Готовый перевод GOSICK / Готика: Часть 3.

Часть 3.

И, на следующее утро…

Казуя проснулся, как обычно, в своей комнате в общежитии для мальчиков Академии Святой Маргариты ровно в 7:30 утра. Не удостоив вниманием сонно ковылявших к умывальнику мальчишек, Кудзё умылся, причесался и сел на своё обычное место в столовой.

Хозяйка общежития – необычайно сладострастная рыжеволосая женщина – поставила на стол завтрак. Казуя как раз собирался вкусить свою пищу из хлеба, молока и фруктов, как вдруг…

– … А-а!?

Хозяйка, сидевшая на стуле в углу, закинув ногу на ногу, и читавшая утреннюю газету с сигаретой во рту, удивлённо подняла глаза.

– Что такое!? Еда не понравилась?

– Нет, завтрак вкусный. Речь о заголовке…! – получив от хозяйки экземпляр утренней газеты, Казуя жадно его прочитал.

Заголовок пестрел фразой…

«Очередное достижение! Инспектор Блуа.

Успешная разгадка убийства гадалки Роксаны!!!»

Как обычно, инспектор Блуа присвоил себе все суждения Викторики. Далее в статье говорилось об аресте чрезвычайно красивой горничной-арабки, и – возможно, по этой причине, – инспектор полиции так рвался её допросить, а также…

– Чт!?

Внучка, унаследовавшая недюжинное состояние гадалки, – та самая, серьёзно сцепившаяся с горничной, – в благодарность подарила инспектору Блуа жаркий поцелуй – что уже само по себе было хорошо – и роскошную яхту.

Инспектор со смехом поделился с прессой, что уже в эти выходные собирается на ней прокатиться…

– Яхта-а-а-а!?

Казуя вернул хозяйке утреннюю газету и вновь откинулся в кресло.

Две секунды, три секунды – он размышлял.

Благодарственный поцелуй и роскошная яхта изначально должны были достаться Викторике… Я не могу закрыть глаза на такую несправедливость… Чё-ёрт, будь ты проклят, инспектор с головой-дрелью!

… Казуя решительно встал.

– Викторика-а…!!!

Первым делом Казуя ранним утром ворвался в библиотеку Святой Маргариты и взбежал по узкому лабиринту лестниц; как оказалось, только для того, чтобы его встретил абсолютно пустой ботанический сад. Мальчик бросил взгляд на часы: было ещё восемь утра. Наверное, в это время Викторика только-только идёт в сторону сада…

Казуя вновь спустился по петляющей лестнице вниз, потратив ещё несколько минут. Но увидел по пути, как с грохотом поднимается гидравлический лифт – похоже, в него зашёл кто-то из преподавателей.

Казуя пулей выскочил из Великой библиотеки и помчался прочь, да только на входе в школу не повезло столкнуться с одним учеником.

– Кья!?

– П-прости… А, ой, Аврил?

Перед ним оказалась девочка-британка с короткими золотистыми волосами и длинными изящными белыми руками и ногами. Фотография вылетела из её рук, и Казуя наклонился её поднять.

На фотографии виднелся молодой человек.

Он взирал с бумаги со сдержанной улыбкой, но его лицо было ослепительно прекрасным и полным освежающего очарования, способного пленить любого. Плечи Казуи слегка поникли:

– Доброе утро, Аврил… А кто это? Твой возлюбленный…?

– А-ха-ха-ха…! Ни в коем случае, Кудзё, как такое возможно…! – Аврил рассмеялась до боли в животе, хлопнув Казую по спине. Больно, надо признать. Эта девочка оказалась на удивление сильна.

– Ай-яй…

– Это, вообще-то, господин Нед.

– Ха-а?

– Не знаешь? Господин Нед Бакстер. Британский театральный актёр, очень популярен нынче. С отличной внешностью, но ещё лучшими актёрскими навыками.

– Хм-м. Ты его поклонница?

– Не-а, – Аврил покачала головой. – Просто подарок друга из Англии, вот и берегу.

– Что…

Аврил бережно уложила фотографию в карман.

– Что ж, увидимся позже в классе!

– М… мгм.

– Рассказать тебе ещё одну страшилку?

– Нет… На сей раз я буду рассказывать тебе страшилку.

– Будучи сам трусишкой?

Казуя остолбенел, но Аврил, похоже, и бровью не повела: весело помахала ладошкой и умчалась.

Трусишка… – восстановив самообладание, Казуя снова перешёл на бег.

… Покинув территорию школы, мальчик устремился в сторону деревни. Он бодро вошёл в местный полицейский участок на главной улице, с недавних пор полнившейся не только конными экипажами, но и автомобилями.

Небольшое кирпичное здание было настолько старым, что казалось, будто увитые плющом стены в любой момент могут рухнуть. Стеклянная дверь главного входа была испещрена трещинами, а бирюзовая плитка на полу местами была разбита.

В самой большой комнате на третьем этаже полицейского участка – роскошнее, нежели комната начальника полиции, как, наверное, и следовало ожидать от отпрыска благородной семьи, – инспектор Гревиль де Блуа был поражён, застав с шумом вошедшего Казую, коего не смогли остановить даже двое подчинённых, всё также державшихся за руки.

Со всех сторон стояли стеллажи, и, пускай это был полицейский участок, здесь было выставлено множество дорогих западных кукол.

– … Йо, Кудзё.

– И-инспектор… вы подлец!

– Ха-а?

Что происходит? – на шум собрались мужчины со всего полицейского участка. И пускай двое подчинённых инспектора встали у них на пути перед дверью, сцепив руки, снедаемые любопытством собравшиеся наблюдали, как знаменитый благородный инспектор и только прибывший мальчик-азиат сверлят друг друга взглядом.

– Я видел утреннюю газету. Как это понимать?

– Нет, это… – инспектор Блуа поспешил оправдаться. – Я не просил о поцелуе, она сама, да к тому же постарше меня была, так что я не очень-то этому был рад…

– Я не про поцелуй!

– Э?

– Роскошная яхта! А кроме того, благодарность семьи погибшей. Изначально она должна была достаться отнюдь не вам. Вик-то-ри-… мфу!?

Только Казуя собрался было упомянуть имя Викторики, как инспектор Блуа в один прыжок подскочил к нему. Зажав мальчику рот ладонью, мужчина воззрился на Казую налитыми кровью глазами, словно призывая заткнуться.

Зеваки навострили уши, недоумевая, что происходит. Зажав одной рукой Казуе рот, второй – придерживая за шею, дабы не отстранился, инспектор вытянул ногу и пинком захлопнул дверь.

Лишь после этого он выпустил мальчика.

 – … Гхо!?

– Следи за языком. Не дай Бог кто прознает.

– Вот именно!

– А-а, вот же, понял. Беспомощный я человек. Не выстоял против твоей страсти.

– Ха-а…?

– Моим первоначальным планом было отправиться на выходных в плавание в одиночку, вдоволь поиграть с природой на тему «мужчина и море». Но ничего не поделаешь. Приглашаю и вас заодно, – инспектор нарочито вздохнул. После чего сел на столешницу, взял с полки западную куклу и прижал её к груди, принявшись любовно гладить по длинным волосам.

Не обращая внимания на Казую, наблюдавшего за происходящим с видом, будто лицезрел извращенца, инспектор пробормотал:

– А она…

– Она?

– Ну, Викторика… я про неё. Думаю, я смогу достать для неё «разрешение на выход» в качестве исключения, если поднатужусь. Как-никак, я инспектор Гревиль де Блуа. Сделаю всё возможное. Хм-м…

Казуя склонил голову вбок:

– Разрешение на выход?

– Нет, ничего… До встречи на выходных. Насчёт подробностей свяжусь с тобой позже, – инспектор Блуа взял одну из ручек куклы и помахал ею Казуе со словами: «Пока-пока». Разум юного Казуи оказался не в силах этого стерпеть, и мальчик в ужасе пулей умчался из комнаты.

– … То есть, встречу назначили на выходные?

Великая библиотека Святой Маргариты.

Слова принадлежали красавице-Викторике, что на тот момент, когда Казуя вновь взбежал по лестнице-лабиринту, как по волшебству уже занимала своё обычное место в ботаническом саду, попыхивая трубкой.

На полу перед ней по дуге были разложены эзотерические книги. Викторика настолько ушла в чтение, что даже глаз не поднимала, а её длинные светлые волосы рассыпались по спине и плечам как распущенный тюрбан.

Слушая рассказ Казуи, она неустанно переворачивала страницы – казалось, ей было по плечу и сложные книги читать, и вести беседу одновременно.

– Мгм, именно так.

– … С Гревилем?

Казуя гордо выпятил грудь.

– Пускай претендовать на право владения яхтой не удалось, но на пока что можно сказать, что победа за мной.

Викторика медленно подняла голову и воззрилась на оживлённое лицо Казуи, в коем смешались жар праведного негодования и опьянение победой.

Грустные зелёные глаза, будто у старика, прожившего чересчур долгую жизнь.

Хриплый, как у старухи, голос, но даже так остававшийся чистым и ясным.

– Позволь задать тебе один вопрос.

– Да-да, какой?

– Кудзё, тебе нравится Гревиль?

– Ни за что! Этот парень отвратителен. Меня от него просто тошнит!

– Тогда задам ещё один вопрос. Кудзё, тебе будет весело провести свои драгоценные выходные с этим отвратительным Гревилем?

– Да что тут весёлого! ...А? – на пару мгновений Казуя опешил, после чего склонил голову, да так и сел на месте. – … Как всё так обернулось?

– Сама хотела бы узнать. Но, выходит… – не удостоив вниманием удручённого Казую, Викторика оторвалась от книг и томно затянулась трубкой.

Мягкий свет лился из стеклянной крыши.

Девочка возвела к нему глаза, и свет заиграл на её коже ярким белым ореолом.

– Вот как… Значит, я могу покинуть эту тюрьму? Ведь Гревиль сказал, что достанет для меня «разрешение на выход» …!

Пребывавший в депрессии Казуя и не заметил её загадочного ропота.

– Поездка на выходные с инспектором… Как же до этого дошло? Нет, уверен, ему это тоже не по душе пришлось, так что у нас, можно сказать, ничья. Но… неужели он не может хотя бы причёску свою поменять? Гулять с ним как-то неловко, при его-то виде…

… Когда Кудзё наконец-то опомнился, Викторика уже была на ногах.

Её рост составлял где-то сто сорок сантиметров. Длинные золотистые волосы, белая кожа и сверкающие изумрудно-зелёные глаза создавали впечатление скорее искусно сделанной куклы, нежели живого человека из плоти и крови.

Казуя и сам поднялся.

Он редко видел Викторику стоящей, но когда она поднималась, Казуя не уставал поражаться тому, насколько крохотной была девочка. Маленькая золотая головка была где-то не то по пояс, не то по грудь Казуе, что сам был довольно низким для мальчика. Викторика подняла голову, глядя на него будто ребёнок на взрослого, и сказала:

– Пойду готовиться к путешествию.

– …Э? Но до выходных ещё несколько дней.

– …

На лице Викторики проступила некая досада. После чего она молча зашагала.

И…

Нажала кнопку гидравлического лифта для учителей; девочка дождалась, пока разъедутся решётчатые двери, после чего вошла в железную клетку лифта.

– Что за!?

– … В чём дело, Кудзё?

– Викторика, ты… почему зашла в лифт?

Викторика развернулась к нему лицом и вынула трубку изо рта.

– Потому что у меня есть разрешение. Этот лифт для преподавателей, сотрудников и меня. …Что такое? Почему ты на грани слёз?

– Нет, просто я думал, что ты тоже каждый раз поднимаешься по лабиринту лестниц… Думал, мы с тобой проходим одни и те же трудности…

– Каков абсурд. Ты один такой идиот, кто столько времени тратит на подъём по лестнице, Кудзё. Если подумать… – Викторика устремила взгляд куда-то вдаль. – Ты был на лестнице, когда я поднималась на лифте этим утром. Ты так спешил вниз, что я не стала тебя окликать.

– … Будь добра меня окликать! Я же к тебе приходил!

Скри-и, лязг, – невзирая на подавленное состояние Казуи, решётчатые двери с лязгом захлопнулись.

Мальчик ринулся к лифту:

– Дай мне тоже прокатиться.

– Не могу. Он лишь для учителей и меня. Тебе придётся спускаться по лестнице, на ноющих от боли ногах. Ценное упражнение для тебя, извечно тратящего все свои силы на учёбу. Выжми из себя всю свою выносливость.

Казуя опешил. В восточном островном государстве, где он родился и вырос, оба старших брата мальчика не только имели превосходные оценки, но и пребывали в прекрасной физической форме; семья всегда требовала с мальчика бегать и отжиматься, и он бегал по окрестностям. Но, если подумать, с прибытия в Королевство Совиль Казуя не прибегал ни к каким упражнениям. Кстати, оставшиеся на родине старшие братья были высокими и сильными, и в былые времена частенько дружно затевали разборки с соседскими хулиганами. Когда подросли, склонный к ссорам старший брат стал учёным, а его уклончивый младший ушёл в политику. Трудно сказать, были ли они людьми, подходящими своей работе, или же нет…

Когда Казуя неволей замер, созерцая пустоту, Викторика тем временем с улыбкой – мах-мах – помахала ему маленькой ладошкой.

– Ну, друг мой. Увидимся внизу.

– Э… П-погоди, Викторика-а-а-а!?

Бдум…!

Железная клетка ухнула вниз, унося лишь Викторику.

http://tl.rulate.ru/book/100917/3480028