Готовый перевод I Will Live As An Actor / Я буду жить как актер: эпизод 018

Я БУДУ ЖИТЬ КАК АКТЕР.

ЭПИЗОД 18.

Гадалка.

Слово на диалекте провинции Кёнсан, относящееся к гадалкам, в прошлом их было довольно много в Ёндо.

Сразу после корейской войны беженцы разъезжались по всем направлениям, чтобы узнать о благополучии своих семей, и не было недостатка в людях, искавших гадалок от отчаяния.

Мужчина средних лет в неряшливом костюме вошел в дом, по общему мнению, самой известной гадалки в Ёндо.

«Это дом Бабушки-Медведицы из Ёндо?»

«Ойя, разве вы не можете сказать с первого взгляда?»

Старушка, похожая на медведя, поприветствовала мужчину. В комнате находилась небольшая святыня и полки с книгами по гаданию.

«Что же ты стоишь? Садись!»

«Вы не собираетесь спросить, почему я здесь?»

«Какая разница, почему ты здесь? Ты пришел к гадалке, значит, должно быть здесь, чтобы тебе погадали!»

Ким Сон Хван, генеральный директор Сонвон Интертеймент, застенчиво улыбнулся и сел на подушку.

Он был тем, кто верил в такого рода гадания. Говорят, нужно постучать по каменному мосту, прежде чем перейти его. Так же и он, на распутье в своем бизнесе часто выискивал гадалок.

«Тридцать минут – тридцать тысяч вон. Я расскажу тебе основы на основании лица и твоего состояния. Если у тебя есть какие-либо вопросы, задавай их в течение этого времени.»

Цена была разумной для гадалки. Действительно ли дешевые вещи хуже, можно было решить, только попробовав, но в Сеуле подобный сервис не достиг бы даже такого уровня. Каждый раз, когда он посещал известных гадалок, его бумажник опустошался.

«У тебя есть бизнес?»

«Откуда вы знаете?»

«Либо так, либо ты аферист, раз уж ты в костюме в середине дня в будний день. Бизнес с людьми идет хорошо, да?»

«Ха?»

Ким Сон Хван широко открыл глаза.

‘Вау, эта старушка – настоящая гадалка.’

В конце концов, индустрия развлечений – это действительно бизнес, основанный на людях. Стоимость менялась в зависимости от актера.

Не обращая внимания на удивление Ким Сон Хвана, пожилая женщина то смотрела на бумагу, которую он ей протянул, то на его лицо.

«Лицо, собирающее богатство, с маленьким, но пухлым подбородком. У тебя неплохое состояние, дата и время рождения, имя и даже география рождения, видимо твои родители интересовались этим. Будь добр к своим родителям, благодаря им у тебя хороший характер и природный талант.»

«Спасибо.»

«Я еще не закончила. Ты слишком доверяешь людям, и это будет твое падение. У тебя тонкие виски, а мочки ушей глубокие, поэтому есть склонность к тому, что тебя предадут те, кому ты доверяешь. Не слишком доверяй людям. Помни, что я сказала. Сегодня ты пришел сюда, чтобы с кем-то встретиться?»

«Ха-а-а…»

Я приехал в Ёндо из-за завуалированной угрозы со стороны Пак Су Ён. Она сказала, что нашла перспективного актера.

Пак Су Ён хорошо разбиралась в талантах после долгой работы в театральной труппе. Если есть курица, несущая золотые яйца, почему бы мне не прийти, чтобы найти ее?

«Смогу ли я с ним встретиться?»

«Ты уже знаешь, где он, так почему бы ты не смог с ним встретиться? Этот человек станет очень значимой фигурой.»

«Станет ли эта значимая фигура моим человеком?»

Именно тогда Бабушка-Медведица подняла три пальца. Что это может значить?

«Тридцать минут истекло. Продлевай!»

* * *

Намхан. Простирающаяся на мили гавань была полна бесчисленных историй.

«Сцена номер 11, плач по матери―!»

Эти люди прожили жизнь, извилистую, как морские волны.

Мальчик, смотрящий вниз на пляж, ничем не отличался от прибрежного утеса.

В его руках находилась небольшая коробка. Это была его мать, без похорон превратившаяся в горсть пепла.

В атмосфере всеобщего внимания и напряжения внезапно раздался пронзительный голос.

«Почему ты ушла так быстро?»

Мать, посвятившая жизнь сыну.

«Почему ты ушла так быстро? Скажи мне! Почему ты ничего не говоришь?»

Он кричал, но ответа по-прежнему не было. Только волны, разбивающиеся о скалы, увлажняли сердце мальчика.

Даже когда он видел свою мать, бледную, как увядающий цветок, он не подозревал, что она больна. Таким бессердечным сыном он был.

«Как глупо, воистину глупо! Зачем ты работала до самой смерти? Что ты делала, живя так? За что, за что…»

Мальчик сжал маленькую коробку так, что она чуть не сломалась. Его крошечные плечи сильно тряслись. Все казалось ложью. Он не хотел верить, что его мать превратилась в горсть пепла в этой маленькой коробке.

Его мать, которая не могла позволить себе оплату больничного и поэтому не могла получить надлежащее лечение. Из-под его дрожащих плеч раздался голос, наполненный самоуничижительным смехом.

«Мама, я здесь. Когда я был маленьким, мне очень нравилось ходить рука об руку с тобой. Все мне завидовали. Моя мама была очень милой, отцу повезло. Верно, моя мама вышла замуж за моего бедного отца, который жил как раб.»

Его мать скончалась в ветхой комнате гостиницы, накрытая старым одеялом. Вероятно, у нее никогда не было возможности удобно вытянуть ноги.

«Правильно, что случилось с моей мамой? Высокая и красивая, она была известной красавицей в Ёндо, отцу все завидовали. Хорошо отдохни там. Свободно выпрями ноги и не спи, свернувшись как креветка.»

Горсть пепла рассыпалась по колышущейся морской воде.

«Мама, мама!»

Отчаянные крики мальчика продолжались. Он кричал так громко, но ответа по-прежнему не было. Лишь безмятежный шум волн безжалостно ударял в грудь мальчика.

Слезы непрерывно текли из его покрасневших глаз. Он достал из-за груди пару новых туфель и положил их на скалу.

«Раз уж ты встретишься с отцом, не носи те старые туфли. Вместо них надень эти.»

Даже в предсмертные минуты его мать беспокоилась только о нем и продолжала повторять “Что мы будем делать, если наш Ха Джин не сможет поесть?”. Почему она должна была так жить?

«Расслабься и не беспокойся о своем бесполезном сыне. Обещаю, я буду жить хорошо! Я постараюсь жить хорошо! Мама, теперь отдыхай поудобнее!»

Ю Мён Хан не мог крикнуть “Снято!” фигуре мальчика, отраженной на экране монитора.

Последняя съемка в Ёндо уже давно превзошла сценарий, но он не хотел останавливаться.

Волны скорбно колыхались, словно понимали сердце мальчика.

«Мама, не рождайся матерью в следующей жизни. Достаточно того, что ты прожила такую трудную жизнь один раз. Не страдай больше.»

Иди с папой, рука об руку, и отдыхай поудобнее…

Мальчик ни разу не сказал, что любит ее. Он казался слишком сожалеющим, чтобы осмелиться произнести это вслух.

Его дрожащие губы изогнулись в едва заметной улыбке. Хотя его глаза плакали, причина, по которой он изо всех сил старался улыбнуться, была проста. Это было для его родителей, которые будут наблюдать с моря.

* * *

Под извилистыми волнами не прекращался громкий смех и звон стаканов с соджу.

Оператор Ким Дык Хён положил ложку в пустую бутылку и пел старые песни. Его плечи двигались, как в танце, а съемочная группа и хозяйка закусочной громко смеялись.

«Продюсер Ю, оператор Ким всегда был таким жизнерадостным? Я думал, что он типичный прямолинейный мужчина из Кёнсана.»

«Он приятный человек, знаете ли. Где еще вы найдете старшего, который лично вмешивается и заставляет всех чувствовать себя непринужденно после тяжелой работы съемочной группы? Ах, я не могу этого сделать. Кстати, писательница Чхве, вам обязательно возвращаться в Сеул?»

«Вы беспокоитесь обо мне или о выходе побочного сценария?»

«И то, и другое!»

Сценаристка Чхве Ын Сук приехала в Сеул для съемок последней сцены. Первоначально предполагалось, что эту сцену будет играть актер взрослого Ким Ха Джина, но сценарий был спешно переделан для его молодой версии.

В этот момент Пак Су Ён, сидевшая напротив, небрежно намекнула.

«Писательница Чхве, вы должны пригласить меня в свою следующую работу.»

«Ай, в чем вопрос? Я должна кланяться и умолять работать с такой актрисой, как Су Ён.»

«О, вы уже поприветствовали нашего генерального директора?»

Пак Су Ён подтолкнула локтем генерального директора Ким Сон Хвана, который сидел рядом с ней. Только тогда Ким Сон Хван пришел в себя. Трепет, который он испытал на месте съемок, все еще не угас.

«Я официально представлюсь. Я Ким Сон Хван, генеральный директор Сонвон Интертеймент. Сегодня я стал свидетелем чего-то действительно потрясающего. Я знал, что в этой сцене будет ребенок-актер, но я никогда не думал, что это будет настолько впечатляюще. Конечно, это все благодаря продюсеру, сценаристу и съемочной группе.»

«Спасибо за ваши слова. По правде говоря, мы тоже не были уверены в этой сцене.»

«Да? В чем же дело?»

«Изначально мы планировали, что в этой сцене будет участвовать повзрослевший Ким Ха Джин. Это должен был быть монолог, в котором взрослый главный герой вспоминает о своей покойной матери, ушедшей в молодости. Несмотря на то, что изменения вносились в спешке, получилось очень хорошо благодаря нашей писательнице Чхве.»

«Кстати, продюсер, разве Ён Гук сегодня не придет? Не могу поверить, что его снова не будет.»

«Нет, он сказал, что придет сразу после того, как поможет матери с уборкой прилавка.»

Как говорится, заговори о дьяволе, и он явится. Мальчик вошел в главную комнату, и уже пьяный оператор, обняв его, воскликнул “Наш талисман здесь!”. Ю Мён Хан тихо возразил, увидев это.

«Писательница Чхве, как вы придумали реплики Ха Джина? Вы очень хорошо их проработали, учитывая ограниченное время.»

«Продюсер Ю, я не показывала вам отредактированный сценарий.»

«Вы только объяснили общую концепцию для съемки и не упомянули реплики. Вы сказали, что было бы лучше увидеть и почувствовать это самим, верно?»

«На самом деле, я не давала переработанный сценарий Ён Гуку.»

«Что?»

«Я много думала о том, какими должны быть последние слова маленького Ким Ха Джина своей матери, но точного понимания не было. Я придумала бесчисленное количество строк, но меня волновало, в чем именно юный Ким Ха Джин хотел признаться своей матери. Мне удалось переработать сценарий, но как только я увидела лицо юного Ким Ха Джина, решила довериться интуиции, так что…»

«Итак?»

«Я решила оставить сценарий на усмотрение актера, играющего Ким Ха Джина. Он мог плакать, кричать, не говоря ни слова, или просто стоять и молчать. Я хотела, чтобы он показал мне своего Ким Ха Джина. Конечно, я предложила исправленный сценарий на случай, если у него не будет уверенности. Знаете, что он сказал?

Чхве Ын Сук подумала о мальчике. Ребенок, который видел мир за пределами сценария лучше, чем кто-либо. Она думала, что он может быть актером, превосходящим ее писательские способности, а его ответ только укрепил эти мысли.

«Он сказал, что попробует, как будто ждал чего-то подобного.»

«…!»

Даже опытные актеры не хотят сами придумывать реплики, ведь это сильно отличается от небольшой импровизации. Ничто не поможет актеру в сцене, когда нужно читать свой монолог, одновременно думая о движении камеры и общем виде.

Работа высокого уровня, требующая использования реквизита, контроля своего взгляда, движений в пределах кадра и одновременного создания реплик.

Строки в сценарии – это тщательно просчитанные мысли и усилия писателя.

Даже если бы вы собрали лучших актеров Кореи, они, несомненно, покачали бы головами. Пак Су Ён уже не могла держать рот на замке. Вот когда это случилось.

«Давай послушаем, как Ён Гук поет песню!»

Оператор-постановщик вручил мальчику самодельный микрофон из бутылки соджу. Когда все взгляды были устремлены на него, мальчик без малейшего смущения оглядел комнату.

«Ну, тогда я куплет нежно подниму!»

Коротко стриженый мальчишка напевал популярную у моряков мелодию рыси.

Все округлили глаза, удивленные его способностями в пении. Они сразу поняли, что у него была хорошая вокализация во время съемок, но не ожидали, что он может так хорошо петь.

Не только съемочная группа, но даже тетушки, работавшие на кухне, с благоговением смотрели на происходящее.

«Эй, ты умеешь бегать рысью!»

После восторженной реакции оператора атмосфера в ресторане снова оживилась. Некоторые люди, в том числе Ю Мён Хан, смотрели на мальчика.

Что за актер был этот мальчик, свидетелями которого они стали? Кажется, будто волны и матросские сети существовали в ясных глазах мальчика. Глядя в них, продюсер хотел спросить, как тот придумал свои реплики.

«Мне спеть еще одну?»

«Отлично, Ён Гук. Давай на этот раз споем дуэтом!»

«Оператор, я хочу услышать, как Ён Гук поет соло!»

Последняя ночь в Ёндо подходила к концу.

Никто никогда не узнает, что слова, сказанные матери, обратившейся в пепел, были признанием из его прошлой жизни.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://tl.rulate.ru/book/91141/3006141