Готовый перевод Lang'ya Bang / Список Ланъя: Глава 38. Цинь Баньжо

• Баньжо, в переводе с китайского, означает «мудрость», «прозрение». Буддийский термин «праджня».

Дело о «трупах в колодце» вызвало много шума не только в столице, но и за её пределами. Возможно, причиной тому послужило то, что обнаружившие тела были не обычными простолюдинами, а молодыми господами из влиятельных семей. На место преступления немедленно бросились чиновники городской управы. Со дна высохшего колодца достали останки десяти человек. Они лежали в этом колодце очень много лет, поскольку от тел остались лишь скелеты. Осмотрщик трупов (*) подтвердил, что жертвами были исключительно женщины. Об этом ужасающем факте галдели по всей столице. Главе городской управы, Гао Шэню, отдали строгий приказ: в кратчайшие сроки раскрыть преступление. Так и закончились спокойные времена. 

• Такая должность (仵作) действительно существовала со времён династии Сун.

Поскольку владельцем заброшенного поместья стал Мэй Чансу, его несколько раз вызывали на допрос. Вот только глава союза Цзянцзо ничем не мог помочь следствию и подобные допросы не приносили плодов. К тому же Мэй Чансу с некоторых пор стал очень известной личностью в столице, поэтому Гао Шэнь не смел его больше тревожить и обратил своё внимание на посредника из торгового дома, который порекомендовал это поместье к покупке. Одновременно с этим он велел своим подчинённым собрать как можно больше информации о бывших владельцах и о том, чем здесь занимались до того, как поместье оказалось в таком запустении.

Где-то через семь-восемь дней появились первые результаты расследования: в текущем году это поместье дважды сменило владельцев. Ранее оно принадлежало господину неизвестного происхождения, Чжан Цзиню. Он был владельцем множества столичных увеселительных заведений. Дела он вел в тени, был богат и имел влиятельных покровителей. Четыре года назад он скончался из-за болезни. Его сыновья вели разгульный образ жизни, а потому дела господина Чжана постепенно прогорели, а имущество пришло в запустение. Поэтому и это поместье было выставлено на продажу.  

Воспользовавшись этой зацепкой, Гао Шэнь немедленно отправил людей в поместье господина Чжана с приказом арестовать всех мужчин. В последствии каждый по одному был допрошен с пристрастием. Аккурат в тот же час в городское управление добровольно обратился человек по имени Ши Доугуань. Он заверил, что служил господину Чжан Цзиню до самой смерти последнего. Также он умолял господина Гао Шэня предоставить ему защиту, поскольку есть те, кто желает Ши Доугуаню смерти, если тот хоть словом обмолвится о том старом деле. Гао Шэнь несказанно обрадовался столь ценному свидетелю. Он уже приготовился провести всю ночь за допросами, но, не успел он и первый вопрос задать, как на пороге неожиданно появился слуга и доложил, что Его Высочество наследный принц передал господину Гао указ. 

Гао Шэня одолели сомнения. Переменив одежды, он вышел в главный зал, где его поджидал маленький, облаченный в чёрные одежды старший дворцовый евнух. Отдав уважительный поклон в знак приветствия, евнух доложил чётким, громким голосом:

— Указ наследного принца гласит: я наслышан о «трупах в колодце», слухи об этом деле всколыхнули всю столицу. Как находящийся у власти наследный принц, я не могу стоять в стороне. Прошу главу городской управы, Гао Шэня, явиться завтра днём в Восточный дворец и лично доложить о всех обстоятельствах дела. На этом всё. 

— Подданный Гао Шэнь принял указ наследного принца, — поспешил отдать земной поклон глава городской управы.

После того как старший дворцовый евнух передал высочайшее повеление и покинул поместье, Гао Шэнь глубоко задумался. На сердце у него было неспокойно. Чтобы получить столь уважаемую должность в Цзиньлине, по улицам которого снуют знатные господа, Гао Шэню пришлось как следует проявить свои умения и сообразительность. Но тут в это дело неожиданно вмешивается наследный принц. Не похоже было, что это вмешательство тесно связано с прямыми обязанностями наследного принца. Тут явно были какие-то скрытые мотивы. Всесторонне обдумав сложившуюся ситуацию, Гао Шэнь приказал немедленно перевести Ши Доугуаня из комнаты для допросов в тайный павильон на заднем дворе. Прогнав всех слуг, Гао Шэнь продолжил допрос наедине с подозреваемым. 

Гао Шэнь допрашивал Ши Доугуаня до глубокой ночи и всё это время не угасал свет в поместье Юй-вана.

— У этого Ши Доугуаня действительно есть на руках именной список? — из угла в угол ходил по комнате Его Высочество Юй-ван Сяо Цзинхуань. — Так это правда?

— Подчиненный готов отвечать за это. — Перед Его Высочеством стоял мужчина средних лет облаченный в серые одежды. Он уверенно продолжил: — Тогда поместье называли «Садом из орхидей». Его владельцем был некий Чжан Цзинь. Но на самом деле он сколько там не хозяйством занимался, сколько вёл свои тайные делишки. Согласно закону, придворным чиновникам было запрещено посещать подобные заведения, вот тут как раз и вмешивался Чжан Цзинь. Чтобы его посетители ни пожелали, он исполнит даже самый незаурядный заказ. Бывало и такое, что некоторые особо разнузданные гости теряли над собой контроль и неизбежно переходили крайности, убивая девушек, которых им присылали для удовольствий. Их трупы и оказались на дне колодца. Чжан Цзинь умер пять лет назад. После его смерти закончились и убийства. Но никто тогда и подумать не мог, что он будет прятать трупы прямо у всех под носом и тем более — вести списки жертв.  

В тёмных глазах Юй-вана мелькали всполохи огня.

— Получается, в том списке были имена…

— Уважаемых и влиятельных людей. Среди них даже были имена нескольких важных сановников, служащих при дворе...

— А наших людей?

— Я думаю, что в этом списке были и наши люди, вот только… — человек в сером мрачно усмехнулся. — У Его Высочества наследного принца гораздо больше причин для беспокойства…

— Почему?

— Когда ваш подчиненный нашёл Ши Доугуаня, тот не отдал мне именной список. Однако, мне удалось завоевать его доверие и он назвал мне несколько имён заигравшихся гостей. Среди них оказался Лоу Чжицзин.     

У Юй-вана загорелись глаза и он невольно громко расхохотался. 

— Среди них действительно был Лоу Чжицзин? Ха-ха-ха! Наследный принц, должно быть, в ярости!

— Совесть Лоу Чжицзина не чиста (*) и он сам это прекрасно понимает. Ваш покорный слуга считает, что он обо всём расскажет наследному принцу и будет молить о помощи. Но, Ваше Высочество, почему вы не позволили Ши Доугуаню остаться в своей резиденции, а отправили его в городскую управу? Что, если наследный принц...

• Образное выражение, означает что Лоу Чжицзин прекрасно помнит о своих скелетах (в колодце) в шкафу. 

— Не беспокойся, — сказал Юй-ван. — У наследного принца ещё не так много власти, он не сможет подчинить себе всю столицу. Гао Шэнь лишь создает видимость человека заурядного, но на самом деле он не такой. Как бы наследный принц не старался угрожать ему, дня два-три он точно продержится. 

— Ваше Высочество, это значит, что…

— Мы должны действовать осторожно, чтобы отец-император ничего не заподозрил, — Юй-ван пристально смотрел на горящий фитилёк стоящего у окна светильника. Уголки губ принца дрогнули изгибаясь в едва заметной улыбке. Жестом он попросил мужчину в сером подойти. Склонившись, Юй-ван нашептал ему на ухо несколько имён, а затем сказал: — ты хорошо потрудился, но нужно сделать ещё кое-что. Найди этих людей и допроси каждого. Скажи, что от моего имени. Смотри, чтобы никто не следил за тобой. Узнай, пользовались ли они услугами Чжан Цзиня и пачкали ли они руки чужими жизнями. Скажут правду — я постараюсь спасти их жизни. Солгут — получат по заслугам. 

— Слушаюсь.

— Не страшно,  если этих людей нет в том списке, может вскроется ещё кто-нибудь. Мы не сможем поймать большого волка не пожертвовав парой своих человек.

Для человека в сером подобные приказы были в порядке вещей и ему не составит труда избавиться от пары пешек. Ему было всё равно. Он принял приказ Его Высочества и удалился. 

Юй-ван продолжил отмерять шагами ширину комнаты, прохаживаясь туда-сюда. Насупив брови, он глубоко задумался. Похоже, что что-то не давало ему покоя. Через несколько долгих минут он упёрся взглядом в серебряный светильник и сказал: 

— «Сад из орхидей» купил Мэй Чансу. И именно он заявил о «трупах в колодце». Это же не может быть совпадением? Может этим жестом он дал знать, что готов выбрать меня, как своего покровителя?

В помещении больше никого не было. Создавалось впечатление, что Юй-ван разговаривал сам с собой. Но стоило последнему слову сорваться с его губ, скрывающий восточную часть комнаты тяжёлый, бархатный полог едва заметно колыхнулся и голосу Его Высочества вторил нежный, мягкий и угодливый женский голосок: 

— Не обязательно. Это дело может быть связано с его личными обидами и не имеет никакого отношения к Вашему Высочеству. 

За нитью прекрасного голоса из-за полога появилась прелестная и изящная девушка. Глядя на неё, сложно было сказать, что красотой своей она могла бы завоёвывать страны и покорять города (*). Но своим очарованием и характером она была способна покорить сердца всех, кто встречался с ней взглядом. 

• Согласно тексту и китайской метафоре: сложно было назвать её несравненной красавицей. 

Юй-ван повернулся к ней. Зрачки его мелко задрожали, но принц быстро вернул самообладание и сдержанно спросил:

— Баньжо, тебе удалось что-нибудь узнать?

Цинь Баньжо поджала алые губы. Она выдержала короткую паузу, прежде чем спокойно ответить: 

— Известно ли Вашему Высочеству, что Лоу Чжицзин был губернатором Ичжоу? 

— Это я знаю. — Юй-ван напряжённо задумался. — Ичжоу находится на границе подконтрольных земель союза Цзянцзо. Между ними возникали конфликты? 

— Лоу Чжицзин исключительно талантливый господин, потому и заручился доверием наследного принца. Вот только, даже с таким покровительством, ему не так просто избавится от привычки вести столь развратный образ жизни. Я узнала, что когда он пребывал в Ичжоу, он силой затащил в свою резиденцию сестёр-близняшек. Их старший двоюродный брат был самым обычным членом союза Цзянцзо. Он обратился к главе союза и молил его обратиться к Лоу Чжицзину, чтобы тот отпустил сестёр. Лоу Чжицзин дал слово, что отпустит девочек. Вернувшись в резиденцию, он изнасиловал близняшек и только потом отпустил. Не выдержав позора, девочки покончили с собой, а Лоу Чжицзин категорически отрицал свою причастность. Союзу Цзянцзо не удалось найти доказательств вины господина Лоу, и им оставалось только наблюдать, как преступник блаженствует в безнаказанности. Так и зародилось это дело о «трупах в колодце». Дела того времени не предавались огласке, а потому о нём мало кто знает...

Юй-ван молчал. Отметив, что девушка, похоже, не собирается продолжать, он удивлённо спросил:

— И только? Это и есть причина вражды? 

— Ваше Высочество полагает, что этого недостаточно?

— Конечно этого недостаточно, — пораженно отрезал Юй-ван. — Лоу Чжицзин — уважаемый министр налогов, а также доверенное лицо наследного принца. Неужели Мэй Чансу сделает его своим злейшим врагом, только потому что в союзе Цзянцзо состоит двоюродный брат тех сестричек? 

Цинь Баньжо выдержала паузу, затем ответила: 

— Ваше Высочество желает привлечь Мэй Чансу на свою сторону? 

— Само собой разумеется, это даже не обсуждается. 

— Тогда Вашему Высочеству стоит побольше узнать о мотивах и поведении Мэй Чансу. 

— Ты хочешь сказать, что...

— Для Вашего Высочества эти две сестры могут не иметь большого значения, но для Мэй Чансу то, что с ними сделал Лоу Чжицзин, стало страшным оскорблением и он затаил на него обиду. Союз Цзянцзо получил славу крупнейшего и первого в Поднебесной союза не только благодаря выдающимся бойцам из цзянху. Слава эта была взращена в сердцах людей благодаря моральным устоям и совершенными союзом добродетелями. Но что самое важное, они взращивали и поддерживали свой авторитет и влияние годами. Если бы союз Цзянцзо лично не обратился с просьбой к Лоу Чжицзину, даже если бы тот повёл себя более зверски, едва ли кто-то обратил бы на него внимание. Но Лоу Чжицзин отнёсся к этому союзу из цзянху с презрением, пообещал одно, а сам повёл себя настолько отвратительно и перешёл черту дозволенного. Из-за его лицемерия произошла трагедия и, конечно же, союз Цзянцзо расценил его поведение, как враждебную провокацию. 

Юй-ван опешил.

— Это получается, что Мэй Чансу движет личная вражда и что он совершенно не заинтересован в моём покровительстве?

— Боюсь, что я не смогу точно ответить на этот вопрос. Каждый поступок этого человека, всё, что он делал последнее время, покрыто завесой тайны. Я пока не могу разгадать этого человека, — едва заметно вздохнула Цинь Баньжо. —  Ваше Высочество впервые пригласили его на седьмой месяц, верно?

— Да.

— Наследный принц пригласил его не намного раньше Вашего Высочества. Мне удалось узнать, что когда он получил приглашения в столицу, Мэй Чансу был простым человеком из цзянху. У него не было никаких связей или знакомств в столице. Получив приглашения от наследного принца и Вашего Высочества, Мэй Чансу отклонил их и почти сразу покинул сердце союза Цзянзо, и отправился в столицу. Что он задумал?

— Скорее всего тогда он понял, что если на его таланты обратили внимание наследный принц и я, у него будет всего два пути. Глава союза Цзянзо, господин Мэй, первый в списке Ланъя. Он мог бы вести спокойную, размеренную жизнь. Почему же он выбрал второй путь, ведущий его к гибели?

— Ваше Высочество видит, по какому он идёт пути, но разве его путь — не путь к спасению?

Юй-ван замер. Он шевельнул губами, но не смог ничего сказать.

— Сейчас самый тяжёлый камень на сердце Вашего Высочества — Цин-гогун?

Сяо Цзинхуань нахмурился.

— Баньжо, ты сама всё прекрасно знаешь.

— Слишком много военных сдерживают нейтралитет. Самые верные военачальники, поддерживающие Ваше Высочество — люди Цин-гогуна. Если он падёт, в руках Вашего Высочества останутся лишь перья, а мечи…

— Я прекрасно это понимаю, —  с досадой в голосе сказал Юй-ван. — Можешь не продолжать.

— Поступки Мэй Чансу ясно дают нам знать, что он весьма неплохо осведомлён обо всём, что происходит при дворе. Он не может не знать о том, насколько важен Цин-гогун для Вашего Высочества. Допустим, Се Би был прав и по пути в столицу они действительно совершенно случайно наткнулись на жалобщиков. Но если бы Мэй Чансу был искренен в намерениях служить Вашему Высочеству, он бы не прилагал столько усилий, чтобы эти двое благополучно добрались до столицы.   

Когда она закончила говорить, над головой Юй-вана точно повисли тёмные тучи. С его лба стекали капли пота. Но он вновь ничего ей не ответил и лишь с силой сжал кулаки. 

Цинь Баньжо осторожно провела пальцами по виску Юй-вана, стирая капельки пота. Её алые губы тронула мягкая улыбка и с них сорвался полный сожаления вздох:

— Ему предстоит выбрать кого-то одного. Оскорбить Ваше Высочество — означает, угодить наследному принцу. Некогда я говорила Вашему Высочеству, что когда Мэй Чансу вступит в столицу, весьма вероятно, что он выберет наследного принца…

— Но… — сплюнув всего одно слово, он прикусил язык и больше не проронил и звука.  

— Вот только его нынешние поступки превосходят мои ожидания, — Баньжо опустила голову и оправила край рукава. На тонком, белоснежном запястье (*) покачнулся едва заметный нефритовый браслет. Снежный блеск его был также прекрасен, как и владелица. Но именно о таких женщинах говорят, что такие красавицы — ловки и хитры. — Если он совсем немного оскорбил Ваше Высочество делом о Цин-гогуне, то разбирательством по делу великой княжны он куда сильнее оскорбил наследного принца...

• Белоснежный не всегда значит, что кожа белая. Тут больше речь о женских руках.

Глаза Юй-вана холодно заблестели: 

— Каким образом? Баньжо, почему ты решила, что разбирательство, связанное с великой княжной, это дело рук Мэй Чансу?

— Неужели Ваше Высочество считает, что их встреча на улице была случайностью?

Юй-ван отошёл назад и опустился на кресло из сандалового дерева. Дважды ударив себя кулаком по ноге, он исказился в лице и сказал:

— Это всего-лишь твои догадки, и только. В дело великой княжны вовлечено слишком много людей. Цзин-ван, Цзиннин, бабушка императора, Мэн Чжи и даже я… Кем мог так легко манипулировать Мэй Чансу?

— Ваше Высочество хочет сказать, что...

— Может какие-то события действительно всего-лишь совпадения, — медленно сказал Юй-ван, глаза его потемнели. — Может дело великой княжны вовсе не его коварный план, может до него всего-лишь случайно долетели какие-то слухи и он вовсе не хотел оскорбить наследного принца, может он действительно просто хотел помочь великой княжне Нихуан...

Домыслы Юй-вана несомненно имели место быть, вот только он немного недооценивал влияние Мэй Чансу, но его догадки о произошедшем в тот день с великой княжной Нихуан были достаточно близки к действительности. 

Цинь Баньжо задумалась. Похоже она тоже признала, что даже у Мэй Чансу нет столько власти в руках, чтобы активно повлиять на дело великой княжны. Признав правоту Юй-вана, Цинь Баньжо кивнула. 

— Но теперь я понимаю, что упустил что-то важное, — спокойно сказал Юй-ван и холодно усмехнулся. — Завтра свяжись с Дуань Цзинь. Нужно передать наследному принцу кое-какие сведения. Она должна вести себя естественно. 

И поэтому было очень полезно позволить им узнать, что сделал Мэй Чансу.

Баньжо застыла на месте. Сердце её дрогнуло и девушку осенило: о том, что Мэй Чансу был вовлечён в дело великой княжны знал только Юй-ван. Императрице удалось выяснить у Цзиннин, что именно Мэй Чансу велел ей привести великую вдовствующую императрицу во дворец. Никто из присутствующих даже вскользь не упоминал этого господина Су. Возможно, именно поэтому наследный принц и императорская наложница Юэ презирали Юй-вана, ненавидели Цзин-вана и даже ненавидели великую княжну Нихуан. Но они даже не подумали затаить злобу на Мэй Чансу, поскольку они даже не знали о том, какую роль он занимал в этом деле. Разумеется, будет очень выгодно донести до них эту информацию.  

Юй-ван бросил взгляд на выражение лица Цинь Баньжо. Похоже, она поняла, что Юй-ван имел в виду. Он невольно усмехнулся и сказал: 

— Люди говорят, что у Би-ганя в сердце семь отверстий (*). Мне кажется, что у тебя, Баньжо, их больше семи. 

• Би-гань — бог богатства. Сначала он был человеком и прославился своей великой мудростью. Он приходился родственником жестокому императору Чжоу Синю и выступал против произвола. Услышав поговорку, гласящую, что в сердце мудреца должно быть семь отверстий, император, разгневанный поведением Би-ганя, приказал вскрыть ему грудную клетку, дабы осмотреть его сердце. Впоследствии Би-гань в конфуцианской традиции признан за образец бесконечной преданности долгу и стойкости в убеждениях.

Цинь Баньжо обворожительно улыбнулась. Образ её не сквозил наигранным смирением, но не было в нём и гордости. В тусклом свете красавица была подобна нефритовой статуэтке. Глядя на неё, сердце Юй-вана дрогнуло. Он невольно коснулся её руки, но в тот же миг Цинь Баньжо мягко высвободила её. 

— Продолжаешь сопротивляться? — спросил Сяо Цзинхуань, чуть нахмурив брови. 

Цинь Баньжо равнодушно ответила: 

— Пусть путь Баньжо труден и тернист, но я дала своему учителю клятву, что в этой жизни не быть мне женой. Прошу Ваше Высочество простить меня. 

Сердце и душа Юй-вана тянулись к этой женщине, но он умел сдерживать свои чувства. Он ни в коем случае не собирался принуждать её, к тому же ценил её ум. Для него Цинь Баньжо была жемчужиной мудрости. Её способности ни раз помогали принцу в делах. Сдержав порыв, Юй-ван вздохнул. 

Супруга Юй-вана была благородного происхождения, а её отец и старшие члены семьи служили при императоре министрами высокого ранга. Она уже успела родить детей, к тому же, её очень ценили и любили при дворе. Как бы Юй-ван не был пленен красотой Цинь Баньжо, он не собирался бросать свою жену. Впереди была ещё целая вечность, к этому вопросу можно вернуться и потом. Подняв небольшой чайник из исинской глины, Юй-ван налил ароматный чай в пиалу прекрасной Цинь Баньжо. 

— Я был груб, — сказал он со смехом.

Цинь Баньжо также всё прекрасно понимала и не позволяла себе выходить за рамки дозволенного, поэтому она не приняла поведение Юй-вана близко к сердцу и спокойно продолжила начатую ранее тему разговора: 

— Я не могу понять мотивов Мэй Чансу, потому что действия его беспорядочны и не последовательны. Делом Цин-гогуна он оскорбил Ваше Высочество, а делом великой княжны — наследного принца. Теперь он решил купить резиденцию «сад из орхидей», на дне колодца которого обнаружили трупы. Теперь же причастны к этому делу обе стороны. В том именном списке могут быть важные нам люди. Именно поэтому Ваше Высочество отправили этой ночью «серого луня» на разведку? 

Юй-ван, насупив брови, снова задумался. Он машинально потянулся к пиале Цинь Баньжо, обхватил её пальцами и быстро осушил. 

— Может он... — сухо начал он. — Неужели он решил...

— Что? — вскинула красивые брови прекрасная Баньжо. 

— Неужели он решил испытать и меня, и наследного принца?

У Цинь Баньжо сердце замерло в груди. Она глубоко задумалась. 

 — Боюсь, что таким образом он показывает нам, на что он способен… — чем больше Юй-ван думал об этом, тем больше верил собственным домыслам. Он ударил по столу и продолжил: — великие таланты незаурядны в мыслях и действиях. Так что ничего удивительного в том, что он решил испытать нас. А вот если наследный принц, даже зная, что Мэй Чансу замешан в деле великой княжны и что он благополучно его разрушил, продолжит относиться к Мэй Чансу с прежним уважением и милостью, а может даже пойдет против Лоу Чжицзина, продолжая демонстрировать своё благоговение и доказать всем свою беспристрастность, боюсь, что как бы не была тверда воля Мэй Чансу, то действия наследного принца могут тронуть его и тогда... если Мэй Чансу будет служить наследному принцу, он непременно совершит несколько благодетелей, чтобы компенсировать долг перед наследным принцем и тем самым окончательно захватит его доверие. Вот тогда мы точно первыми окажемся под его ударом.

С каждым словом Юй-вану становилось нехорошо. В конце концов он разнервничался и поднялся на ноги.

— Этот человек расчетлив и коварен. Я ни в коем случае не позволю наследному принцу воспользоваться этой возможностью.

Цинь Баньжо медленно опустилась и задумчиво спросила:

— Но если Ваше Высочество сможет опередить наследного принца и получит Мэй Чансу, неужели Ваше Высочество будет безоговорочно доверять ему?

Всё это время Юй-ван думал о том, как бы взять под своё крыло этого Мэй Чансу, главу союза Цзянцзо. Вот только он даже не задумывался о том, что же он на самом деле будет делать с ним, если действительно тот станет его подчиненным. Потому ему было не просто сразу дать ответ на вопрос Баньжо. 

— Каким бы незаурядным не был этот господин, заполучив его, какая от него будет польза, если мы не воспользуемся его талантом? — Цинь Баньжо была очень умна, а потому добавить ей было больше нечего. Она дала время подумать Юй-вану, а сама отвернулась и посвятила своё внимание прекрасной полной луне.

Повисла долгая тишина. Стоящий на письменном столе серебряный светильник, обтянутый кисеёй в последний раз ярко вспыхнул. Огонёк с треском потух. По комнате разнёсся слабый аромат растаявшего воска. Цинь Баньжо поднялась и осторожно отрезала обгоревший фитиль серебряными ножницами, краем глаза посматривая на Юй-вана. 

— Если я не способен обуздать Мэй Чансу… какие могут быть разговоры о власти? — Юй-ван будто не обратил внимание на взгляд Цинь Баньжо. Он продолжил более твёрдо: — Баньжо, продолжай следить за наследным принцем, а я… я должен заполучить этого Мэй Чансу. 

http://tl.rulate.ru/book/6026/1657006