Готовый перевод Звёздные войны: Пути Пустоты / Звёздные войны: Пути Пустоты: V. Кошмары - 1

Кошмары. Кошмары рассказывали ему все о жизни Вселенной. О ее зарождении, протяжении, конце и снова.

Он не хотел становится вновь частью этого потока. Не хотел возвращаться в колесо страдания. Но цикл не спрашивал его. Он просто продолжался, заставляя Оби-Вана проживать каждое последующее мгновение вечности вновь и вновь.

Оби-Ван не хотел чувствовать боль, не хотел ощущать все плохое, что ощущал сейчас и всегда. Ему, в общем-то, уже и не было страшно потерять остальное. Ну случится и случится. Перестанет существовать — и отлично. Слишком мало в его жизни осталось хорошего, чтобы продолжать бороться за него. Так что он был готов отдать даже ощущение собственного я, только чтобы перестать чувствовать страх, боль, бесконечный поток разрушения не имеющий никакой цели и не ведущий ни к какому финалу.

Решение было принято.

Внимание Оби-Вана погасло.

Рекс сидел на кушетке, ожидая вердикта от лаборанта, когда в кабинет вдруг практически ворвалась (с их природной медлительностью это воспринималось именно так) другая длинношейка. Она начала что-то лепетать, но оборвала себя на полуслове, заметив Рекса. Подивившись расторопности коллеги, лаборант поднялся со своего места и подошел к ней. Они шептались минуты две, стараясь не выдавать своих бурных эмоций. Под конец лаборант подошел обратно к терминалу, проверил что-то на экране и кивнул.

— КС-7567, проследуйте за мной, — обратилась к нему вошедшая длинношейка.

Рекс обернулся на лаборанта. Тот кивнул. Рекс пожал плечами и пошел вслед за сопровождающей, едва поспевая за ее размашистым шагом.

Его привели в комнату, где уже сидели трое старших нулей, и приказали ждать. Он уселся на лавочку, пока сопровождающая скрылась за еще одной дверью, ведущей в, как он предполагал, палату.

— О, Рекс’ika. И тебя позвали, — улыбнулся ему Лонгшот. Среди старших именно он всегда был с ними самым добрым. Рекс не видел смысла вести себя с ним иначе.

— Ага, — улыбнулся он.

— Урою сраного гандона. — Произнес первый. Ни у кого не возникло ни единого сомнения в том, о ком именно он говорил. — Я предупреждал его. Я говорил ему не трогать вас, а он все равно…

— Откуда ты знаешь, брат? — нахмурился Рекс.

— Тебя бы не позвали сюда, если бы в тебе не было его крови, — пояснил Хеликс.

— Нас позвали из-за него?

— Да, — кивнул Хеликс.

— С ним что-то случилось?

— Лучше бы ему самом сдохнуть, а не то я лично убью его.

— Хватит, Котэ, — нахмурился Рекс. — Он дал нам выбор! И мы сделали его сами. Он предупреждал о последствиях.

Первый с вызовом посмотрел на Рекса.

— Слава? Серьезно? — усмехнулся Лонгшот, разряжая обстановку. — Кто придумал это дурацкое имя?

— Он сказал «славный парень». Нам понравилось.

— Точно-точно! — ударил ладонью по коленке Лонгшот, — называл! Точно называл! Ахаха, отлично. Ты теперь у нас Котэ.

— Я не позволю ему дать мне имя.

— Почему ты так злишься на него? — нахмурился Рекс. — Вы никогда не рассказывали.

— Ты бы не понял, — пожал плечами Лонгшот.

— А теперь и сам все узнаешь, — криво улыбнулся Хеликс.

— Спасибо этому ублюдку, — зло выплюнул Котэ.

— Ты бы предпочел, чтобы мы умерли? — прямо спросил Рекс.

Котэ посмотрел на него, но прежде, чем он ответил, дверь в палату открылась и всех клонов пригласили внутрь.

Бледный, как окружавшие его белые стены, на такой же белой медицинской койке лежал Оби-Ван. Котэ (нет, он уже ненавидит это имя) никогда не видел, чтобы в человеческом теле было столько посторонних приборов. Он был весь утыкан трубками, датчиками, манипуляторами, иглами. И это бесило даже больше, чем мерный, но очень редкий писк его пульса.

— Что случилось? — подал голос Рекс’ika.

— После разговора с вашей группой он нашел выход на посадочную платформу. — Ответил из угла звучный голос. Котэ обратил на него внимание только сейчас. Удивительно, как такой огромный человек мог остаться незамеченным до сих пор. Впрочем, Сила и не такое может. — Что доподлинно произошло мы не знаем, но он упал в воду. Он провел в ледяной воде больше тридцати минут. Мы едва смогли найти его тело.

— Ублюдку хватило духа покончить с собой, — тихо прошептал Котэ, ухмыльнувшись. — Зачем мы здесь?

— Потому что мы надеялись, что вы вытащите ублюдка с той стороны, — тяжело вздохнул мужчина. — Но, судя по всему, благодарность клонам неведома.

У Котэ хватило ума смутиться, однако его злость была сильнее, чем желание выслужиться перед одаренным:

— Благодарность? К Кеноби? Вы не представляете, через какой ад он заставил пройти моих братьев! Его существование приносит страдания не только ему самому, но и тем, чьи жизни он тщеславно попытался спасти! Будет намного проще всем нам, если он не проснется.

— Вы можете умереть вслед за ним, — вскинул бровь мужчина.

— Плевать, если это избавит нас от его кошмаров.

Мужчина дернулся.

— Как тебя зовут, дитя.

— КК-2224.

— Не номер, — мотнул головой тот, — назови мне свое имя.

От злости у него свело челюсть.

— Коди, — ляпнул Рекс. — Его зовут Коди. Он только недавно получил свое имя и еще не успел к нему привыкнуть, сэр.

— Коди, — посмаковав его на языке, хмыкнул мужчина. — Скажи мне, Коди, если бы кого-нибудь из твоих братьев мучали бы кошмары, ты бы помог ему?

— Я делал это каждую ночь, когда кошмары приходили к нему, — кивнул он на полутруп человека на койке.

— Повезло. Тебе и твоим братьям, что у вас есть вы. — По-отечески тепло улыбнулся мужчина. — А вот у него никого нет. С самого детства. С тех пор как он осознал себя, этот мальчик всегда был один. И когда кошмары впервые пришли к нему, он никому не смог о них рассказать. И дело не в том, что он не пробовал. Дело в том, что его кошмары были слишком велики для него самого и всех тех, кто пытался ему помочь. Поэтому его стали сторониться. Его собственная семья, его воспитатели в храме, — все оставили его наедине с кошмарами. И знаешь, первое же существо, с которым он смог разделить свою боль, попросило его умереть.

— Потому что таких страданий недолжно существовать, — оскалился Коди (так было немного лучше, но его все еще бесило это имя).

— Тогда почему бы тебе не убить своих братьев и себя? — надменно уточнил мужчина. — Или ты думаешь, что, умерев, он заберет с собой ваши кошмары?

Коди похолодел.

— Очевидно, ты даже не подумал о том, что кошмары могут остаться с вами навсегда. И вместо того, чтобы попытаться найти выход, ты пошел по простому пути и снова попросил помощи у безотказного мальчика. Оби-Вана Кеноби, командира, которому не все равно.

— Что знаете вы о том, что я делал, чтобы избавится от этого? — зло прорычал Коди.

— Буквально все, — холодно улыбнулся мужчина. — Видишь ли, как и ты, я искал выход. Выход для него. Хоть какие-то послабления в той ситуации, которой он оказался. Несколько из ваших идей я использовал, чтобы вернуть его в реальность, хотя, конечно, это никогда не было надолго. И знаешь, я благодарен вам всем за попытки. Но, раз уж вы не заинтересованы в помощи ему, я попрошу вас удалиться.

Коди с досады сплюнул перед собой и развернулся к двери. Хеликс и Лонгшот развернулись за ним.

— Рекс’ika, ты идешь? — уточнил Лонгшот.

Тот отрицательно промычал:

— Я хочу помочь, хотя пока не знаю как.

Лонгшот тяжело вздохнул:

— Идите, парни, я прослежу за младшим.

Хеликс кивнул ему, Коди лишь фыркнул и вышел за дверь.

Когда дверь за ними закрылась, Рекс снова подал голос:

— Знаешь, тебе не обязательно нянчиться со мной.

— Ну, вообще-то я действительно переживаю. Кошмары это… сложно… особенно в первый раз. Хотя это сложно каждый раз, но мне будет спокойнее, если я буду рядом.

Рекс скупо улыбнулся.

— Ну и кроме того, я тоже хочу помочь ему, — кивнул он на полутруп.

— Правда? — удивился Рекс. — Почему? Я думал вы все его ненавидите.

— Мне сложно ненавидеть моих братьев, — улыбнулся Лонгшот. — Кем бы они ни были, мы с ними всеми застряли в одной ситуации.

— Ты считаешь его братом? — удивился Рекс.

Лонгшот пожал плечами.

— Так чем мы можем помочь? — вместо ответа он обратился к мужчине в углу.

Тот хмыкнул. Поднявшись со своего места, он подошел к Оби-Вану и приложил пальцы к его виску.

— Он не хочет жить. Я пытался убедить его, но он меня не слушает. Возможно, он послушает вас.

Лонгшот вскинул брови.

— Звучит, как чертовски занимательная задачка. Что думаешь, Рекс’ika?

— Думаю, что здесь может помочь Кикс, — улыбнулся в ответ он.

Коди злился. Не желая показываться остальным в таком виде, он просто сбежал в тренировочные залы. Из-за Кеноби всех нулей (в том числе и новоиспеченных) сняли с занятий. Они могли заниматься чем угодно следующие два дня, пока не придет новый приказ. Поэтому Коди решил потратить свободное время с пользой.

Нули были ниже стандартных клонов. Их физическое развитие по какой-то причине притормаживало относительно общей массы клонов их возраста, но это не мешало им преуспевать.

Они были сильнее (что наглядно продемонстрировал Лонгшот), быстрее, ловчее. А их Силовые умения впечатляли даже самых старших из братьев. А ведь они, крифф подери, были нулями. То есть физически не имели мидихлориан в крови. Другие братья просто не обращали на них внимания, пока не смотрели в упор. И жутко завидовали тому, что у них отсутствовали ограничения. Иные были ограничены собственным графом, на зов нулей же приходило ровно то воздействие, которое требовалось. А еще они отлично чувствовали уровень других. Но общий мировой поток Силы им был недоступен. Они словно перестали быть частью жизни, обратившись в безмолвных невидимых наблюдателей, изредка влияющих на течение событий. И постоянные кошмары, связанные с этим.

Сердце Коди обливалось кровью за своих братьев. Снова и снова он лупил тренировочных дроидов, пытаясь выплеснуть из себя это отвратительное чувство беспомощности. Он не знал, что делать, как спасти их от того, что собственноручно навлек. Как спасти себя от ужаса осознания того, что братья могут даже не быть настоящими.

Коди зарычал и выстрелил рукой в дроида, пробив тому грудину с процессорным блоком внутри. Дроид тут же отключился и осел на пол, утянув за собой и Коди. Взвизгнув, тот рухнул поверх железки, но вместо того, чтобы пытаться подняться, просто прижался горячим лбом к холодному корпусу. Остальные братья не видели их в Силе. И, так как задач по выживанию у каждого клона было чуть больше, чем дофига, они предпочитали не обращать внимания на постороннее, ориентируясь на Силовые отпечатки на случай, если нужно маневрировать. Но нулей не видели. С семи лет Коди и братьям приходилось учитывать этот факт на командных маневрах, во время тренировок и в обычной жизни. Думать за остальных, читать их направления и повадки, чтобы не путаться под ногами, а в идеале еще и работать на командную задачу.

Да, нулям в какой-то степени повезло. Над ними больше не висела угроза списания. Братья проверяли, творя такую лютую дичь, что вспоминать страшно. Зато теперь они уверены, что списаться они могли только сами, по собственной воле. И тесты стали даваться им значительно проще. То, что раньше требовало больших моральных усилий, то, что выжимало из тела все соки теперь перестало быть настолько существенным, а поэтому давалось играючи.

Но в этом и была проблема. У каждого клона на Камино была цель: выжить любой ценой.

У нулей этой цели не было. Поэтому Коди придумал им новую: избавиться от кошмаров. Потому что бесцельное существование еще куда не шло, но бесцельное существование в мире бесконечного страха — неприемлемо.

Именно поэтому он сейчас лежал на продырявленном дроиде, скрипел зубами и молча плакал.

Он был дефектным. Он знал это задолго до того, как Оби-Ван впервые посетил их комнату. Он не был идеальным солдатом Империи, никогда им не станет. Его нужно было списать тогда, а не продлевать его жалкие мучения. Ведь получив свободу от смерти первое, что он сделал — начал искать недостатки. А выявив — решил найти виноватого. Коди был достаточно честен с собой, чтобы понимать, что со смертью Кеноби ничего не изменится. Даже с его собственной смертью вряд ли что-то изменится. Это просто то, кто он есть — дефектный клон.

Жалость к себе задушила его. Схватила за горло и натянула, заставляя сглотнуть.

— Почему? — прошептал он. — Почему?

Шмыгнув, выдавив из себя скупые слезы, он тряхнул головой и вытащил руку из корпуса. Из царапин выступили бисеринки крови, которые он тут же слизнул. Необходимости в этом не было. Хеликс сказал ему как-то, что кровь не переваривается, а оставаясь на ранах помогает инфекции не попасть внутрь. Так почему же он слизнул ее? По привычке? Откуда у него вообще такая привычка?

Коди крепко задумался. Слезы на его щеках высохли, а новые бисеринки крови застыли, запечатав ранки. Обычный клон обычного человека. С дефектом, который не был бы дефектом, если бы Коди не был здесь. О да, ненависть к определенному одаренному заставляет иначе смотреть на всех одаренных: не обожествляя их, а прямо, без прикрас. Братьям промывали мозги пропагандой. По крайней мере это умное слово выдал ему терминал во время тактических занятий. Коди видел несколько примеров пропаганды, а обособленность нулей ото всех позволяла видеть, насколько каждый брат погряз в этом. И насколько сам Коди не вписывался. Насколько дефектным он был.

И снова эта жалость к себе. Как криффов замкнутый круг. Дефектность — жалость и снова, и снова. По привычке, в которой нет особого смысла. Раньше смысл был, а теперь нет. Ведь над ним больше не висит страх смерти. Удивительно, но над ним в принципе больше не висит ничего. Кошмары показали ему буквально все. Все что было, есть и будет. И Коди не осталось ничего. Теперь он полностью свободен. Однако все еще несчастен. Все еще заперт в рамках жалости к себе, потому что это последнее, что у него осталось своего. Последнее, что делает его им.

Исключительным.

Отдельным от происходящего.

— О, крифф, — ругнулся он, тряхнув головой. — Начинается… — Вскочив на ноги, он побежал к казармам, рассчитывая, что хоть кто-нибудь из нулей сейчас там.

Врезавшись по пути в парочку братьев, он не останавливался, просто пытаясь добежать быстрее, чем…

Кто-то из старших перехватил его за шкирку и потянул к себе, заглядывая в лицо грозным взглядом. И Коди растворился в этих глазах.

http://tl.rulate.ru/book/79576/2416239