Готовый перевод Приход Второго Хокаге. / Arrival of the Second Hokage: Глава 6. Хатаке Какаши

Он никогда не позволял тому, что люди говорили о его подготовке — паранойе — беспокоить его. Не смотря на поддразнивая и насмешки с детства, Тобирама все равно шел на все, что, по его мнению, было необходимо. чтобы быть максимально подготовленным ко всему. Это много раз спасало ему жизнь, когда он сталкивался с Изуной, и спасало жизни многих людей, находящихся под его защитой.

Эта ситуация, конечно же, не может быть опасной для жизни, но Тобирама все равно ценит свою правоту.

Его кан Узумаки ждет пятую миску рамена, а банковские векселя, спрятанные под меховой накидкой Второго Хокаге, приносят ему утешение, а не толику самодовольной гордости.

Его также немного удивило, что Ичираку Рамен, в котором Наруто сидел весь день, на самом деле тот же самый Ичираку Рамен, существующий с самого начала основания деревни. Мито была частым клиентом здесь. Иногда она вытаскивала Тобираму из его офиса, чтобы провести время с ним. Тобирама и Мито были очень близки и он считал ее своей сестрой, как и она считала его своим братом. Приятно видеть, что бизнес все еще находится в той же семье и что она только улучшила свои рецепты.

— Еще один, Теучи-джии-сан! — энергично кричит Наруто, ставя с громким стуком свою пустую миску на растущую кучу и поднимая палочки вверх.

— "Пожалуйста", — настаивает Тобирама, немного прищуривая глаза.

— Еще один, "пожалуйста", Теучи-джии-сан! – Узумаки поправляет себя, и Тобирама одобрительно кивает.

Хозяин смеется и ставит перед Наруто уже приготовленную миску. – Вот! Налетай!

– Спасибо за еду! — повторяет Наруто и снова принимается за очередную порцию.

Теучи-сан улыбается и качает головой, подняв голову, чтобы встретиться взглядом с Тобирамой. — Узумаки, — просто говорит он, и Тобирама согласно кивает, наблюдая как Теучи ставит миску перед ним.

— Я слышал из хорошего источника, что Ичираку-рамен может соперничать с раменом Удзусио, — Тобирама берет палочки, переключая внимание на свою порцию. С годами он полюбил это блюдо. Сенджу по-прежнему предпочитатает холодную лапшу, но рамен был хорош, особенно соленый.

Брови мужчины удивленно приподнимаются. – Неужели? Это невероятный комплимент. Кого мне за это благодарить?

Сенджу неопределенно пожимает плечами и задумчиво мычит, ковыряя палочками лапшу и медленно перемешивая ее. – Прошло много времени с тех пор, как они или я были здесь. Вы, вероятно, не знаете их.

Теучи был умным человеком и за многие годы своей работы, он уже научился понимать людей. Он не убирает улыбку с лица после уклонения от ответа и спокойно отвечает. – Вот оно что...Что ж, в таком случае, если вы увидите их снова, пожалуйста, передайте мою благодарность!

Тобирама кивает и берет кусочек жареной рыбы.

— К слову, не думаю, что я расслышал вашего имени, шиноби-сан. Я давно не видел этот маленький шарик энергии, и я рад узнать, что с ним все в порядке.

Тобирама медленно моргает, делая паузу в середине укуса и поднимая глаза, чтобы внимательно изучить другого. Теучи улавливает резкую смену в выражении лица своего гостя и слегка топчется на месте. Через некоторое время Тобирама сглатывает кусочек рыбы и задумчиво щелкает палочками. Прежде чем Сенджу успевает что-либо ответить, Наруто громко рыгает на фоне двух мужчин.

— Наруто, — Тобирама цокает и тихо ругается на блондина. Мальчик нервно хихикает, потирая рот тыльной стороной ладони. Тобирама поджимает губы от небрежного поведения и тянется за салфеткой.

— Извините, — неловко лыбится Наруто. — Джии-сан, это мой дядя, Тоби-оджии-сан!

Тобирама щелкает языком, чтобы привлечь внимание племянника. – Сиди смирно, — приказывает он в двух словах. Наруто удивленно моргает и кажется озадаченным, когда Тобирама трет салфеткой по его щеке так, будто он хочет стереть целое лицо с усами, а не брызги бульона. Пока он это делает, мальчик непроизвольно протягивает длинное "уэээ" когда его лицо тщательно стирают. Затем он хохочет. – Щекотно!

Сенджу еще раз цокает, преследуя щеку ребенка. — У тебя все лицо грязное, имей приличие, — ворчит он и на мгновение ругает себя за неудачную попытку говорить мягче. Он, конечно, пытался быть добрее, но на его слух это прозвучало сурово. Сенджу легко ловит руку Узумаки двумя пальцами и вытирает тыльную сторону ладони. Когда Наруто убирает руки и, защищая и прижимая их к груди, Тобирама отпускает его. — Теперь лучше, — заявляет он. Мужчина игнорирует то, как Наруто показывает ему язык. Через секунду его племянник лишь улыбается и возвращается к своему рамену.

Теучи молча наблюдает за этой картиной, переосмысливая то, что только что услышал. Он выглядит очень озадаченным. – Дядя? — уточняет он в замешательстве, глядя между ними. В конце концов, он непонимающе дергает бровями и сосредотачивается на Наруто. — Ох, я думал, есть только ты и Сандайме-сама.

Взгляд чрезмерно преувеличенной паники, от которой широко распахиваются глаза Наруто, почти заставляют Тобираму закатить глаза. Крошечный Хаширама. Тобирама молится, чтобы Наруто не унаследовал привычку его брата впадать в депрессию при любом падении сенбона. – Тсс! — шикает он на сбитого с толку повара, взглянув на Тобираму.

На этот раз Сенджу действительно закатывает глаза. — Я не сумасшедший, — заверяет он мальчика. — Мы можем поговорить о Сару.

Вес документов об усыновлении, спрятанных за специальной печатью, вытатуированной на его руке, помогает немного ослабить его гнев. Он переводит взгляд на Теучи и ставит пустую миску на столешницу. – Еще один, пожалуйста. А я его дядя или двоюродный брат по дальнему браку. Я Тобирама Сенджу.

Теучи на мгновение замедляет готовку. Он смотрит на кастрюлу с горячим бульоном перед собой и задумчиво перемешивает его. – Сенджу. Я давно не слышал этого имени… — Неожиданно его лицо мрачнеет, и Тобирама впечатлен, когда пожилой мужчина строг смотрит на него. – Выдавать себя за нашего Ниидаиме-сама невероятно неуважительно и безрассудно. – он бросает взгляд на Наруто, прежде чем выпрямиться. — Осмелюсь спросить, знает ли Сандайме о вашем присутствии рядом с его внуком.

Тобираме нравится этот человек. Очень.

Сенджу наклоняется вперед, чтобы положить подбородок на руку, успокаивая тревожное мерцание в чакре Наруто. — Сейчас я никого не подражаю и не использую иллюзии, Теучи-сан. Я Тобирама Сенджу. — он закрывает глаза и глубоко вздыхает, чуть усмехаясь.. – Приятно знать, что некоторые вещи не меняются. Впервые я пришел сюда, когда открылись Братья Микио. Моя сестра, Мито, настояла на том, чтобы выяснить, есть ли надежда на рамен в Конохе. – Сенджу снова открывает глаза и смотрит на Теучи. – Спустя столько лет ваша семья только улучшила вашу работу. Мито была бы довольна.

— Мито-сама была вашей сестрой? — удивленно шепчет мужчина, прежде чем встряхнуться, его руки снова двигаются, словно на автопилоте. – Это невозможно. Мито-сама была намного старше, когда я был мальчиком.

Тобирама мычит, поджав губы и кивает в знак благодарности, когда перед ним ставят новую миску. – Спасибо. Также кажется невозможным, что я Ниидаймэ, — замечает он.

Наруто хихикает. — Путешествие во времени тоже должно быть невжеможным? — добаляет он, так довольный собой, что узнал тайну.

— Невозможным*, — поправляет мальчика Тобирама, но соглашается с ним. Была какая-то ирония в том, что он случайно выполнил невыполнимую задачу, которую весь клан Узумаки пытался решить на протяжении веков. Ему она не нравилась, но он мог ее оценить.

— Путешествие во времени, — тихо повторяет Теучи ровным тоном и задумчивым выражением лица.

Дядя и племянник синхронно кивают, даже не пытаясь понять или придать вес тому факту, что путешествие во времени было возможно и произошло. Тобирама делает паузу и смотрит на миску перед собой, прислушиваясь к ощущениям и изучая приближающуюся сигнатуру чакры. Он молча поворачивается на своем стуле и встает, направляясь к входу с висячими вывесками. Ловким движением руки он хватает за воротник проходящего мимо шиноби. — Йо, щенок, — Сенджу рефлекторно хватает пальцами брошенный в него кунай. Он сажает парня на табуретку рядом с собой и снова берет палочки для еды. — Одну порцию для него, — просит Тобирама, кивая в сторону удивленного шиноби, который моргает единственным темным глазом.

Юноше потребовались добрых полторы секунды, чтобы собраться, и Тобирама полностью изучает низкий уровень чакры шиноби, замечая в нем усталость и ноющую депрессию. Это так отличается от обычного искрящегося и щелкающего ощущения чакры Хатаке. — Маа, Ниидаиме-сама, — небрежно тянет парень, наконец, отвечая на приветствие. — Могу я вам чем-нибудь помочь? – он ложит свой кунай обратно в набедренную сумку. Затем он поворачивает голову в сторону Теучи — Можно добавить мисо из свинины с дополнительным яйцом? — спрашивает джонин.

Мужчина моргает, прежде чем кивнуть, сверкнув привычной приятной улыбкой. – Конечно, сейчас все сделаю!

Тобирама не упусает из виду, как мужчина посмотрел на него широко открытыми глазами. Тот факт, что настоящий шиноби Листа косвенно подтвердил его историю, придал ему некоторую честь.

Когда его дергают за рукав, Тобирама поворачивается к Наруто, который наполовину сидит на прилавке, опираясь руками и пытаясь хорошенько разглядеть нового гостя. — Тоби-оджии-сан, кто это?

— Щенок, — легко отвечает он, прежде чем наклонить голову. – Ребенок из клана Хатаке.

Парень хмыкает и почесывает щеку. – Ммм...Давно меня никто так не называл, Сенджу-сама. Какаши Хатаке.

Наконец-то у него появилось имя, которое соответствовало персонажу Ину Анбу. — Я Тобирама Сенджу, а это мой племянник Наруто Узумаки.

Тобирама представляется так, будто он обычный гражданский, а не Второй Хокаге. Он откидывается на спинку сиденья, чтобы Наруто не пришлось так сильно напрягаться. Теперь Узумаки легко мог рассмотреть Какаши.

– Привет! — щебечет мальчик, махая рукой, прежде чем подозрительно прищуриться. Он многозначительно фыркпет — Эй, эй. Ты пахнешь Ину-нии, даттебайо. Тобирама скептично приподнимает бровь при таком прямом и небрежном наблюдении. — И у тебя такие же волосы, как у него!

Тобирама почувствовал, как тело Какаши пронзывает вспышка паники, которая неожиданно проникает глубоко в его сердце. На мгновение Тобирама задумывается, не боится ли этот человек Наруто из-за его жильца...Он должен проследить за этим. — У тебя есть собака в качестве брата? — спрашивает другой шиноби с явно притворной тревогой, заставив Наруто запищать от дикого предположения. — Значит это делает тебя собакой тоже? — далее он подстрекае «невинными» мыслями, произнесенными вслух.

Сенджу закатывает глаза и демонстративно наклоняется вперед, возвращаясь к еде. Он позволяеи Наруто разглагольствовать о том, что он совсем не собака и что у него нет собаки вместо брата. — Хатаке-сан, — подает голос Сенджу, когда его племянник обиженно зарывается в рамен, бормоча что-то о сумасшедших стариках. Какаши на это лишь хмыкает. – Мне любопытно....

Эти два слова обычно вызвали бы панику у его брата

— Не мог бы ты ответить на несколько моих вопросов?

Достаточно раздражающим было то, что парень, казалось, изображает ленивого человека, который ничем не отстает от детей из клана Нара. А еще он невежа. Быстро отхлебнув лапшу и вернув маску на место, другой шиноби медленно моргнает и оставляет вопрос без ответа на несколько долгих минут. Это почти злит Тобираму. Если бы чакра Хатаке не зашевелилась от беспокойства и настороженности, он бы огрызнулся на него.

Это напоминает Тобираме, что он все еще был неизвестным в деревне, и неважно, признан он и подтвержден как Второй или нет. Он все еще мог представлять угрозу. Особенно с его демонстрацией гнева на их Третьего. Как Анбу и Джонин Конохи, Какаши был прав, дав себе время подумать над ответом, а также дополнительным преимуществом, возможно, компенсируя Тобираму.

Какаши хмыкает и наклоняет голову, заставляя свет магазина мерцать на его кривом хитаи-атэ. – Я могу попробовать, — в конце концов отвечает он, помешивая свой рамен. — Но я не уверен, что могу знать, чего не знаете вы.

Тобирама слегка прищуривает глаза, прежде чем сознательно расслабиться. В зависимости от того, насколько честным шиноби позволяет себе быть, он может попытаться ответить Тобираме. И возможно он даже поймет, о чем именно Тобирама собирается его спросить. – Недавно я официально получил опекунство над своим племянником. Сегодня Сару подписал бумаги, — начинает он, слегка приподняв уголки губ мальчику рядом. Наруто начал есть медленнее, то ли насытившись, то ли прислушиваясь. Возможно оба варианиа.

– О, вот как? Ммм...Поздравляю.

Сенджу кивает и проглатывает кусок, прежде чем продолжить. – Как его опекуну, мне также дали копии всех документов, касающихся его. Включая документы о поисках любой выжившей семьи.

После последних слов в чакре Хатаке возникает мучительный всплеск боли, за которым последовали удушающие спазмы вины. Даже у Тобирамы от них побежали легкие мурашки по коже. Какаши достаточно хорошо уловил его окольные формулировки. Тобирама еще не обсуждал с Наруто информацию в файле, который ему дали. Он не хочет и дальше переворачивать мир мальчика с ног на голову, а разговоры о родителях мальчика и о том, как они умерли, наверняка потрясли бы его. Это был не тот разговор, которого Тобирама ждал.

— Знаете, в некоторых делах сирот все записи опечатаны, — размышляет Какаши. — Это было по каким-то странным причинам… — говорит он, постукивпя палочками по подбородку в маске. Теучи улавливает о чем они говорят. Он резко переводит взгляд с них двоих, но затем подходит к Наруто, чтобы завязать с ним разговор и отвлечь его.

– Повышение их шансов на усыновление? Дать им новый, свежий старт? Я знаю, что некоторые сироты были из семей шиноби. Кто-то скажет, что прятаться безопасно, не так ли?

Тобирама на мгновение стискивает зубы. Он знает, что записи Наруто запечатаны как секрет S-класса, предназначенный только для одобрения Хокаге. Документы, необходимые для этого, также были в файле. Но если то, что говорил Какаши, было правдой, записи Наруто были запечатаны, чтобы защитить его и облегчить ему возможность стать частью деревни.

— А что бы сказал ты? — задает Тобирама встречный вопрос.

Чувство вины постепенно угасает в чакре Хатаке. – ...Я простой шиноби. Я не говорю. Я выполняю приказы.

Если бы Сару отдал приказ как Хокаге, каждый шиноби и житель Конохи должен был бы подчиниться, независимо от личных чувств и мыслей. Тобирама мог посочувствовать: те немногие приказы, которые Хаширама дал ему официально, были отданы для того, чтобы загнать его в угол и остановить, иначе он бы этого не сделал.

– Таков удел шиноби. – вздыхает парень. – Мы должны отбросить наши чувства, несмотря ни на что, чтобы завершить нашу миссию. Хотя лично я провожу черту на песке, которую никогда не перейду.

Какаши поворачивает голову и смотрит на него, отталкивая пустую миску на столе. — Должно быть, это раздражает, — замечает он, но Тобирама не упускает настороженный и острый блеск в его единственном глазу. Любопытно, что Тобирама знает, что его второй глаз все еще там. Он мог чувствовать пламя чакры, которое удивительно отличалось от собственной чакры Какаши, под его хитаи-атэ.

Он так же встречается взглядом с джонином. – Меня раздражает, что мне даже приходится проводить эту черту. Ни один ребенок никогда не должен быть ранен, брошен или убит только из-за приказа.

Еще одно медленное моргание. – Есть некоторые, кто не разделяет твоего мнения», — откровенно говлрит он, и Сенджу, ранее известный как Белый Демон, слегка усмехается. Он оскаливается в угрозе. Но не в сторону Какаши. Потому что не высказывает своего мнения. Он докладывает.

— Это не мнение, Хатаке-сан. Это закон.

Другой лениво пожимает плечами. – Некоторые выше закона.

– Они выше закона только в том случае, если другие позволяют им это делат.

– Другие?

Тобирама кивает и снова расслабляется. – Я все еще чувствую Коноху того времени. Я знаю, что ствол дерева болен и его нужно вылечить, но я знаю, что дух Конохи все еще должен жить в нескольких из них.

Тишина. Наруто и Теучи довольно оживленно обсуждают разные виды рамена, но между Тобирамой и Какаши было что-то напряженное. Наконец молодой человек вздыхает. — Не только ствол болеет, — признает он тихо, настороженно относясь к любым слушателям. – У дерева гниют корни...

Тобирама прищуривает глаза и смотрит на парня. Он знает на что он намекает.

– У меня тоже есть что сказать, Ниидаиме-сама. Те, кто нарушает правила, — мусор. Те, кто не подчиняется приказам, — мусор...– Тобирама хмурится, сжимая палочки в руках. – Но те, кто бросает своих товарищей, хуже мусора.

Значит такова была его воля огня.

– Похоже на простую фразу, — отвечает Сенджу, намеренно сохраняя обыденный голос, несмотря на мрачный тон их разговора.

Какаши фыркает, вставая со стула. — Может быть, — бормочет он, тьма затмила то, что должно было быть ярко-белой чакрой. — Было приятно познакомиться с вами, сэр.

– Мне тоже. – Тобирама тянет руку под свой мех и ложит на стол деньги. –Спасибо за продукты.

Хатаке долго смотрит на записку, прежде чем его плечи затряслись от безмолвного смеха. Он берет конверт, убирая его в карманы брюк. — Его выгнали из всех этих магазинах, — тихо бормочет Какаши, кивая в сторону Наруто. – Я даже не должен был оставлять деньги. Но есть этот надоедливый закон о воровстве шиноби у мирных жителей.

Тобирама цокает языком и щелкнул палочками, представляя, как эти люди выгоняли ребенка из магазина. – Досадно. Но ты следовало. Сегодня я научил Наруто ставить ловушки.

Какаши издает смешок и качает головой. — Я слышал, — усмехается он, выходя из магазина.

После того, как он удовлетворил маленького Узумаки и заплатил Теучи, они гуляют по вечерним улицам Конохи.

Даже если Тобирама переоделся из доспехов в более неформальную синюю рубашку-кимоно и серые штаны, он все равно получал взгляды и шепот от проходящих мимо гражданских и шиноби. Мельница слухов о Конохе была впечатляюще быстрой в его время, и казалось, что она оставалась такой на протяжении многих лет. Рассказы о его возвращении, несомненно, ходили по кругу. Обычно он просто отпускал все и позволял людям думать, что они хотят, но он не мог позволить разъяренной толпе напасть на его голову. Ему нужно будет проверить, что говорят, и самому начать распространять слухи, если потребуется.

Он прячет руки в рукава и натягивает свою обычную стоическую маску, нарушая ее только для того, чтобы бросить пристальные взгляды на любого, чье внимание переключилось на ребенка, которого он старается держать в основном скрытым за своим телом.

— Эй, Оджии-чан. – Тобирама немного удивляется изменению суффикса, но не комментирует.

— Да, кан?

Наруто улыбается ему и идет рядом с ним, заложив руки за голову. — Ину-нии друг? Или как старик? — неожиданно серьезно и обеспокоенно спрашивает он. – Потому что, знаешь, Ину-ний мне очень помог. Иногда он приносит мне еду и прочее. Я могу сказать, потому что он пахнет кровью и собакой, а этот запах бывает у меня на окне, где обычно стоит новая еда.

У Тобирамы никогда не было острого обоняния, и он никогда не дружил с Инузукой или Хатаке настолько, чтобы узнать об их чувствах. Он задавался вопросом о степени такой способности и была ли она у Наруто из-за Лиса, потому что это не было естественной характеристикой линии Узумаки. — Он хороший, — продолжкет Наруто, пиная камень на ходу. – Когда я сбежал из приюта для сирот, потому что староста была злая...– Тобирама делает мысленную пометку позже разорвать персонал, управляющий приютом. – Я засыпал в парке или еще где-нибудь. Но я просыпаюсь быстро, как ниндзя, верно?

Сенджу с удовольствием наблюдает, как Наруто гордо ухмыляется и немного подпрыгивает на носочках. – Итак, когда какой-то человек пришел и подобрал меня, я проснулся, просто сделал вид, что нет. Я очень хитрый, да?

— Очень хитрый, — серьезным тоном соглашается Тобирама, даже если он был почти уверен, что тот, кто его подобрал — учитывая начало разговора, — знал, что Наруто притворяется спящим. Эта картина позабавил его. Когда он создал и основал корпус Анбу, он не представлял их нянями, но если бы Наруто увидел их, или просто Ину, как постоянную часть своей жизни, то он бы немного смягчился.

Мальчик еще мгновение купается в похвале самого себя и гордости, прежде чем продолжить. – Да, и это всегда был Ину-нии! Он называл меня Нару-чан или таййо! (В переводе с яп. "Солнце")

Тобирама замечает румянец на щеках его племянника. Кажется, он должен Какаши немного больше благодарности, чем думал изначально. И еще больше благодати в его первоначальном суждении о том, как единственный выживший ученик отца ребенка не обратился к Наруто, приказ это или нет.

Сенджу тихо вздыхает, прежде чем скептично протянуть. — Не понимаю, почему он назвал тебя таййо, — лжет он, ожидая реакции.

Наруто, конечно, обижается – Хм? Оджи-чан, ты что, слепой! Это из-за моих волос, даттебайо!

–Твои волосы? — Тобирама нарочито удивленно поднимает брови в ложном недоумении. — Но солнце не голубое.

— Голубое?! – руки мальчика хватаются за волосы. Он приглаживает челку себе на глаза, чтобы увидеть это. – У меня желтые волосы! Оджи-чан, ты слепой!

Тобирама усмехаетсч про себя. Детей было так легко разозлить. – Какое неуважение, — отвечает он, по общему признанию, не дотягивая до оскорбления. Обычно, когда он казался расстроенным, он также звучал сердитым, а он не хотел рисковать.

Наруто показывает ему язык, опуская пальцем нижнее веко.

Дети.

– Старик! — бубнит он, и на этот раз Тобирама закатывает глаза и позволяет себе в ответ высунуть язык. Наруто застывает от шока, а затем смеется. Он подпрыгивает и протягивает руку чтобы взять подол рубашки Тобирамы. – Ты смешной.

Сенджу слабо усмехается мальчику, принимая комплимент. – Эй, эй. Так Ину-нии друг или нет? — снова спрашивает Наруто.

Тобирама на мгновение задумаывается. – Я не совсем уверен. Думаю, что он союзник. Друг. Но он связан своим долгом перед деревней.

Мальчик хмурится. – Долг?

– Ответственность перед чем-то. Поскольку Какаши является шиноби Скрытого Листа, он должен подчиняться приказам Хокаге и выполнять возложенные на него миссии в меру своих возможностей. Даже если он с ними не согласен.

Наруто прищуривает глаза, размахивая ногами пытаясь удлинить шаги так, чтобы он догонял Тобираму.

– Значит, он друг, но....

— Ответственность, — заканчивает Тобирама.

– Да, это. Но из-за этого он не друг?

– Почти. Шиноби должен быть верен своей деревне и Хокаге превыше всего. Ты очень важен для деревни.

Наруто хмурится, и Тобирама быстро ловит этот сердитый и преданный всплеск его чакры. Если мальчик не был убежден в проступках Сару до того, как Тобирама рассказал правду о его ситуации, то теперь он знает. В следующий раз, когда он окажется рядом с мальчиком, Сару придется быстро поговорить, потому что доверие Наруто к нему очень сильно пошатнулось. Немного вины пронизывает Тобираму, и он вздыхает. — Я не сомневаюсь, что Сару заботился… заботился о тебе, кан, — продолжает он, несмотря на то, что, возможно, ложь звучит горько на его языке. – Ты будешь защищен деревней, несмотря ни на что. Даже от меня.

Наруто замирает как вкопанный и смотрит на Тобираму. Что? — тихо шепчет он, останавливаясь.

– Я новая переменная в этой игре, — объясняет Тобирама, тщательно подбирая слова, чтобы его могли понять. – Меня нет уже 40 лет. Многое изменилось, но не я. – Он поджимает губы, прежде чем сжать маленькое плечо в руках. Он не хочет пугать мальчика, но и лгать тоже. — Я хочу верить, что твой Ину-ний — друг. Но если он, деревня или Хокаге решат, что я представляю для тебя угрозу или что я бесполезен, ему могут приказать выступить против меня, и он обязан сделать это по долгу службы.

– Но… Но ты Второй! Как ты можешь быть угрозой для деревни? Мне?!

Тобирама шикает на ребенка, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. — Все в порядке, — обещает он, опускаясь на колено и убирая светлые пряди с встревоженных голубых глаз. — Все в порядке, Наруто. Я клянусь тебе, что я твоя семья и я никуда не уйду. Что бы кто ни решил, я останусь здесь, с тобо.

Он берет подбородок Наруто вв руки. Его пронизывает молния страха, когда он понимает, что вся его рука может держать челюсть ребенка, настолько он был мал и уязвим.

И доверчивым.

Наруто наклоняется к руке. К счастью, он не вздрогнул и не уклонился. Наруто верил, что Сенджу не причинит ему вреда.

Тобирама глубоко выдыхает через нос. – Вот как все обернется, — начинает он. – Мы с тобой собираемся переехать в мой старый дом, чтобы мы могли нормально жить и тренироваться. Мы позаботимся о том, чтобы деревня не увидела во мне угрозу к ним и по отношению к тебе. Я не могу обещать, что что-то не попытается нас разлучить, но могу точно сказать, что у них ничего не получится. Понял?

Наруто твердо кивает, искорка решимости ярко сияет в его глазах. – Мы подумаем о союзниках, чтобы у нас была поддержка и защита.

Это не было полем битвы, на котором он мог доминировать только благодаря своей силе. Если расплывчатому предупреждению Какаши едва ли можно было поверить, политический ландшафт Конохи был предательским, и Тобираме нужно было быстро найти безопасную или нейтральную территорию и союзников, верных в первую очередь себе и Наруто.

На этот раз Тобирама остро почувствовал отсутствие своей шапки Хокаге. Это гарантировало бы некоторую лояльность и страх. Однако это преимущество осталось за Листом.

...Интересно, когда он начал считать деревню угрозой.

Это была действительно тревожная мысль.

— Мы подружимся?

Вопрос Наруто выводит его из мрачных мыслей, и он кивает. – Да. Мы будем чувствовать себя в безопасности и дома и в безопасности.

– Ага! Мне нравится этот план. Я всегда хотел друзей, даттебайо! – он замирает на мгновение, прежде чем пронзить Тобираму острым взглядом. — Эй, мы ведь друзья, да, Оджи-чан?

У него вертелось на кончике языка, что они семья. Конечно же, они друзья. Но Тобирама с отвращением вспоминает, что кровь не всегда сулит верность или добрые намерения. – Да. – он слегка стучит кулаком по груди мальчика. — Мы друзья, кан.

– Обещание на мизинцах!

...Серьезно?

Тем не менее, Тобирама обернул свой самый палец вокруг гораздо маленького мизинца Наруто.

– Обещание на мизинцах

http://tl.rulate.ru/book/94998/3196659