Готовый перевод A terminally ill childhood friend of a tyrant / Неизлечимо больная подруга детства тирана: Глава 3

Это были первые слова, произнесенные Юргеном в экипаже.

Его объяснение было на удивление размеренный, поскольку подтвердилось, что отец Роуэлл выступил против императорской семьи, особняк Гессен был сожжен в назидание остальным. В этом не было ничего удивительного.

То, что предстало перед глазами девушки, являлось очевидной действительностью.

— Пожар всего лишь пример остальным дворянам. Предупреждение о том, что не только семья Гессен, но и те, кто в этом замешан, не избежат смерти.

Слушая спокойный голос Юргена, Роуэлл крепко сжала подол юбки.

— Значит, я...

— Поэтому я спрятал тебя. Если станет известно, что член семьи Гессен остался в живых, они попытаются убить тебя.

Роуэл замолчала, крепко стиснув зубы. Только когда челюсти начало сводить, она пробормотала:

— Не понимаю.

Сорвавшийся с губ голос слегка дрожал. Слезы капали на тыльные стороны ладоней, которыми она сжимала подол юбки.

— Мой отец не мог пойти на такое. И даже если он был виновен, не было необходимости убивать остальных. Все эти люди...

Роуэлл любила семью и обитателей особняка Гессен. Даже если они не ожидали ее выздоровления и не проявляли признаков усталости из-за ее борьбы с болезнью, невозможно было отрицать, что она многое получила от них.

Девушка отчетливо помнила сцену, состоявшуюся в день ее отъезда.

[Надеюсь, будут хорошие результаты, дочь моя.]

[Твои братья приедут завтра, поэтому, когда ты вернешься, вся семья соберется вместе впервые за долгое время.]

[Мисс, если вы проголодаетесь в дороге, съешьте это. Ваши любимые сэндвичи с джемом.]

Обеспокоенный отец, с трудом улыбающаяся мать. Заботливая няня. И горничные, которые всегда сидели с Роуэлл и читали книги по ночам, когда она не могла заснуть.

Миром девушки, которая не могла выйти на улицу, являлся особняк Гессен, и все в нем были ее семьей.

Но все в одно мгновение сгорело дотла, потому что ее отца обвинили в метяже против императорской семьи, и тем самым подали пример остальным.

Роуэлл не могла понять этого. Разве это может быть причиной смерти стольких людей?

Это было настолько печально и несправедливо, что девушка еще долго плакала, сидя в карете.

В этот день ее мир сгорел дотла.

***

С тех пор прошло десять лет.

— Тебе обязательно нужно в императорский дворец?

Роуэлл, собиравшаяся опустить вуаль, повернулась на раздавшийся за спиной голос.

Там стоял ее сводный брат Рене. Его серебристые волосы были аккуратно причесаны, а лучезарной улыбки, которую она всегда видела, как не бывало. Сегодня он был серьезен.

— Скажи, это окончательное решение? Еще не поздно передумать.

“... Почему ты так волнуешься, Рене? Император назначает черноволосую дворянку своей невестой?”

Отвечая на вопрос, Роуэлл откинула волосы, видневшиеся из-под вуали, словно для того, чтобы показать их.

Черные как смоль волосы, похожие на черный шелк, которые невозможно окрасить никаким цветом.

Одетая в белоснежное платье, похожее на цветы, наполняющие комнату, и с белой вуалью, наброшенной на лицо, Роуэлл была удивительно красива в простом белом платье. Может быть, это потому, что ее распущенные черные волосы резко контрастировали с белым платьем?

Даже посреди ослепительно украшенной толпы ее уникальная застывшая атмосфера, подобная ледяной реке, несомненно, привлекла бы внимание.

“Пока выполняются условия, никаких проблем быть не должно. Не волнуйся”.

“Сами условия абсурдны, вы не согласны? Чем это отличается от приказа привезти виноград посреди зимы?”

В конце концов Рене нахмурился и вытер лицо от тихого гнева Роуэлла.

Всего несколько дней назад был издан чрезвычайный указ для всей знати.

Император, который упорно отказывался жениться, внезапно объявил, что согласится на невесту.

Однако условием было то, что невеста должна быть дворянкой с абсолютно черными как смоль волосами. Он предупредил, что если привезут невесту, которая не соответствует этому условию, она будет убита и отослана прочь.

“Благородная женщина с черными волосами"… Это смешно.

В Империи цвет волос считается доказательством происхождения. Те, кого называют благородной кровью, независимо от пола, рождаются с ярким цветом волос.

“До сих пор никогда не было дворянина с черными волосами. Это...”

“Почему бы и нет, Рене? Был один”.

В ответ на вопрос Роуэлл Рене вздохнула. Ее слова были верны. До сих пор был известен только один дворянин с черными волосами.

“Если ты говоришь о первой любви императора, то она мертва. Более того, казнена за государственную измену”.

“Да, верно”.

“Итак, император публично объявил, что, если он не вернет умершую, он не намерен брать невесту. Но если ты станешь невестой императора ... тебе придется вынести этот гнев. Моя способность защитить тебя во дворце имеет свои пределы. Ты...”

“Хватит, Рене”.

Роуэлл, который спокойно слушал, заговорил.

“Я в порядке”.

В отличие от Рене, который не мог скрыть своего беспокойства, Роуэлл оставался спокойным.

Конечно, это было естественно. Роуэлл вошла во дворец не по чьему-то принуждению; это был ее собственный выбор. Рене, которая смотрела на Роуэлл с искаженным выражением лица, спросила.

“... Ты не боишься смерти?”

“Что ж. Я бы солгал, если бы сказал, что не боюсь смерти. Но ты тоже это знаешь. Мне не так уж долго осталось жить”.

“Но... ”

“Давай остановимся на этом”.

Прежде чем Рене смогла снова схватить ее, Роуэлл отвернулась и вышла из комнаты. Снаружи ее ждал великолепно украшенный экипаж.

Садясь в экипаж, Роуэлл выглянула за дребезжащее окно и задумалась: “Если я поеду в этом экипаже,… смогу ли я вернуться снова?”

Опасения Рене были небезосновательны. Роуэлл слышал много историй.

Нынешний император, Питер Фон Дерен Бельф, был тираном, который подчинил себе многих, включая отца Роуэлл. Также хорошо известно, что он ненавидел женщин.

“Я слышал, что все женщины, которые пытались соблазнить императора, умерли”.

Причина была проста. Император не мог забыть свою первую любовь, которая умерла. Женщины, которые знали об этом факте, красили волосы в черный цвет, имитировали его первую любовь и пытались обмануть императора. В результате им пришлось пожертвовать своими жизнями.

“И теперь я, возможно, следующий в очереди на такую судьбу”.

Ты не боишься смерти? Это было не то, с чем Роуэлл была незнакома. Борьба со страхом смерти была для нее повседневной борьбой.

Причина была проста. Роуэлл была неизлечимо больна. Врачи сказали, что ей осталось около шести месяцев.

“Иногда, когда у меня случаются судороги или слишком сильно поднимается температура, я испытываю страх смерти. Страх, что я могу не увидеть солнце на следующее утро, подобен тени, нависшей надо мной ”.

Но больше всего на свете у Роуэлл была задача, к которой она должна была подготовиться, даже если это означало столкнуться лицом к лицу со смертью.

Убийство императора.

Десять лет назад герцог Юрген скрыл ее личность и привез в столицу.

Он предложил ей значительную сумму денег, предполагая, что она должна спрятаться и жить. Однако она отказалась и вцепилась в герцога Юргена.

[Прими меня. Я не хочу, чтобы меня принимали как приемную дочь. Достаточно, если я смогу отплатить тебе за твою милость, находясь рядом с тобой, герцог.]

После долгих раздумий Юрген удочерил ее как свою приемную дочь, и она стала ‘Аннет Мартинек" вместо "Роуэлл Хессен".

Была только одна причина, по которой она воспользовалась возможностью жить мирной жизнью.

‘Месть’.

Месть семье фон Дерен Бельф, которая сожгла весь ее мир. Император, который сжег Гессен, тот, кто превратил Роуэлл в Анетт, и Юрген, который способствовал этому, — все они были мертвы. Время многое изменило, но жажда мести Роуэлла осталась такой же сильной, как и прежде.

‘Тот ли Император, кто он сейчас, не имеет значения’.

Все, что имело значение, - это отвратительный фон Дерен Бельф. Пока она могла направлять свою ярость и перерезать им глотки.

Исключительно с этой целью Роуэлл решила проникнуть в императорский дворец. С момента принятия решения у нее не было места колебаниям.

‘... Нет, есть одна вещь’.

Когда Роуэлл вышла из экипажа и прошла по коридору, украшенному белыми цветами, в ее голове вспыхнули воспоминания о прошлом. Мальчик, который раньше держал ее за руку и не сводил с нее глаз.

[Подожди меня. Я вернусь за тобой.… Я спасу тебя.]

Да, Питер. Ты единственный, кого я не мог отпустить.

‘... Я хотел когда-нибудь снова встретиться с тобой’.

Теперь эта мечта стала недостижимой. С тех пор, как она попала в это место, единственное, что ее ждало, - это смерть Императора и ее собственная кончина.

В конце темного коридора, когда Роуэлл остановился, слуга медленно открыл дверь.

А за ним ждал Император.

Войдя внутрь, Роуэлл подтвердила свою решимость.

‘Я должен использовать любую возможность’.

Если бы она захотела, она могла бы потрясти Империю, даже разрушить ее фундамент. Она не собиралась спокойно ждать. Если бы она могла каким-то образом заставить Императора ослабить бдительность и вонзить нож ему в горло, она могла бы сделать что угодно.

Однако, когда Роуэлл вошла в комнату и увидела стоящего там Императора, все ее решения, казалось, улетучились.

В ее побелевшем сознании ее губы, слегка приоткрытые, произнесли единственное слово, которое заполнило ее мысли.

“...Питер?”

Это было неожиданное воссоединение.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://tl.rulate.ru/book/100271/3705782