Готовый перевод Wait For Me Yesterday in Spring / Жди меня во вчерашней весне: Глава 1. 1е Апреля, 3 часа дня. Часть 1.

Глава 1. 1е Апреля, 3 часа дня. Часть 1.

Впервые почти за два года я сидел на борту небольшого, но знакомого пассажирского парома, позволяя медленным волнам мягко покачивать меня из стороны в сторону. Со своего места у окна я мог обозревать почти всю зону отдыха в помещении. Если мне не изменяет память, на этом судне было сто с лишним мест, но реальных пассажиров можно было пересчитать по пальцам одной руки. Я взглянул на старые настенные часы и заметил, что было 3 часа дня, то есть прошло уже более шести часов с тех пор, как я покинул Токио. Упершись локтем в подоконник для опоры, я положил голову на ладонь и испустил короткий, задумчивый вздох.

Я сбежал из дома, причем по патетически избитой причине, ни больше ни меньше. Как я ни старалась выбросить из головы неприятные мысли, они возвращались после каждой попытки. Я был частично виноват, если честно. Для меня было ненормально пропускать дополнительные занятия на весенних каникулах, и я только усугубил ситуацию, пытаясь скрыть это неубедительным оправданием, когда мой отец поймал меня с поличным в ​​местном книжном магазине (я попытался обыграть все так, как будто пухлый научно-фантастический роман, который я пролистывал, на самом деле был рекомендованным учителем материалом для изучения на предмет практического применения физических понятий).

Если оставить в стороне эти две грубые ошибки, я искренне верил, что подавляющее большинство ошибок лежит на конце стола как раз моего отца. Что касается меня, то то, как он набросился на меня, как только мы вернулись домой, назвав меня пустой тратой его денег, «бросившим школу в процессе подготовки», разочарованием для семьи и просто… безнадежным случаем — было крайне неуместно. Многое из этого было прямым словесным оскорблением.

Я знал, что было неправильно пропускать занятия. Я полностью признал это. Однако именно мой отец настоял на том, чтобы я пошел на дополнительные курсы. Я, конечно, не был в восторге от идеи провести весенние каникулы в школе, но он и слышать ничего не хотел. Да, он действительно оплачивал мое обучение и расходы на проживание, но это всегда была его идея пригласить меня жить с ним в Токио. Тем не менее, я просто стоял там, опустив глаза, позволяя ему ругать меня как, казалось, часами подряд, все время сопротивляясь желанию обратить его внимание на то, насколько неразумным он был. Последнее, почти небрежное замечание, которое он сделал — я сомневаюсь, что он подумал, прежде чем сказать его, если честно — было последним толчком к краю:

«Я знал, что было ошибкой привезти тебя с собой в Токио».

Эта единственная строчка ударила меня так сильно, что мне показалось, что меня ударили по голове бейсбольной битой. После двух-трех секунд ошарашенного молчания (может быть, на самом деле оно длилось и дольше — трудно сказать) я протопал в свою спальню и захлопнул за собой дверь. Не обращая внимания на непрекращающиеся вопли отца, я запихнул несколько смен одежды и кое-что самое необходимое в сумку, а проснувшись на следующее утро, выбежал через парадную дверь. После ссоры прошло уже больше чем полдня, но вспоминая об этом, я до сих пор скрежещу зубами от досады.

« …Глупый придурок» выругался я себе под нос, горячий воздух затуманил оконное стекло.

Я знал, что если я буду снова и снова прокручивать эти события в своей голове, это не принесет мне никакой пользы, поэтому я решил оставить эту мысль и посмотреть на открытый океан, его волны ярко мерцали под полуденным солнцем. Глубокие синие воды сегодня были довольно неспокойными, заставляя маленький паром раскачиваться взад-вперед и из стороны в сторону. На самом деле меня начало немного укачивать, хотя, возможно, волнения воды тут и ни при чем. Меня могло затошнить от одного только беспокойства.

Тем не менее, я встал со своего места и направился к передней части корабля, чтобы подышать свежим воздухом. В тот момент, когда я вышел на палубу, порывистый ветер схватил капюшон моей толстовки и заставил его яростно хлопнуть меня по затылку. Воздух ранней весны казался мне слегка ледяным, сильнее, чем без дополнительного холода ветра, но он дал мне именно тот освежающий толчок, который я искал. Холодный ветерок вырвал меня из моего депрессивного цикла; Я уже снова чувствовал себя более живым.

Я огляделся, но на продуваемой ветром палубе никого не было. Размеренными шагами я направился к носу, где перегнулся через перила в носовой части корабля. Прямо перед нами я увидел пункт назначения: крошечный удаленный остров, который я когда-то называл своим домом, хотя и не посещал его целых два года. Содешима.

Вскоре мы зашли в порт в гавани Содешима. Я перекинул сумку через плечо и приготовился к высадке. Однако, как только я сошел с парома и вышел из гавани, я заметил кое-кого, кого я узнал, идущего по тротуару на другой стороне улицы. Хотя его волосы стали немного длиннее, чем два года назад, я где угодно смог бы узнать эту стрижку черных волос под ежик и внушительную фигуру. Я заметил Акито Хошина.

Когда я жил в Содешиме, он был почти знаменитостью, на которую мог претендовать маленький остров. Благодаря своему экстраординарному атлетизму и бейсбольным навыкам он в одиночку привел нашу безымянную бейсбольную команду старшей школы к национальным соревнованиям в Кошиене — достижение, которое на некоторое время сделало его притчей во языцех. Он был тем самым парнем, которым хотел стать каждый мальчик на острове, включая меня. Учитывая, что он был на три года старше меня… сейчас ему должно быть двадцать лет. Мне было интересно, чем он занимается в настоящее время. В прошлом у нас было несколько очень кратких разговоров, так что я подумывал позвонить, чтобы поздороваться, но к тому времени, когда я принял решение, он уже исчез в кассе на отходящий паром. Я официально упустил свой шанс.

"…Ну что ж. Может в следующий раз."

Я решил, что буду более настойчивым в подходе к нему, если представится еще одна возможность. Я отвернулся от кассы в сторону единственного места, которое, как я знал, приютит меня на некоторое время: дома моей бабушки.

Проехав несколько кварталов туристических компаний и гостиниц в традиционном стиле, сосредоточенных вокруг гавани, я направился вглубь острова по крутым и узким жилым улочкам. Хотя я родился в Токио, большую часть своей жизни я провел в Содешиме. Теперь я жил жизнью, неотличимой от жизни любого токийца старшего школьного возраста, но именно здесь я посещал начальную и среднюю школу, тут прошли мои самые фундаментальные годы. В этом отношении Содешима был для меня более родным городом, чем Токио. Практически можно сказать, что я не то чтобы сбежал из дома, а скорее вернулся домой… не то чтобы это различие что-то меняло.

Кстати, об изменениях, подумал я про себя, оглядывая улицы Содешимы и отмечая удивительное отсутствие особого развития за последние два года. Все было по большей части именно так, как я это помнил. На улицах этих кварталов стояли только старые дома в японском стиле, и не было видно ни одного современного здания. Это был уровень жуткого застоя, выходящий далеко за рамки вызывающей ностальгию, прямо в царство отупляющего застоя.

Поднявшись в гору минут десять, я остановился перед двухэтажным деревянным домом с табличкой «ФУНАМИ» на воротах. Я был дома. Пока я, как всегда, боролся с расшатанной дверью, которая плохо подходила к косяку, я позвонил в дом, и моя бабушка быстро вышла из гостиной, чтобы поприветствовать меня.

«Добро пожаловать домой, Канаэ» сказала она, глубокие морщины на ее лице растянулись и превратились в широкую успокаивающую улыбку. Ей было уже далеко за восемьдесят, но она стояла прямо, как всегда, прямо, как стрела. По общему мнению, она была чрезвычайно подвижна для своего возраста; ее прекрасное здоровье было единственной вещью, которую я был рад неизменным за эти последние 2 года.

«Привет, бабушка» улыбнулась я в ответ. "Давно не виделись."

Прежде чем я позволил себе втянуться в долгий разговор, я поднялся наверх, чтобы разложить свои вещи. Я вошел в свою старую спальню и обнаружил, что все — моя кровать, книжные полки, мой письменный стол — осталось почти таким же, каким я оставил его два года назад. Единственная заметная разница заключалась в том, что кто-то регулярно убирался тут, так как нигде не было ни пылинки. Моя кровать также была заправлена ​​более тонким весенним одеялом после того, как зима закончилась, что, по-видимому, было сделано моей бабушкой.

Я поставил сумку на пол и вышел из комнаты. Спустившись по лестнице, я сделал небольшую остановку в гостиной в традиционном японском стиле, чтобы засвидетельствовать свое почтение алтарю моего покойного дедушки и сообщить ему, что я вернулся домой, прежде чем отправиться в гостиную. Я сел, скрестив ноги, на напольную подушку за низким обеденным столом напротив бабушки и сразу же перешел к делу.

http://tl.rulate.ru/book/77601/2332634