Готовый перевод Harry Potter and the Four Heirs / Гарри Поттер и четыре наследника: Глава 64

На следующее утро Гарри, встав ни свет ни заря, направился прямиком в Министерство магии. Его целью было заполучить экземпляр всех законов магической Британии в письменном виде, который он заказал накануне. Войдя в Министерство, он попал в гущу оживленного движения: ведьмы и волшебники сновали туда-сюда, бросая на него любопытные взгляды. Ведьма, с которой он общался вчера, вытащила из-под прилавка явно пожелтевший свиток и положила его перед ним.

— Вот все законы, сэр, — произнесла она, — они расположены в хронологическом порядке и сокращены для вашего удобства.

— Спасибо, — кивнул Гарри. — Сколько я вам должен?

Ведьма, казалось, немного смутилась.

— Сто сорок два галеона и одиннадцать серпов, сэр, — ответила она.

Гарри, не задумываясь, достал из своего мешочка нужную сумму и положил ее на прилавок, разложив монеты аккуратными стопками по десять штук.

— Квитанцию, пожалуйста, — попросил он.

Ведьма быстро составила квитанцию, пока Гарри складывал свиток в свою сумку. Положив квитанцию в тот же карман, он поблагодарил ведьму и, с чувством выполненного долга, направился прочь из Министерства.

***

На следующее утро, в четверг, Гарри получил через зеркало сообщение от Амелии: господин Дож был занят. Он оплатил крупную рекламную кампанию, сопровождающую статью, которая вышла в утреннем номере "Ежедневного пророка". В ней подробно рассказывалось о том, как Сириус так и не предстал перед судом, как он был наследником, возможно, самой знатной чистокровной семьи в волшебной Британии, и как у Визенгамота и Министерства было более чем достаточно времени, чтобы отправить его на суд, который он должен был пройти.

Гарри, не теряя времени, отправился в Косой переулок, чтобы забрать себе экземпляр "Пророка". Он вернулся в "Дырявый котел" и, усевшись за столик, с удовольствием прочитал и рекламный текст, и статью, попивая чашку чая.

Эта история стала главной темой обсуждения в Косом переулке. Журналисты съехались со всей Европы, а также из Северной и Южной Америки и Африки. На Аллее их было уже столько же, сколько лавочников и покупателей вместе взятых. Тобиас О. Дож (Tobias O. Doge) купался в лучах славы, выступая в суде и щедро делясь с журналистами своим мнением о несправедливости происходящего.

Увидев такое количество представителей СМИ, Гарри опасался, что не сможет попасть на суд лично. Он обратился к Августе с просьбой зарезервировать для него место. Он должен был присутствовать под видом журналиста-фрилансера, а не в своем привычном обличии, и дал Августе имя "Джо Уайт".

Суд, первоначально назначенный на следующее утро, был перенесен на вечер по приказу министра. Министр заявил, что не позволит пройти еще один день, прежде чем справедливость восторжествует. Он также распорядился расширить зал суда, чтобы вместить как можно больше представителей прессы и публики. Очевидно, что министр пытался извлечь максимум пользы из сложившейся ситуации. Если бы он мог, он бы попытался выслужиться перед общественностью через прессу.

Гарри усмехнулся. Как он и предполагал, министр и Визенгамот хотели покончить с этим делом как можно быстрее. Они не хотели, чтобы еще один номер "Ежедневного пророка" подверг резкой критике действия кого-либо из них, прежде чем проблема будет решена.

— Хорошо, — подумал он. — Чем меньше времени у министра и остальных будет на то, чтобы сфабриковать дело против Сириуса, тем лучше.

Он уже знал, что у Doge есть все, что нужно, чтобы выиграть дело. Амелия, несмотря на то, что должна была выступать против него, также подготовила аргументы, чтобы помочь Дожу. Они с Августой провели немало времени, обдумывая стратегию освобождения Сириуса.

***

Дамблдор был в ярости. Сколько бы он ни платил взяток этим идиотам из Визенгамота и самому министру, он сталкивался с неудачами почти на каждом шагу. В то утро Фадж снова потребовал его присутствия в своем кабинете. Как только Дамблдор переступил порог, Фадж сразу же набросился на него.

— Ты видел это? — спросил Фадж, размахивая экземпляром утреннего "Ежедневного пророка".

— Конечно, видел, — спокойно ответил Дамблдор, хотя и не видел. Он не ожидал, что освещение в СМИ произойдет так быстро. Это еще больше затруднит подкуп тех, кого, как он знал, можно было подкупить.

— Я уже вынужден перенести судебное разбирательство с завтрашнего утра на сегодняшний вечер! — прорычал министр. — Мне нужно, чтобы это закончилось! Это плохое освещение в прессе наносит большой вред моим планам по переизбранию, и у меня его не будет!

— Успокойтесь, министр, — успокоил его Дамблдор. — В этом виноват ваш предшественник, а не вы. Вам просто нужно оставаться верным тому, что Блэк будет отправлен обратно в Азкабан, и вы выйдете из этого "справедливым" министром. Народ будет обожать вас за это.

Министр ворчал по этому поводу, но он не мог придраться к логике Дамблдора. Если бы он играл правильно, то стал бы героем для народа.

— Теперь, — сказал Дамблдор, — раз уж я здесь, у меня есть люди, которых мне нужно увидеть. Так что я уйду.

Не получив разрешения, Дамблдор покинул кабинет министра, направляясь к тем, кого ему нужно было подкупить. Он прихватил с собой тайник с галеонами из хранилища мальчика Поттера, чтобы убедиться, что нужные руки хорошо и по-настоящему смазаны.

***

Ближе к вечеру Гарри попытался встретиться с Тобиасом Дожем наедине, но это было невозможно. До него дошли слухи, что Дож скрылся в Министерстве и в этот самый момент находится в камере предварительного заключения, беседуя со своим подзащитным.

Он попытался связаться с Амелией через зеркало, но, когда она ответила, она просто сказала: "Не сейчас!" и прервала связь.

Он также узнал, что все члены Визенгамота, за исключением Дамблдора, находились в изоляции, где каждый из них нашел убежище, так как все они подвергались преследованиям со стороны прессы и заинтересованных граждан, пытавшихся узнать больше информации.

Необычно то, что был выпущен вечерний выпуск "Пророка" под названием "Вечерний пророк". Подобное происходило только по делам, имеющим большое значение для волшебного мира, а не по простому испытанию. На этот раз от Doge не появлялось ни рекламы, ни платных историй. Почти все они касались предстоящего суда над неким Сириусом Орионом Блэком. Во многих статьях говорилось о "неназванных источниках" и "источниках, которые не пожелали быть названными".

Гнев бушевал в сердце Дамблдора. Выйдя из кабинета министра, он столкнулся с ворохом репортеров, жаждущих ответов. Местная и международная пресса окружила его, не давая пройти.

— Прочь с дороги! — рявкнул он, едва пробиваясь сквозь плотный круг тел. — У меня важное дело!

Но репортеры только усилили натиск.

— Как главный чернокнижник Визенгамота, наши читатели хотят знать, как такое возможно? — донесся до него голос. — Они боятся, что их могут бросить в Азкабан без права на защиту. Какие гарантии вы можете им дать? — крикнул другой. — Почему Блэка не спросили о других Пожирателях Смерти до того, как бросить в Азкабан? — прозвучал новый вопрос.

Разочарованный, Дамблдор отступил, покидая здание и возвращаясь в Хогвартс. Ему нужно было связаться с другими членами Визенгамота до суда. Но ни один из них не отвечал на его сообщения. Он пытался связаться с ними через сеть камина, но слышал лишь голоса подчиненных, которые также не могли найти своих начальников.

— Должен быть какой-то способ! — подумал он, в гневе швырнув книгу через весь кабинет, разбив пару своих маленьких зачарованных предметов. Он даже не заметил официальный судебный документ, доставленный совой, частично скрытый под другими пергаментами.

Вернувшись из Переулка, где он блуждал в поисках ответа, Гарри зашел в "Дырявый котел", надеясь насладиться ужином перед судом. Но и здесь его преследовали журналисты. Желудок скручивало от нервов, и вместо еды он сидел, терпеливо практикуя техники поверхностной медитации.

В Переулке к нему не менее пяти раз подходили репортеры, жаждущие узнать его мнение о предстоящем процессе. Гарри, скрытый под гламуром, не хотел раскрывать свое истинное лицо, поэтому ограничился кратким комментарием:

— У меня нет никаких взглядов на суд. Я лишь очень обеспокоен тем, что наших граждан могут так несправедливо увезти в Азкабан.

Когда его просили рассказать подробнее, он ответил:

— Я не хочу, чтобы мне угрожали за мои взгляды, поэтому не буду разглашать информацию.

Затем, с хитрой улыбкой, добавил:

— В Визенгамоте есть подозреваемые Пожиратели Смерти, которые могут попытаться причинить мне вред, если узнают, кто я такой.

— Зачем бросать одну кошку среди голубей, когда можно с таким же успехом бросить полдюжины? — подумал он с тихим смешком.

Многие магазины закрылись рано утром. На одном из них висела маленькая табличка: "Закрыто из-за преследования прессой". Фотограф стоял снаружи, фотографируя табличку.

http://tl.rulate.ru/book/101153/3485288