Готовый перевод The Empress Wants To Be Deposed! / Императрица Хочет, Чтобы Её Свергли!: Глава 40

Глава 40

Ли Чэн Сюань, естественно, одобрил эти два предложения, выдвинутые Сун Ци Нин.

Вдовствующая императрица Сун не только дала разрешение, но и была очень довольна.

Как только эти два предложения будут озвучены, она сможет снова создать импульс для Сун Ци Нин. К тому времени и гарем, и двор, и даже люди всей страны будут восхвалять Сун Ци Нин как добродетельную императрицу.

Но естественно, были и недовольные. Например, вдовствующая наложница Вэй.

Выслушав отчет Сон Чжи, она презрительно фыркнула.

"В молодости она несколько раз жестоко обращалась со своими служанками, а теперь она стала настолько добра, что запрещает другим мучить их? Похоже, что это просто показуха для посторонних людей, чтобы они говорили, что она добродетельная и благосклонная императрица, не так ли?"

Сон Чжи, очевидно, полностью была согласна с тем, что она сказала. Она не только согласилась, но и сказала:

"Рабыня думает, что императрица не могла додуматься до таких двух идей сама. Должно быть, это придумала императрица-мать, но сказали, что это предложила императрица."

Цель императрице-матери - не что иное, как заставить людей хвалить императрицу не только за ее красивую внешность, но также дать людям почувствовать, что у нее хорошее зрение, и она выбрала такую хорошую императрицу для императора. Таким образом, слава семьи Сун может продолжаться еще долгое время в будущем."

"Я так и знала!"

Вдовствующая наложница Вэй выглядела обиженной.

"Когда покойный император был жив, он хотел, чтобы дочь моей семьи Вэй вышла замуж за его сына, но та во дворце Шао Кан все время отталкивала ее. Она говорила ему, что мальчик еще слишком мал для женитьбы, и хозяин сразу же вторил, что мальчику не следует жениться в раннем возрасте и нужно подождать, пока он подрастет. Но когда покойный император умер, она сразу же выбрала императрицей свою племянницу. Она сделала это специально, не так ли?"

На самом деле, неудивительно, что вдовствующая императрица Сун серьезно относилась к этому вопросу.

Когда Ли Чэн Сюань был третьим принцем, покойный император не уточнил, какого принца он хотел сделать наследным принцем. В то время, хотя госпожа Вэй и намеревалась выдать свою племянницу замуж за принца, Ли Чэн Сюань ей совсем не нравился.

После того как Ли Чэн Сюань взошел на трон в качестве императора, наложница Вэй, естественно, пожалела об этом. Даже если она все еще хотела выдать свою племянницу из своей семьи замуж за Ли Чэн Сюаня, как может вдовствующая императрица Сун согласиться?

В чьей семье нет племянницы? Почему именно её племянница должна быть императрицей?

Но теперь, когда она думает об этом, вдовствующая наложница Вэй думает только о том, что это вдовствующая императрица Сун была недоброй и намеренно украла трон у ее племянницы, а семья Вэй стала жертвой.

Как служанка, которую наложница Вэй привела во дворец из дома своей матери, Сон Чжи должна иметь то же сердце, что и наложница Вэй.

Она поможет вдовствующей наложнице Вэй вместе разоблачить вдовствующую императрицу Сун.

Осудив вдовствующую императрицу Сун, они продолжат разбираться с Сун Ци Нин.

После этого вдовствующая наложница Вэй сделала вывод:

"Она действительно принимает куриное перо за стрелу. Она находится в кресле императрицы всего несколько месяцев и хочет изменить что-то? Я все еще должна ее слушать? Просто игнорируй ее".

Она также спросила Сон Чжи:

"Ты не видела, чтобы моя невестка приходила во дворец в последнее время? Это потому что она ленивая и не хочет бегать, или она не видит во мне свекровь?"

Новости Сон Чжи были хорошо известны, и она шепотом рассказала о том, что произошло во дворце Шао Кан в тот день.

"......После того как принцесса произнесла эти слова в тот день, император казался очень расстроенным. Он повернул голову и сказал императрице: в будущем, если принцесса захочет снова войти во дворец, она должна заранее передать табличку во дворец, и она может войти только с разрешения императрицы. Император даже сказал, что если у принцессы не будет подходящей причины войти во дворец, он позволил императрице прямо отвергнуть ее."

Если бы эти слова услышала свекровь с ясным умом, она бы поняла, что Цзян Вань Цю сделала что-то не так. Ей пришлось попросить кого-то сделать выговор Цзян Вань Цю: Гарему не разрешается вмешиваться в политику, как ты, принцесса, можешь говорить такие вещи перед императором? В будущем помни, что не стоит повторять эту ошибку.

Но если бы вдовствующая супруга Вэй была человеком, умеющим держать себя в руках, она не оказалась бы сейчас в такой ситуации.

"Что не так с императором?"

Вдовствующая супруга Вэй сердито подняла руку и сильно стукнула по столу. Чаша с рисунком пиона на белом фоне и синей основой на столешнице задрожала, и крышка со звоном ударилась о ее стенку.

"Он сын первого императора, и мой сын тоже сын первого императора. Эти тысячи миль рек и гор принадлежат семье Ли. Эти мать и сын, о, теперь ещё есть и императрица, которая может выражать свое мнение по политическим вопросам в присутствии семьи Ли? Почему моя невестка не может? На кого они смотрят свысока?"

"Даже если вы говорите, что гарему не разрешено заниматься политикой, что насчет той, кто находится во дворце Шао Кан и непосредственно контролировала династию несколько лет назад. Почему вы не сказали, что гарему не разрешено заниматься политикой в то время?"

"И еще, нужно заранее предъявлять карточку, чтобы войти во дворец, и ей могут отказать без надлежащей причины, а если не разрешают войти во дворец, значит ли это, что войти во дворец, чтобы обслужить мою болезнь, не является надлежащей причиной?"

Чем больше говорила наложница Вэй, тем больше она сердилась, поэтому позвала Сон Чжи:

"Иди, сейчас ты попросишь кого-нибудь сходить во дворец Фуван и сказать, что у меня болит голова. Эта вдовствующая супруга больна, и пусть она завтра придет во дворец, чтобы прислуживать мне. Хотел бы я посмотреть, кто посмеет остановить ее!"

Сон Чжи была смущена.

"Но наложница, знаете ли, служанка не может случайно покинуть дворец, у нас должна быть поясная карточка.”

Так разве это все еще не должно быть согласовано с императрицей?

Вдовствующая наложница Вэй была так зла, что ее лицо приобрело пурпурный цвет, как цвет свиной печени.

Когда предыдущий император был еще жив, она была настолько величественна и могущественна, что даже не заботилась о супруге Сун или третьем принце, но теперь ей приходится равняться на них.

Если бы ее сын унаследовал трон, как бы она упала до этого уровня?

Нет, похоже, что если будет шанс, она все равно должна позволить своему сыну бороться за трон.

Лето закончилось, и приближался банкет.

По мере приближения банкета в честь дня рождения вдовствующей императрицы Сун гарем становился все более оживленным. Как императрица Сун Ци Нин должна была последовать примеру и тоже заняться делами.

К счастью, в настоящее время национальная казна становится все более и более полной, и не было необходимости связывать себя по рукам и ногам деньгами, которые они должны потратить. В конце концов даже самой умной женщине было бы трудно готовить без риса, что говорить об императрице Сун Ци Нин.

Говоря об этом, Сун Ци Нин должна была похвалить Ли Чэн Сюаня за то, что он действительно обладал талантом зарабатывать деньги.

В ту ночь она выдвинула несколько собственных идей для обсуждения с Ли Чэн Сюанем. Через несколько дней Сун Ци Нин услышала, что Ли Чэн Сюань, столкнувшись с оппозицией многих министров, лично отправился в императорский мавзолей, чтобы поклониться первому императору, и объяснил свое решение открыть торговый порт перед мавзолеем первого императора.

После этого производство шелка, фарфора и других вещей было расширено для заморской торговли. Посадка чайных деревьев также будет увеличена в районах, богатых чаем.

Национальная политика, согласно которой торговцы не должны носить шелк, была быстро аннулирована приказом Ли Чэн Сюаня.

Многие купцы ликовали, услышав о выходе указа. Даже появились новости о том, что некоторые местные магазины шелка распродали все свои запасы за один день.

Более того, Ли Чэн Сюань также глубоко понял смысл сказанного Сун Ци Нин. Если деньги просто лежат и не двигаются, это всего лишь клочок бумаги. Только используя деньги, можно заработать ещё больше денег. Поэтому приказал открыть императорский сад на окраине столице, который раньше использовался для летнего отдыха, он будет открыт для публики.

Независимо от тематики, любой, кто заплатит пару серебряных монет, может войти и поиграть внутри.

Он также послал людей переоборудовать несколько павильонов в саду в рестораны и чайные комнаты, а также перевел нескольких императорских поваров из императорской столовой готовить императорские блюда для людей. Весь доход будет поступать в национальную казну.

Хотя плата за вход в размере одного или двух таэлей серебра стоит недешево, а напитки, выпечка и блюда стоят еще дороже, вы должны знать, что это императорский сад. В прошлом только император и другие члены королевской семьи могли войти. Откуда у других людей ещё будет возможность увидеть пейзаж внутри.

И эти императорские блюда, независимо от его вкуса, может быть съедено только императором и наложницами во дворце! Даже министры, возможно, не смогут их попробовать. А обычным людям очень редко удается увидеть их, не говоря уже о том, чтобы съесть!

Так что на какое-то время жители столицы устремились в императорский сад.

Естественно, среди этих людей много состоятельных бизнесменов.

В прошлом они были учеными, фермерами, рабочими и торговцами, их социальный статус занимал последнее место. Но теперь, когда император составил свою волю, они могут носить шелк, а будущие поколения даже могут участвовать в императорском экзамене. Все счастливы. Император действительно был мудр.

Теперь, когда императорский сад открыт и там проводятся трапезы, они должны прийти и посмотреть.

Вступительный взнос в размере одного таэля серебра? Вытаскивайте!

Дорогое императорское блюдо? Подавайте!

Вы не должны есть в одиночестве, вы должны позвать свою семью, позвать друзей и собраться вместе, чтобы поесть.

Поешьте сегодня и вернитесь через пару дней.

Поскольку в этот императорский сад можно попасть, заплатив одну-две серебряные монеты за вход, можно относиться к нему как к своему собственному саду на заднем дворе.

В будущем вам придется приглашать людей сюда на ужин.

Что касается людей из обычных семей, то, даже если они не могут позволить себе императорскую трапезу, вполне нормально посидеть внутри, заказать чашку чая и выпить ее. Возможно, что император тоже пил этот сорт чая.

Есть также богатые бизнесмены из других зарубежных стран и люди из относительно богатых семей, которые примчались в столицу, чтобы посмотреть, когда услышали, что открылся императорский сад.

Им приходилось покупать несколько фирменных блюд для своих друзей и близких.

В результате вся столица быстро оживилась, а торговцы платили больше налогов и сборов, чем раньше.

Префекты и дворяне, ниже по рангу, тоже не были дураками. Когда они увидели, что Его Величество сделал и что это хорошо работает, они последовали его примеру.

Через некоторое время появилось бесчисленное множество интересных мест, и даже некоторые места были открыты для публики.

Поскольку многие места используется только раз в несколько лет и обычно простаивают. Было бы лучше открыть их и заработать немного денег.

Естественно, были министры, которые выступали против такого изменения.

Документы из столицы и из других регионов слетелись на стол Ли Чэн Сюаня как снежинки.

Но нынешний Ли Чэн Сюань, можно сказать, отличался от прежнего, в его движениях была видна сильная и спокойная манера императора.

Он приказал созвать всех оппозиционных министров столицы на большую площадь перед залом Тайдзи, а затем вызвал министра по делам домашнего хозяйства, чтобы тот построчно сообщил группе министров о доходах от открытия императорского сада, а также о налогах, уплаченных столичными купцами.

Правительство также было проинформировало о последних доходах различных префектур.

Наконец Ли Чэн Сюань начал свою праведную лекцию.

"Вы все говорите со мной о величии, о лице, о том, что императорская власть и правительство должны быть выше других, и что простым людям нельзя входить и выходить из священных мест, таких как императорские сады и сады дани? Но я спрашиваю вас, прежний император Юнхэ предыдущей династии стремился к величию и лицу, и никогда не обращался с простыми людьми как с людьми, и что случилось в конце концов?"

"В конце концов против него восстали, отбросили его к городской башне и сбросили оттуда".

"Вот так и появилась наша Великая династия Чжао. Но вы не думаете об уроках прошлого, а продолжаете говорить мне такие слова смерти! Я спрашиваю вас, каковы ваши намерения?"

Это обвинение было действительно велико, кто из министров посмел бы его принять? Все они встали на колени и сказали:

"Этот подчиненный не смеет."

"Хмф, я посмотрю, как вы осмелитесь!"

Ли Чэн Сюань поднял книгу Цзышу, которую он изначально держал в руке, и бросил ее перед собой с большой силой. Группа министров, стоявших на коленях внизу, склонила головы еще ниже.

"Вы только и делаете, что говорите со мной о величии и лице. Что, прочитав несколько книг, вы считаете себя выше всех, что вы не люди из народа, что вы можете смотреть свысока на простых людей? Тогда я спрошу вас, откуда вы берете еду, которая каждый день попадает к вам на стол? Где вы берете одежду, которую носите каждый день? Все они исходят из рук простых людей, которых вы не имеете права презирать".

"Ваша зарплата, она поступает из налогов, уплачиваемых сотнями миллионов обычных людей. Как говорится, люди кормят и одевают вас, поэтому их можно назвать вашими родителями, верно? Но как ты смеешь презирать своих родителей! Я спрашиваю вас, как это называется?"

Никто не смел издать ни звука.

Ли Чэн Сюань величественно взглянул на них, а затем спокойно изложил суть дела.

"Никто не хочет ответить? Хорошо, тогда я сам расскажу вам. Это называется нефилимством и недоброжелательностью!"

Министры молчали.

Обвинение становилось все больше и больше.

Однако выхода не было, поэтому они могли только снова положить голову на землю, сказав, что не смеют.

Что касается советов, то их больше никто не осмеливался произносить.

Ли Чэн Сюань также умел останавливаться, когда считал нужным. Видя, что его слова покоробили толпу, он не стал продолжать.

"Каждый из вас вернется и напишет мне покаянное письмо. И каждый из вас будет оштрафован на три месячных оклада в пример другим!"

"Все официальные лица за пределами столицы, которые писали об этом вопросе, ответят также. Цзян Цин (левый министр), пусть кто-нибудь немедленно передаст мой указ".

Сказав это, Ли Чэн Сюань развернулся и ушел.

Он определенно не стал бы читать их письма покаяния или что-то в этом роде. Ему до смерти скучно каждый день пересматривать документы, что говорить о просмотре такого большого количества писем о покаянии.

Однако благодаря тому, что так много чиновников были оштрафованы сразу на три месячных оклада, на этот раз суду удалось сэкономить большую сумму серебра.

Когда он подумал о серебре, губы Ли Чэн Сюаня удовлетворенно растянулись в улыбке. Даже его шаги стали казаться более легкими.

http://tl.rulate.ru/book/64063/2654084