Готовый перевод Harry Potter: Basilisk born / Гарри Поттер: Рожденный василиском: Глава 123

Но Лили покачала головой.

"Где-то глубоко внутри он всегда был тем же милым мальчиком, которого я встретила так давно, Джеймс. Люди могут меняться - но остается суть, которая не изменится, что бы ты ни делал. А Северус всегда был добрым в своей основе".

На этот раз чувство вины, которое испытывал Снейп, было еще более выраженным, чем раньше.

"Лили..."

"Нет, Джеймс! Я знаю это! Я... я... я должна в это верить! Я никогда не была плохим знатоком характера - ты хочешь сказать, что сейчас я такая?"

"Ну, тебе не нравится Питер..."

"Это не имеет к этому никакого отношения, Джеймс!"

Гарри вырвал своего учителя из этого воспоминания, чтобы запихнуть его в следующее, воспоминание, которое было открыто Снейпу все это время - раскрытие того, что Питер Петтигрю был предателем на третьем курсе оригинального Гарри.

Ярость ощущалась на языке Гарри как железо, когда руна, которую он поместил в сознание Снейпа, отреагировала на воспоминание о предательской крысе.

Гарри знал, что крыса не переживет следующей встречи с Северусом Снейпом, если в распоряжении Снейпа на тот момент будут какие-либо средства, чтобы убить крысу. Казалось, что до сих пор крыса и Северус не встречались на службе у Волдеморта.

Гарри не возражал против того, что Снейп может убить крысу. Конечно, крыса облегчила бы Сириусу получение свободы - но свобода Сириуса была одной из меньших частей в планах Гарри, и были другие пути.

Он позволил воспоминаниям разыграться и бросил Снейпа в последнюю, снятую им защиту.

Лили стояла рядом с кроваткой, укачивая Гарри.

Ребенок смотрел на нее огромными глазами, невинными и зелеными - такими зелеными.

"Шшш", - прошептала она. "Спи, мое драгоценное дитя. Спи, мой маленький ангел".

Малыш Гарри пискнул.

"Мама любит тебя, папа любит тебя", - сказала она, как она говорила Гарри незадолго до того, как Волдеморт добрался до комнаты Гарри. "Не забывай. Что бы ни случилось, не забывай, мама любит тебя, папа любит тебя. Ты мой драгоценный малыш".

Она подняла голову и посмотрела в ночь.

Ее хватка сжалась.

"Никогда не забывай. Даже если маме придется умереть за тебя, чтобы ты был в безопасности", - одна из ее рук отпустила маленького Гарри и коснулась стен, испещренных кровью и рунами. "Мама будет оберегать тебя. Даже если папе придется умереть за тебя, папа будет оберегать тебя. Что бы ни случилось - пока я жив, я сделаю все, все, чтобы защитить тебя!".

И этим Гарри снова поверг Снейпа в жестокие воспоминания о смерти Лили.

"Мама любит тебя, папа любит тебя".

"Что бы ни случилось - пока я жив, я сделаю все, все, чтобы защитить тебя!"

Снейпа словно окатило ледяной водой.

На мгновение магия и сущность Снейпа застыли на месте, глядя на сцену смерти Лили, как олень, застывший в свете фар.

Затем Снейп начал бороться с захватом Гарри.

Магия Снейпа была повсюду в комнате, неконтролируемая и готовая к защите. Гарри чувствовал, что сейчас произойдет срыв.

Это было слишком. Слишком много вины затуманило разум Снейпа, слишком много боли. На этот раз это была не просто вина за убийство Лили, это была вина за то, что он подвел ее. За то, что он обращался с Гарри так, как обращался с ним, когда Гарри был прежде всего сыном Лили.

Не Поттера.

Не Поттера, а Лили.

Гарри отпустил его, и Снейп так быстро, как только мог, отступил от сознания Гарри - бегство, но мягкое, потому что впервые с начала их урока Снейп сделал все, чтобы избежать этого, чтобы причинить боль Гарри.

Гарри поднял глаза на своего учителя, но тот избегал его взгляда.

"Иди", - усмехнулся он вместо этого, и его голос, как бы он ни хотел, дрожал от увиденного. Гарри чувствовал себя немного виноватым после того, как увидел, как мастер зелий боролся с тем, чтобы сыграть незаметно. Человек перед ним был всего лишь ребенком, скованным своим горем и чувством вины за то, в чем он принимал лишь небольшое участие. "В то же время на следующей неделе - и практикуйте очищение разума каждый вечер перед сном".

Гарри кивнул и повернулся, чтобы уйти, но у двери он снова остановился.

Он не мог уйти вот так...

xXxXxXxxxxxxxxx

Северус Снейп больше не мог ясно мыслить. Его мысли были в беспорядке, его эмоции были повсюду.

Это не могло быть правдой. Мальчик... мальчик был слишком мал, чтобы помнить такие вещи!

Но это было правдой.

Он видел эти воспоминания.

У Поттера не было щитов Окклюменции, не было способа оградить Северуса! А даже если бы и был, нельзя было создать такие воспоминания, не оставив хотя бы предчувствия, что что-то не так. Закалка с помощью воспоминания была возможна - но не до тех пор, пока воспоминание оставалось в голове.

Поэтому Северус сделал единственное, что мог сделать: он попытался убрать Поттера из своего настоящего, пока его хрупкая хватка на эмоции не ослабла. Северус знал, что если Поттер все еще будет рядом, когда он сломается, он потеряет всякое уважение, которое мальчик когда-либо испытывал к нему - не то чтобы мальчик когда-либо испытывал к нему много уважения...

"Иди", - прохрипел он, стараясь звучать как можно более нормально. К счастью, мальчик был гриффиндорцем - он не должен был понять, что что-то не так, с его толстой головой и эгоцентричным умом. "В то же время на следующей неделе - и каждый вечер перед сном очищай свой разум".

Мальчик кивнул, но вместо того, чтобы уйти, снова остановился перед дверью.

"Знаете, профессор, директор не имеет права так издеваться над вами", - сказал он, не поворачиваясь к учителю. Северус напрягся, отчаянно надеясь, что его телесная реакция останется незамеченной. "Вы не были виноваты в смерти моей матери. Возможно, вы сыграли в этом какую-то роль, но в конечном итоге я виню в ее гибели Тома Риддла и Альбуса Дамблдора - и вы тоже должны это сделать".

Это было как очередной шок для системы Северуса.

Отпущение вины.

Если раньше Северус воспринял бы слова сына Лили как высокомерие, то теперь он слышал голос Лили в своих ушах. "Где-то глубоко внутри он всегда был тем же милым мальчиком, которого я встретила так давно, Джеймс. Люди могут меняться - но остается суть, которая не изменится, что бы ты ни делал. А Северус всегда был хорошим в своей основе".

"Не ты был виноват в смерти моей матери".

Эти слова не были высокомерием. Это были слова Лили, которая говорила с ним через своего сына из могилы.

"Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, дитя Лили!" зашипел Северус, набрасываясь на отпущение грехов, которое было ему дано. Отпущение, которого он так хотел, но которого он не заслуживал. Не от сына Лили.

"Я убил твою мать!" - шипел он, горячие слезы застилали его глаза, но не проливались - пока. "Директор сделал все, чтобы защитить ее, а я..."

"Альбус Дамблдор не сделал ничего, чтобы защитить мою семью", - перебил мальчик, также шипя. Сын Лили обернулся, и на этот раз Северусу не хватило скорости, чтобы избежать смертельно-зеленых глаз мальчика. В них плясал огонь - огонь, искрящийся яростью.

"Дамблдор", - шипел мальчик, его смертоносные глаза захватили черные глаза Северуса, удерживая их в заложниках. "Дамблдор ничего ни для кого не сделал! Если бы ему действительно было не все равно, как он притворяется, он бы не просто наблюдал за Риддлом - он бы остановил его! Если бы Дамблдору действительно было не все равно, он бы не прятался, когда Гриндельвальд пытался захватить мир, а остановил бы его задолго до их эпической битвы в 1945 году, когда Гриндельвальд был на пике своего могущества! Если бы ему было не всё равно, он бы нашёл средства, чтобы положить конец грядущей войне ещё до её начала! Он десятилетиями подозревал, что сделал Том Риддл. Он годами знал, что был прав! И что же он сделал? Он сидел и смотрел - смотрел, как ребенок борется с человеком, который старше его на десятки лет! У него было тринадцать лет покоя - достаточно времени, чтобы выяснить, прав ли он, достаточно времени, чтобы сделать все возможное, чтобы остановить Тома Риддла! Но он опять ничего не сделал! Ты..." Палец сына Лили был нацелен на него, как будто мальчик хотел погрозить ему им.

"Ты прошел через войну. Возможно, тогда ты был молод и глуп, но ты знаешь, что такое война! Скажи мне, глава дома Слизерин - когда ты вступил в войну?".

Северус уставился на стоящего перед ним мальчика Лили. Это заняло несколько мгновений, но когда пролетели секунды молчания, Северус понял, что мальчик хочет получить искренний ответ на свой вопрос.

И Северус дал ему тот ответ, который он хотел.

"Когда мне было восемнадцать", - резко прошептал он. Его Окклюменция со временем стала работать, чтобы держать его эмоции под контролем - но всем, кто не мог прочесть легкое мерцание его глаз, казалось, что все в порядке.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://tl.rulate.ru/book/93005/3091763