Готовый перевод Звёздные войны: Белые ночи / Звёздные войны: Белые ночи: Глава 23

Мол сидел в студии и заканчивал свою работу. Тардифский камень, твердый, как бескар, но хрупкий, как хрусталь. Работа с ним отнимала много времени и сил, а единожды треснувшая заготовка уже не могла быть использована. Мол загубил три, прежде чем приноровился.

Сейчас он пытался изобразить морду крайт-дракона на месте крепления магнитного замка будущей шкатулки.

Последние несколько декад стали для него откровением, которого бы Мол никому не пожелал.

В местечковом конфликте Мелида/Даана Мол раскрылся. Из-под тишка убивая лидеров-старейшин, он почувствовал себя на своем месте. Убийца при генералах. Мстительный дух, который работает из тени. Он был настолько в своей стихии, что позволил себе приказывать Дуку.

И тот подчинился.

Проблемы начались тогда, когда он осознал, что так и не вернулся с войны.

Да, он был в храме, но душа его все еще искала сражений. И пусть здесь убивать было нельзя, он использовал оружие, которое мог — слова.

И под его напором эта глупость работала.

Пик внутреннего конфликта случился, когда Оби-Ван, расстроенный и уставший согласился встретиться с Сайфо-Диасом.

Мол едва успел осознать, что ему нужно сбежать, пока он не начал саботировать эту встречу. Он хотел, чтобы Сайфо-Диас провалился. Но не потому, что желал зла ему или Оби-Вану, нет. Он просто хотел оставить Оби-Вана себе. Быть на его стороне. И если сейчас все случится, Мол перестанет быть нужен.

И вся паршивость ситуации заключалась в том, что Дуку поддерживал его в этом стремлении. Он сам вел себя как собственник, когда речь касалась Сайфо-Диаса. Складывалось впечатление, что Дуку просто не замечал всех темных качеств Мола, который сам Мол видел в себе уродливыми нарывами. Особенно в свете храма. Сила, они едва обсудили тему войны и убийств, совершенных рукой Мола. Даже Мол уже понимал, что это неправильно.

Мол боялся, что падение Дуку уже началось…

Но Мол не знал, как выразить словами все свои переживания. Да и к кому вообще можно было идти с таким запросом?

Поэтому сидел и медитировал над одним из самых сложных материалов в студии.

От напряжения руку свело судорогой, она не удержала долото, молоток пошел по косой и камень снова треснул.

Мол тяжело вздохнул, сжал инструмент в руках, а потом со всей дури всадил его в крышку камня. Тот раскололся на несколько осколков, но Мола это не остановило. Он принялся кромсать заготовку на мелкие осколки.

Он кромсал и кромсал, не обращая внимание на то, что все руки его были уже в мелких кровоточащих царапинах. Один особо стойкий кусок никак не хотел разбиваться, все время сбрасывая с себя долото, жаля руки Мола острыми краями.

Плюнув, Мол взял этот кусок и начал кромсать им оставшиеся заготовки, превращая камень в ранящий песок, пропитанный его кровью.

Кажется, в студию кто-то входил и с ужасом выбегал обратно, но Молу было все равно. Он возюкал неравномерной массой по рабочему месту, пытаясь переварить то, что происходило у него внутри.

Болело.

Очень сильно болело.

Мол боялся того, что не бывший Мастер был виноват в его бесславной кончине, но сам Мол. Что это в его натуре — убивать все то хорошее, к чему он может прикоснуться.

Он стал складывать кусочки один на другой, не задумываясь, просто по наитию. Чтобы хоть как-то унять эти переживания.

Когда он закончил, на него разинув пасть смотрел слепой дракон. Сине-серый камень смешался с его кровью, образовав своего рода состав, который послужил сцеплением острым каменным чешуйками.

— Во истину артефакт Силы, — произнёс Дуку, чем заставил Мола подпрыгнуть на месте.

— Мастер?

— Только ему не хватает глаз, не думаешь? — заискивающе улыбнулся тот.

Мол не нашелся с ответом.

— У меня есть один вариант, — задумчиво проговорил Дуку, — впрочем, сейчас не о том. — Он обернулся к Молу и присел! перед ним на колени!

Дуку взял его изрезанные руки в свои и приложил легкий исцеляющий импульс.

— Не нужно, — отдёрнул руки Мол. — Я сам… потом…

Дуку вздохнул и настойчиво забрал руки Мола, продолжив исцеление.

— Я не сразу сообразил, и это моя вина, — легко потирая его ладони большими пальцами заговорил Дуку. — Я был слишком поглощен тем, насколько неправильно поступил Квай-Гон, что совершенно не подумал о том, что мы с тобой находимся в похожей ситуации.

Мол поднял взгляд на Дуку.

— Я не был выбран тобой, как и ты не был выбран мной добровольно. Нам навязали друг друга. Наше с тобой партнёрство отличается лишь тем, что мы готовы друг с другом мириться.

— Я не имел права приказывать вам, мастер, — совершенно бесцветно произнёс Мол.

— Это моя вина. Я не должен был оставлять тебя наедине с ответственностью, к которой ты не был готов.

Мол судорожно вздохнул.

— Пойдем, — потянул его Дуку.

Мол последовал.

— Когда ты остановил меня там, на Мелида/Даане, я впервые задумался о твоей личности. В целом, я знаю почти все культы Силы, которые так сурово относятся к своим отпрыскам, но ранее мне и в голову не приходило, что от этого могут быть… более интенсивные последствия. — Он усмехнулся. — Позже, когда ты осадил меня с Саем, я почти взорвался на вопиющие нарушения субординации, однако успел одернуть себя. Ты был прав, Мол. Я был несправедлив со своим лучшим другом. И именно это и заставило меня иначе взглянуть на тебя.

Они спустились из студии на этаж залов целителей. Мол не хотел туда идти, но перечить мастеру сил просто не осталось.

— Когда мастер Глурр заставил нас стать тренировочной парой, я думал, что это будет фикцией. Прикрытием для его дел с тобой. Я был не против, учитывая, что ты был послушен, внимателен и не мешал. Я относился к тебе как к любому падавану в храме. Не как к своему собственному. Но то, на что ты указал… ты заставил меня учиться. Чтобы ты понимал, такого не происходило уже очень давно. Ни магистры, ни падаваны, ни юнлинги, ни даже миссии, на которых я успел побывать за все это время. Ты — первый за очень много лет, кто заставил меня задуматься над мотивами моих действий. Безродный Мол, который одной фразой довел Яна Дуку, признанного мастера дипломатии до белого каления. Нонсенс. — Фыркнул Дуку. — Однако, вот они мы. Мастер, которого наставляет собственный падаван.

Они вошли в залы. Пробегающие мимо целители не обращали на них внимания, но Мол все равно чувствовал себя как на плахе.

— И если ты смог научить меня чему-то, самое меньшее, что я могу сделать для тебя, как твой мастер, научить чему-то в ответ. И несмотря на то, что ты дал мне все подсказки, мне пришлось знатно попотеть в поисках ответа.

Мол удивленно посмотрел на Дуку.

— Будет лучше, если я прежде покажу, — улыбнулся в ответ тот. Он завел Мола в небольшую, но очень теплую и влажную комнатку.

— Встань посередине, — приказал Дуку.

Мол послушался и встал в центре. Не успел он обернуться обратно к Дуку, как и без того тусклый свет полностью погас.

Все замерло. Мол напрягся.

— Нужно подождать немного, — предупредил Дуку.

Мол не понял, чего именно они ждут, пока не ощутил на своей ноге цепкий захват. Он присел, чтобы стянуть с себя петлю, но его руки и вторая нога тут же были оплетены и скованы. Мол не поддался панике. Нет, он начал активно вертеться, пытаясь выбраться из колец, сковывающих его тело, но не мог. Чем сильнее он сопротивлялся, тем сильнее стискивало его невидимое чудовище.

— Дьявольские силки. — Произнес вдруг Дуку. — Безобидное растение, пока не пытаешься к нему прикоснуться.

Мол закряхтел. Он не ощущал угрозы от Дуку. Только это не позволяло страху овладеть им.

Как и бывший Мастер, он следит за тем, чтобы Мол не сломался раньше времени.

— Когда я наконец-то сообразил, откуда ты, брат ночи Мол, до меня начало доходить. Датомирские забраки сильно отличаются от иридонских, однако у вас общие корни. Так что я уточнил у своих знакомых мастеров, и те подтвердили мне, что у некоторых из вашего рода есть странная генетическая особенность, которая влияет на всю вашу физиологию.

Мол начал применять Силу, но силки лишь плотнее стискивали тело и конечности, почти грозясь раздавить. Но… странным образом, чем сильнее было давление, тем меньше это пугало Мола.

— Такие индивиды из вас могут претендовать на невероятную выносливость и регенерацию. Однако им приходится платить за это крайне нестабильной нервной системой. Чтобы нормально существовать такие забраки должны постоянно находиться в жутчайшем стрессе или на грани гибели.

Мол задышал глубже и на удивление свободнее.

— Однако есть и иной, более приятный и… мне говорили, более расслабляющий путь. Огромное физическое давление действует на таких забраков, как материнские объятья на обычного ребенка.

Мол уже чувствовал это. Нежелание сопротивляться безопасному давлению.

— Естественно я проверил эту информацию. Я спросил у мастера Глурра, а тот у твоих братьев.

Мол снова напрягся.

— Не переживай. Я лишь частично в курсе ситуации, но мне хватило ума не контактировать с ними лично. Эту информацию я узнал лично от мастера. Ты ведь дарил подобные объятья Фералу, когда он капризничал, верно?

Мол не ответил, но в Силе он не смог скрыть этих воспоминаний.

— Как я и думал, — подтвердил Дуку. — Это наследственное. Саважа и Ферала ждут те же проблемы, однако мы с тобой смогли найти их решение.

Мол снова не ответил. Он чувствовал себя слишком странно. Ему одновременно хотелось и сопротивляться сильнее, и расслабиться полностью, доверившись этому давлению. Но он не мог. Не в присутствии другого.

— Я все понимаю, падаван. Это весьма интимный момент, и я не стану настаивать, чтобы ты делился им со мной. Сейчас я оставлю тебя одного. В комнату никто не войдёт, пока ты здесь, так что прошу тебя, позволь себе немного расслабиться. И, как закончишь, выключатель на стене у входа. Силки ненавидят свет и сразу же отпустят тебя. Когда закончишь, найди пожалуйста меня. Нам еще есть, что обсудить.

Мол не ответил.

Дверь за Дуку закрылась.

Без движения силки немного поослабли, что заставило Мола снова завозиться.

— Крифф.

Благо в комнате было темно и даже если бы кто-то захотел, он не смог бы разглядеть его смущения. Мол банально не понимал себя, это бесило.

— Да пошло оно все, — Мол напрягся до боли, но силки были сильнее. Тянули, сковывали. Будто бы они сильнее него. Будто бы они смогут его удержать.

Будто бы он действительно может на секундочку расслабиться.

Выдохнув, Мол сдался. Отпустил разом все. Силки болезненно впились в мышцы, стягивая почти до хруста.

Мол не помнил, как ощущается объятья матери, честно говоря, он не думал, что что-то настолько приятное может существовать в мире.

Это было лучше объятий с братьями, лучше горячего душа, лучше самой изматывающей тренировки и лучше самого защищенного угла.

Мол был в безопасности. Возможно, впервые за всю свою жизнь.

Может ли кто-нибудь винить его за слезы, которые он позволил себе в этой безопасной тишине?

http://tl.rulate.ru/book/79829/2415939