назвал Котаро жадиной, но и на мецената священник тоже не тянул. Если бы он просто собирался на встречу выпускников, то поехал бы один.

— Как я уже сказал, тебе всё равно нечего делать, и я решил, что туризм в Токио тебе не помешает.

Котаро уже выходил со стоянки автобусов, и Ёсихико пошёл следом. На самом деле, праздная жизнь для него осталась в прошлом с тех самых пор, как он стал лакеем. Однако когда свободное время всё же появлялось, Ёсихико проводил его так же бездарно, как и раньше. Должно быть, Котаро, хорошо знавший о прошлой жизни Ёсихико, просто переживал за него.

— Тогда давай я хоть верну тебе деньги за дорогу. Это ведь автобус, он не дороже Синкансэна…

— Не надо. Эти расходы — мелочь по сравнению с тем, что тебя ждёт.

— А? Что? — переспросил Ёсихико, потому что Котаро бормотал себе под нос.

Гоннеги вздохнул, обернулся и показал пальцем на дорогу:

— Вон там — станция Юракутё. В противоположную сторону — станция Токио. Надеюсь, ты хотя бы отель найдёшь.

— Э-э, Юракутё?..

— А я в храм Отяномидзу, там мой однокурсник работает. Потом встретимся с остальными токийцами и пойдём отмечать.

Котаро закончил факультет культуры синтоизма, потому что его выпускники вправе сразу получить сан священника. Это значит, что на сегодняшней вечеринке основная часть людей будет действующими священниками из храмов. Впрочем, на такие вечера ходят в основном местные, а приезжие вроде Котаро — редкие гости.

— Скорее всего, вернусь поздно, так что можешь не ждать.

— Ты мне что, даже город не покажешь?!

Что за человек бросает своего друга одного на незнакомой земле? Но Котаро не обратил внимания на вопли Ёсихико, перекинул лямку спортивной сумки через плечо и куда-то быстро ушёл по плитке тротуара. И это после того, как Ёсихико восхищался его щедростью!

— Ну и куда мне теперь идти?..

Конечно, Ёсихико понимал, что как-нибудь справится и сам, но ходить по городу одному или в компании знающего человека — очень разные вещи. Его будоражила сама мысль о том, чтобы оказаться в Токио, но никаких путеводителей он не прочитал. И на что вообще рассчитывал Котаро, бросив Ёсихико одного в крупнейшем азиатском мегаполисе и ограничившись лишь направлениями до ближайших станций?

— Ёсихико! Ёсихико!

Пока Ёсихико провожал взглядом спину Котаро, к нему вдруг подбежал Когане, куда-то исчезнувший сразу после выхода из автобуса. Его хвост торчал, словно труба.

— Я думаю, нам стоит начать с Юракутё! — гордо заявил божественный лис, остановившись у ног Ёсихико.

Именно тогда лакей начал догадываться, что его ждёт.

— То есть ты уже выяснил, что…

— В Юракутё уйма мест, где продают японские сладости!

— Что ты читал про этот город?..

Ёсихико почувствовал, как возвращается в суровую реальность. В ней его ждал лис, увлечённо рассказывающий про квартал Дзиюгаока — ещё одно место, где кондитеры сражаются за посетителей.

***

— Что это значит, Ёсихико?

Покинув стоянку для магистральных автобусов, Ёсихико и Когане направились в Юракутё. Однако они решили не приближаться к излишне многолюдной станции и вместо этого нырнули в переулки между высотными зданиями. Вскоре кирпичный тротуар провёл их мимо супермаркета, где Ёсихико и купил сегодняшний завтрак.

— Как что?.. Ты же сказал взять тебе с комбу, я и взял с комбу[✱]Сочная водоросль, которая нарезается мелкими короткими полосками..

Ёсихико прислонился к стене возле супермаркета и развернул обёртку онигири[✱]Рисовые треугольники., купленного для Когане.

— Я тебя спрашиваю не про онигири! Почему мы пришли сюда, а не в кафе с японскими сладостями?!

Они заходили в здание с кафе, в которое хотел попасть Когане, однако дверь была закрыта, а табличка сообщала, что заведение работает с одиннадцати. Божественный лис ожидаемо не хотел с этим мириться.

— Как ты сам видел, твоё кафе пока закрыто. Да и кто вообще завтракает десертом?

Неужели Когане и правда приехал в Токио ради японских сладостей? Казалось бы, в Киото их должно быть гораздо больше.

— Ладно уж… — проворчал Когане и с кислой миной взял онигири.

Ёсихико вздохнул и укусил свой хот-дог. Утро было прохладным, и он благодарил богов за то, что супермаркет продавал кофе из кофемашины по той же цене, что баночный кофе из автомата.

— Ну? Что теперь будем делать? — Когане ловко подцепил онигири лапой, укусил его и посмотрел на Ёсихико.

— А, тут такое дело. Заселение в отель только с пятнадцати, так что до этого времени хотелось бы погулять по городу…

Ёсихико задумался, не купить ли путеводитель, потому что без него он знал из достопримечательностей Токио разве что Скайтри[✱]Новая телебашня (достроена в 2011 году), самая высокая телебашня в мире. и Токийскую Башню[✱]Старая телебашня. Немного похожа на Эйфелеву башню, но при этом легче и выше, что является предметом особой гордости токийцев и символом возрождения Японии.. Он стоял и ломал голову, пока вдруг не услышал тихий звон.

Впереди по тротуару проходила женщина в розовом кимоно. На подоле старомодного одеяния красовались белые вееры. Длинные чёрные волосы были распущены, а глаза полузакрыты. Лицо казалось белым как снег. Вновь услышав звон, Ёсихико перевёл взгляд на тонкий шнурок на запястье женщины. Его украшал колокольчик и цветочная пряжка.

— Вообще, конечно, это место сильно изменилось. В прошлый раз я видел здесь только болота и умирающую деревушку… — ворчливо рассказывал Когане, пережёвывая еду, пока Ёсихико провожал женщину взглядом.

— Что, серьёзно? — Ёсихико повернулся к лису.

Впрочем, ничего удивительного, ведь Ёсихико знал историю Токио — и Эдо — только начиная со времён Токугавы[✱]Эдо (будущий Токио) был фактически основан Иэясу, первым сёгуном клана Токугава, в самом начале XVII века.. Он никогда не задумывался о том, что было на этом месте раньше.

— В те времена тут и земли-то почти не было. Где мы сейчас стоим, уже было море. Отбить у моря столько земли — это люди, конечно, молодцы, — Когане перешёл на язвительный тон и вздохнул.

— Ну, знаешь, людям надо где-то жить. Зато благодаря этому Токио теперь один из крупнейших городов мира, — ответил Ёсихико и снова посмотрел на тротуар, но женщины уже не было.

Затем он поднял глаза к небу, казавшемуся тонкой полоской из переулка между зданиями. Поездка в один из крупнейших городов мира — это, конечно, прекрасно, но теперь его охватило зловещее предчувствие. Он уже не первый раз неожиданно становится туристом, и всякий раз это заканчивалось очередным божественным заказом. Вот и сейчас молитвенник, должно быть, только и ждёт, пока Ёсихико определится со своими планами, чтобы предательски засиять.

Разволновавшись, Ёсихико взял хот-дог зубами и вытащил из наплечной сумки молитвенник. К счастью, новых имён в нём пока не появилось.

— Что, уже усвоил урок? — устало спросил Когане, как раз доев онигири.

— Ну да. Работа лакеем не проходит даром.

Ёсихико убрал молитвенник в сумку, достал смартфон и открыл карту. Может, какой-то бог и попросит его о помощи, но если это случится в черте города, то ничего страшного. Карта показала, что они стояли не так уж далеко от Токийской Башни.

— Пошли прогуляемся, Когане.

Построив маршрут, Ёсихико затолкал остатки хот-дога в рот и вышел на тротуар. Он решил не возвращаться на станцию Юракутё, а дойти до станции Хибия.

— Куда пойдём?

— К Токийской Башне.

— Там вкусно кормят?

— Не знаю, но это туристическое место. Что-нибудь поесть найдём, — ответил Ёсихико.

Он как раз заталкивал смартфон обратно в карман и не успел заметить идущего навстречу мужчину в костюме. Ёсихико врезался в него плечом и немного пролил кофе.

— Ой, простите! —тут же извинился он и посмотрел, куда пролилась жидкость.

На тротуаре виднелось янтарное пятно.

— На вас кофе не попал?

Стакан был с крышкой, так что пролилось немного, но пятно на костюме идущего на работу мужчины — большое бедствие.

— Ничего, не попал. Ты сам-то как? — спросил в ответ молодой мужчина с очками без оправы на глазах.

В его словах не было упрёка. Наоборот, он улыбался и пытался успокоить Ёсихико.

— А то тебе на руку попало.

Мужчина вытянул палец, и Ёсихико запоздало заметил, что кофе намочил его собственную ладонь.

— А, не волнуйтесь! Он уже остыл!

— Возьми, вытри.

Мужчина протянул тёмно-синий платок, и Ёсихико замешкался. Это был очень дорогой платок с логотипом известного бренда. Немного поколебавшись, Ёсихико решил, что отказываться было бы невежливо.

— Ещё раз извините...

— Ничего, это я виноват, что смотрел по сторонам, — ответил мужчина и покрутил головой, будто пытаясь что-то отыскать.

Ёсихико обратил внимание, что костюм его собеседника сидит на редкость хорошо и явно сшит на заказ. Хотя лицом мужчина сильно отличался от Котаро, но тоже выглядел очень умным человеком, что особенно подчёркивалось очками. На вид ему было около тридцати — возможно, немного меньше или больше.

— Ёсихико, — вдруг подал голос Когане, до сих пор лишь праздно наблюдавший за происходящим. — Будь осторожен, тут что-то не так.

— Гм?..

Разумеется, Ёсихико не мог разговаривать с лисом на глазах у мужчины, поэтому ему пришлось молча задуматься о том, что означали эти слова.

— ...ходила?

Сбитый с толку лисом, Ёсихико опомнился лишь когда понял, что мужчина о чём-то спрашивает.

— А, извините, вы что-то хотели?

— Здесь женщина в кимоно не проходила?

— В кимоно?.. — повторил Ёсихико и вспомнил только что увиденную красавицу в розовом. — А, я её видел. С длинными волосами, да? Вы должны были здесь встретиться?

Женщина шла в сторону, с которой пришёл мужчина. Они должны были наткнуться друг на друга, но почему-то этого не случилось.

— О, нет, ничего подобного, — возразил мужчина, отчего-то слегка занервничав.

Ёсихико моргнул — эта натянутая улыбка показалась ему смутно знакомой.

— Просто я часто вижу её, когда иду на работу, поэтому она у меня на уме… Извини, что задержал.

— Нет, это вы меня извините…

Мужчина помахал рукой и направился ко входу в здание.

— А, подождите! — окликнул его Ёсихико.

Мужчина остановился и недоумённо посмотрел на парня.

— Ещё раз извините. Я обязательно верну ваш платок. Скажите, как с вами связаться.

Ёсихико не собирался присваивать чужие вещи.

— Да ладно тебе. Подумаешь, платок.

— Но он дорогой и брендовый…

Ёсихико продолжал упрямиться. Он готов был даже купить новый, а не посылать стиранный. Усмехнувшись, мужчина запустил пальцы в нагрудный карман.

— Какая вежливость. Сегодня такую и не встретишь, — он достал чёрную кожаную визитницу, вытащил из неё карточку и протянул Ёсихику. — Пока на работе, вряд ли смогу ответить…

— Извините и спасибо!

Поблагодарив мужчину, Ёсихико пробежался взглядом по визитке. На ней было название известной туркомпании и два телефона: городской и мобильный. Ёсихико поднял голову, чтобы спросить, по которому звонить, но вдруг заметил нечто странное и посмотрел мужчине за спину. Когда он понял, что видит, у него перехватило дыхание.

Из-за спины мужчины на лакея смотрели два налитых кровью глаза на мертвенно-бледном лице под растрёпанными волосами. Эта голова принадлежала мужчине в старинных доспехах будто из исторической драмы. Ёсихико прищурился, не веря своим глазам, но с каждой секундой загадочная фигура проступала в воздухе всё отчётливее. И она всё больше напоминала мёртвого самурая.

— Что-то случилось? — недоумённо спросил мужчина, заметив странный взгляд Ёсихико.

В свою очередь самурай медленно, но уверенно пошёл к лакею, лязгая доспехами при каждом шаге. Казалось бы, мужчина не мог этого не услышать, но он оставался совершенно спокоен. Иными словами, он просто не видел самурая. Отсюда следовал вывод, что это не какой-то ряженый псих.

— Нет-нет, ничего! — выпалил Ёсихико, пятясь назад.

В чём он провинился, что неупокоенный дух древнего воина напал на него прямо посреди огромного города? Самурай надвигался так, словно собирался в любой момент выхватить висящую на поясе катану.

— Д-до свидания, я позвоню! — бросил Ёсихико и рванул со всех ног.

Он еле увернулся от идущей навстречу дамы в офисной одежде, затем свернул в переулок рядом с верандой кафе и бежал, пока не добрался до широкой людной улицы. Обернувшись, он уже не увидел мёртвого самурая, но на всякий случай перешёл дорогу и прошёл ещё немного, пока не вышел на площадь перед каким-то высотным зданием.

— К-когда ты говорил «тут что-то не так», то имел в виду вот это? — Ёсихико тяжело дышал и потирал разнывшееся из-за старой травмы колено. — Что это за призрак самурая?

— Неужели ему теперь недостаточно культового поклонения, и он начал терзать людей? — Когане невозмутимо присел на площади, хотя как и Ёсихико посматривал за спину.

— О? Ты знаешь, кто это был? — Ёсихико сел на корточки, чтобы посмотреть лису в глаза.

Вдруг к нему вернулось неприятное предчувствие, и он снова достал молитвенник из сумки.

— Ёсихико, ты помнишь, что Королева Драконов Омитама была влюблена в человека по имени Фудзивара-но Хидэсато? Когда-то Хидэсато убил этого самурая. Если мне не изменяет память, в Эдо даже сделали могилу для его головы, — Когане обвил себя пушистым хвостом и посмотрел на Ёсихико зелёными глазами.

— То есть это был…

Молитвенник в руке Ёсихико засветился, словно только этого и ждал. В нём появилось новое имя.

— Тайра-но Масакадо?..

Имя легендарного неупокоенного призрака проступило на пустой странице.

Часть 2

Тайра-но Масакадо происходил из знатного клана, который вёл свою родословную от Камму — пятидесятого императора Японии. Но важной должности ему не досталось — дело было в эпоху Хэйан, когда вся фактическая власть находилась в руках клана Фудзивара. Какое-то время Масакадо жил в Киото и служил Фудзиварам, а затем уехал в провинцию Кадзуса[✱]Центральная часть современной префектуры Тиба (восточный берег Токийской бухты, сам Токио находится на северном и западном берегу)., в которой их семья была наместниками начиная с деда. После смерти своего отца Ёсимасы он оказался втянут в междоусобную битву за власть над провинцией.

— Однажды к Тайре-но Масакадо обратился за помощью преступник. Тот приютил его у себя и обратился в ближайший административный центр в провинции Хитати с просьбой о помиловании. Но мало того, что правительство отказало ему, императорский двор даже объявил войну, и так началось то, что люди называют восстанием Тайры-но Масакадо.

Ёсихико собирался дойти до Токийской Башни, но немедленно поменял планы, спустился в ближайшую станцию метро и поехал в Отяномидзу. Если в Киото метро простое и состоит всего из двух линий, то в Токио похоже на сложную сеть. Ёсихико даже метро Осаки считал запутанным, но токийское оказалось ещё хуже.

— Масакадо быстро подчинил несколько соседних провинций, объявил себя новым императором и попытался создать в Канто[✱]Часть Японии, расположенная рядом с Токио. независимое правительство.

Они вышли со станции, перешли по мосту Хидзири и неторопливо шагали по тротуарной плитке. На дороге между университетом и собором[✱]В этом месте находится главный собор православной церкви Японии. было высажено столько деревьев, что эта часть города, как ни странно, утопала в зелени.

— То есть он устроил государственный переворот? — Ёсихико повернул голову к идущему рядом Лису.

Когда имя Масакадо всплыло в молитвеннике, Ёсихико робко вернулся к магазину, но там уже не было ни мужчины в костюме, ни мёртвого самурая.

— Фактически да, однако вскоре его убил Фудзивара-но Хидэсато и привёз голову Масакадо в Киото. Однако затем голова, не желая расставаться с телом, улетела на восток.

— Улетела?! — громко переспросил Ёсихико, опомнился и зажал себе рот.

Летающая голова — это уже само по себе жутко, но насколько же сильно она желала вернуться к телу, что проделала путь от Киото до Токио?

— Досада Масакадо не знала границ. Поговаривают, на своём пути он насмерть загрыз своих обидчиков. В конце концов голова якобы упала в курган, который находится к югу отсюда. И до сих пор ходят слухи, что если там оскорбить Маскадо, то пострадаешь от его проклятия.

— А, это я и сам слышал. Якобы если кто-то захочет построить на этом месте здание, то там мёртвые из могил восстанут.

Ёсихико почувствовал, что у него даже от собственных слов мурашки по спине бегут. После событий, о которых говорил лис, прошло больше тысячи лет. Неужели голова самурая даже спустя столько времени не может успокоиться и жаждет мести?

— Но почему этого человека считают богом? Я понимаю, что все боятся неупокоенных призраков, но… — Ёсихико остановился на светофоре и бросил ещё один взгляд на золотистый мех Когане.

Он уже видел человека, который стал божеством — Тадзимамори-но-микото, однако тот совершил вполне понятный подвиг: отыскал токидзику-но-каку-но-кономи. Но Масакадо — это ведь враг императора, устроивший неудачное восстание. Казалось бы, чему тут можно поклоняться? Может, он был хорошим помещиком, которого любили крестьяне?

— Это пример поклонения духам. Люди с глубокой древности верили в то, что человек после нечистой смерти становится призраком, который может наложить проклятие или вызвать бедствие. Но если этого разъярённого духа успокоить и почитать наравне с богами, то он может стать могучим покровителем. Вот и Масакадо нынче называют защитником Токио.

— Защитником… — Ёсихико нахмурился, вновь задумываясь о Масакадо как о личности.

Во время их недавней встречи он однозначно выглядел как зловещий призрак самурая, а вовсе не как бог.

— И даже храм, где он живёт, часто называют Эдо-сотиндзю, «храм всех покровителей Эдо», — сказал лис, останавливаясь.

Ёсихико перевёл взгляд вперёд и увидел огромные тории, смотрящие на улицу. За ними виднелись нарядные ворота Дзуйдзинмон[✱]Называются так в честь дзуйдзин — статуй богов-защитников, которые установлены с обеих сторон от ворот..

— Гм?.. — Ёсихико слегка воодушевился, наткнувшись вдруг на храм посреди города. Он присмотрелся к вратам и заморгал. — Это, случайно, не…

Дорога от врат Дзуйдзинмон плавно поднималась на холм. На его вершине стоял, раскинув ноги, самурай, но не в старых лохмотьях, а сияющих алых доспехах и шлеме с устремлённой к небесам подковой. В лучах солнца он казался настоящим воплощением бога войны.

— Что-то он изменился до неузнаваемости! — выпалил Ёсихико.

Когане устало вздохнул и прошёл через тории, оставив лакея недоумевать позади.

Масакадо поклоняются в храме Канда — это важная туристическая достопримечательность Токио. Когда-то этот храм находился на территории замка Эдо, но со временем замок вырос, и храм переместили туда, где он мог «охранять» новые ворота Омотэ-Кимон. Самый известный сосед храма — город субкультур Акихабара, поэтому храм порой появляется в аниме, а на его флагах и дощечках эма можно часто увидеть соответствующие изображения.

— Прости меня, пожалуйста!

Даже утром буднего дня по территории разгуливало немало посетителей, включая иностранцев. Поэтому Масакадо отвёл Ёсихико и лиса от основного павильона, перед которым толпились люди, и разговаривал с ними на задней дороге, вдоль которой разместились часовни.

— Я просто увидел золотистый мех, подумал: «Неужели сам Хоидзин?!» и попытался подойти и обратиться к нему, но совсем забыл о своей внешности. Должно быть, я напугал тебя! — сказал Масакадо и весело засмеялся.

Сейчас он выглядел чуть моложе сорока, а вокруг его шеи виднелся красный шрам. Роскошь и сила самурая проявлялись не только в доспехах и шлеме, но и в золотых украшениях на катане. Однако фиолетовый шнурок на рукояти меча выглядел дряхлым и почти истлевшим, поэтому сразу бросался в глаза на фоне остального великолепия.

— А, ну, я тоже не ожидал, что встречу в огромном Токио призрака самурая, так что и ты извини, — кое-как выдавил из себя Ёсихико, а затем спросил, хоть и боялся задеть собеседника: — Но всё-таки, почему у тебя так изменились доспехи?

Масакадо вновь усмехнулся.

— Ну, когда я прихожу на эту святую землю, то наполняюсь силой и выгляжу соответствующе, но во всех остальных местах превращаюсь в неупокоенного духа. И это так неудобно!

Масакадо радушно похлопал Ёсихико по спине. Его рука была такой сильной, что лакей поморщился, хоть и выдавил из себя улыбку. Даже после смерти самурай остался силачом.

— Но я был прав, это и правда великий Хоидзин! Я много слышал о тебе! — Масакадо повернулся к Когане, не обращая внимания на страдающего от боли Ёсихико.

— Я тоже хорошо помню, какую шумиху ты устроил. Но не ожидал, что встречу твоё посмертное воплощение, — ответил Когане, щурясь и помахивая хвостом.

— А-а… Так ты видел Масакадо ещё живым… — пробормотал Ёсихико сам себе.

Лис говорил, что Масакадо какое-то время служил в Киото. И раз так, самурай вполне мог увидеть там Когане — бога благоприятных направлений старой столицы.

— Знаешь ли, твой покорный слуга тоже не думал, что станет настолько злобным призраком, что людям придётся построить могилу для его головы! — Масакадо захохотал сам над собой.

Ёсихико озадаченно покрутил головой, потому что представлял себе неупокоенного духа совсем иначе. Возможно, люди продолжают по привычке бояться его, хотя на самом деле Масакадо уже давно ни на кого не обижен?

— Кстати, а что ты там делал утром? — спросил Ёсихико, вспомнив слова Когане о том, что Масакадо «терзает людей». Из них следовало, что самурай преследовал того мужчину.

Дух ухмыльнулся так, словно только и ждал этого вопроса.

— Ну что же, пора бы рассказать об этом, — сказал Масакадо, и вокруг него вспыхнули блуждающие голубые огоньки размером с кулак.

Ёсихико невольно вздрогнул.

— Ты ведь слышал о моём проклятии, лакей? — спросил самурай, подсвеченный жуткими огнями, которые будто пожирали тепло вместо того, чтобы отдавать его. — Прямо сейчас я как раз занят тем, что проклинаю того мужчину.

Ёсихико машинально сглотнул, чувствуя исходящее от Масакадо давление.

— Проклинаешь?..

Слова «неупокоенный дух» снова вспыхнули в голове. Выходит, он не только не успокоился, но и до сих пор вовсю мстит людям?

— Он что, чем-то обидел тебя? — поинтересовался Когане.

— Он обидел меня одним своим рождением, — отозвался Масакадо с самоуничижительной насмешкой в голосе. — Более того — я не успокоюсь, пока не уничтожу весь его род, — самурай провёл пальцем по шраму на шее. В его глазах сверкнул зловещий огонёк. — Потому что он потомок Фудзивар.

***

Масакадо рассказал, что начиная с эпохи Эдо люди стали по-всякому почитать могилу головы, и какое-то время дух чувствовал себя спокойно и безмятежно. Однако со временем в храме начали раздаваться эгоистичные молитвы, и даже у могилы люди просили себе успехов в работе. Из-за этого старые обиды стали вновь напоминать о себе.

— Этот шрам — печать моей досады. С каждым годом он всё краснеет и краснеет. Нечто пульсирует внутри него и шепчет, чтобы я никогда не прощал обиду, — Масакадо смотрел суровым взглядом и злобно цедил сквозь зубы. От жизнерадостного голоса не осталось и следа. — И вот два года назад я случайно увидел того мужчину… Я мигом узнал запах крови Фудзивары — семьи, которая убила меня и отрубила мне голову.

Напуганный светом блуждающих огней, Ёсихико отступил за Когане. Теперь он безоговорочно верил, что голова этого самурая могла прилететь сюда из Киото.

— И как только я увидел его, мне ужасно захотелось мéсти. Пока я не отомщу, мой шрам не заживёт. Я не буду знать покоя!.. — Масакадо насупил брови и заскрипел зубами.

— Как именно… ты хочешь мстить? — робко спросил Ёсихико через голову лиса.

Если самурай мстит за свою смерть, то неужели он собирается убить того мужчину?

Масакадо немного подумал, затем ответил:

— Принято, конечно, жизнь за жизнь… Но у Фудзивар есть и другие потомки. Да и что такое отнять жизнь? Секундное дело. А вот неизбежные, нескончаемые мучения — это именно то, что поможет мне забыть про обиду.

Ёсихико посмотрел на Масакадо в смешанных чувствах. Да, тот мог обижаться на своего убийцу. Но с другой стороны, вымещать злость на его потомке спустя больше тысячи лет — это уже слишком.

— Его семья из Камигаты[✱]Одно из старых названий Киото. От слова «ками» — верх (потому что император живёт «на самом верху»)., и он очень дорожит своими родственниками, хотя никогда этого не показывает. Особенно ему дорога младшая сестра — его чувства к ней похожи на ватное одеяло. Вот почему я начал с того, что испортил их отношения.

— Испортил отношения?

— Именно. Их письма друг другу постоянно теряются во время пересылки, телефоны не могут дозвониться, электронная почта постоянно сбоит. Я сделал так, что он уже два года не может связаться со своей семьёй.

— А?.. — глупо переспросил Ёсихико после секундного молчания самодовольного Масакадо.

— И это только цветочки! У меня впереди столько планов! Если он так и не выйдет на связь, семья начнёт подозревать, что он нашёл себе жену, и это будет окончательным ударом! Он узнает, как это больно, когда любимая сестрёнка тебя отвергает! От такого удара он перестанет верить людям и проживёт всю жизнь один!

Словно иллюстрируя свои слова, Масакадо раздавил ладонью один из блуждающих огоньков. Однако Ёсихико лишь растерялся и пробормотал:

— Я ожидал чего-то другого…

Когда самурай поклялся отомстить, лакей стал ждать от него чего-то грандиозного, но на деле неупокоенный дух планировал лишь мелкие шалости. Да, они действительно могли навредить мужчине, но всё равно не выходили за рамки проказ.

— Я тоже предвидел несколько иные планы… Но, видимо, на другое у него уже нет сил… — высказался Когане и замычал, словно не зная, как ещё выразить своё отношение к происходящему.

— Ты уверен, что твоя месть идёт по плану?.. — спросил Ёсихико.

Мужчина, которого он видел утром, вовсе не казался нервным или расстроенным. Напротив, он повёл себя как джентльмен и даже одолжил платок незнакомому человеку. Если бы он потерял веру в людей, то никогда бы так не сделал.

Масакадо вздохнул, опустил глаза и сложил руки на груди. Как только он так сделал, голубые огоньки вокруг него дружно исчезли, превратившись в струйки дыма.

— Пока всё идёт… неважно.

— Неважно?

Ёсихико переглянулся с Когане. Казалось бы, дух не пытался призвать с неба метеорит или остановить землю. Самураю, которого даже сейчас почитают как бога, должно быть вполне под силу устроить неполадки с почтовой и телефонной связью.

— Сразу уточню, что всё, о чём я говорил, у меня получилось. Этот мужчина вообще по определённым причинам не любил разговаривать с семьёй, но последние два года его драгоценные письма не доходят до адресатов, а трубку никто не берёт. Я решил, что он должен жить в страхе, поэтому наводил на него сонный паралич, оставлял на шее отметины от рук, бил ему чашки и так далее… — угрюмо рассказал Масакадо и горестно вздохнул, опуская плечи. — Но он будто ни-и-ичего не замечает!

Если верить словам Масакадо, тот мужчина в принципе не верит в потусторонние силы и проклятия. Поэтому от усилий самурая было не больше толку, чем от каратэ со шторами.

— У него есть шестое чувство, хоть и слабое, поэтому я думал, что он сразу всё поймёт и начнёт бояться, да где там! Сонный паралич он не замечает, потому что среди ночи не просыпается, следы на шее считает всего лишь сыпью, а за всю разбившуюся посуду ругал только себя — мол, не заметил трещины! — Масакадо схватился за голову и сел на корточки. — Ну почему?! Почему он такой спокойный?! Я даже собрал все оставшиеся у меня силы, чтобы проявиться у изголовья кровати, а он взял и не проснулся! Сбросил на него горшок с цветами, а он вдруг развернулся и пошёл обратно, вспомнив, что забыл кое-что взять из дома! Разозлившись, я попытался сбросить его с лестницы, но по пути споткнулся о парня, который завязывал шнурки, и покатился сам! Что мне делать?!

Ёсихико смотрел на Масакадо, чувствуя, как бледнеет. Похоже, дух уже перепробовал многое, но мужчина отразил все его выпады, сам того не замечая. Возможно, что тот миловидный очкарик на самом деле обладает таким талантом к прагматизму и отторжению сверхъестественного, что ему позавидовал бы Котаро.

— Я хочу как можно скорее избавиться от этого шрама — символа моего позора! Вот зачем мне нужна эта месть! — Масакадо вдруг поднял голову и посмотрел на Ёсихико. — Ты ведь лакей? Лакеи должны исполнять заказы богов, чьи имена появляются у них в молитвеннике, верно?

— Д-да, но… подожди, ты же не собираешься…

— Тогда прошу! — перебил Масакадо.

Он встал и быстро подошёл, звеня ножнами о доспехи. Покачнулся шнурок с выцветшими фиолетовыми цветами, намотанный на рукоять.

— Давай мы вместе нападём на этого мужчину, чтобы свершилась моя месть?

Ёсихико застыл в оцепенении, лис повернул к нему голову. Лакей решил, что никогда не будет вмешиваться в дела обычных людей, поэтому искал пути к отступлению, но не мог ничего придумать. Наконец, он торопливо достал из своей сумки молитвенник. Старшие боги ни за что не одобрят личную месть, ведь правда?..

— О нет…

Но надежды Ёсихико оказались тщетны. Когда он открыл блокнот, имя бога вспыхнуло, а чернила стали густыми и яркими

***

Задача лакея — исполнить заказ бога, имя которого всплыло в молитвеннике. Даже если он будет требовать невозможного, лакей должен прислушаться и сделать всё, чтобы претворить желание бога в жизнь.

— Но помогать с проклятием — это, по-моему, слишком.

Потрясённый напористостью Масакадо, Ёсихико не стал спорить и лишь выдавил из себя дежурную улыбку. Выйдя из храма, он выдвинулся обратно в Юракутё.

— Если он так хочет, то у тебя нет выбора.

На станции они зашли в кофейню. Когане съел молочный блинчик и теперь смотрел на Ёсихико довольными глазами. Конечно, они пока не нашли сладостей в японском стиле, но настроение лиса поднималось от любого десерта.

— Кстати, ты ведь тоже бог. Может, скажешь ему, что проклинать людей нехорошо?

Дело шло к полудню, и улицы постепенно наполнялись офисными работниками и работницами, которых уже отпустили на обеденный перерыв. Ёсихико прошёл по утренней дороге и вернулся на мощёную кирпичом улицу.

Лис, шагавший впереди, обернулся и посмотрел на редкость мудрыми глазами.

— Боги — нелогичные создания.

— Когда ты перестанешь оправдываться этими словами?!

Он уже предвидел дальнейшие слова лиса: «лакей не должен спорить с заказом», «я сопровождаю тебя, но я тебе не помощник», «у меня нет ни единой причины вставать на твою сторону» и так далее. Ёсихико глухо заворчал, глядя на покачивающийся впереди хвост. Очевидно, он не мог рассчитывать на вмешательство божественного лиса.

— Ну, если бы Масакадо и правда был злодеем, старшие боги бы не одобрили его заказ… — пробормотал он под нос и посмотрел на узкую полоску неба между зданиями.

Впрочем, как бы старшие боги ни относились к Масакадо, Ёсихико не мог безропотно выполнять приказы самурая. Судя по рассказу духа, мужчина не сделал ему ничего плохого и заслужил проклятие лишь тем, что был потомком Фудзивар. Будь он и правда злодеем, Ёсихико не отказался бы наказать его, но проклинать человека только за поступки какого-то далёкого предка — слишком сурово.

— Итак, зачем мы вернулись сюда? — спросил Когане, когда они вновь оказались возле утреннего супермаркета.

— Тот мужчина работает в этом здании, — Ёсихико указал пальцем на автоматическую дверь рядом со входом в супермаркет. — Я решил, что перехвачу его на обеде. Мог бы позвонить, но не хочу отвлекать от работы…

Только сейчас лакей заметил, что на здании есть табличка со списком арендаторов. Была там и туркомпания, название которой Ёсихико видел на визитке. Кстати, около станции лакей зашёл в здание с модными магазинами, где купил платой того же бренда. Тратить на него две тысячи иен было очень больно, зато теперь у лакея был повод встретиться с мужчиной.

— Я уже принял заказ, поэтому не буду отговаривать Масакадо. Но, насколько я понял, этот мужчина даже не подозревает, что его прокляли, поэтому я хочу предупредить его и сказать, чтобы он был осторожен.

Ёсихико надеялся, что это даст ему достаточно времени, чтобы найти способ изменить мнение Масакадо. Лакей перешёл дорогу и встал так, чтобы видеть вход. Он внимательно вглядывался в каждого выходящего, готовясь в любой момент позвонить на мобильный телефон с визитки.

— Что, если вы не пересечётесь? — Когане присел рядом с Ёсихико и обернул хвост вокруг лап.

— Тогда спрошу у него по телефону… или по почте.

Ёсихико снова посмотрел на платок и подумал, что лучше всё-таки встретиться лично, чтобы отдать покупку мужчине.

— О, надо же, — вдруг раздался голос, но совсем не с той стороны, с которой ожидал Ёсихико.

На секунду растерявшись, Ёсихико обернулся.

— Да, это правда ты!

Утренний мужчина не вышел из здания, а появился на тротуаре, который шёл напротив входа на станцию Юракутё. Заметив Ёсихико, он сразу обратился к парню. Судя по сумке в руке, он уже возвращался на работу.

— А, ещё раз прошу прощения! Я не успел постирать ваш платок, поэтому купил новый…

Ёсихико не смог морально подготовиться к встрече, поэтому слегка нервничал, но всё равно протянул упаковку с платком. Он полагал, что у него ещё есть немного времени.

— Ох, спасибо за учтивость. Мне даже неловко.

Мужчина виновато улыбнулся, глаза за очками чуть прищурились. Ёсихико почесал затылок и усмехнулся, немного смущаясь. Мужчина был и выше, и мускулистее, хотя глядя на его маленькое, свежее лицо в это с трудом верилось. Ёсихико чуть не засмотрелся на него, словно на милую девушку.

— Вы меня извините, если отвлекаю… — Ёсихико вспомнил, что пришёл сюда вовсе не для того, чтобы порадовать свои глаза. — Но с вами ничего необычного не происходило?

— Необычного? — мужчина, уже убравший платок в сумку, недоумённо переспросил.

— Ну, например… письма не приходили по адресу, сонный паралич, с утра на шее какие-то отметины… Я просто хотел предостеречь вас, — Ёсихико поклонился, словно извиняясь за странные слова. Ему казалось, что он заговорил как сомнительная гадалка. — А да, ещё… берегитесь внезапно бьющихся чашек и падающих горшков.

Ёсихико объяснял как мог, помогая себе жестами. Мужчина ошарашенно смотрел на него, но затем вздохнул и кисло улыбнулся.

— Это какой-то новый вид маркетинга среди экстрасенсов?

— Нет-нет, я совсем не хотел… — Ёсихико почесал голову, не зная, как объясниться.

Масакадо уже сказал, что этот мужчина совершенно не верил в сверхъестественное, и теперь лакей убедился в этом лично.

— Мне жаль, но я веду заурядную, скучную жизнь. Разве что насчёт писем, может быть, не совсем уверен… Моя семья живёт в месте, где очень плохая связь, поэтому я не могу дозвониться и спросить, получают ли они от меня почту.

Ёсихико переглянулся с Когане. Несомненно, плохая связь — проделки Масакадо.

Мужчина сложил руки на груди и забегал глазами, словно прокручивая в голове недавние события.

— А что касается сонного паралича и падающих горшков, то в этом нет ничего странного. У меня ещё иногда в ванной свет моргает, ночью иногда телевизор включается, а порой беру телефон — а оттуда вопли. Но это просто кто-то шутит.

Ёсихико потрясённо моргнул и протянул:

— И вы не находите в этом ничего странного?..

— А я должен? Сонный паралич у меня от рождения. Но моё тело свыклось с этим, и теперь я даже не просыпаюсь, когда такое случается.

Похоже, человек может приспособиться даже к параличу.

— А что насчёт отметин на шее?..

— У меня с детства такая сыпь бывает.

— А бьющиеся чашки?..

— Просто череда совпадений.

Ёсихико сглотнул, глядя на мужчину. Масакадо ничуть не преувеличивал. На самом деле, лакею казалось, что после таких издевательств любой начнёт нервничать и волноваться, но мужчина действительно списывал все необъяснимые явления на особенности тела, случайности и шутки. Едва ли он притворялся.

— Да уж, с ним тяжело общаться, — заметил Когане, медленно виляя хвостом.

Казалось, что даже если этому человеку явится прекрасная японская богиня, то он пройдёт мимо и даже не посмотрит в её сторону.

— На самом деле, со мной с детства такое постоянно происходит. То упаду с платформы на рельсы, то лопнет колесо на машине, на которой я еду. Это для меня уже мелочи. Иногда я чувствую, будто кто-то стоит возле моей кровати — например, совсем недавно заметил кого-то с катаной. Но мне, должно быть, приснилось. Дурацкий сон, правда? — мужчина весело засмеялся. — Помню, видел окровавленного человека на переезде и кого-то в белом кимоно ночью на кладбище. На что только не идут люди ради съёмок сериалов!

— Так это были съёмки?! — невольно воскликнул Ёсихико.

Этот мужчина действительно обладал недюжинным шестым чутьём, раз видел столько всякой чертовщины, однако совершенно не замечал своей связи со сверхъественным. Опыт, копившийся с самого детства, превратил его в живое чудо. Он многое пережил, но до сих пор не столкнулся ни с чем, что заставило бы его задуматься.

— Поэтому всё, что ты говоришь, для меня мелочи. Но откуда ты знаешь о том, что со мной приключается?

Радушная улыбка мужчины сменилась недоумевающим взглядом.

— А, это, ну… — Ёсихико замялся, пытаясь найти отговорку.

Ну не скажешь же ему: «Ты проклят, я говорил с тем, кто стоит за этим»! Поэтому он нашёл такой аргумент, с которым собеседник точно не стал бы спорить:

— Просто случайность.

Когане удручённо вздохнул.

Мужчина посмотрел на Ёсихико вытаращенными глазами, но затем улыбнулся.

— Ничего себе, ещё одна случайность. Но какая точная! Я побаиваться начинаю.

«Это я тебя побаиваться начинаю — кто ещё бы в такое поверил!» — подумал Ёсихико, но лишь сухо усмехнулся. Поразительно, на что способен оптимизм.

— Я сделал свой заказ сегодня утром, — вдруг раздался рядом глухой голос, и Ёсихико невольно ойкнул. — Не думал, что ты займёшься разведкой уже через считанные часы.

За спиной мужчины показалось мертвецки бледное лицо неупокоенного самурая. Это был уже не бог из храма, а восставший дух в поломанных доспехах.

— Ты восхищаешь меня, лакей!

Ёсихико еле сдержал желание сесть на тротуар, обхватив голову. Почему Масакадо явился именно сейчас?!

— Ну, ты слышал, что он тебе сказал? Он списывает моё проклятие случайности. Понимаешь, насколько бесполезны все мои усилия?!

— Ага, бесполезность я уже оценил…

— Ты что-то сказал? — недоверчиво переспросил мужчина, когда Ёсихико, забывшись, ответил Масакадо.

— Нет-нет, ничего! — нервно возразил лакей, опомнившись.

— Раз такое дело, мне остаётся лишь одно… — решительно заявил Масакадо и медленно вытащил из ножен катану.

Клинок, окутанный зловещим фиолетовым туманом, тускло сверкнул в лучах солнца.

— А, не…

Ёсихико чуть было не спросил, что самурай собирается делать, но вовремя зажал себе рот и жестами попросил вернуть меч обратно. Но Масакадо лишь занёс клинок над плечом и нацелился на спину мужчины. Ничего хорошего это не предвещало.

— Вини своих предков, — пробормотал Масакадо.

Качнулся шнурок на рукояти, самурай решительно шагнул вперёд и опустил клинок. Казалось бы, он сейчас разрубит спину мужчины… но рассёк лишь воздух, да и ветерок от этого ощутил только Ёсихико.

— Кстати, слушай!

Ёсихико ошеломлённо застыл, не привыкший к тому, чтобы перед ним летали клинки. Он очнулся лишь когда его окликнул мужчина, неизвестно когда перешедший дорогу и направлявшийся к супермаркету.

— Ты ведь тут что-то покупал? Чек не сохранил? У них сейчас можно выиграть сувениры по «Idol Sentai Love Battle Neo!» при покупке от тысячи иен. Когда я жил дома, то смотрел первый сезон вместе с сестрёнкой, — продолжил мужчина, увлечённо разглядывая постер на окне.

Масакадо до сих пор стоял с опущенным клинком. Ёсихико тоже не мог сдвинуться с места из-за дрожи в коленях.

— Ну, видел? — спросил Масакадо, убирая катану в ножны и глядя на Ёсихико тоскливым взглядом.

— Угу… — Ёсихико кивнул, неуклюже переставляя ноги.

Мужчина не видел Масакадо, но почему-то начал переходить на другую сторону улицы в самый нужный момент. По словам самурая, такие же случайности помешали ему уронить на голову мужчины горшок и столкнуть его с лестницы.

— Ты уверен, что он тебя не видит? — пробормотал Ёсихико, потирая колено.

Других объяснений в голову не приходило.

— Не видит, даже не сомневайся, — вставил Когане, видевший всё от начала и до конца. Он перевёл взгляд зелёных глаз на мужчину и продолжил: — Однако его интуиция работает как часы. Когда над ним нависает угроза, он в последнюю секунду уходит от опасности. Это говорит о том, что ему покровительствуют предки.

— Ничего себе, — протянул Ёсихико. — Он из-за предков и проклят, и неуязвим. Вот это ирония.

«Интересно, нельзя ли попросить этих покровителей, чтобы они держали Масакадо подальше от потомка?» — подумал Ёсихико, вздохнул и подбежал к мужчине, который продолжал махать ему рукой.

— Ну так что, ты смотришь это аниме? Оно сейчас в воскресенье утром выходит. Ремейк первого сезона, кстати, — беззаботно сказал мужчина, показывая пальцем на постер с надписью «Idol Sentai Love Battle Neo!».

На нём позировал отряд молодых девушек в красочных нарядах. Ёсихико припомнил, что видел рекламу этого сериала по телевизору, хотя не обращал на неё внимания.

— Нет, извините, я не смотрю.

— Да, понимаю, оно ведь для девочек. Я и сам слежу за ним только из-за того, что вдруг моя сестрёнка до сих пор смотрит.

— А, только поэтому?

Ёсихико уже решил было, что за маской серьёзного мужчина скрывается отаку, но понял, что ошибся. Ёсихико достал кошелек и вытащил из него чек, который утром получил вместе со сдачей.

— И сувенир — тоже сестрёнке?

— Именно.

Мужчина смущённо усмехнулся, принимая чек. Будучи и сам старшим братом, лакей отчасти понимал его чувства. Судя по тому, что мужчина пытался добыть для сестрёнки сувенир, он и правда ценил её.

— А когда он попытается послать этот сувенир, он снова потеряется на почте.

Ёсихико услышал за спиной голос, обернулся, столкнулся нос к носу с Масакадо и едва не завопил. Захотелось упрекнуть самурая за то, что он постоянно забывает о своей кошмарной внешности.

— Я буду ломать твои мечты снова и снова и снова… Твои мечты о сестрёнке… — прошептал Масакадо на ухе мужчине, подходя к нему.

Ёсихико смотрел, не понимая. Разве заслуживает наказания брат, который пытается понять увлечения сестры?

— Лакей, я ухожу придумывать новые методы борьбы с этим мужчиной. Оставляю его на тебя, — заявил Масакадо и поклонился на Ёсихико.

Его фигура начала растворяться в воздухе и скоро исчезла. Должно быть, он вернулся в храм или ещё какое-нибудь тихое место, чтобы строить там новые козни.

— По-моему, если он хочет всерьёз навредить, то и бить надо по сестре… — пробормотал Ёсихико, всё ещё глядя туда, где стоял Масакадо.

Удивительно, как эта мысль до сих пор не пришла в голову самурая, который якобы был готов на всё, чтобы испортить мужчине жизнь.

— А! — вдруг воскликнул мужчина, пока Ёсихико думал о своём.

Он прошёл несколько шагов, затем застыл как вкопанный.

— Что-то случилось? — спросил Ёсихико, поворачиваясь, и увидел группу девушек, выходящую на обед.

Похоже, они работали в компании без строгого дресс-кода, потому что вместо офисной формы носили стильную осеннюю одежду.

— Нет, я обознался… — мужчина поправил очки и виновато улыбнулся. — Я не увидел её сегодня утром, поэтому она не выходит у меня из головы.

— А, вы снова про женщину в кимоно? — Ёсихико вспомнил утренний разговор и огляделся. Действительно, той женщины нигде не было. — Вы её часто встречаете?

Лакей не думал, что такие люди могут быть близко знакомы. Мужчина в ответ вновь осмотрелся, но, никого так и не увидев, кивнул.

— Да… Я начал замечать её год назад, хотя мы, наверное, и раньше проходили друг мимо друга. Она всегда кивает мне, когда мы встречаемся глазами. По-моему, она принимает меня за кого-то другого, и я всё обещаю себе заговорить с ней, но когда пытаюсь подойти, она растворяется в толпе. Я не могу просто взять и перестать о ней думать, потому что она немного напоминает мне сестрёнку.

— Неужели?

— Да. Такая же сдержанная и хрупкая, словно стекло…

Услышав это описание, Ёсихико напрягся. Уж не понесло ли мужчину?

— От улыбки моей сестрёнки расцветает мир — возможно, она ангел, богиня или даже одушевлённый бриллиант. Я никогда ещё не видел девушек с такой правильной формой бровей и средних пальцев на ногах. Радость и счастье были придуманы Вселенной именно для неё. Я всегда благодарю судьбу за то, что она сделала меня её старшим братом, ведь это значит, что я мог наблюдать за её жизнью ещё с тех пор, как она находилась в утробе. Мне хотелось бы прожить дольше, чем она, чтобы увидеть её жизнь целиком…

— Хватит, это уже жуть какая-то! — остановил Ёсихико монолог мужчины.

На них уже косились прохожие. Неужели этот симпатичный мужчина в очках — не более чем машина безумной любви к собственной сестре?

— Я уже столько лет не был дома и не видел сестру… — мужчина вздохнул, расстроив самого себя. — Насколько я слышал, рядом с ней сейчас ошивается какой-то тип… Так что я думаю получить охотничью лицензию и купить ружьё.

— Да ты сумасшедший! — Ёсихико поёжился, чувствуя, как покрывается мурашками. Этот мужчина оказался в разы страшнее неупокоенного духа. — Если ты так любишь её, то приезжай навещать почаще! Или твоя сестрёнка забудет, как ты выглядишь!

Технологии дошли до того, что ему даже не обязательно было ехать домой, чтобы увидеть лицо сестры. Правда, вряд ли бы у него получилось связаться, ведь Масакадо намеренно портил сеть. Даже звонки и электронные письма — и те не помогут им поговорить. Возможно, Масакадо как раз и пытался оторвать мужчину от дома, потому что знал, насколько он любит сестру.

— Нет, меня и так всё устраивает, — наконец, тихо ответил мужчина. Его голос стал тихим и подавленным, весь пыл куда-то исчез. — Моя решимость не дрогнет, даже если она возненавидит меня.

Он выдавил из себя такую жалобную улыбку, что у Ёсихико ёкнуло сердце.

Часть 3

— Хидэсато! Зачем ты предал меня, Хидэсато?!

Масакадо быстро захватил Канто и провозгласил себя новым императором, но его славное правление продлилось лишь считанные месяцы.

— Не помню, чтобы предавал тебя. Наоборот, это ты предатель. Зачем ты назвался новым императором и пытался захватить власть?

Фудзивара-но Хидэсато возглавил карательный отряд, заручившись поддержкой Тайры-но Садамори — племянника Масакадо, который убил его отца. Когда армия из четырёх тысяч воинов пришла к новому императору, у того не было и тысячи солдат. Но он не мог сдаться.

— Неужели ты планировал это с самого начала?!

— О чём ты?

— О твоём заговоре!

— О чём ты?

В тот день дул сильный южный ветер. Битва продолжалась несколько дней, солдаты с обеих сторон изнывали от усталости. Силы ветра хватило бы, чтобы валить деревья, но вместо этого он поднимал с земли песок и грязь и бил по лицу с оглушительным свистом. Масакадо навсегда запомнил, как раздражал его взгляд Хидэсато, спокойный от начала и до конца.

— Как ты узнал, что я тут?!

Горло болело от попыток перекричать ветер. Хидэсато был опытным генералом, поэтому Масакадо очень повезло, что его армия стояла с подветренной стороны, но несмотря на благоприятные условия у него оставалось не больше четырёхсот солдат.

— Почему ты точно знал, куда именно надо нападать?

С обеих сторон шёл дождь из стрел.

Хидэсато смотрел на Масакадо, сидя верхом на коне, и хранил молчание.

Почему-то в его глазах виднелся огонёк печали.

Масакадо медленно открыл глаза. Он стоял на вершине высотного здания, с которого открывался вид на Токио. Уже из книг он узнал, что одна из тех стрел случайно попала ему в лоб. На редкость глупая кончина для человека, назвавшего себя новым императором Японии.

— Я просто хотел построить новый мир, — хрипло пробормотал Масакадо.

Он устал от того, что горстка аристократов прибрала к рукам всю политику. Он обижался на то, что его, рождённого в Канто, обзывали дураком и деревенщиной. Вот почему он загорелся идеей о том, что с ним начнут считаться, если он захватит Канто. И этим же он очистит свою совесть перед собственноручно убитыми родственниками. Он думал стать вождём и главой семьи, чтобы больше не влачить жалкое существование.

— И я верил, что простым людям от этого тоже будет лучше…

За это на войну с ним отправили не кого-нибудь, а его старого друга Хидэсато. И поскольку он согласился пойти войной на Масакадо, тому пришлось посмотреть правде в глаза.

У него не осталось настоящих союзников.

Масакадо провёл пальцем по шее. Шрам не исчез даже после смерти и превращения одновременно в бога и неупокоенного духа. Масакадо хотел избавиться от него, от символа своего позорного прошлого. Каждый раз, вспоминая свою кончину, он вспоминал и боль, которую его тело больше не чувствовало.

— Я никогда не прощу тебя, Хидэсато, — сказал Масакадо в порывистый ветер. — И тебя тоже…

Но затем самурай сжал кулаки, так и не сумев произнести второе имя.

***

— Может, у Масакадо тоже была младшая сестра?

Ёсихико на всякий случай оставил мужчине свои контакты, а затем решил навестить могилу головы Масакадо. По преданию, именно здесь она упала, прилетев из самого Киото. Вокруг тянулись к небу высотки, и только этот участок земли был свободным от зданий, поэтому вызывал странные чувства.

— Гм, сестра?..

В целом, могила занимала небольшую территорию. В её глубине стояло надгробие, украшенное свежими цветами. Ёсихико уважительно сложил перед ним руки , затем осмотрелся и увидел несколько статуй лягушек, имевших какое-то отношение к возвращению головы.

— Возможно, что была, ведь в те времена женщин зачастую даже не упоминали в летописях, если только они не из очень знатной семьи или не вышли замуж за видного человека. В общем, никто тебе не скажет наверняка.

Когане сидел на земле и смотрел на ходящего взад-вперёд Ёсихико. В какой-то момент появились трое в спецовках, помолились перед надгробием и сразу ушли. Видимо, строители.

— Но зачем ты вдруг задумался о сестре Масакадо? — спросил Лис.

— Ну, просто если у него была сестра, то это объяснило бы, почему он так отчаянно пытается проклясть мужика в костюме, — ответил Ёсихико, поворачиваясь. — Мне показалось, тут может быть банальная зависть.

Это единственный вывод, к которому смог прийти Ёсихико, увидев глубину ненависти Масакадо и силу любви мужчины к своей сестре. Восстание Масакадо, несомненно, обернулось тяжёлыми последствиями для его семьи. Если у него была сестра, она тоже могла оказаться в числе казнённых. Что, если именно поэтому внимание Масакадо привлёк человек, который так горячо рассуждал о любви к своей сестре?

— Понимаешь, потомков Фудзивар можно ведь найти в любом уголке Японии, поэтому ненависть Масакадо не может быть вызвана только этим. Есть куча людей с фамилией «Фудзивара», наверняка среди них полно настоящих потомков.

Ёсихико достал из кармана визитку. Слова «Фудзивара» на ней не было, но в любом случае Масакадо нацелился лишь на одного из тысяч потомков некогда знатного рода.

— Ого, ты научился работать головой? — довольный Когане прищурил глаза и завилял хвостом. — Не знаю насчёт младшей сестры, но Масакадо в принципе ненавидит семейные и кровные узы. Поэтому вполне возможно, что мужчина оскорбил его своими чувствами к семье.

«Не к семье, а к сестре», — мысленно уточнил Ёсихико, хмыкнул и сложил руки на груди. Он и сам был старшим братом, но не мог даже представить подобных чувств в отношении собственной сестры.

— То есть Масакадо ненавидел свою семью?

Конечно, им рассказывали о Тайре-но Масакадо в школе, но Ёсихико уже почти всё забыл. В народе хорошо знали лишь оккультную веру в проклятие Масакадо, а о жизни самурая никто не вспоминал. От мысли об этом Ёсихико стало горько на душе.

— Я не знаю, испытывал ли он именно ненависть. Но при жизни Масакадо не доверял своим родственникам.

Недалеко остановилось такси. Водитель вышел из машины, быстро помолился у надгробья и побежал к машине. Лис посмотрел ему в спину и продолжил:

— В те годы ещё не придумали назначать наследником старшего сына. Масакадо был всего лишь третьим, но тоже участвовал в жестокой междоусобице после смерти отца. Споры за землю дошли до того, что он сжёг своего дядю. После этого остальной клан ополчился на него, и война стала кровавой.

Сегодня тоже нередки истории о том, как братья ссорятся, пытаясь поделить наследство родителей. Ёсихико не знал, что сподвигло Масакадо участвовать в том конфликте. Может, он хотел прославить отца, а может, устал от споров и решил самостоятельно поставить в них точку. В любом случае, едва ли ему легко далось решение настроить против себя родственников.

— Поэтому когда Хидэсато пошёл убивать мятежника, к нему присоединился Тайра-но Садамори — сын того дяди, которого убил Масакадо. Кстати, Хидэсато и сам был Садамори дядей, но со стороны матери. Иными словами, Масакадо замарал свои руки убийством родственника и в конце концов сам погиб от рук родных.

Получается, Масакадо получил по заслугам. Ёсихико печально опустил взгляд.

— И насколько я слышал, Хидэсато и Масакадо когда-то были близкими друзьями.

— Ясно…

История не терпит сослагательного наклонения, но оно используется снова и снова. Что, если бы не было той междоусобицы и споров за землю? Возможно, тогда возлюбленный Оханы и Масакадо дружили бы всю свою жизнь?

— Как бы там ни было, из-за всех этих обстоятельств Масакадо на дух не переносит любые семейные узы и пытается их разрубить.

— Угу, это я уже понял, — Ёсихико вздохнул и посмотрел в небо. Здесь, у могилы, окружённой высотными зданиями, у него была очень необычная форма. — Но почему для него свет клином сошёлся именно на младшей сестре?.. — проворчал Ёсихико.

Этот факт никак не хотел укладываться в общую картину. Какие-либо связи с собственной сестрой Масакадо пока не прослеживались. Неужели он просто возненавидел тот мощный поток любви, который тот мужчина изливал в направлении своей сестры?

— И кстати, если Масакадо утверждает, что проклял того мужчину, потому что он потомок Фудзивар, то и его сестра должна быть мишенью.

Ёсихико вновь задумался о том, почему самурай не нападает на сестру. По его словам, она живет в Киото — возможно, это просто слишком далеко?

— Но разве неупокоенному духу важно, как далеко живёт жертва?.. — пробубнил Ёсихико себе под нос и схватился за голову. — А-а, я запутался!

Над головой раскинулось осеннее небо. Облака на нём отражались в стёклах высоток.

***

— Самое главное — что ты благополучно добрался до отеля.

Отель, который забронировал Котаро, оказался совсем недалеко от Отэмати, где и находится могила головы Масакадо. Ближе к вечеру Ёсихико благополучно заселился, передохнул и теперь ожесточённо спорил с Когане о планах на ужин.

— Ещё бы я не добрался до отеля. Ты ведь мне даже карту дал, — ответил Ёсихико в телефон, присаживаясь на кровать.

Он решил не говорить, что не нашёл выход из метро и просил помощи у сотрудника станции.

— А мы как раз собираемся на вечеринку. Будем жаловаться на жизнь священников. Как я уже утром сказал, можешь меня не ждать, просто ложись спать. А вот с утра освободи время, я хочу тебя кое-куда сводить. Ну, до встречи.

— Эй-эй, Котаро, погоди! — Ёсихико еле успел остановить друга, который уже пытался попрощаться. — У меня к тебе вопрос!

— Какой?

Ёсихико услышал, как кто-то на фоне зовёт Котаро. Видимо, его друзья уже собирались. Подгоняемый мыслью о том, что отвлекает друга от важного дела, Ёсихико спросил:

— Ты знаешь Тайру-но Масакадо?

— Ну знаю.

— У него была младшая сестра?

Даже через телефон было ясно, насколько опешил Котаро. Но Ёсихико всё равно надеялся услышать ответ.

— Ёсихико, давай я скажу тебе лайфхак, — Котаро прикрыл рот рукой и перешёл на шёпот.

Ёсихико навострил уши. Его друг будто не хотел, чтобы их разговор подслушали. Неужели он и правда знает что-то важное?

— Открой на своём смартфоне поисковик и напиши там: «Тайра-но Масакадо младшая сестра».

— Ага. А дальше?

— Всё.

— А?

— Удачи.

Разговор прервался. Ёсихико отругал себя за то, что понадеялся на Котаро, и с досады бросил телефон на кровать.

— Неужели ты ещё надеешься найти у него сестру? — устало спросил Когане, слушавший разговор с постели.

— Она могла бы стать ключом к успокоению Масакадо!

Никаких других способов остановить самурая Ёсихико пока не придумал. В то же время он не собирался исполнять заказ и отравлять человеку жизнь.

— Допустим, была у него сестра, и что дальше? Ты бы вытащил её из загробного мира? А вдруг она скажет: «Я тоже ненавижу Фудзивар, они виновны в гибели нашего клана. Убей их всех, брат»?

Ёсихико молча уставился на Когане, раздумывая о том, что его окружают сплошные вредины. Он открыл рот, чтобы возразить, но не придумал, как, и лишь тоскливо вздохнул. Всё-таки зря он попытался спорить с богом, пускай этот бог и выглядел как прожорливый лис.

— Ладно, пошли поедим.

Ёсихико встал, ощутив навалившуюся усталость. Довольный Когане выскочил из номера ещё раньше него.

Начинался только восьмой час, небо уже стемнело, зато город украсили многочисленные фонари и неоновые вывески. По большому проспекту перед станцией ходило много людей, вокруг виднелись различные кафе и рестораны. Посовещавшись со своим тощим кошельком, Ёсихико решил, что будет прицениваться в основном к маленьким барам и идзакаям[✱]Бар в японском стиле., обещавшим «прямые поставки с Цукидзи[✱]Главный рыбный рынок Токио.».

— Ёсихико, тут что, едят стоя? Знаю, что собу так едят, но тут ведь другое, — спросил Когане, глядя на кафе французской кухни, полное возвращающихся с работы женщин. Судя по взгляду и голосу, он готов был побежать туда по первому зову.

— Ну, вдруг сейчас стало модно есть стоя и французскую кухню, и стейки? Но мы туда не пойдём, если что. Это как лезть в чужой монастырь.

Ёсихико поморщился и постарался по дуге обойти волшебное свечение, льющееся из кафе. Он чувствовал, будто это заведение защищено силовым полем, которое не пропускает почти безработных парней. Приехать в Токио и ужинать в каком-нибудь сетевом ресторанчике, конечно, грустно, но Ёсихико не мог найти в себе отваги, чтобы пойти в одиночестве в какое-нибудь модное кафе. Конечно, на кафе и ресторанах свет клином не сошёлся. Вокруг, например, виднелись вывески «бистро», но Ёсихико не знал, что это такое.

— Ты только посмотри, Когане… Какое же облегчение увидеть сейчас эту оранжевую вывеску[✱]Скорее всего, вывеска Мацуя или Ёсиноя, крупнейших сетевых столовых в Японии.… — проникновенно протянул Когане, увидев почти родную вывеску гюдонной[✱]Гюдон — рис с говядиной..

Пожалуй, никогда ещё в жизни он не был рад увидеть дешёвую столовую.

— Ёсихико, там не дают десерты, — бросил Когане, взглянув на вывеску, покрутил головой и пошёл дальше. Лис придерживался крайне простых критериев.

— Тебя послушать, так нам надо ужинать в сетевом ресторане.

— Вот и прекрасно. В них ещё и напитки бесплатные.

— Да, но…

Ёсихико нехотя шёл за виляющим хвостом Когане, пока им не пришлось остановиться на красном светофоре. На другой стороне дороги как раз виднелся сетевой ресторан. Ёсихико почувствовал, что уже готов признать поражение и зайти в него.

Дожидаясь зелёного сигнала, лакей лениво разглядывал людей напротив. Мужчины в костюмах, подростки в наушниках… Люди, не похожие друг на друга ни возрастом, ни характером, ни мыслями, случайно остановились друг возле друга, чтобы затем вновь разойтись в разные стороны.

— Знаешь… Удивительное всё-таки дело. В гигантском Токио, одной из вершин развития мировой цивилизации, до сих пор есть могила человека, который жил больше тысячи лет тому назад.

Ёсихико вспомнилась могила головы, которую он сегодня посещал. Маленький участок земли, окружённый высотками делового района. Несомненно, его много раз пытались превратить его во что-то другое. Но могила осталась на своём месте, потому что другие люди продолжают молиться ей и верить, что она здесь нужна.

— Призрак эпохи Хэйан, живущий в современном городе — это, конечно, очень странно.

— В Киото то же самое, — фыркнув, заметил Когане под ногами. — За его историю в войнах погибло столько людей, что Эдо и не снилось[✱]Киото несколько раз уничтожался войнами. Наиболее разрушительной из всех была война Онин 1467-1478 годов. Она как раз происходила на территории города, и за 11 лет Киото полностью сравняли с землёй.. А вообще, призраки мертвецов есть везде, просто ты их не видишь. Вон там стоит. И вон там ещё.

— Хватит, Когане! Это как раз тот случай, когда меньше знаешь — крепче спишь!

— Вон в тени телеграфного столба, вон под фонарем, а вон…

Ёсихико сжал лисью морду, заставив Когане замолчать. Лакей уже пожалел о том, что вообще поднял эту тему.

— Мхихихо.

— Никак не успокоишься?

— Ммхи, — Лис указал мордой через переход.

Ёсихико перевёл взгляд и увидел прохожих за толпой ждущих светофора людей. Среди них была женщина в розовом кимоно с белыми веерами, особенно яркими на фоне ночного полумрака.

— Это же…

Несомненно, именно эту женщину Ёсихико видел сегодня утром возле супермаркета. Сейчас она шла призрачной, сонной походкой, растворяясь в толпе. Вдруг Ёсихико услышал звон колокольчика на её украшении. Он был таким чистым, что сразу выделялся на фоне городского шума.

— Кстати, то украшение…

Ему вспомнилось, что колокольчик вместе с цветочным украшением был привязан к шнурку. Ёсихико нахмурился. Кажется, он совсем недавно видел нечто подобное.

— Я утром забыл спросить. Ты что, её видишь? — спросил Когане, отряхнувшись после того, как Ёсихико отпустил лисью морду.

— О чём ты? — лакей вскинул бровь. — Конечно вижу. И тот мужчина видел, он ведь её даже искал.

— Значит, она хочет, чтобы вы её увидели. А может, и не только вы. Должно быть, она показывается всем людям, которые в силах помочь ей.

— Э-э, чего? Ты о чём?

Светофор для машин стал жёлтым, затем красным. Пешеходный позеленел, и Ёсихико шагнул вперёд вместе с остальными людьми.

— Это дух мертвеца, — невозмутимо пояснил Когане.

— М-мертвеца?.. — Ёсихико почувствовал, как покрывается мурашками.

Он думал задать более осмысленный вопрос, но смог лишь нервно сглотнуть. Когане покосился на него, затем продолжил:

— Скорее всего, она блуждает по городу, ведомая каким-то сильным чувством. Но это чувство поработило её и лишает рассудка. Ну, или что там у мертвецов есть вместо рассудка.

— Ты серьёзно?..

Неужели Когане ещё с утра понял, что она мертвец? Ёсихико тоже видел эту женщину, но она не вызвала у него никаких подозрений. Он снова посмотрел вперёд, надеясь разглядеть её получше, но люди шли плотной стеной, скрывая её с глаз. Звона колокольчика больше не было.

— То есть тот мужик тоже видел её?

«Она всегда кивает мне, когда мы встречаемся глазами», — сказал он. Должно быть, он тоже считает, что она обычный человек. Сочетание шестого чувства с полным неверием в сверхъестественное рождает удивительные недоразумения.

— Но если она кивает ему, то, выходит, обращает на него внимание?

Зелёный свет уже моргал, а Ёсихико стоял как вкопанный, и ворошил собственную память. Ему вспомнилось, как мужчина по ошибке принял одну из офисных работниц за эту женщину. Значит, он не слишком хорошо её знает. Но почему же тогда она кивает ему?

— Возможно, не на него, — Когане посмотрел на Ёсихико зелёными глазами, похожими на ночные огни города.

— О чём ты? — спросил Ёсихико, хотя осознал, что уже знает ответ на этот вопрос.

Вернее, видел его своими глазами.

Самурая, который всегда преследует того мужчину.

Часть 4

Она видела сон.

Она не помнила, как давно это было. Её мутное сознание, блуждающее между двух миров, не могло ничего вспомнить. Она лишь продолжала раз за раз видеть сон о самом счастливом моменте своей земной жизни.

«Господин мой Масакадо, у меня есть очень занятные вещицы».

Когда она познакомилась со своим мужем, тот был крайне нервным человеком, который всегда озирался по сторонам. Даже дома он ни на секунду не расслаблялся и проверял на яд всю еду и воду. Увы, до такого его довела жизнь — пройдя через междоусобные войны, он разучился доверять даже родным братьям.

«Смотрите, это украшения с моим именем».

Но со временем она научила его улыбаться. Она и сама не заметила, как он начал засыпать на её коленях, вместе любоваться сменой времён года и смотреть на неё ласковыми глазами. Тогда-то она и поняла, что глубоко любит этого человека.

И хочет провести с ним всю свою жизнь.

«Одно я дарю вам, мой господин. Второе будет у меня. Храните его как талисман».

Она и подумать не могла, что это будет их последний разговор.

***

Вечером Ёсихико связался с мужчиной и договорился о встрече в восемь утра в парке Хибия — специально выбрал раннее утро, чтобы Котаро ничего не узнал и не задавал неудобных вопросов. Конечно, мужчине пришлось пожертвовать частью сна, но когда он услышал, что речь пойдёт о женщине в кимоно, то любопытство взяло верх, и он согласился.

— Вот ты говоришь «чтобы не задавал неудобных вопросов», а сам среди ночи звонишь ему и спрашиваешь такое. Я уверен, что он был сильно озадачен.

В субботу утром в парк Хибия приходят только бегуны трусцой и владельцы собак, но их было намного больше, чем ожидал Ёсихико. Чтобы не потеряться, лакей остановился у входа, чтобы изучить карту, затем направился туда, где его ждал мужчина.

— Да ты не волнуйся. Судя по голосу Котаро, он уже успел напиться, так что ничего не вспомнит.

Ёсихико не хотел отвлекать друга от встречи с однокурсниками ещё одним звонком, но не мог упустить возможность обратиться за помощью к собранию священников. После повторной встречи с женщиной-призраком Ёсихико решил узнать о связи этого духа с Масакадо и вернулся к храму бога-самурая. Но тот был уже закрыт, и лакей не смог попасть внутрь. Именно тогда Ёсихико вспомнил о собрании священников и решил испытать удачу — вдруг на неё пришёл кто-то из этого храма?

— Извините, вы не обознались? — услышал Ёсихико голос, подходя к месту встречи, и ускорил шаг. — Я не знаю, за что вы извиняетесь.

Растерянный голос раздавался из беседки на берегу пруда. Он принадлежал знакомому мужчине, который в честь выходного оделся не в строгий костюм, а в чёрные штаны, джемпер и куртку.

— Простие меня. Умоляю, простите.

Взгляд мужчины был обращён к женщине в кимоно.

— Клянусь, у меня и в мыслях не было предавать вас.

Женщина твердила одно и то же, глядя куда-то в пустоту. На её запястье виднелся шнурок с украшением в виде цветка и колокольчиком.

— Она не перед тобой извиняется, — обратился Ёсихико к растерянному мужчине.

Тот обернулся и с облегчением посмотрел на лакея.

— А, Хагивара, это ты?

— Доброе утро. Извини, что не дал поспать.

— Да нет, что ты…

Его перебил поток новых извинений со стороны женщины. Скорее всего, в ней уже не осталось ничего другого.

— Всё это время она просила прощения у того, кто у тебя за спиной.

Ёсихико перевёл взгляд с женщины, даже после смерти блуждающей по миру, на самурая за спиной мужчины.

— И ты ведь тоже это понимаешь? — спросил лакей и увидел, как у Масакадо дрогнули плечи. — Понимаешь, но делаешь вид, что не замечаешь её…

Качнулся выцветший шнурок на рукояти катаны.

— У меня за спиной? — озадаченно пробормотал мужчина, не увидев Масакадо.

Похоже, его шестого чувства хватало только на заурядного призрака, а вот на действующего бога — уже нет.

Ёсихико ещё раз изучил взглядом катану. Украшение на шнурке было точно таким же, как на запястье женщины. Это был фиолетовый цветок, похожий на звёздочку.

— Её зовут Кикё, — сказал Ёсихико, и Масакадо вздрогнул сильнее. Самурай отвёл взгляд, стиснул зубы и погладил шрам на шее. — Она была в твоём гареме.

Женщина, молившая о прощении, вдруг замолчала и уставилась ошеломлённым взглядом в пустоту.

— У тебя на катане и у неё на запястье есть украшения. Твоё выцветшее, но они одинаковые. Когане рассказал мне, что цветки на них называются «кикё». Отсюда я и узнал о твоих отношениях с женщиной, названной в честь этого цветка.

Ёсихико повезло — среди однокурсников Котаро действительно нашёлся человек, работающий в храме Масакадо. Он сразу же ответил на вопрос, нет ли между Масакадо и цветком кикё какой-либо связи. Священник предупредил, что в документах ничего такого нет, но есть легенда, по которой у Масакадо в гареме была женщина по имени Кикё, которая затем предала его и погубила. Эта трагическая история и до сих пор передаётся от одного поколения священников к следующему.

— Я с самого начала понял, что что-то не так. Зачем ты так привязался к младшей сестре этого мужчины? Зачем пытался их поссорить? И почему не напал на сестру напрямую?

Масакадо невольно сглотнул и покачал головой.

— Не надо…

— Тебя убили двое — Тайра-но Садамори и Фудзивара-но Хидэсато. Но почему ты ненавидишь только Фудзивар?

— Не надо! — закричал Масакадо.

Растерянный взгляд женщины остановился на духе самурая. Ёсихико не меньше секунды колебался, не зная, стоит ли продолжать. Но всё же решил, что да — если Масакадо не поймёт, что творит, то будет и дальше требовать от Ёсихико помощи в разрушении жизни ни в чём не повинного мужчины.

— Твоя ненависть к Фудзиварам и к узам братьев и сестёр…

История Кикё считается великой трагедией не только потому, что она была одной из жён Масакадо.

— Связана с тем, что Кикё была младшей сестрой Фудзивары-но Хидэсато.

— Господин мой Масакадо, не хмурьтесь, иначе у вас разболится голова. Неужели вы даже за едой не прекращаете думать о войне?

Масакадо воевал с родственниками вместо того, чтобы дружить с ними, поэтому не позволял себе расслабляться ни на секунду. Кикё стоило называть волевой женщиной уже за то, что она позволяла себе давать ему такие советы.

— Эта еда не отравлена. Клянусь своим именем, я не сводила с неё глаз. И кстати, все овощи тоже резала я, — сказала она с такой гордостью в голосе, что Масакадо не удержался и взял пальцами кусочек тыквы.

Вместе с ним поднялась и не до конца срезанная кожица.

— А, ой, я ведь её отрезала!

Кикё растерялась и густо покраснела, но Масакадо заверил её, что в этом нет ничего страшного. Женщине нравилось смотреть, как выражение лица мужа меняется буквально каждую секунду. Ей нравилось видеть его и злым, и печальным, но больше всего — улыбающимся.

Со временем Масакадо всё больше времени проводил у неё в комнате. Они обсуждали всё на свете. При ней Масакадо и смеялся и ворчал. Только засыпая у неё на коленях, он не видел сны о сожжённом дяде.

Постепенно Кикё начала мечтать, чтобы такая жизнь длилась вечно.

— Господин мой Масакадо, у меня есть очень занятные вещицы. Смотрите, это украшения с моим именем, — сказала она однажды с сияющим как у ребёнка лицом. — Одно я дарю вам, мой господин. Второе будет у меня. Храните его как талисман.

Кикё повязала украшение на катану и посмотрела на мужа с довольным лицом. Тот, конечно, поворчал, что на меч такое не вяжут, но так и не развязал шнурка. Но затем случилась та битва…

— Как ты узнал, что я тут?!

Горло болело от попыток перекричать ветер. Хидэсато был опытным генералом, поэтому Масакадо очень повезло, что его армия стояла с подветренной стороны, но несмотря на благоприятные условия у него оставалось не больше четырёхсот солдат.

— Почему ты точно знал, куда именно надо нападать?

С обеих сторон шёл дождь из стрел.

Хидэсато смотрел на Масакадо, сидя верхом на коне, и хранил молчание.

— Можешь не отвечать, мне всё известно! Это тебе Кикё рассказала!

Собственные слова разили его словно клинок. Вернее, они впились в него такой болью, какой Масакадо ещё никогда не знал.

— Иначе ты бы не пришёл сюда так быстро!

Масакадо никогда не думал, что его друг и возлюбленная превратятся в предателей. Он провалился в пучины горя и осознал, что остался один. Внутренний голос насмехался: такого и заслуживает человек, пошедший войной на свою семью.

Но была и другая мысль.

Масакадо вдруг понял, что смог открыться другому человеку настолько, чтобы теперь сожалеть о предательстве.

А ведь до тех пор он считал, что война поглотила его целиком и полностью…

— Да… Я погиб, преданный этой женщиной. Никто, кроме местных, не знал, где я встал лагерем в надежде пополнить свои ряды. Во всём мире был лишь один человек, которому я доверял настолько, чтобы рассказать этот секрет… И это была Кикё… — выдавил из себя Масакадо и сжал кулаки до дрожи.

Он долго убегал от правды, но теперь посмотрел ей в глаза. Он больше не мог делать вид, что чего-то не понимал или не замечал. Пришло время поговорить с душой женщины, которая даже после смерти продолжала просить у него прощения.

— Зачем ты предала меня, Кикё? — спросил он у бывшей жены, наполнив глаза ненавистью, а слова — долгими годами обиды. — Зачем ты сказала Хидэсато, где я нахожусь?!

Но женщина лишь смотрела пустыми глазами.

— Ты знаешь, сколько я страдал? Весело было смотреть, как я попал прямо в западню Хидэсато?! Долго ты смеялась на пару с братом?! — Масакадо надвигался на Кикё и выплёскивал на неё весь свой гнев: — Смотри, на моей шее шрам! Ты этого хотела?! Тогда радуйся! Всё случилось именно так, как вы с братом и планировали!

— Масакадо… — попытался вмешаться Ёсихико.

Он понял, что между этими духами лежит глубочайший разлом.

— Зачем ты пришла ко мне сейчас? Зачем ходишь по пятам и молишь о прощении?!

— Масакадо.

— Или это всё что от тебя осталось?! Пустая оболочка, которая просит прощения?!

— Масакадо!

— Если хочешь, чтобы я простил тебя, то верни мне жизнь! Найди мне новую! Я потрачу её на то, чтобы в этой стране больше не осталось ни капли крови Фудзивар вроде тебя!

— Масакадо, хватит! — когда Масакадо уже почти вцепился в Кикё, Ёсихико встал перед ним и схватил за плечи. Но не смог посмотреть самураю в глаза. — Хватит…

Масакадо выплеснул гнев, копившийся в нём тысячу лет, и теперь плакал, сам того не замечая. Ёсихико родился в другую эпоху и не знал, что произошло между ними на самом деле, но отчасти мог понять отчаяние, с которым погиб Масакадо. Самурай жил в очень неспокойное время и лучше всех знал, что предательство — не более чем тактический ход. Поэтому главным источником досады для него было то, что он действительно доверял Кикё. Он всегда мог положиться на эту женщину и её любовь.

Ёсихико стиснул зубы. Он предвидел, что именно его ждёт, но всё равно копаться в прошлом — не слишком приятное занятие.

— У тебя ведь нет доказательств?

Ничего не понимающий мужчина смотрел на Ёсихико, не замечая Когане возле своих ног. Во время вчерашнего звонка лакей услышал от однокурсника Котаро лишь легенду о Кикё. В ней не было ни слова о том, действительно ли она предала Масакадо, шпионила ли на брата и писала ли хоть какие-то письма, который бы всё подтвердили или опровергли.

— Поэтому ты не можешь знать наверняка. Что, если она не хотела предавать тебя, но это получилось случайно?! — попытался переубедить самурая Ёсихико, но Масакадо посмотрел на него озлобленным взглядом.

— Раз так, почему душа Кикё до сих пор не нашла покоя? За что она просит прощения?! Очевидно, она до сих пор жалеет о предательстве!

— Может, она хочет, чтобы ты её выслушал?! Вдруг она пытается сказать что-то, чего ты не знаешь?!

— Да ладно?! И что мне хочет сказать призрак, который повторяет одни и те же слова?!

— Да ты будто…

«Да ты будто сам не твердил одно и то же, убегая от правды!» — собирался сказать Ёсихико, но проглотил эти слова. Он вдруг осознал, что у него нет права обвинять бога-самурая, тысячу лет прожившего с досадой в душе.

— ...тите, — вдруг услышал молчащий Ёсихико тихий голос. — Пожалуйста, прекратите.

Голос стал отчётливее, и вдруг между Ёсихико и Масакадо появилось нечто мягкое.

— Кикё? — удивился Ёсихико, когда женщина оттолкнула его и встала перед Масакадо с раскинутыми руками, будто охраняя его.

— Я буду защищать моего мужа, — сказала она, глядя не то на Ёсихико, не то в пустоту.

Точно таким же безмятежным, ровным голосом она просила прощения. Лицо тоже оставалось неподвижным. Но Ёсихико всё равно невольно попятился, хоть и не был уверен, что женщина смотрит на него. Он понимал, что имеет дело с безумным духом, но чувствовал в нём сильную волю.

— Кикё?.. — недоумённо произнёс Масакадо из-за спины женщины.

Ответа не было. Женщина продолжала следить за Ёсихико, которого сочла врагом своего супруга. Зазвенел колокольчик на запястье. В ответ зазвенел колокольчик на украшении катаны Масакадо. Самурай посмотрел на него и поморщился, будто от боли.

— Ох уж этот шнурок… — он вцепился рукой в украшение и процедил: — Давно надо было его выкинуть…

Но почему он этого не сделал? Если ненавидел эту женщину, то почему не выбросил символ своей связи с ней? Почему пытался не замечать её, когда она пришла молить о прощении после своего предательства?

— Скажи, Кикё… — Масакадо положил руки на плечи женщины и развернул её лицом к себе. — Правда ли ты предала меня?

В его голосе слышалась жажда убедиться в обратном.

— Правда ли ты писала письма Хидэсато? — спросил Масакадо, заглядывая в растерянные глаза женщины.

Но Кикё вновь ничего не сказала и лишь смотрела на самурая.

— Ты поступаешь жестоко, требуя от неё правды, — мягко вмешался Когане. — Она — всего лишь человек, а не бог. С её смерти прошла тысяча лет, она уже растеряла остатки разума. Все её силы уходят лишь на то, чтобы проявляться в этом мире.

Получалось, что Кикё и правда тысячу лет не уходила в загробный мир, а лишь молила Масакадо о прощении.

— Знаешь, я тоже понятия не имею, как всё было на самом деле… — тихо сказал Ёсихико, глядя на Масакадо и Кикё, тысячу лет назад бывших мужем и женой. — Возможно, Кикё и правда всё рассказала. Возможно, её просто использовали. Возможно, это вообще какая-то случайность.

Они уже никогда не узнали бы правду. Она была известна лишь участникам тех событий.

— Но когда сейчас она закрыла тебя собой, я кое-что понял, — Ёсихико с улыбкой посмотрел на Масакадо и Кикё. — Она и правда любила тебя.

«Я буду защищать моего мужа».

— Не зря ведь она даже сейчас пытается защитить тебя?

Из широко раскрытых глаз Масакадо вновь полились слёзы. Руки на плечах Кикё задрожали. Он жалел, что проиграл войну. Горевал, что не сбылась мечта. Проклинал предательство. Но что нанесло ему самую глубокую рану?

Отчаяние. Он решил, что дни счастья и любви тоже были фальшивкой.

— Можно я скажу? — мужчина, которого с самого начала исключили из разговора, осторожно поднял руку и посмотрел на Ёсихико. — Я понятия не имею, что ты делаешь, но Кикё и Масакадо — это ведь герои той легенды? Ты постановку репетируешь? Артист, что ли?

Мужчина каким-то чудом придумал очередное неправильное объяснение. Он крутил головой и едва ли подозревал, что участвует в разговоре с Масакадо, от которого зависела его жизнь.

— Ты знаешь легенду о Кикё? — спросил Ёсихико, делая мысленную пометку больше не забывать мужчину, иначе он запишет лакея в сумасшедшие.

Видимо, в Канто легенду о Кикё знали неплохо.

— Да. Плохо помню, но там вроде одна из жён Масакадо его предала… — мужчина сложил руки на груди, пытаясь вспомнить. — А потом утопилась после его смерти.

— Утопилась?.. — ахнув, обронил Масакадо.

— Ты что, не знал? — спросил Ёсихико у потрясённого самурая.

Иначе говоря, Кикё покончила жизнь самоубийством. Ёсихико уже слышал об этом от однокурсника Котаро и подумал, что это не совсем та смерть, которую ждёшь от заговорщицы, которая действовала заодно с братом. Конечно, можно предположить, что она не выдержала мук совести, но всё равно — решение оборвать собственную жизнь показывало настоящую глубину её чувств к Масакадо.

— Постепенно мои воспоминания о прошлом блекнут, как хорошие, так и плохие, — признался Масакадо на редкость вялым голосом. — Я уже почти не помню ничего, что не связано с моей ненавистью…

Не было больше того весельчака, которого Ёсихико видел в храме. Возможно, теперь Масакадо стал самим собой. Много ли вообще есть людей, которые знали Масакадо до того, как он стал богом и неупокоенным духом?

— Какая же ты глупая, Кикё… — слёзы скатились по щекам и упали с подбородка на землю. — У такой красавицы как ты наверняка была армия поклонников.

Масакадо попытался улыбнуться, но не смог. Вместо этого он крепко обнял Кикё и начал рыдать. Ёсихико отвёл взгляд. Возможно, если бы они встретились немного, совсем немного раньше, Масакадо-бога действительно бы уважали, а не боялись.

— Как ужасно… — вдруг обронила Кикё, прижатая к груди Масакадо. — Как же это ужасно, господин мой.

Масакадо отпрянул, и Кикё посмотрела ему в глаза. Вдруг её рука вытерла мокрые от слёз щёки самурая.

— Ваша рана болит?

— Рана?

— Ваша ужасная рана на шее.

Бледная ладонь коснулась шеи Масакадо. Губы самурая сдвинулись, но он будто передумал, улыбнулся, и положил свою руку на ладонь возлюбленной.

— Не волнуйся.

Боль возвращалась к нему каждый раз, когда он думал о Фудзиварах. Этот символ позора никогда бы не исчез, пока грудь самурая полна досады.

— Уже не болит.

На миг в глаза Кикё будто бы вернулся свет.

***

Масакадо сказал, что ему нужно воздать Кикё должные почести, поставил в молитвенник красную печать в виде коня — важнейшего военного ресурса — и ушёл в обнимку с женщиной. Напоследок они с Ёсихико немного поговорили.

— Всё-таки я правильно сделал, что обратился за помощью к лакею. Возможно, я и правда хотел вытащить на свет настоящий источник досады, поселившейся в моей душе.

Ёсихико заметил, что шрам на шее Масакадо стал из алого бурым.

— Передай этому мужчине, пусть бережёт свою сестру. Любви к ней у него хоть отбавляй, но пусть не доставляет ей неудобств, — с ухмылкой сказал Масакадо. Прокляв мужчину, он долго преследовал его, и за это время успел хорошо узнать.

— Обязательно передам.

Ёсихико тоже отчасти разделял опасения насчёт неудобств. Он бросил взгляд на ничего не понимающего мужчину, затем кивнул.

— А ты отведи Кикё туда, где ей место.

— Конечно.

Масакадо кивнул. Затем их с Кикё постепенно окутал свет, и обе фигуры растворились в нём.

— Ч-что это был за свет?.. — спросил мужчина, заслонив глаза рукой, затем возбуждённо подбежал к Ёсихико. — Как это сделал? Что за фокус? Куда исчезла женщина в кимоно?

— Никакой это не фокус…

Ёсихико замял тему, поражаясь тому, что мужчина и правда так решил. Иногда лакею казалось, что его собеседник просто притворяется, что ничего не понимает. Не может же человек настолько заблуждаться!

— Я и не подозревал, что ты актёр. А женщина, наверное, тоже актриса? Надо было автограф попросить… — пробормотал мужчина, складывая руки на груди.

Пожалуй, прикинуться актёром и правда было сейчас проще всего. Тем более, что Ёсихико скоро уже уезжал в Киото и вряд ли бы когда-нибудь вновь увидел этого мужчину.

— Тебе передали беречь сестру, — сказал Ёсихико, чтобы исполнить своё обещание. — Точнее, это попросил муж той женщины.

— Что? Разве сюда её муж приходил?

— Ага. Более того, он круглые сутки ходил за…

— А, вот ты где! Ёсихико!

Пока Ёсихико думал, как ему выкрутиться, за спиной раздался знакомый голос.

— Котаро?! — опешил лакей. — Почему ты здесь?!

По пешеходной дорожке, идущей вокруг пруда, к ним неторопливо приближался лучший друг Ёсихико. Парк, может, находился недалеко от отеля, но не настолько близко, чтобы дойти до него случайно.

— Ничего себе, «почему». Я тебе сколько раз звонил, а ты не берёшь.

— А, прости, немного занят был… — Ёсихико торопливо вытащил телефон из кармана джинс. Действительно, он показывал десять пропущенных звонков от Котаро.

— Я ещё подумал: «Во как рано встал», а потом узнал, что ты на стойке спрашивал дорогу в парк Хибия.

— Как ты мог это узнать?!

— Этим отелем владеют родители моего друга, — гордо пояснил Котаро.

Ёсихико заскрипел зубами. Обидно было узнать о неожиданной утечке информации. Особенно после того, как он предпринял все меры, чтобы Котаро не узнал об этой вылазке.

— Мог бы и меня пригласить на утреннюю прогулку. Но это ладно. Я вижу, ты уже познакомился с ним, — Котаро сунул руки в карманы куртки и с любопытством уставился на Ёсихико.

— С ним — это с кем? — Ёсихико озадаченно покрутил головой.

А вот мужчину рядом с ним будто осенило, и он посмотрел на лакея.

— Хагивара… Точно, Хагивара Ёсихико!

Ёсихико растерялся, вдруг услышав своё полное имя.

— Да? — только и смог сказать он, не понимая удивления мужчины.

Но если лакей недоумевал, то мужчина быстро менялся в лице. Его взгляд наполнился такой яростью, что вокруг него будто клубились миазмы ярости.

— Так это ты Хагивара Ёсихико?! — закричал он лакею почти в лицо.

Ёсихико окончательно перестал понимать, что происходит. Он не делал ничего, чтобы заслужить крики и злобные взгляды.

— Помнишь, я просил тебя освободить с утра время, чтобы мы кое-куда сходили? — невозмутимо спросил Котаро, придерживая за плечо разбушевавшегося мужчину.

— Помню…

— Я хотел тебя кое с кем познакомить. Я даже привёз тебя в Токио специально по просьбе этого человека.

— Кое с кем?.. — пробормотал Ёсихико и перевёл взгляд вбок.

Спокойный, интеллигентный мужчина уже превратился в хищника, который только и ждал возможности растерзать свою добычу.

— Ёсихико, ты уже спросил его имя?

— А, он мне дал визитку. Кажется, там было написано…

— Ёсида, — ядовито процедил мужчина, перебив Ёсихико. — Ёсида Рэйси!

— Да, точно, Ёсида, — повторил Ёсихико и вздруг задумался.

Где-то он уже встречал это имя…

— Рэйси уехал из дома, когда поступил в университет, а затем начал работать в токийской туркомпании, но вообще он старший сын настоятеля храма Онуси, — Котаро театрально протянул руку, представляя мужчину, и пояснил: — Иными словами, старший брат Хоноки.

— Брат?..

Через несколько секунд Ёсихико переварил это слово, и под ясным осенним небом раздался чудовищный крик. Когане смотрел на лакея издалека и лениво зевал.

http://tl.rulate.ru/book/101717/4513971