Готовый перевод Школа Высокого боя / Школа Высокого боя: Глава 6

К Вячко приходила Аннушка. Два дня он лежал полностью погрузившись в мысленные страдания, и даже властный голос отца не смог сразу заставить его встать с кровати.

Сначала было наказание и оно оказалось значительно более жёстким, чем получили те двое похожих на Бориса простолюдина. Впустившие в себя Силу люди становятся устойчивы к телесному истязанию. Для Вячко сам его факт — уже душевная рана, а отец решил ещё и количеством плетей усугубить. После такого, Вячко всю ночь грезил большим пожаром в Киеве.

Прихода Анны он ждал как весенней капели. Душа Вячко пела, но вот разум спеленали обида и боль. Вместо открытого разговора получился какой-то скомканный диалог, в итоге которого они даже не попрощались. Вячко потерял всякое стремление жить.

Единственным стимулом что-то делать стала месть. После привода городовым каких-то непричастных трущобцев, Вячко и раздосадовался, и приободрился. Было понятно, что Василь Петрович постарался отработать приказ на отвяжись. Не его же сына отделал какой-то червь из трущоб! С другой стороны, Вячко вспомнил имя своего врага и узнал, что Борис имеет отношение к подпольным боям. Об этом можно было догадаться и самому, что опять же вызвало вспышку гнева. Так ловко драться и иметь настолько набитые кулаки мог лишь тот, кто посвятил боям жизнь.

Аннушке он зачем-то начал рассказывать спонтанный план: что спустится в Нижний Киев и будет искать Бориса, ярус за ярусом, пока не найдёт. Весёлая поначалу, Анна при этих словах омрачилась и с разочарованием посмотрела на Вячко. Извинившись, сказала, что ей следует быть в другом месте и ушла. Про себя, Вячко назвал её “дрянной”, ведь это и ради неё, в том числе, неужели не ясно?! О ней самой, что подумают после пережитого им позора? Кавалер-огняк, оказавшийся не в силах уделать обычного трущобца.

А вот другие друзья поддержали план, правда, идти вместе с Вячко не пожелали. И если до разговора с Аннушкой эта поддержка воспринималась Вячко как должное, то после он уже раздражался из-за всего и точно не знал, как ему быть.

Спросить совета у отца возможности нет, так как и без того ясно, какой знак поставил он в этой ситуации — точку. Не на сыне, конечно, но возвращаться и обсуждать итоги не собирался. Род кое-как справился с позором, клан отреагировал на случившееся, и сейчас следовало бы вообще не поднимать этой темы. Верный способ снова снискать расположение отца — это всего себя бросить на дальнейшее освоение Высокого боя. Мелкие и большие турниры проводят все кланы, а значит, если хорошо на них выступить, можно загладить позор.

Вячко был не в силах заставить себя думать об этом. Несомненно, он собирался встать на Первую ступень в самое ближайшее время, но пока грезил совершенно о другом.

Разговор с матерью, в отличии от отца, показался Вячко хорошим. Она не ругала и не унижала его, а наоборот согревала сердечной любовью. Их душевное чаепитие состоялось сразу после того, как отец вышел из покоев, велев Вячко собраться, либо же он снова велит его высечь. Тут уже мать не могла остаться в стороне и постаралась повлиять на утратившего тягу жить сына.

Заметно успокоившись, Вячко осознал, что нужно придумать план мести и чётко ему следовать. Только опираясь на холодный рассудок он сможет утешить душевную рану и убить Бориса.

После взрыва первым пришёл в себя Борис. Ему повезло больше — Орлёнок попал под спину и принял на себя всю тяжесть удара. Оба друга треснулись головами о кирпичную стену и потому, на некоторое время, оказались без сознания.

Борис простонал, чем привлёк к себе внимание людей в помещении. Всего трое: хозяин склада Карл Германович, лекарь Мох и распорядитель из клана Земли. Господа старались не повышать голосов, но в то же время ругались. Разве что Мох выступал в роли судьи.

— Первый голубчик очнулся, — оповестил он других.

К лежащему на подстилке из сена Борису подошли, а он буркнул знакомцу:

— Сами вы голубь. Я из народа и горжусь этим.

— Дурень ты! Но везучий. Швы и те порвал всего чуть-чуть. Итак, господа, это Борис — трущобный боец и победитель подпольных боёв.

— Здрасте! — склонил Барс голову, а затем огляделся. — Как там Орлёнок? Он живой?

— Слава Богам, — ответил за Моха распорядитель клана. — Я уже наказал господину лекарю приложить все усилия, чтобы спасти мальца. Это большая ответственность для нас. Очень сожалеем, что при экспериментах пострадал твой друг и ты сам.

Борис удивлённо посмотрел на распорядителя. Всё же, непривычно слышать такой благосклонный тон.

— А денег дадите?

Земляк смутился, а Мох картинно замахнулся для подзатыльника.

— Уж лучше молчи громче, Барс, за умного сойдёшь.

— Мне в голову бьют постоянно, какой уж тут ум?

Неловкая шутка вызвала улыбки у господ. Изобретатель всё это время нервно переминался с ноги на ногу. Вдруг сказал:

— Тоже сожалею. Я вам махал, чтобы уходили. Чем только не пожертвуешь во имя прогресса. Тут уж извините.

— А что это так рвануло? — поинтересовался Борис, оглядываясь. На соседней подстилке ничком лежит Орлёнок. — Эй, а он не умрёт?

— Получил травму головы, потому такой бледный, — пояснил Мох. — Несколько дней проведёт у меня в бараке. Будем кормить бульончиком и травяным настоем. Показан покой. Через неделю снова будет бегать.

— Очень рад, кстати, — заявил Изобретатель, указав стальным кончиком трости на Орлёнка. — Это мой помощник. Бывший.

— Возьмите обратно, — глянул на него Борис, — он очень хорошо о Вас рассказывал сегодня, пока шли к лаборатории.

— И зачем же вы пришли? — поинтересовался Изобретатель, взметнув в удивлении кустистые, подпаленные брови. — Нуждаетесь в заработке?

— У вас тут лифт, говорят, есть? — не стал ничего придумывать Борис.

Карл Германович озадачился.

— Вы меня удивляете, молодой человек. Да, есть. Конструкция авторская, но я дорабатываю.

— Нам сильно надо спуститься на пятый ярус.

Изобретатель подвигал пышными усищами, словно принюхиваясь.

— Это возмутительно! Но да ладно. Вам придётся подождать — лифт на модернизации.

Распорядитель хлопнул в ладоши и оглядел всех:

— Вижу, вы сами сможете уладить оставшиеся вопросы. Я пришлю помощника для описи, милсдарь Карл Германович.

— Буду ждать, буду ждать, — снова пошевелил тот усами.

— Что же, — спохватился Мох, — мне придётся сходить за травками. Пусть малец до завтра у вас полежит, хорошо?

Изобретатель отмахнулся, потом кивнул для верности и куда-то пошёл.

— Для Лёхи я и сам могу сходить, — привстал с лежака Борис, но тут же со стоном вернулся обратно — в теле обнаружилась боль, словно на него рухнула стальная крепь.

— Лежи уже, дурень везучий. Мне полезно пройтись.

Мох бодрым шагом покинул склад.

Борис сначала поворочался, стоная от каждого движения. Чуть притерпевшись, подполз к Орлёнку и дунул на него. Лицо друга поморщилось, веки затрепетали.

— Не-не, лежи, отдыхай, — тут же посоветовал Борис, прихватив кисть друга для верности. — Всё хорошо будет, Лёха, ты только держись. И спасибо!

Орлёнок так и не пришёл в себя. Борис ещё долго привыкал к болям, но всё же смог встать и, тихо-тихо, пошёл смотреть, что там делает Изобретатель. Первое впечатление — стало значительно светлее, так как были зажжены особые фонари на газу.

Лаборатория пострадала не сильно, если не считать выбитых окон со стороны взорвавшегося агрегата и раскуроченной стены первого этажа. Карл Германович оказался рядом со своим детищем. Крепкие работники уже начали сбор раскиданных железяк, складируя возле искорёженного механизма. Остро пахнет железом и печным топливом. Из одной трубы до сих пор хлещет вода.

Изобретатель прикрикнул, чтобы закрыли кран.

— А, вот и вы, — глянул он Бориса. — Присоединяйтесь. Сегодня же надо разобрать движитель. Какой, всё же, досадный провал — столько времени потрачено и не уследить за давлением.

Он оглянулся на едва стоящего Бориса.

— А, точно, вас же взрывом задело. Тогда сегодня выходной. Вам нужно отдохнуть.

Борис хитро посмотрел на блаженного мужа науки.

— Я так головой треснулся, что забыл, где наш барак.

— Барак? — непонимающе обернулся Изобретатель.

— Где я могу прилечь отдохнуть? Ещё мне нужна еда. А то я долго не смогу работать.

— О, великое Провидение, да вот же! — указал он на лабораторию. — Первая попавшаяся кровать ваша. А еда… — нахмурился он, — спросите у кого-нибудь из работников. Я не знаю.

Пока тот не передумал, Борис решил заболтать Карла Германовича и за одно потешить любопытство:

— Почему взорвалось? Работало же.

— Хороший вопрос, — покивал своим мыслям почти беловолосый изобретатель, но это не седина, так как он вполне молод, — придётся разбираться. Меня заверили, что испарительный бак выдержит любую напругу. Я не стал делать спускного клапана, так как скорее хотел испробовать машину в деле.

— Понимаю, — буркнул Борис, — даже не машина, а целая махина. Огромная и так громко гудела.

— Вам приходилось видеть другие? — оживился Изобретатель.

Борис быстро нашёлся:

— Таких огроменных — нет. Самая сложная и впечатляющая у Вас, господин.

— Само собой, ведь приходится жить среди такого тёмного люда. Им лишь бы морды друг другу лупить, ни о каком прогрессе думать не хотят. Только этот клан, как там… — затряс он ладонью, пытаясь вспомнить.

— Клан Земли.

— Именно. Хотя бы у них есть зачатки рационального мышления.

Борис с большим удивлением посмотрел на Изобретателя. Тёмный — это же про простолюдинов, обычно, а Карл Германович обозвал тёмными родовитых.

— Господин, Вы будете теперь разбирать махину?

Избретатель успел погрузится в мысли. Услышав слова с непонимание посмотрел на Бориса. Пояснил:

— Это паровой движитель.

— Что Вы будете с ним делать?

— Эта куча металла восстановлению не подлежит. Нужно собирать новый. Я сейчас как раз думаю, как его модернизировать, чтобы не было рывков. Понимаешь, паровой поршень даёт нам возвратно-поступательное движение, а для… — тут Изобретатель ещё раз посмотрел на Бориса, что-то буркнул в усы и поспешил прочь, прихрамывая направо.

http://tl.rulate.ru/book/70073/1877044