Готовый перевод My Husband Will Regret This / Мой муж пожалеет об этом: Глава 27

Глава 27

Вернувшись в свою комнату, Хлоя переоделась и вытерла пот полотенцем. На улице шел сильный снег.

Говорили в столице не бывало снега, но Хлоя знала, что в этом году особенно холодно.

Переодевшись в удобную ночную рубашку и сев в кресло, она наконец-то смогла расслабиться. Тем не менее, Хлоя все еще подтягивала свое сиденье ближе к обогревателю, в попытках прогнать холод.

Глядя на обогреватель, он напомнил ей о портативном обогревателе, который делал Эрик. Столь полезное изобретение. Как только он будет успешно завершен, многие люди определенно захотят его купить, благодаря чему репутация Эрика снова возрастет.

Хлое нравится Эрик. Помимо того, что она влюблена в него, он искренне ей нравился. Замечательный человек, творящий великие вещи своими руками, как будто вдыхая в них жизнь. Отчасти поэтому она была так счастлива выйти за него замуж тогда, и пообещала, что будет уважать его всю свою жизнь.

Но каков итог? Единственный раз, когда они спали вместе на одной кровати за все пять лет брака, был прошлой ночью, когда он был пьян.

И всю ночь ничего не происходило. Тем не менее, Хлое понравилось, что Эрик разыскал ее, и тот факт, что он отказался отпустить ее, каким-то образом доказал, что она ему нужна. Хлоя не могла не чувствовать себя счастливой.

Она была в таком восторге, что могла считать себя счастливой. «Хлоя...» Когда он позвал ее низким голосом, казалось, что ангел манит ее и ведет на небеса.

Но не было рая. И Бог - всего лишь иллюзия.

Проснувшись утром Эрик был так же равнодушен, как и всегда. Вместо доброжелательного ангела он больше похож на бескорыстного дьявола. Это осознание заставило Хлою снова испытать боль в груди.

Кашель!

Хлоя выплюнула мокроту, смешанную с кровью. Вылились стуки темно-красной жидкости, и она поспешно закрыла губы носовым платком, но этого было недостаточно, кровь все еще была там.

Кашель, кашель! Кух!

Хлоя свернулась в калач и снова кашляла. Ее тело дрожало. Опустив голову на пол, Хлоя положила голову между коленями.

Больно.

Это так больно.

Она ничего не могла сделать, потому что она больна...

Она не могла сказать мужу. Он уже вскипал всякий раз, когда она лежала больной в постели, но было ясно, что он будет говорить более обидные вещи, как только узнает, что ее время на исходе.

Хлоя думала про себя, что ей больше не будет больно от таких слов, но это неправда. Больно. Это сложно. Всякий раз, когда она слышала эти вещи от своего мужа, казалось, что барьеры вокруг ее сердца рушатся один за другим.

Что произойдет, когда все эти стены разрушатся?

Она умрет?

Хлоя подумала об этом.

Да. Она бы так и сделала.

Внезапно Хлоя рассмеялась.

Она должна была убедиться, что барьеры вокруг ее сердца не рухнут. Ей пришлось немного укрепить свою решимость. Она больше не должна болеть от каждого слова, каждого блика.

"Мы все равно собираемся развестись".

Хлоя встала на ноги. Ей пришлось смыть кровь на носовом платке. Если бы она оставила эту работу Андреа, этого было бы достаточно, чтобы перевернуть весь этот дом с ног на голову.

*

— Хлоя сегодня выходит?

Эрик спросил Даниэля. На его вопрос тот кивнул, вручая ему несколько документов.

— Я слышал, что это так. Андреа так сказала.

— Почему?

— Я не уверен в причине.

Даниэль пожал руки.

— Думаю, мадам ненадолго убегает, потому что у Вашего Превосходительства столь длинный и острый язык.

— Я ничего такого не сказал.

Эрик нахмурил брови.

— Как мне кажется.

Даниэль улыбнулся, как будто он уже знал. Ни в коем случае он ничего не сказал. Эрик просто сказал что-нибудь в отношении Маркизы, этого хватило чтобы ее обидеть, он уверен.

— Что случилось с Гэтсби?

— Он протестует и использует имя своей семьи. Но я сказал, что мы передадим дело в суд, и он просто так заткнулся. Он сказал, что принесет расчетные деньги.

— Отдай эти деньги Хлое.

В шоке Даниэль расширил глаза.

— Но...

Хотя вскоре он все равно заговорил.

— Возьмет ли их мадам?

— Что ты имеешь в виду?

— Нет, я имею в виду, что мадам, которую я знаю, не примет этого.

— Тогда оставьте это в банке. Скажи ей, что она может использовать его, если ей понадобится позже.

Эрик ответил на это, но сделал паузу на мгновение. Вскоре он добавил.

— Конечно. В любом случае, это не нужно. Я могу сделать все. Не о чем беспокоиться, когда дело доходит до денег.

Верно. Ни у кого в столице не было такого богатства, как у Эрика.

Единственная, кто этого не знал, была Хлоя. Она была единственной, кто отрицал этот факт.

Нет, это было похоже не на отрицание, а будто , у Хлои, сложилось неправильное представление, о состоятельности супруга. Он вспомнил, как она сказала: «Если я верну все деньги, которые одолжила моя семья, вы сможете купить одну из картин Монте, верно?»

Его выражение лица стало искажено неприятным. На первый взгляд было ясно, как его глубокий, пустой взгляд теперь окрашен гневом. Даниэль наблюдал за изменениями Эрика.

— Вам стоит изменить своё отношение...

— Что?

— Я считаю, что вам стоило уже понять, что не все можно решить с помощью денег. Особенно по отношению к супруге. Мадам - нет, женщины в целом ценят время, проведенное с ними, больше, чем деньги.

— Абсолютно нет.

Эрик отрицал это.

— Женщины, которые замечают меня только за деньги, могут заполнить более десяти вагонов.

— Вы не можете просто так обобщить всех! Вы когда-нибудь старались изо всех сил спокойно выразить свои чувства к мадам? Это самое главное. Это действительно так.

Эрик ничего не ответил. Даниэль и Хлоя, казалось, говорили об одном и том же.

Как именно она хотела, чтобы он выразил себя? Эрик действительно, абсолютно не мог понять, что значит показать свои собственные чувства.

Она хотела, чтобы он говорил ей комплименты? Если это так, то это было то, что он, как правило, не сделал бы. Он был кривым человеком с самого начала, то есть с рождения, поэтому у него не было возможности говорить красиво.

И как бы хорошо он ни выразился, было очевидно, что это будет просто бесполезный акт завуалирования реальности иллюзией.

Разве не было лучше, что, даже если он не мог говорить хорошо, ему все равно удалось достичь больших высот? Если бы ему пришлось выбирать одно или другое, то Эрик все равно отдавал бы приоритет получению богатства.

— В первую очередь,…

Эрик говорил, зажигая сигару.

—…если бы у меня не было денег, как ты думаешь, Хлоя вышла бы за меня замуж?

— Я не могу сказать наверняка.

Даниэль все еще был уверен в этом.

— Но я хотел бы, чтобы вы знали, что ваши деньги не будут иметь такой большой части в будущем вашего брака.

— Ты слышал разговор, который у меня был с Хлоей?

— К сожалению, да.

Похоже, он подслушал, как Хлоя упомянула о разводе. Эрик подхватил конец своей сигары.

— Я не собираюсь разводиться с ней.

— Но мадам этого хочет.

— Даже так. Я не позволю этому случиться.

Из его губ вытекло размытие дыма. Он разгладил свой и без того аккуратный воротник и вдохнул еще одну затяжку на сигару.

— Что бы она ни говорила, я не буду этого делать.

— Почему?

Даниэль спросил.

— Ваше Превосходительство, вы вообще спрашивали ее сначала? Если вы не хотите, чтобы мадам развелась с вами?

Эрик не ответил сразу. Нет, он не мог.

У него было так много вопросов к Хлое. Но что Эрик говорил вместо этого каждый раз? Единственное объяснение, которое он давал, когда отказывался от развода, заключалось в том, что для этого нет причин.

Но он достаточно хорошо знал, что этого недостаточно для оправдания. Это потому, что он не хотел жениться на четвертой принцессе? Ну, это была сомнительная причина.

Поэтому ему пришлось спросить себя. Почему он был так против развода?

— Это потому, что у вас есть чувства к мадам? Вот почему ты не хочешь разводиться?

Эрик поднял бровь, затем потушил сигару, которую он даже не курил более нескольких раз, на пепельнице. Острый взгляд направился к Даниэлю.

— Самое главное сейчас - это то, что ни одно из достижений, которые я сделал до сих пор, не будет разрушено.

Вот почему он продолжал стремиться к большему. Он был тем, кто ненавидел мысль о своей собственной неудаче.

— Мой брак по-своему также является достижением. Я ни за что не допущу разрушения этого.

— Это верно.

— Так что было бы нехорошо разводиться.

Эрик зажег еще одну сигару.

Сон, который ему приснился прошлой ночью, заставил его задуматься. Он вспомнил. Тот, кто смеялся громче всего, когда его избивали в детстве, это была герцогиня Рольф.

...К хуй.

Он пронес руку на лоб.

— Я не могу позволить себе быть неудачником.

*

Впервые за долгое время Хлоя вышла одна.

Хлоя застряла в помещении с оправданием желания побыть одной. Но на самом деле она не хотела быть одна. Просто она должна была быть.

Она была ужасно больна.

Возможно, то, что произошло на банкете, стало для нее большим шоком, или, возможно, ее собственное тело подвело ее, но с того дня она начала страдать еще больше. Ей еще нужно было восстановить силы и снова поправиться.

Каждую ночь она засыпала, когда ее тело переживало высокую температуру. Она просыпалась несколько раз за ночь, и каждый раз она заставляла себя перестать кашлять и скрывала звуки, кусая язык.

Она отчаянно хотела позвонить врачу, но не смогла. Ее мужу это не понравится. Она не хотела делать ничего, что ее муж ненавидел бы.

Итак, она держала все это. Вся боль, все эти трудности. Все.

После нескольких таких дней Хлоя, наконец, снова почувствовала себя отдохнувшей. Вот почему она сразу же вышла.

Даниэль спросил, куда она идет, но она только сказала, что какое-то время едет в центр города.

Она не раскрыла свое настоящее место назначения.

http://tl.rulate.ru/book/76533/3678338