Готовый перевод Caspian the Great / Каспиан Великий: Глава 3

В последующие недели, прошедшие после трижды проклятого турнира, Каспиан внимательно следил за Старками. Он был рад видеть, что Санса предприняла едва заметные усилия, чтобы отдалиться от Джоффри, но его брат был слишком глуп, чтобы заметить это.

Она уединилась в башне десницы и не высовывалась. Каспиан был немного доволен тем, что она, похоже, прислушалась к его совету. Хотя в этом не было никакого корыстного мотива, это в какой-то мере дало наивной девушке понять истинную природу Королевских Земель.

Тем временем малый совет продолжал собираться по приказу лорда Эддарда, который с каждым заседанием казался всё более недовольным. Каспиан знал, что он пытался обсудить с королём вышедший из-под контроля долг, но каждый раз Роберт отвергал его попытки решить проблему, вызывая недовольство и горькие слова.

Каспиан не мог винить нового десницу в своем недовольстве. Роберт потратил более десяти лет на разорение королевства, а теперь оставил разгребать последствия другим, менее значительным людям.

Второй принц также заметил, что у Старка, похоже, вошло в привычку посещать улицы Королевской Гавани и захаживать в несколько недостойные места, среди которых была кузница, а также несколько борделей.

Он ходил туда с Джори Касселем и иногда с лордом Бейлишем, но Каспиан не был дураком, чтобы поверить, что тот посещал бордели, используя их по предназначению.

Он знал, что у Роберта было несколько бастардов по всему Вестеросу, а также несколько в Королевской Гавани, хотя никогда их не видел.

Это была одна из причин, по которой его мать так его ненавидела. Она говорила, что не знает, какой голос громче – тот, что исходит из его верхнего или нижнего отверстия. Каспиан был склонен согласиться с ней, но ей не нужно было об этом знать.

Однако его больше интересовало, что думает обо всём этом десница, потому что, похоже, Эддард Старк выстраивал связи в этой паутине, сотканной вокруг Королевской Гавани. И по мере того как тот соединял серебристые линии обмана, Каспиан был уверен, что приблизившись к пауку, который их сплёл, он не будет знать, как с ним бороться.

Возможно, лорд Старк узнает, что его братья и сестра были бастардами, а возможно, и нет. В любом случае, Каспиан знал, что новый десница не успокоится, пока не раскроет тайну.

Каспиан, конечно, не знал, что расследование Старка связано с покушением на его сына Брана, а также королевскими бастардам, нежели с простым любопытством.

Он не догадывался, что Старк расследует предполагаемое участие Ланнистеров в едва не случившемся убийстве его сына, особенно то, что, по мнению Старка, к этому причастен Бес.

Впрочем, он скоро узнает.

Но именно в этот день он впервые услышал имя Дейенерис Таргариен от членов малого совета. Роберт получил известие, что она была продана своим братом дотракийскому кхалу в Пентосе за Узким морем. Это, конечно, привело его в ярость, потому что Роберт ненавидел всех Таргариенов и на протяжении десятилетия проклинал то, что некоторые из отпрысков драконов избежали меча.

Визерис и его сестра были переправлены лоялистами через Узкое море в Вольные города, и с тех пор оставались вне его власти. Но то, что её выдали за кхала дотракийцев, стало новостью, вызвавшей много обеспокоенных разговоров.

Дотракийцы были ордой варваров, живших по ту сторону Узкого моря и живших ради своих лошадей. Это были кочевые племена, которые называли своим городом только Ваэс Дотрак. О дотракийцах рассказывали, чтобы напугать детей, но все в Королевской Гавани знали, насколько они безжалостны и свирепы. Их называли дикарями, которые грабили и насиловали женщин и детей, и подчиняющимися только силе и количеству. Но у них была чёткая иерархия, абсолютным лидером был кхал, и чтобы уничтожить кхаласар, достаточно было убить кхала.

Роберт был в ярости от того, что драконья шлюха объединилась с силой, которая потенциально может вернуть Таргариенов в Вестерос. В то утро на малом совете он был в состоянии бешенства. Это произошло через несколько месяцев после прибытия Старков в Королевскую Гавань, и Каспиан правильно оценил ситуацию.

Каспиан тихо сидел в дальней части комнаты на своём табурете и наблюдал, пока Роберт в ярости бил кулаками по столу, требуя собрать войска и разобраться с драконьей шлюхой и её братом, пока она не родила дотракийскому кхалу наследника и весь Вестерос не наводнили всадники.

Как бы ни был непреклонен Роберт в своём требовании убить её, Каспиан с интересом отметил, что лорд Эддард Старк был столь же настойчив в своём требовании пощадить её. Он заявил, что она ещё ребёнок, и что ему не удалось остановить убийство детей Таргариенов много лет назад, и он не сделает этого снова.

Чем убедительнее он говорил, тем больше краснело лицо Роберта, и Каспиан боялся, что тот может буквально взорваться от ярости.

При этом члены малого совета благоразумно молчали. Взглянув на Мизинца, Каспиан понял, что тот не имеет никакого мнения о том, убьют драконицу или нет. Для него это не имело никакого значения, но он продолжал вести себя так, словно ничего и не происходило.

В конечном итоге лорд Старк поднялся на ноги, снял с мантии знак отличия, обозначавший его как десницу, и бросил его на стол перед королем.

Каспиан смотрел, как лорд Старк сказал ему, что он может послать за девушкой кого угодно, но он не будет участвовать в убийстве. Он покинул малый совет, а Роберт кричал ему вслед оскорбления.

Каспиан подождал, пока все остальные отвлекутся, и выскользнул из зала и поспешил за Эддардом Старком, который, казалось, намеревался вернуться в башню десницы.

– Лорд Старк, – позвал он, и лорд Винтерфелла обернулся на звук его голоса.

Его лицо все ещё оставалось суровым после спора с Робертом, а в глазах пылал гнев, который ещё не успел остыть. Его руки то сжимались, то разжимались, и казалось, что он пытается совладать со своим гневом.

– Ваша милость, – жёстко кивнул он Каспиану.

– Мой отец мстителен, милорд. Вам следует быть осторожным рядом с ним, – сказал Каспиан остановившись рядом с ним.

– Я не боюсь Роберта Баратеона, ваша милость, – Старк продолжил идти, заставляя Каспиана не отставать от него. – Но я боюсь за человека, которым он стал. Мужчина, которого я знал, никогда бы не позволил себе разорить королевство и опуститься до убийства детей. Лианны больше нет, но её смерть одурманила его мозг до неузнаваемости.

Это было самое большое, что Старк когда-либо говорил ему, и Каспиан задумался, что ему ответить.

– Боюсь, что того человека, которого вы когда-то знали, больше нет, лорд Старк, – ответил он ему, когда они пересекли двор. – Ваша сестра сломало в нём что-то, что моя мать так и не смогла восстановить.

Нед остановился и посмотрел вниз на второго принца. Ему было всего четырнадцать, но у него было предчувствие, что он будет таким же высоким, как Роберт в молодости. Он и кронпринц были настолько разными, и после нескольких недель тщательного изучения и расследования он пришёл к выводу, что только один из королевских детей был истинно рожденным. Увидев бастарда Роберта в Королевской Гавани, он молча сравнил его с Каспианом и отметил, что сходство между Джендри и Каспианом по сравнению с различиями между Каспианом и Джоффри заметно как день и ночь.

Он не хотел в это верить, потому что это означало бы, что совершена измена, и всё это время она была перед его лицом. Принц Джоффри, принц Томмен и принцесса Мирцелла были Уотерсами, а перед ним стоял единственный истинный наследник трона.

Джоффри был жестоким мальчишкой, но Эддард почти ничего не знал о Каспиане, хотя тихий и резкий характер мальчика отчасти напоминал ему Тайвина Ланнистера. Его отношения с принцем были нулевыми, но Арья отзывалась о нём очень хорошо и считала его своим другом.

Похоже, он был её единственным другом в Королевской Гавани, и Нед был ему за это несказанно благодарен. Пока что он был единственным, кто обладал хоть каким-то чувством порядочности среди королевских детей. И он доживёт свои дни как принц, а не как король, которым должен был бы стать, если бы родился первым.

Чертовски жаль.

Из мальчика перед ним мог бы получиться достойный король, возможно, даже великий, если бы он правил достаточно долго.

– Почему мне кажется, что ваши слова несут в себе двойной смысл? – спросил Нед, когда они вошли во двор, где находилась башня десницы.

– Ничто не может остаться незамеченным для вас, не так ли, лорд Старк?

– Нет, и я не думаю, что вас что-то застанет врасплох, – Нед остановился и повернулся к нему. – Скажите, почему вы последовали за мной?

Каспиан вздохнул. Его мать говорила, что Старкам нельзя доверять, но она говорила так обо всех, кто не был Ланнистером. Она считала себя утончённой и проницательной, но Каспиан знал её почти пятнадцать лет, и она не была для него кем-то подобным. На самом деле она не доверяла никому, кроме своих детей и брата Джейме.

Он хотел отдалиться от Старков, но в то же время присматривать за ними. Потому что он чувствовал, что, возможно, лорду Старку удастся повернуть королевство вспять до того, как Роберту удастся его разорить.

Но если Джон Аррен потерпел неудачу, как Нед Старк может убедить толстого короля?

– Вы ступаете по тонкому льду, милорд, – сказал он наконец. – Надеюсь, вы понимаете, что здесь за вами шпионят со всех сторон. И моя мать – не единственная, кто следит за вами. Вот почему я решил последовать за вами именно тогда, когда это удалось.

Он указал на рощу деревьев через двор справа от башни:

– Там всегда кто-то следит за тем, кто входит в башню и кто покидает её. Сейчас там никого нет, поэтому я посчитал, что здесь безопасно разговаривать, иначе слухи попадут к моей матери.

– Вы боитесь её? – спросил Нед, подняв бровь.

– Я слежу за своими словами при ней, – мрачно улыбнулся Каспиан. – Она ничего мне не сделает, но то же самое нельзя сказать о вас. У вас здесь много врагов, лорд Старк. Если вы собираетесь уезжать, я бы сделал это быстро и без промедления. Возьмите своих дочерей и возвращайтесь на север, не оглядывайтесь назад.

Нед посмотрел на юношу, пытаясь сдержать удивление. Каспиан Баратеон был сыном своего отца, но в нём также текла кровь Ланнистеров, а Ланнистеры не проявляют милосердия. Он не мог вспомнить, когда в последний раз разговаривал с доброжелательным Ланнистером, а этот был всего лишь мальчиком.

– Не принимайте это предупреждение за сострадание, милорд, – увидев выражение его лица, Каспиан поспешил его поправить. – Я боюсь того, что сделает мой брат, когда взойдет на трон, и вы тоже должны бояться. Вы должны быть очень, очень осторожны.

Он поклонился бывшему деснице и поспешил обратно в замок. Как раз вовремя, потому что в тот момент, когда он оказался в дверях, в роще деревьев появилась маленькая фигурка, готовая занять своё место для наблюдения.

***

Несмотря на его предупреждения, Каспиан был недоволен. Вскоре после этого бывший десница вышел из башни вместе с Петиром Бейлишем, оставив стражу у её дверей. Он наблюдал, как они вышли из замка и пошли по улицам Королевской Гавани, после чего он взял поношенный плащ и последовал за ними на расстоянии.

Он не мог понять, откуда взялось это любопытство, но он знал, что его мать не доверяет Старку, а он сам не доверял Бейлишу, только дурак мог бы ему довериться. И он хотел убедиться, что Старк не ввяжется в неприятности большее, чем рассчитывал.

Отсутствие при нём меча позволило ему проскользнуть мимо стражников в Красном замке и последовать за Старком. Конечно, ему пришлось уворачиваться от торговцев мечами, купцов и уличных мальчишек, играющих в канаве, чтобы не потерять их из виду.

Он был немного удивлен, когда Бейлиш привёл Старка в бордель, расположенный в десяти минутах ходьбы от замка, и они зашли внутрь, предварительно убедившись, что за ними никто не наблюдает. Им не стоило беспокоиться, мужчины, входящие в бордель, были более нормальным явлением, чем лошади, прогуливающиеся по улицам. Каспиан не решился войти сам, а присел за бочкой в переулке через дорогу, чтобы подождать, пока они выйдут.

Но он встревожился, когда отряд вооруженных солдат с символикой Ланнистеров пронёсся по улице и окружил вход в бордель. А во главе их стоял его дядя Джейме.

Каспиан тяжело сглотнул и натянул капюшон плаща повыше, сжимая кинжал у пояса. Он не осмеливался показать себя и, время от времени, оглядывался, чтобы убедиться, что круг солдат не расширил периметр.

Он не знал, что здесь делает его дядя Джейме, но по тому, что он привел с собой солдат, можно было предположить, что он здесь не для того, чтобы предаваться утехам. Конечно, примерно через десять минут, когда лорд Старк вышел один, Каспиан с тревогой наблюдал, как его дядя обвиняет его в том, что он взял в заложники дядю Тириона.

Это было новостью для Каспиана, поскольку он полагал, что его дядя уже возвращается в Королевскую Гавань.

Джейме потребовал освободить брата, на что лорд Старк ответил, что он дал разрешение своей жене взять его в плен, чтобы он ответил за преступления, связанные с покушением на убийство Брана Старка.

Гнев Каспиана по поводу пленения его любимого дяди сменился растерянностью. Тирион никак не мог толкнуть Брана. Да и какой у него мог быть мотив?

Он как раз размышлял об этом более тщательно, когда его внимание привлек звук выхватываемых мечей, и он с нарастающей тревогой наблюдал, как слова переходят в удары, а лорд Старк и его знаменосец подвергаются нападению со всех сторон.

Получив в начале боя травму ноги, лорд Старк уже не так хорошо владел левой ногой, и это сказывалось. Всё ещё превосходно владея мечом, он сумел оказать сопротивление, но был ранен одним из солдат Джейме, который сзади ударил копьём в ногу.

Каспиан высунул голову из-за бочки как раз вовремя, чтобы услышать, как Джейме требует, чтобы лорд Старк приказал своей жене освободить его брата, а затем забрал своих людей и ушёл.

Каспиан на мгновение замер за бочкой с колотящимся сердцем, размышляя, что делать, и что только что произошло. Логика подсказывала, что он должен обдумать увиденное и как можно скорее вернуться в замок, пока кто-нибудь не увидел его и не доложил Варису, а значит, и его матери, что он был здесь.

Однако, увидев человека, истекающего кровью посреди улицы, Каспиан понял, что если он оставит его там, то кто-нибудь может его прикончить. К тому же это подходящий момент для получения дополнительной информации, которой у него раньше не было.

Проклиная свою оленью часть, Каспиан подождал, чтобы убедиться, что за ним никто не наблюдает и что улица действительно пуста, а затем бросился вперед, чтобы посмотреть на лорда Старка. Он должен был знать, что Старк достаточно опытен, чтобы заметить его и кто он такой, как только он приблизится.

– Принц Каспиан, – прохрипел Старк, когда Каспиан опустился на колени возле его головы, плащ всё ещё наполовину закрывал его лицо. – Что... как...

– Не двигайтесь, – прошипел Каспиан, прерывая его. – Как вы попали в такую переделку, ума не приложу. Если Бейлиш попросит вас пойти с ним куда-нибудь, бегите от него как можно дальше. У этого человека нет чести, где он был, когда вы и ваши люди сражались с солдатами Ланнистеров?

Он замолчал, увидев, что глаза Старка начали стекленеть – характерный признак кровопотери. Он выругался, подошел к мёртвому Джори Касселю и снял с его плеч плащ, затем разорвал его пополам и использовал часть для наложения повязки на рану, а другую половину – для фиксации, после чего помог ему встать на ноги.

– Зачем вы это делаете, ваша милость? – спросил Старк, когда второй принц помог ему зайти в переулок.

Каспиан оглянулся на сцену позади них, где все охранники Старка были мертвы, включая Джори Касселя. Хотя их смерть была прискорбной, и ему не очень нравилась та ситуация, которую он оставил позади, сейчас он ничего не мог для них сделать.

– Потому что я ценю равновесие, лорд Старк, – сказал он как можно тише, пока они вдвоем медленно ковыляли по переулку. – Я знаю эти улицы, и мне не составило труда проследить за вами и лордом Бейлишем. Я хочу знать, почему?

Он не ожидал, что лорд Старк что-то ответит, и был немного удивлен, когда Эддард заговорил.

– Вы напоминаете мне молодого Роберта, – сказал он наконец. – Ваши дяди рассказывали вам, что в молодости он был великодушным человеком?

Как бы Каспиану ни хотелось получить информацию, он никогда не знал о своем отце реальных подробностей, которые не были бы пропитаны ненавистью по вине его матери или не были бы вписаны в хроники восстания, и он с усилием подавил своё желание узнать.

– Нет, – сказал он. – Ничего подобного не говорили.

– Я вырос с Робертом в Долине, – продолжал Старк, пока они пробирались по задворкам Королевской Гавани. – Мы были близки, как братья, он и я. Бывали времена, когда я знал, что он будет хорошим, справедливым и благородным лордом Штормового Предела. Вы очень похожи на него, я так считаю.

– Вы слишком доверяете мне, милорд, – Каспиан издал короткий мрачный смешок. – Мне нужна информация, а не честь. Если это поможет мне и моим брату и сестре остаться в безопасности, я сделаю то, что должен.

– Я так понимаю, что ваш старший брат не входит в это число.

Каспиан промолчал, потому что Старк наблюдал за ним не меньше, чем он за ним, и, похоже, между ними было взаимопонимание.

– Мы почти на месте, – сказал Каспиан, заглянув за угол одного из переулков и увидев вдалеке Красный замок.

До сих пор им везло, и никто их не видел. Увидеть раненых на улицах Королевской Гавани было обычным делом, и, пожалуй, самым странным было то, что кто-то помогал раненому.

Каспиан понимал, что сильно рискует, когда решил последовать за Старком, но он и так понимал, что Старк узнал что-то важное после его выходов в город с момента прибытия. Он знал, что он встречался с одним из бастардов его отца, и на то могло быть несколько причин.

Во-первых, он узнал, что остальные его братья и сестра были бастардами, и пошёл с Бейлишем, чтобы убедиться в этом.

Во-вторых, он мог искать причины смерти Джона Аррена. Однако это также могло быть связано с тем, что сам Аррен мог знать, что его братья и сестра являются бастардами, поскольку он предпринимал те же шаги к решению загадки, что и Старк сейчас.

В итоге всё это не сулило ничего хорошего ни ему, ни его братьям и сестре.

– Бастарды, – сказал Старк, его голос был слаб от потери крови, и Каспиан едва не упал на землю, прежде чем они вышли из переулка.

– Что вы сказали?, – потребовал ответа Каспиан.

– Бастарды Роберта, – негромко произнёс Старк, и Каспиан понял, что теряет его. – Джон слишком много знал. Должно быть, они приказали его убить.

– Кто? – прошептал Каспиан.

– Ланнистеры.

Принц не был уверен, было ли это сказано из-за потери крови или же он сделал настоящее признание, но в тот момент решил, что это не имеет значения.

Он доставит лорда Старка к башне десницы и оставит его там, чтобы шпион увидел его, но не увидел Каспиана. Ни в коем случае он не хотел, чтобы это дошло до Вариса и его матери.

К этому времени, когда они, спотыкаясь, шли к воротам, ведущих к башне, Старк потерял сознание от потери крови, а Каспиан с трудом удерживал его на весу.

Как только они оказались в пределах видимости башни, Каспиан осторожно опустил десницу на землю, огляделся, чтобы убедиться, что его никто не видел и убежал.

***

Позже он узнал, что Эддарда обнаружил слуга, а потом оповестили короля, который проследил, чтобы за его старым другом лично ухаживал великий мейстер. Каспиан задержался в коридоре за колонной, ожидая, когда выйдут его отец и мать.

Он услышал громкий голос матери, обвинявшей Старка в похищении ее брата. Роберт что-то пробормотал, после чего дверь открылась и захлопнулась с огромной силой, а затем послышался звук удаляющихся шагов.

Каспиан выглянул из-за колонны как раз вовремя, чтобы увидеть, как его мать удаляется по коридору в противоположном направлении, её длинные юбки развевались позади неё. Она весь вечер будет в раздражении, и поговорить с ней не удастся.

Роберт остался в комнате, и Каспиан хотел дождаться его ухода, чтобы попытаться пробраться к Старку и поговорить с ним самим. С тех пор как был назначен новый десница, он стал гораздо более скрытным и хитрым, и у него было предчувствие, что он станет ещё более коварным, прежде чем все это закончится.

По крайней мере, теперь у него была причина, почему Тирион так долго не возвращался со Стены. Хотя его немного раздражало, что его любимого дядю задержали, у Старка должна была быть причина.

Несомненно, Роберт требовал, чтобы тот вернул его дядю по закону, и пытался убедить лорда Старка снова взять на себя роль десницы, так как только три часа назад он отказался от неё.

«Этот человек – дурак» – мрачно подумал Каспиан – «Благородный, но не менее глупый. Его честь – это то, из-за чего его здесь убьют». В глубине души лорд Старк ему нравился. Было приятно, что здесь есть кто-то, кто не боится ни короля, ни королевы.

Приехав сюда, он надеялся, что лорду Старку удастся освободить королевство от всех долгов, накопившихся за долгие годы, как перед его дедом, так и перед Железным банком. Всё, к чему приводит долг – это то, что Роберт всё больше и больше засовывал руки в карман его деда и погружал Вестерос в ещё большие долги по ту сторону Узкого моря.

Но расследование этого человека приведёт к гибели их всех. Он надеялся, что его отец сумел убедить лорда Старка послать ворона к его жене в Долину, чтобы она отпустила Тириона.

Как раз в тот момент, когда он это подумал, дверь в палату открылась, и оттуда вышел Роберт. Его лицо было красным – верный признак того, что он кричал, – и он направился по коридору в ту сторону, куда ушла его мать.

Каспиан отметил, что у дверей не было выставлено стражи, значит, лорд Старк ещё не был пленником. Когда в зале снова воцарилась тишина, он перебежал коридор и проскользнул в комнату, тихо закрыв её за собой.

Эддард не спал и поднял голову на звук, но при виде сына Роберта его брови поднялись.

– Ваша светлость.

– Оставьте все эти пустые слова, – сказал Каспиан, подходя и становясь рядом с кроватью. – Это правда?

– Что правда? – нахмурился Старк.

Его нога ниже колена была перевязана, и Каспиан отметил, что кровь остановилась, хотя мужчина, похоже, испытывал боль.

– Вы понимаете, о чём я, – нетерпеливо сказал Каспиан. – Ваша жена похитила моего дядю?

Старк поднял бровь, и Каспиан понял, что он смотрит на него так же, как и на всех остальных членов малого совета.

– И что из этого?

Осторожно.

– Я не знаю, откуда у вас возникла идея, что мой дядя что-то сделал с вашим сыном, но что бы это ни было, я уверяю вас, что он этого не делал, – вздохнул Каспиан.

– Простите меня, ваша милость, но я не склонен доверять словам Ланнистеров, – Нед мрачно усмехнулся.

– А как насчет Баратеона? Оставил бы Баратеон вас умирать на улице? – Каспиан поднял бровь.

Это был тяжелый вопрос, и Каспиан ждал ответа. Старк был обязан ему хотя бы этим. Выражение лица десницы несколько смягчилось.

– Возможно, это прозвучало немного грубовато.

Он поправил своё положение на кровати и поморщился, задев раненую ногу.

– Могу ли я спросить кое-что?

Каспиан кивнул.

– Зачем вы это сделали? Вы не обязаны мне ничем. Вы могли бы с таким же успехом оставить меня там умирать.

– Ваши раны были не так страшны, как кажутся, милорд. – Каспиан улыбнулся язвительной улыбкой, которая всегда появлялась у него, когда кто-то шутил над ним или подвергал сомнению его слова. – Мой дядя больше говорит языком, чем мечом, но он достаточно искусен, чтобы знать, как ранить человека, не убивая его.

Он сел на табурет рядом с кроватью, где до этого сидел Роберт.

– Вы правы. Я не обязан вам, а вы не обязаны мне. Я вернул вас в замок не по доброте душевной. Вы что-то знаете, будь то о королевстве или о последнем деснице, служившем моему отцу, или обо мне, моих братьях и сестре, или о бастардах моего отца. Это показалось мне настолько серьёзным, что я захотел узнать, в чём дело.

Нед с минуту рассматривал принца. Ему было не больше четырнадцати лет, но он уже был человеком выросшим при дворе.

Нед с минуту рассматривал принца. Ему было не больше четырнадцати лет, но он уже был человеком выросшим при дворе.

– И с чего вы взяли, что я расскажу вам, о чём мне известно? – возразил Нед. – Может, вы и спасли меня, но вы всё ещё Ланнистер. У меня есть доказательства, что Ланнистеры пытались убить моего сына. Если уж на то пошло, вы должны быть последним человеком, которому я могу доверять.

– Я ничего не говорил о доверии, лорд Старк, – весело сказал Каспиан. – Вы, северяне, слишком доверчивы. Я не предлагаю строить отношения основанные на доверии. Я предлагаю сделку.

– И в чём конкретно заключается сделка? – теперь Нед выглядел заинтригованным.

– Обмен информацией. Вы расскажете мне, что лорд Бейлиш показывал вам, а я скажу вам, кто, по моему мнению, убил Джона Аррена.

– Вы знаете, что это убийство? – спросил Старк, резко вставая.

– Конечно, это так, – насмешливо ответил Каспиан.

Он подозревал это с тех пор, как старый десница внезапно заболел и так и не оправился. Джон Аррен в свои восемьдесят с небольшим лет отличался крепким здоровьем, но его внезапная смерть была очень подозрительной.

Яд был женским оружием, но он знал, что и мейстер может использовать его, а также те, у кого есть доступ к мейстеру.

– Хорошо, – сказал лорд Старк, переварив эту информацию. – Кто это, как вы говорите?

Каспиан тщательно обдумывал то, что собирался сделать, и каждую крупицу информации, полученную им за последний год. Его братья и сестра были бастардами со светлыми волосами и зелёными глазами, что означало лишь то, что его мать имела связь с другим Ланнистером. Но поскольку на момент зачатия Джоффри в столице их было всего несколько, на ум приходили только двое.

Первым был кузен Серсеи – Лансель. Он определенно подходил по внешности и находился в столице примерно в то время, когда Джоффри должен был быть зачат.

Каспиан долгое время задавался вопросом, от одного ли мужчины или от разных родились его братья и сестра, и это была единственная информация, в которой он никогда не был уверен. Джоффри и Томмен выглядели достаточно похожими, но волосы Мирцеллы всегда были на тон темнее их волос, а вместо зелёных глаз у неё были голубые. Это не был голубой цвет Баратеонов, но все же голубоватый, и глаза Ланселя были того же оттенка. Поэтому Каспиану стало ещё любопытнее узнать, действительно ли его мать предалась кровосмешению с кем-то из членов их семьи и зачала своих детей.

Впрочем, оставался ещё один кандидат, и это был его дядя Джейме.

Каспиан долго думал над этим вопросом, и, как бы ни было ему отвратительно, это было единственное логическое объяснение. Джоффри и Томмен очень походили на его дядю, у них было схожее телосложение и выражение лица. Каспиан видел изображение своего дяди в юности в "Истории великих и малых домов", которую дед подарил ему на именины два года назад. И он помнил, как рассматривал изображения Ланнистеров, среди которых был его дядя Джейме, который в молодости был ужасно похож на Томмена и Джоффри.

Это была правда, которую он не хотел признавать, но постепенно пришел к ней за последние несколько месяцев, с тех пор как они вернулись в Королевскую Гавань. Его отвращение постепенно сменилось холодным и суровым реализмом. Он был не до конца уверен, что Мирцелла была дочерью Джейме, но он готов поставить все монеты на кон, что Томмен и Джоффри были его сыновьями.

Впрочем, это не имело значения, его сестра по-прежнему оставалась бастардом.

– Джейме Ланнистер.

– Вы обвиняете своего дядю? – Нед отшатнулся назад на кровать.

Каспиан некоторое время молчал. Дядя никогда не любил его, но теперь он понял причину. Он не был ребёнком Джейме, а являлся сыном мужчины, который спал с его сестрой. Джейме ненавидел Роберта Баратеона и, видимо, его отпрыска. Возможно, именно поэтому он так яростно защищал Серсею. Он знал, что они близнецы, но, похоже, дело было не только в этом.

Это было неуместное чувство собственности и ревность к женщине, которая ему не принадлежит. Он полагал, что Джейме, глядя на Джоффри и Томмена, видел в них себя, а когда смотрел на Каспиана, то видел в нём ребёнка мужчины, который был с его сестрой.

– Ваша милость?

Каспиан понял, что, должно быть, долго молчал и надеялся, что выглядел не таким мрачным, как чувствовал.

– Да, – мягко сказал он. – Я не удивлюсь, если это он отравил Аррена.

– Но почему? – спросил Нед. – Если бы я не знал, то подумал бы на кого-то из приближённых короля, у кого мог быть мотив, но не о нём.

Он не упомянул свою мать, хотя Каспиан знал, что именно на неё тот и думал. Умный человек.

– Есть множество причин, по которым дядя Джейме может быть преступником, – сказал Каспиан. – Но сейчас я не буду в них вдаваться. Ваша очередь.

Он снова устроился в кресле, и ему стало немного не по себе от того, что он только что сделал. Он не был до конца уверен, что за этим стоит Джейме, или, если не он, то Серсея причастна к этому, но это не имело значения. Любой факт приводил к опасности для Ланнистеров, и чтобы предотвратить утечку информации, бывшего десницу убили. На взгляд стороннего наблюдателя, за этим стояли Ланнистеры, и это было всё, что имело значение. Он хоть и был Ланнистером, но он также был Баратеоном, и уже начинал этому радоваться.

Нед потёр челюсть и, казалось, размышлял, что именно ему следует сказать. Предыдущие события показали ему, что Каспиан, вероятно, один из самых надёжных людей в замке, и он продемонстрировал это, но слова, о которых они говорили, были слишком опасны для любого человека. Это было похоже на предательство.

– Джон Аррен искал бастардов короля, – начал он. – Я догадываюсь, зачем, но ему удалось прийти к некоторым выводам раньше. Многие из этих сведений касались людей в этой крепости. В этом расследовании его даже поддержал Станнис Баратеон.

– Я считаю, что он готовился озвучить эти выводы королю, когда его убили львы, – продолжил он говорить расплывчато, но они оба знали, о ком идёт речь. – Бран увидел то, что не должен был видеть в тот день на башне, и именно поэтому он упал, и именно поэтому убийца вошёл в его покои, чтобы добить.

Каспиан знал, что это взаимосвязано, и начал убеждаться, что его мать была с одним из Ланнистеров в башне, а Бран увидел это, и его попытались заставить замолчать.

Размышляя обо всём этом, Каспиану стало стыдно. Он уважал своего деда, но некоторые вещи, которые тот совершил, были ему неприятны. О да, он слышал рассказы о том, как Тайвин приказал Горе расправиться в Королевской Гавани с Элией Мартелл и её детьми, пока Роберт был на Трезубце.

Он уважал хитрость своего деда, но не был похож на него в жестокости и никогда не собирался быть таким.

Он знал, на что способна его семья. Инцест... ложь... убийство... предательство...

Все они были порочны, и сейчас Каспиан всё ещё решал, на кого из своей семьи он хочет быть похожим. У него будет время поразмышлять над этим вопрос следующие несколько лет.

– Это разумные выводы, милорд, – сказал он наконец. – И что вы будете делать, если узнаете, что они верны?

– Я позабочусь о том, чтобы справедливость восторжествовала, – помолчав ответил Хранитель Севера.

Зловещая тишина заполнила комнату, и Каспиан просто не знал, что сказать. Он пришел сюда в поисках ответов и получил их. Его беспокоило лишь то, как это отразится на его сестре и младшем брате.

Серсея не доверяла новому деснице и искала любой предлог, чтобы убрать его из Королевской Гавани. Живым или по частям – не имело значения.

– Спасибо за информацию, лорд Десница, – сказал он, вставая и направляясь к двери.

– Возможно, я больше не возьмусь за эту должность, – окликнул его Старк.

– Возьмётесь, лорд Старк, – Каспиан обернулся у двери. – Ваша честь вынуждает вас. И ваше чувство справедливости. Каким бы глупым оно ни было.

***

Каспиан был прав.

В течение следующих нескольких дней, Старк поправился и снова носил на своей одежде значок десницы короля. После того дня в покоях, они с Каспианом не разговаривали, и никто из них ничего не рассказывал о том, что произошло на улице после ухода Джейме Ланнистера, но Каспиан размышлял об этом день и ночь.

Он изучил "Историю великих и малых домов" и подтвердил свои опасения. Единственное, что ему было нужно, это услышать из уст матери, но он не был дураком, думая, что она когда-нибудь откроет ему правду.

Он знал, что Роберт достаточно мстителен, чтобы убить её и всех его братьев и сестру. Хотя ему было всё равно, умрёт Джоффри или выживет, но Мирцелла и Томмен были невинны и по-прежнему дороги ему. И он бы не допустил, чтобы им причинили вред, если мог помочь.

Он хранил молчание только ради них и ни кого другого. Как лорд Старк поступил с добытой им информацией, знали только Семеро.

Столица в эти дни была похожа на кувшин с диким огнём и зажжённым фитилем. Скоро она вспыхнет и унесёт всех с собой. Каспиан лишь надеялся, что это не уничтожит его самого и его близких.

То, что он рассказал Старку, было полуправдой. Он был уверен, что за отравлением Джона Аррена стояла его мать, ведь не было такого, на что дядя Джейме не пошёл бы ради нее. Все факты и выводы указывают на то, что он поступил так, чтобы снять подозрения с Серсеи, а значит, и с детей, отцом которых он был. Однако у него имеются определённые подозрения относительно ролей некоторых других придворных в отношении лорда Старка.

После своих выводов, в течение последних месяцев, Каспиан наблюдал за поведением своего дяди с Джоффри и Томменом, размышляя, есть ли хоть небольшой шанс, что он ошибается. Однако он заметил, что, хоть Джейме тепло общался со всеми детьми, но Джоффри и Томмену улыбался по-особенному, когда видел их.

И вот опасения Каспиана подтвердились.

Джейме никогда не был с ним жесток, но с самого детства относился к нему довольно прохладно, даже будучи его дядей. В детстве Каспиан не замечал этого, но с тех пор, как год назад он узнал правду, он начал замечать едва уловимые изменения в жизни своей семьи.

Джейме не уделял ему столько внимания, сколько остальным братьям, но и к Мирцелле не проявлял того же внимания.

Теперь Каспиан знал, почему.

От одной мысли об этом ему становилось дурно. Мало того, что мать лгала ему и лишила трона, чтобы на нём мог восседать её сын-бастард, так ещё и сам бастард был продуктом инцеста и, как водится, настоящим безумцем.

Чем больше Каспиан думал об этом, тем сильнее злился, пока ему не приходилось каждый день после разговора со Старком заставлять себя успокаиваться, потому что люди наверняка поймут, что он разгневан.

А при дворе было хорошо известно, что второго принца трудно разозлить.

Дядю Тириона отпустили из Долины, но он до сих пор не вернулся оттуда, а для этого нужно несколько недель пути, и пока не беспокоился о нём. Несомненно, карлик позабавился там с ними и вернётся после того, как немного развлечётся на востоке.

Каспиан очень скучал по мудрым советам своего дяди, казалось он всегда знал, что делать. Каспиан понимал, что спорить с матерью об акте инцеста, независимо от того, был ли Томмен или Джоффри от Джейме, Ланселя или любого другого Ланнистера – бесполезно, потому что она будет отрицать это до последнего вздоха.

И если она убила человека, чтобы скрыть этот секрет, то как далеко она зайдет, если кто-то из её детей узнает правду?

Каспиан был уверен, что она не убьет его, хотя раньше, он также был уверен, что инцест – это то, на что она никогда не пойдет. Поэтому и хранил молчание, размышляя про себя о своей матери, дяде и тех, с кем еще она могла совершить этот отвратительный поступок. Он не обращал внимания на братьев и сестру, занимался своими обязанностями и старался забыть о том, что считал правдой.

Единственной, кто мог отвлечь его, была Арья, которая благодаря его помощи и помощи своего учителя танцев, значительно улучшила свои боевые навыки. Обычно каждый день после обеда они встречались для совместной тренировки, и Каспиан использовал это время и звон металла, чтобы забыть о прошедшем дне и обо всём, что он узнал. Пережив своё первоначальное недоверие к нему и ко всему Ланнистерскому после того, что произошло на Королевской дороге, Арья стала немного открытее.

Она была свирепой девчонкой, и часто Каспиан жалел, что она не родилась его сестрой. Не то чтобы он не любил Мирцеллу, но у него с Арьей было больше общего. Они оба были свирепыми и гордыми и не боялись людей, как его брат. Арье было безразлично, что о ней подумают окружающие, и, прежде всего, она не хотела быть леди. Она хотела стать рыцарем, если отец позволит, или отправиться через Узкое море в свободные города и прославиться, используя свой меч.

В детстве Каспиан мечтал о том же. Когда он был принцем, его придворная жизнь не приносила ему особой радости, и он хотел отправиться в путешествие по Узкому морю, посетить Браавос, Квохор, Пентос, Лисс и Волантис. В глубине души он мечтал побывать в Дымном море, где когда-то существовала Старая Валирия, и посмотреть, сохранилось ли там что-либо со времён её Гибели.

А драконы всегда очаровывали принца, когда в юности дядя читал ему историю за историей об Эйгоне Завоевателе, его сестрах и их драконах. Тирион смеялся и спрашивал его, не считает ли он себя Таргариеном.

Это, конечно, заставило Каспиана заглянуть ещё глубже в книги по истории и увидеть, что один из его предков со стороны Баратеонов был женат на Таргариене. Это его слегка обрадовало. Но он не мог никому рассказать об этом, поскольку его отец ненавидел всё, что связано с Таргариенами.

– Ты свихнулся, – как-то раз, беззлобно сказала Арья, когда они с Каспианом расхаживали взад-вперёд по балкону после того, как её учитель танцев ушел.

– Я? – неопределённо спросил Каспиан. – И что заставило тебя так думать?

– Ты хмуришь брови, – заметила Арья. – Когда бы мы ни сражались раньше, твоё лицо всегда оставалось спокойным. Ты ничего не говоришь и не улыбаешься. Тебя что-то беспокоит.

Она оказалась проницательной, если не сказать больше. Каспиан даже не подозревал, что хмурится.

Арье не понравилось, что его дядя ранил её отца, и она выразила ему своё недовольство. Похоже, её не беспокоило, разозлит ли это его, но она была удивлена, когда этого не случилось. Когда она спросила его об этом, он просто ответил, что в его семье есть только несколько человек, которые ему дороги.

Между ними существовало взаимопонимание относительно людей, которые им не нравились в Королевской Гавани, и они не говорили лишнего.

– Хм, – ответил Каспиан.

Арья какое-то время внимательно наблюдала за ним, но потом решила не спорить и оставить всё как есть. Вскоре они распрощались, и Арья удалилась в свои покои.

Каспиан же остался на балконе и глядел вниз, во двор, переводя дух после боя. По счастливой случайности он стал свидетелем разговора, который ему не следовало слышать. Сфокусировав взгляд, Каспиан вдруг понял, что двор не пуст.

К его удивлению, лорд Старк сидел на одной из скамеек, изучая кусок пергамента, и, казалось, был полностью сосредоточен на том, что читал. Каспиан некоторое время наблюдал за ним, но потом понял, что он не один.

К нему приближалась женщина, и когда Каспиан несколько раз моргнул, чтобы сосредоточиться, он с тревогой понял, что это его мать.

«Что, чёрт возьми, ей нужно?» – подумал он.

Она подошла к лорду Старку, и они начали беседу. Каспиан был слишком далеко, чтобы расслышать большую часть о чём они говорили, поэтому он слегка подался вперёд, не создавая шума. И, напрягая слух, он услышал достаточно.

И от услышанного у него застыла кровь.

– Вам больно, – сказала его мать.

Лорд Старк мгновение рассматривал её, а затем поднялся на ноги.

– Бывало и хуже, миледи.

После полученных обвинений он по-прежнему относился к ней с уважением, и Каспиан уважал его за это.

– Возможно, вам пора возвращаться домой, – сказала она. – Юг не для вас.

Лорд Старк долго смотрел на неё, и Каспиан почувствовал, что его сердцебиение участилось, потому что у него возникло ощущение, что он знает, что тот собирается сказать дальше.

– Я знаю правду, из-за которой погиб Джон Аррен, – Каспиан прикусил губу так сильно, что выступила кровь.

– Действительно, лорд Старк? – спросила королева. – И поэтому вы позвали меня сюда, чтобы играть в загадки?

«Ты полный дурак!»

Вместо этого Старк пристально посмотрел на неё и постучал пальцем по лицу чуть ниже глаза.

– Поступал ли он так раньше?

– Джейме убил бы его, – Серсея посмотрела на землю, как будто внезапно застеснялась. – Мой брат стоит тысячу ваших друзей.

– Ваш брат? – спросил Старк. – Или ваш любовник?

И вот оно.

Каспиан втянул воздух. Правда была раскрыта, и он ничего не мог поделать, чтобы скрыть её. Они долго смотрели друг на друга, и Каспиан был уверен, что Старк ждёт, когда она начнёт всё отрицать.

Поэтому следующие её слова забили последний гвоздь в крышку гроба.

– Таргариены женились на братьях и сестрах в течение трёхсот лет, чтобы сохранить чистоту крови, – сказала она, и Каспиан был потрясен, потому что он понял, что это правда. Какая-то маленькая часть его души надеялась, что он ошибается и что Джейме не был отцом его братьев и сестры.

Но всё оказалось правдой.

– Мы с Джейме больше, чем брат и сестра, – сказала она, и Каспиан сглотнул поднимавшуюся в горле желчь. – Мы были в одной утробе, мы вместе пришли в этот мир, мы принадлежим друг другу.

Это было гораздо серьёзнее, чем он предполагал.

Старк долго молчал, и его лицо ничего не выражало. Когда он заговорил снова, его голос стал еще тише:

– Мой сын видел вас с ним.

Это было простое утверждение, но в нём звенели обвинение и боль за то, что едва не произошло. Каспиан закусил губу и наклонился ближе.

Вместо того чтобы сделать вид, что раскаивается, Серсея задала другой вопрос:

– Любите ли вы своих детей?

– Всем сердцем.

– Не больше, чем я люблю своих, – ответила Серсея.

– И все они от Джейме, – бесстрастно заявил Старк. – А принц Каспиан?

Сердце второго принца заколотилось. Он без сомнения знал, что он сын Роберта, но ему нужно было услышать, что на это скажет его мать.

– Он родной Роберту, – наконец сказала Серсея, и Каспиан выдохнул, хотя даже не знал, что задержал дыхание. – Остальные от Джейме, слава богам, – сказала она.

Каспиан был потрясен с какой лёгкостью прозвучал её голос. Неужели это подтвердило его опасения и означало, что она не любит его так же сильно, как других его братьев и сестру?

– В случае, если Роберт бросает своих шлюх и пьяным заваливается в мою постель, я покончу с ним другими способами.

– Вы всегда ненавидели его, – тихо произнёс Старк.

– Ненавидела? – спросила Серсея. – Я боготворила его. Каждая девушка в Семи Королевствах мечтала о нём, но он был обещан мне. И когда я наконец увидела его в день нашей свадьбы, в септе Бейлора – мускулистого, свирепого и чернобородого. Это был самый счастливый момент в моей жизни. А позже, в ту ночь он залез на меня сверху, воняя вином, и сделал то немногое, на что был способен... и прошептал мне на ухо – Лианна.

Горечь в её голосе была даже слышна Каспиану на балконе.

– Ваша сестра была мёртвой, а я – живой девушкой, но он любил её больше, чем меня.

Лорд Старк долго молчал. Но его следующие слова предрешили его судьбу.

– Когда король вернётся с охоты, я открою ему правду. К тому времени вы должны уехать. Кроме принца Каспиана, он законный наследник. Я не хочу, чтобы на моих руках была ваша кровь, и кровь ваших детей. Уезжайте как можно дальше, возьмите столько людей, сколько сможете. Потому что куда бы вы ни пошли, гнев Роберта будет преследовать вас.

Следующие слова Серсеи заставили Каспиана вздрогнуть:

– А как же мой гнев, лорд Старк? Вам следовало забрать королевство себе. Джейме рассказал мне о том дне, когда пала Королевская Гавань. Он тогда сидел на Железном Троне, а вы заставили его встать с него. Всё, что вам оставалось сделать, это самому подняться по ступеням. Такая печальная ошибка.

Её тон стал насмешливым, но лорд Старк не клюнул на эту приманку.

–  Я совершил много ошибок в своей жизни. Но это была не одна из них.

–  О, это была ошибка, – сказала Серсея, её голос стал ещё тише. – Когда вы играете в игру престолов, вы либо побеждаете, либо умираете. Середины не существует.

И затем она повернулась и пошла прочь от него. Лорд Старк, тяжело опираясь на трость, повернулся смотря ей вслед.

Каспиан вернулся на балкон и опустился на пол, бледный и потрясенный услышанным. Его мать практически признала, что он – законный наследник Семи Королевств, и она скрывала это, чтобы сохранить свой отвратительный секрет. Наконец-то он услышал правду, о которой догадывался, а теперь получил подтверждение. И все его братья и сестра были от дяди Джейме, даже Мирцелла.

За исключением него.

Он снова посмотрел на лорда Старка, который продолжал оставаться во дворе.

«Ты дурак. Храбрый благородный дурак! Ты не представляешь, на что готова пойти моя мать, чтобы защитить своих детей! Твои дни сочтены, лорд Старк, если не уйдёшь прямо сейчас!»

Он наконец поднялся на ноги и вышел из комнаты, в его голове эхом звучали последние слова матери.

«Когда вы играете в игру престолов, вы либо побеждаете, либо умираете. Середины не существует».

Она была права.

Он ещё не знал этого, но Каспиан только что стал игроком.

http://tl.rulate.ru/book/63490/1851454