Готовый перевод Marvel: The Half Blood Prince / Марвел: Принц-полукровка (Гарри Поттер): Глава 6.1: Дуэль

Четко определившись с целью, я крепко сжал мамину палочку, чувствуя, как она знакомым образом проникает в меня. Сосредоточившись на образе Малфой-мэнора, я быстрым движением аппарировал, исчезая из одного места и материализуясь перед величественным поместьем.

Зная, что прямо в поместье нельзя аппарировать из-за защитных чар, я подошёл к внушительным воротам.

Именно Люциус ранее объяснил мне тонкости этих защитных механизмов, и именно его финансовая поддержка позволила мне в этом году обучиться аппарированию.

Моё решение обратиться за помощью в Малфой-мэнор было продиктовано не искренней дружбой, а расчётливым желанием накопить долг, которым Люциус впоследствии воспользуется. Он увидел во мне потенциал к темным искусствам и пытался манипулировать мной, чтобы заставить вступить в ряды Пожирателей смерти.

Хотя со временем Люциус стал воспринимать меня как друга, он оставался хитрым и амбициозным, постоянно следя за тем, чтобы я всё больше зависел от него.

Когда я приблизился к парадному входу, готовясь коснуться двери, по ту сторону ворот материализовался домовой эльф. В голосе эльфа прозвучал страх, когда он спросил о моей цели.

— Какие у вас дела с семьей Малфой, сэр? — спросил эльф, и голос его дрогнул.

Узнав в эльфе Добби, одного из двух верных слуг семьи Малфой, я не мог понять, почему он так испугался в моём присутствии.

Недолго думая, я оглядел себя, отметив рану на руке, полученную накануне вечером.

— Не бойся, Добби. Это я, Северус, — успокоил я дрожащего эльфа, пытаясь унять его страх.

— Мастер Северус, это действительно вы, сэр? Вы ранены? — воскликнул Добби, и его беспокойство стало очевидным, когда он материализовался передо мной, старательно осматривая мои пораненные руки.

Зная, как Малфои обращаются со своими домовыми, в памяти всплыло яркое воспоминание о предыдущем визите в Малфой-мэнор. Это была ужасная сцена, когда отец Люциуса наказывал Добби, и это зрелище задело меня за живое, поскольку отозвалось воспоминаниями о суровой дисциплине моего собственного отца.

В тот момент редкое сострадание заставило меня помочь эльфу встать и прийти в себя, и с тех пор Добби всегда встречал меня с искренней радостью и заботой.

— Добби, уверяю тебя, я цел и невредим. Эта кровь не моя. Люциус уже проснулся? — спросил я.

При упоминании Люциуса выражение лица Добби изменилось, он погрустнел.

— Хозяин действительно пробудился, сейчас принимает гостей, — ответил Добби.

— Добби, пожалуйста, сообщи Люциусу о моём прибытии и попроси разрешения войти в поместье, — приказал я, помня о том, какие последствия ожидают эльфа, если он пустит меня в дом без соответствующего разрешения.

Не раздумывая, Добби исчез и через несколько мгновений появился вновь, передав ответ. — Хозяин Люциус разрешил Добби впустить хозяина Северуса в поместье.

Взяв меня за руку, Добби аппарировал нас обоих прямо к месту, где Люциус принимал своих гостей, минуя обычное вхождение. В одно мгновение мы исчезли и вновь появились на балконе поместья, откуда открывался вид на происходящее внизу.

Люциус сидел за столом, пил чай и беседовал с двумя другими волшебниками. При внимательном рассмотрении я узнал в них братьев Лестрейндж, которые пользовались дурной славой.

— Здравствуй, Северус, — вежливо улыбнулся Люциус и шагнул вперед, но остановился, заметив мой наряд.

Он протянул руку для рукопожатия, а не для объятий, сохраняя некоторую дистанцию.

— Здравствуйте, Люциус. Надеюсь, твое утро прошло хорошо, — ответил я, крепко пожимая его руку.

В глазах Люциуса мелькнуло любопытство: — Почему ты пришёл так рано утром, Северус?

— У меня есть кое-какие дела, и я решил обратиться к тебе за помощью, — ответил я, бросив короткий взгляд на приближающихся братьев Лестрейнджей.

Родольфус Лестрейндж, поднявшись со своего места, присоединился к нашему разговору, спросив: — Кто это у нас тут, Люциус?

Люциус, воспользовавшись случаем, представил меня: — Позвольте представить вам моего уважаемого друга, Северуса Снейпа. Уверен, вы помните его как исключительного ученика Слизнорта.

Рабастан Лестрейндж, заметно изменив выражение лица, заметил: — Что-то я не припомню чистокровной семьи с таким именем.

— Он, оказывается, полукровка, — сообщил Люциус, вызвав у всех присутствующих выражение отвращения.

— Я и не подозревал, что ты связан с этими мерзкими полукровками, Люциус. Какая ведьма имела наглость смешаться с грязнокровкой? Она должна быть наказана за такое предательство, гнусная предательница крови, — с явным презрением усмехнулся Родольфус.

— Да, жалкая предательница крови не заслуживает ничего, кроме смерти. Скажи нам, Люциус, что эта мерзость делает в твоем присутствии? Это оскорбление - терпеть его существование, — прорычал Рабастан, его голос был полон презрения.

Эти мерзкие свиньи посмели оскорбить мою мать своим грязным языком. Непреодолимый прилив ярости и гнева прорвал мою защиту от окклюменции, лишив меня возможности контролировать свои эмоции.

Годы, в течение которых я терпел их оскорбления и унижения, сохраняя самообладание, чтобы избежать конфликтов с чистокровными семьями, вдруг показались мне бессмысленными.

Сама причина моего терпения исчезла, и будь прокляты последствия - я был полон решимости преподать этим сукиным детям урок, который они никогда не забудут.

Да, подарок, который они запомнят навсегда, прежде чем снова заговорят о моей матери".

Что-то во мне щелкнуло, что-то во мне изменилось, мысль о том, чтобы заставить их корчиться в агонии, позабавила меня. Тьма, о которой я не знал, поглотила меня.

— Ты слышал, Родольфус? Мистер Роберт, кажется, навещает твою мать, пока твой отец в отъезде по делам министерства, — проговорил я холодным, резким тоном, на губах играла ухмылка.

— Жаль, что тебе приходится гадать, кто же твой настоящий отец.

Эти слова задели за живое, и Родольфус взорвался от ярости, угрожающе взмахнув палочкой.

— Как ты смеешь называть мою мать шлюхой?! — крикнул он, его лицо исказилось от гнева.

— Но, мой дорогой Родольфус, я ее никак не называл. Похоже, это вы намекаете, что она шлюха. Ах, простите за такие слова, где же мои манеры? — Я ответил с беззаботностью в голосе.

Рабастан, не желая отставать, тоже поднял свою палочку, его голос был полон злобы.

— Ты пожалеешь, что открыл свой рот, грязный ублюдок. Поджигай...

Не успел Рабастан закончить заклинание, как палочка вылетела из его руки.

— Почему бы нам не решить это как истинные волшебники, на дуэли? Или вы слишком боитесь принять вызов, милорд? — я провокационно дразнил его, разжигая его гнев.

Давай, заглоти наживку, свинья поганая.

— Я? Боишься грязного полукровки— усмехнулся Родольфус, взглянув на Люциуса в поисках подтверждения.

— Хм, — Люциус молчал, размышляя.

— Люциус, почему бы тебе не выступить в роли судьи на нашем маленьком поединке? Я покажу тебе, почему ты не должен впускать эту грязь в свою жизнь, — подтрунивал Родольфус, пытаясь спровоцировать своего друга.

— Не советую, — спокойно предупредил Люциус, заботясь о безопасности своих гостей.

— Почему? Ты думаешь, что я сильно наврежу твоему маленькому другу? Как мило, — насмехался Родольфус, сочась высокомерием.

— Нет, я просто не хочу быть свидетелем твоего неизбежного унижения, — ответил Люциус, сохраняя спокойное выражение лица.

— Ты! Ты считаешь, что этот мусор может победить меня в дуэли? Я не потерплю такой наглости. Пусть начнется поединок! крикнул Родольфус, направляя на меня свою палочку.

— Делай, как говорит мой брат, Люциус. Не надо его недооценивать. Подумай дважды, прежде чем говорить, — предупредил Рабастан с угрозой в голосе.

Люциус устало вздохнул.

.  .  .

http://tl.rulate.ru/book/84569/3197194