Готовый перевод Хрустальная Соня. / Хрустальная Соня.: Глава 13. Перья

Уложив разгулявшегося от пережитого дня и эмоций Рока спать и удостоверившись, что малыш, яро утверждающий, что не устал и готов к еще куче подвигов, отрубился чуть ли не раньше, чем его голова коснулась подушки, вышла наружу – в эту ночь детеныш поспит в капитанских покоях. А мне нужно поговорить с еще одним героем прошедшего дня.

Трюм встретил легким запахом пороха, вероятно занесенным после обстрела порта, темнотой и легким шуршанием непонятно чего.

– Нил, – позвала я, дойдя до середины помещения освещаемого лишь проемами иллюминаторов и открытой дверью на палубу. – Нил.

В ответ донесся еще один шорох. Покачав головой, достала из кармашка фонарик и, включив, направила его в том направлении.

Парень сидел в углу, по глаза замотавшись в один из пледов. На груди торчало непонятно что, только спустя несколько секунд опознанное мной как клюв грифона.

– Нил, – подойдя к ним, присела напротив на корточки, кладя фонарик на пол и создавая пару маленьких зеркал, тут же отразивших свет на все помещение. – Нужно поговорить. Серьезно.

– Не отдам, – пробурчал он.

Птенец? Детеныш? – грустно пискнул, глядя на меня круглым желтым глазиком.

– На счет этого… – замялась я, не зная, как точнее преподнести ему то, что надумала, пока воевала с Роком. – В общем, давай так: он сам решит.

– В смысле? – нахмурился парень.

– Мы пойдем к его родителям – тут не спорь, – качнула головой. – Ребята сказали, что на таких вот красавцах может до трех человек ездить – легенды древности, мол. Ну, скорее всего, приукрасили сказатели, но я лично искренне верю в то, что одного всадника эта хрень, будучи взрослой, на борт примет с легкостью. Тут уж "Хроникам Нарнии" поверю… – пробормотала последнее, вспоминая свои выходные с фильмами на компе и кофе в чашке. Золотые времена, хоть тогда они и вгоняли меня в обреченную злость. – В общем, я не хочу подставлять корабль и его команду, удирая от разозленных родственников этой, несомненно милой, зверюги. Ты сказал, что он очень умный. Так пусть и сам решит, где ему быть. Как бы ты не хотел – насильно мил не будешь. И если ты не согласишься с моими условиями, то мне, как бы не было это тяжело, придется тебя оставить на суше. Как я и сказала – я не хочу рисковать командой.

– Соня?.. – расширились его глаза. – Ты… Променяешь меня на них? Мы же… Вместе всегда…

– Именно, – кивнула я, поднимаясь на ноги и глядя на него сверху вниз. Вряд ли хороший ракурс для того, кто пытается донести истинную важность всех отношений. – У меня появилась, пока еще смутная, но цель. Поэтому я не могу остаться вместе с тобой здесь, на архипелаге. Мне нужно встретиться с одним человеком и основательно поговорить с ним. Так что, тут выбор всецело за тобой: уйти с корабля и из команды, потакая собственным капризам, или, доверившись тому, с кем хочешь подружиться, пойти к его родителям и уже там узнать вердикт. Местные говорят, что они жутко умные, звери эти. Как бы тебе не было больно это признавать – сейчас там, наверху, находится команда, и ты ее часть. Часть, которая должна думать не только о себе, но и о других.

– Вот, значит, как, – тихо усмехнулся он. – Вот оно как…

– От тебя никто не отказывается, – нахмурилась, понимая, что кое-кто уже начинает надумывать себе лишнего. Как баба, вот же…

– Не отказывается?! – неожиданно для меня взвился он, теряя плед, но не выпуская грифона из рук. – Да ты мне сейчас прямым текстом сказала, чтобы я валил с корабля!

– Да? – неподдельно удивилась я. – Я сказала, что в случае отказа отдать ребенка его родителям тебя оставят на суше. В принципе, если ты и дальше будешь стоять на своем и не последуешь моему предложению, то все так и будет, – пожала плечами.

– Ты… Ты ничего не знаешь! Не знаешь, каково мне было!..

– Конечно не знаю, – еще раз пожала плечами. – Ты никогда не говорил об этом. Все, что я знаю о тебе, это то, что ты Нил – воришка из белого города закрытого острова, на котором не верят в магию. Я не знаю твоего возраста, не знаю фамилии, не знаю того, есть ли у тебя родня. О том, где ты живешь, я узнала за день до того, как нас похитили. Я даже не знаю твоего любимого блюда и дня рождения. Ты спрашивал меня обо всем, что было в моей голове, обо всем, что я могла вспомнить. Но ты ни разу не говорил о себе. И после этого ты действительно будешь меня в чем-то обвинять?! Ты не прав, Нил.

Парень резко сдулся, повесив голову и угрюмо глядя в пол. Грифон у него на руках завозился, неожиданно тонко заклекотав и задвигав крыльями. Шагнув вперед, осторожно потянула непонятное создание на себя, легко забирая из объятий Нила. Детеныш завозился и, грея неожиданно горячим боком, уставился на меня внимательным глазиком. Эй, пташко-зверь, не смотри на меня так расчетливо – я умею отращивать отрезанные запястья, но не выклеванные глаза!

Под пальцами что-то завибрировало, в следующий момент распознанное как желудок.

– Дьявол морской, да он же голодный! – удивленно вскинула брови. – Нил, идем на кухню – Нора оставила в холодильнике сырое мясо на потом. Идем, не стой столбом, наверху договорим!

Парень ничего не ответил, но тихой тенью пошел следом за мной, быстро подобравшей фонарик и переставившей созданные зеркала на найденную на стене полку – еще пригодятся.

Народ на палубе носился взад-перед: кто-то таскал на корабль какие-то вещи, кто-то носился с рулоном огромной тряпки, кто-то скатывал ядра для пушек в отделенное для них пространство. Людей было куда как больше, чем изначально было в команде, но об этом я решила поговорить с ребятами и Шурой, в частности, как самым главным после меня, позже. Лютера, кстати, нигде не было видно – неужели спетлял? В принципе, Настурция еще на якоре стоит, хоть я и не думаю, что после произошедшего его примут на борт, даже если он им что-то по цене того замка, созданного мной, подгонит.

Камбуз встретил тишиной. Клацнув выключателем, прошла к плите, ставя чайник, а после, когда вода, попавшая на поверхность агрегата, зашипела, испаряясь, прошла дальше к холодильнику. Мясо в морозильной камере на проверку оказалось уже затвердевшим, что не вызвало энтузиазма ни у меня, ни у грифона.

– Нил, найди пока чашки и заварку – Говард хвастался, будто они успели купить ее. А если сахар найдешь, то вообще шикарно! – повернулась к нему, замершему на входе. Парень молча кивнул и прошел к полкам, по очереди открывая их и, спустя некоторое время, находя указанное.

Детеныш вновь завозился у меня в руках – ему явно не понравился холод, идущий из большого белого ящика с антресолью. Но удача улыбнулась не только Нилу – Нора, явно придумав что-то на завтрак, или, скорее всего, на предполагаемый ужин, в менее холодном нутре оставила пару кусков сырой оленины в глубоких мисках – чтобы кровь не стекла на дно холодильника.

Разогнувшись, усадила пищащий комок перьев и шерсти на тумбовый стол, после вновь склонилась к холодильнику, с натугой доставая большую миску.

– Наверное, ты все же ешь такое сырым, – задумчиво пробормотала, переводя взгляд на заинтересованно потянувшегося детеныша. – Так, стоп, оно холодное! – щелкнула его пальцами по клюву, заставляя отдернуться и обиженно запищать. Чайник запел, призывая к действию. Нил, в этот раз уже куда более быстро реагирующий, покладисто снял его с огня и, морщась от боли в руке, осторожно разлил кипяток по двум чашкам.

– Ладно, тогда есть будешь маленькими кусочками и чуть подваренное, – утомленно вздохнула – делать что-либо было ужас, как лень. Пережитое за день, стресс и та ненависть, что я испытала к Мавру сошли на нет, оставляя после себя слабость в теле и желание просто упасть и притвориться трупом.

Детеныш поежился, но больше не лез к миске, от которой стало ощутимо веять холодом. Создав большую разделочную доску с шероховатой поверхностью, вывалила на нее кусок мяса и, создав в руке небольшой тесак, быстро отрезала часть. Убрав остальное обратно в холодильник, вернулась к куску, разрезая его на мелкие части. Переделав тесак в миску, скинула все нарезанное в нее и, вернув себе стекло доски, сполоснула руки из умывальника над раковиной. Хм, такой же, как в деревенских домиках.

Вылив из чайника оставшийся кипяток в миску с мясом, небольшой ложкой осторожно перемешала все, чтобы мясо плавало.

– Пяток частей, и будет тебе сытный ужин, – подхватив звереныша на руки, поделилась с ним, садясь за стол напротив Нила. – Почти Доширак.

Повисло молчание, прерываемое урчанием зверя, с удобствами растекшегося у меня на коленях и звоном ложки в чашке, когда я насыпала себе сахара и принялась его размешивать.

– Хороший чай, – тихо донеслось от парня, обхватившего чашку двумя ладонями, словно в попытке согреться.

– Да, лучше, чем труха в пакетиках, – усмехнулась я и, в ответ на его недоумевающий взгляд, покачала головой – не сейчас. Да он и сам это понял, вновь утыкаясь взглядом в темному чая.

– Меня зовут Неонил Фарнир, мне семнадцать Лет и я коренной житель Осао или, как ты его все время называешь, белого города, – начал он тихо. – Родители умерли за пару Лет до того, как появилась ты. Других родственников нет. Я – вор, клептоман и не был любимым сыном. Так, последняя надежда, когда отец уже совсем спивался, а матери нужно было на что-то жить и платить за дом. Потом он опоминался и резко становился прилежным отцом, вернее, мужем – меня, в те моменты, даже не желал видеть, не то, чтобы на порог дома пускать. Мать молчала – ей он нужнее, чем я был. На пару сороковников все было хорошо, а потом он вновь брался за бутылку. В один из таких дней он, в приступе белой горячки, спутал мою мать с кем-то и избил ее. После опомнился, увидел и, поняв, что натворил, повесился там же, в той же комнате. Когда я пришел – он уже остыл, а она была жива: лежала, забившись в угол. Я к ней, а она: «Будь проклят ты, и твоя жизнь никчемная». Мать никогда не говорила мне чего-то подобного или такого, предпочитая отмалчиваться и бросать виноватые взгляды. А тут… Она умерла в больнице, от крови идущей внутрь, а я остался один. Потом за дом не стало чем платить и меня выгнали оттуда. Тот, что ты видела, это ничейный, на окраинах – их там множество таких. От старого города остался, когда построили каменные, не деревянные дома, и все туда заселились.

Он прервался, а я молчала, ожидая продолжения. Сколько же я подобных историй успела услышать за свою жизнь – не счесть. Детей из таких семей называют потерянными, теми, кого уже нельзя перевоспитать из-за возраста и пережитого. Нил, на первый и второй взгляд, казался исключением из правил, и тут даже его клептомания казалась безобидной данностью.

– На одной работе долго не задерживался – как только не мог справиться с собой и воровал, тут же гнали, не желая проблем. После пятого места брать уже нигде не хотели: остров не такой и большой у нас, слухи быстро расползлись. Ну, пару раз по домам лазил, брал не деньги или украшения – еду. В одном месте, на складе, повезло найти одежду, правда, сразу ее не надел – пришлось вымазать да порвать, чтобы не признали. Но все же лучше, чем те обноски, в которых бегал.

А там и ты появилась, хоть и не особо дружелюбная, но хотя бы не кидающая в меня ничем, – он устало вздохнул. – Родился двадцать пятого Тайлетъ*, любимая еда – суши и бисквиты, – он кисло улыбнулся, поднимая на меня обреченный взгляд. – Такой вот я, неумеха и непоседа, проклятый собственной матерью.

Я кивнула, понимая, что ничего ободряющего не могу ему сказать. Ну а что? Сказать, что мне жаль, и чтобы он не принимал все близко к сердцу? Не принимать то, что твоя собственная мать такие вот слова тебе сказала, невозможно, как дышать. И почти так же невозможно забыть, если только не получить арматурой по голове и вообще потерять всю память. Да только что-то, все же, надо сделать. Как же тяжело слушать.

– Этот корабль… – задумчиво посмотрела на него, – эта команда, люди и нелюди приняли тебя таким, какой ты есть. Со всеми плюсами и минусами. Мы говорим тебе, я, капитан, говорю тебе, что это место – твой дом. А если корабля не станет, то мы найдем новый, потому что дом там, где мы. И мы всегда рады тебе, даже если ты оступишься. Главное, чтобы ты понял то, что не прав и приложил все силы к тому, чтобы такого больше не произошло, – несколько путанно и постоянно сбиваясь, произнесла я. – А когда найдем кока, то он приготовит тебе большую порцию персональных роллов и огромный бисквитный торт. С нижним коржом пропитанным сиропом, – не удержавшись, добавила, видя, как расцветает тень улыбки в его глазах. – Ладно, держи свое чудо, а я пошла – уже с ног падаю от усталости.

– Хорошо, – уже открыто улыбаясь, кивнул он, бережно принимая грифона и неся его к тумбовому столу.

– Воду в конце слей, а мясо проверяй, прежде чем давать – не сильно ли горячее, или наоборот, прогрелось ли! И не вздумай сбегать – я и его родители тебя быстро найдем, – грозно прищурилась, глядя на него. Парень покладисто закивал головой, но тут же вздрогнул и зашипел – грифон, укусив за палец, напомнил о том, что его тут нужно кормить, а не уши развешивать.

– Вперед, Нео, у тебя важная миссия! – весело прокричала из столовой, буквально выползая наружу и, не обращая внимания на какой-то ажиотаж на палубе, на полусогнутых ногах добралась до гальюна, а после, чуть не заснув на последнем, в капитанскую каюту. Рок мило сопел во сне и, сев на краю кровати и сбросив берцы на пол, а к ним куртку и спицы из волос, легла рядом, обхватывая мальчика и утыкаясь носом в макушку.

Все, все завтра. На сегодня моя деятельность официально окончена, пусть хоть вулкан проснется – мне пофиг.

Плиты пола неприятно холодили босые ступни ног, но это как-то было не важно – все мое внимание было устремлено на происходящее за удивительно чистым стеклом – казалось, что его нет.

Но оно было, в чем успела несколько раз убедиться, пытаясь попасть в помещение, которое оно ограждало. Мое бледное лицо, вернее ее бледное лицо неясно отражалось на стеклянной поверхности, ясно указывая лишь на ярко-желтые глаза, лихорадочно сверкающие в белом свете ламп.

Ламп, которые освещали что-то наподобие операционного стола, на котором лежала она – та, кто был дороже мне всех живых и неживых существ всего мира. Девушка, которую я уже видела однажды в своих воспоминаниях. Нет, опять же, в ее воспоминаниях. Только золотого платья и поля с подсолнухами больше не было – стерильное помещение, множество железных приспособлений и аппаратов, гоняющих кровь по организму вместо сердца. Аппаратов, что просто поддерживали подобие жизни в этом тонком теле. Она была белая, безупречно белая – свесившаяся на пару секунд рука, казалось, была сделана из бумаги, лишь по ошибке принятой за кожу.

Не было воспоминаний о том, что именно там происходило, почему оно происходило или из-за чего. Только мысль о том, что это не в первый раз, что это должно было произойти.

– Идем, милая, тебе тоже пора, – раздался позади женский голос, высокий и насыщенный. Я знала, что она подошла, откуда только – неизвестно. Мимоходом скользнув взглядом на отражение в стекле, отметила сверкнувшие стекла очков-хамелеонов в черной оправе, зачесанные темные волосы, строгий костюм. Черты лица были неясными, но мне это и не было нужным – я знала ее. И мне было все равно в отношении нее – мое внимание занимала лишь девушка на операционном столе.

– Идем, пора поработать над твоей костной системой – ты же понимаешь, что если мы этого не сделаем, ты не сможешь даже дышать? – интонации почти не изменились, но появилось что-то неуловимо женское, манипулирующее.

Мне было все равно. Я хотела видеть, как эти люди в белом, в измазанных кровью перчатках, в масках, отойдут от нее, перестанут кромсать. Оставят в покое. Видеть то, как она открывает глаза и вновь улыбается мне.

Рука, положенная мне на плечо, была толчком к пробуждению.

Необычно было начинать свое утро в тишине корабля, легко покачивающегося на волнах, бьющих в камень пристани. В отдаленно доносящихся голосах людей находящихся на берегу, на земле. В тепле солнца, светящего сквозь окошко и в компании уютно сопящего маленького тельца, доверчиво прижавшего ко мне сбоку и обхватившего меня тоненькими ручками – насколько это было возможно.

Кто же та девушка, занимающая все ее внимание, и забирающая себе столько эмоций и чувств? И что там вообще происходило? Какая-то лаборатория, операции, да и хозяйке моего тела тоже грозила одна из них. Как же там? Костная система… «Не сможешь даже дышать». Проблемы? Болезнь? Туберкулез костей? Я могу гадать до бесконечности, но так и не смогу ничего узнать, если не вспомню больше. А то, как именно в моей голове просыпается прошлое и что служит причиной его пробуждения – неизвестно.

Денек предстоял солнечный и погожий и, судя по приближающимся к моей каюте шагам, подошло время вставать.

Осторожно выпутавшись из объятий ребенка, плавно скатилась на пол, где зацепив сгруженные накануне спицы, неожиданно громко ими звякнула, тут же замирая – Рок не проснулся, даже не пошевелился. К моменту, когда в дверь каюты постучали, я уже зашнуровывала второй ботинок и, подобрав куртку, быстро шагнула вперед, открывая дверь перед Диком – сонным и, оттого, злым.

– Я тебя вчера не видела – где был? – выйдя из каюты, закрыла за собой и удивленно вскинула брови. – Когда на корабле началась торговля, тебя уже не было.

– Я тихо ушел в город, искал новых членов команды, – он стал напротив, прислонившись к стене. – Наш корабль маленький – Большой Мир съест такой и не подавится. Поэтому я попросил Сонро отдать мне бутыль с фрегатом.

– Там же команда внутри! – удивленно выдохнула, прислоняясь напротив.

– Я приобрел сонный газ у одного из торговцев на рынке. Оказывается, если открыть бутыль – ничего не изменится. Только если разбить.

– И где они теперь? Кто хоть сидел внутри? – невольно заинтересовалась я.

– Я не интересовался – потряс корабль, они сами выпали. Не все, правда – десяток пришлось потом так выкинуть на сушу, вручную. А потом… Знаешь, аборигены радостно утащили их к себе – наверное, свежая кровь и все такое. Правда – не хочу знать. Просто смирись с тем, что у нас теперь фрегат, а не корвет. Так что, собирай вещи, которые остались в каюте. Твою огромную сумку и винтовку мы уже перенесли, как и другие вещи, которые были на корабле. Всю ночь, вместе с ребятами из порта вычищали фрегат, попутно проветривая – просто не могу поверить, что его можно было так засрать.

– Надеюсь, сейчас там уже все?..

– Идеально, – перебил он, понятливо усмехнувшись. – Нам хорошо помогли, да еще и затарили всем, что было нужно, да сверху накинули. Так что мы можем хоть сегодня выходить в море.

– Где Нил? – повернулась в сторону выхода из коридора, щурясь на яркий свет и подставляя лицо соленому ветерку с нотками каких-то пряностей. В животе певуче запело, напоминая, что вчера я ела лишь раз, и то – в первой половине дня. Пора бы уже начать нормально питаться. Я, кажется, еще сильнее похудела. Тело уже стало больше походить на анатомический скелет, нежели на девушку, будущую женщину. А ведь я еще расту – пора новую одежду себе находить. Кого бы отрядить, чтобы понимающий был? Еще и сигарет купить побольше. Самой та-а-ак лень…

– На камбузе, находку свою нянчит, – фыркнул он.

– Ладно, идем, нужно посмотреть на новый дом, – вздохнула, отлипая от стены и идя вперед. Дик, сорвавшись следом, обогнал и первым вылетел наружу.

– Капитан на палубе! Стройся! – к счастью, я не сразу поняла его, от чего не выразила своего удивления, когда пребывающие на палубе люди побросали все свои дела и вытянулись в две шеренги, образуя коридор.

Эм, это мне что, по центру нужно пройти?

К счастью, теми, кто был по левую сторону, были все свои – циркачи и меченные. А вот те, кто справа, были совершенно незнакомыми мне людьми – даже пара негров затесалась, глядя на меня усиленно выпученными глазами.

– Представь их мне, Ричард, – решив, что раз все так официально, приняла ленивый тон и насмешливый взгляд, чуть свысока глядя на собравшихся.

– Да, леди капитан, – легонько склонился парень, после прошел вперед, замирая напротив новеньких.

Итого, еще тридцать человек. На паруса, на канаты, казначей – его представили отдельно, и, что самое важное – кок, врач и навигатор.

Последних я допрашивала с особым пристрастием, благо, они оказались не аборигенами, а белыми, скажем так, нашими соотечественниками. Как они оказались на острове – мне не сказали, попросив проявить человечность, раз мы согласились взять к себе даже меченных. Но проверку на профпригодность, пусть пока и на словах, они прошли. Дик так же согласно кивнул в ответ на мой немой вопрос – проверены и допрошены несколько раз.

А потом я искренне верю в то, что являюсь главным параноиком в нашей небольшой команде…

Задержавшись взглядом на парне, несколько напоминающем мне Шуру, таким же высоким и статным, поощрительно кивнула всем и пошла дальше, на трап. Навигатор-то у нас теперь японец, если бы в этом мире было разделение на национальности. Опасные ребята…

– Дик, они с фрегата? – прямо в лоб спросила у него, лишь только он нагнал меня.

– Да, – не стал он отнекиваться.

– Что же они тебе сказали, раз ты их пустил обратно? – почти прошептала, не понимая, как вообще такое возможно – они же во сне прирежут за свою команду… – Чем можно было убедить-то?!

– Вернулись, – честно признал Дик. – Чисто за то, что вернулись и молча заняли свои места. Я им сказал, что мы… Эм… Как ты там сказала?..

– Реквизировали фрегат, – понятливо кивнула, внутренне усмехаясь воспоминаниям.

– Вот! Реквизировали их фрегат со всем содержимым! А они так… Посмотрели на меня, как на идиота и пошли к себе. Я просто не смог ничего сказать, правда! Что я, зверь какой, из дома метлой выгонять, раз пришли?

На мой внимательный взгляд он удивленно вскинул брови, глядя на меня крайне честными глазами. Мне осталось лишь схватиться за голову, понимая, что я реально попала. Он взял их в команду чисто потому, что они вернулись. Да куда же он их сплавил, раз не стал спорить, когда они обратно пришли?!

– Собери группу из нескольких человек и впихни в нее Нила и его находку. Найди на острове провожатых, которые доведут нас до логова, или, где они там живут, грифонов. У нас неотложное дело, – засунув руки в карманы штанов и обведя пристань скучающим взглядом, приказала я. Проверка нового корабля откладывалась – лучше уже сразу разобраться с главной проблемой. – И хорошенько пораспрашивайте их на наличие разнообразных обычаев, раз мы идем к их святыням. Но не на грани абсурда – раздеваться или приносить кого-нибудь разумного в жертву я и не подумаю. Разве что только самих советчиков. Так же принесите мне мою винтовку и патроны к ней. Я подожду вас вон в той забегаловке, – кивнула на едва виднеющуюся халупу неподалеку от берега. Там явно что-то готовили для посетителей.

– Хорошо, – парень еще раз легко поклонился и быстро убежал обратно на корабль.

Вот же, стоило мне только заикнуться о том, что наш корабль может смениться, как тут же эти изменения и произошли. Необыкновенное стечение обстоятельств.

Ребята полностью разобрались с моими указаниями часа через пол, когда я уже доела первое и второе и, сыто щурясь на солнце, неотвратимо кочующее в зенит, попивала какой-то сок из местных фруктов. Надеюсь, мне плохо от него потом не станет.

Кивнув на прилавок пару монеток, прозорливо выданных мне Шурой, встала и прошла к выходу.

– Сверкающая госпожа! Нет, не стоит платить! – ко мне, будучи несколько перепуганным, подбежал, вероятно, хозяин заведения, неожиданно хватая за руки и вкладывая в них мои монетки. – Никто на этой земле не возьмет с вас и ваших друзей оплаты! – на крайне ломанном языке почти прокричал он.

– Эй, старик, ничего личного, но я как-то не люблю халявы, – нахмурилась. – Есть труд – есть оплата.

– Нет, никак нет, и не спорьте! – он даже побледнел малость, но на своем настоял. – Спасибо за то, что зашли ко мне – это великая честь, как и то, что ваше знамя теперь знаменует нашу свободу!

– Знамя? – несколько удивилась я, после ловя ужаснувшую меня мысль о новых проблемах. – Спасибо за еду, – кивнула ему и быстро вышла на улицу, к ожидающим меня ребятам. – Какого черта тут творится?!

Повисла будто предвкушающая тишина. Миг, и неподалеку от нас грудой камней осело наземь то, что оставалась от домика портового смотрителя, посылая в стороны клубы пыли.

Дик, фыркнув, одним движением надел мне шляпу на голову, закрывая от припекающего солнышка и отвлекая от развалин.

– Да они тут с ума посходили, но крайне удачненько так, признаю, – вот по ком не успела соскучиться, так это он.

Прислонившись к опоре крыши, Лютер лениво жевал какую-то травинку, глядя на окружающих сверху вниз. Ни капли почтения, лишь презрение и лень.

– Сама взгляни, вон, на вышке трепыхается, – большим пальцем указал он куда-то в небо, в сторону пристани. – Честь, гордость и бла-бла.

Непонимающе нахмурившись, шагнула вперед, выходя на середину дороги и, закинув голову и придерживая шляпу, посмотрела в указанном направлении, чувствуя, что глаза мои начинают быстро округляться.

Черный флаг с черно-белым черепом в окружении четырех лепестков? Перьев? – не пойми чего, в общем, и с какими-то завитками внутрь между ними, весело ловил ветер, развеваясь и танцуя. Зеленый, красный, желтый и синие лепестки-крылья ярко сверкали на черном фоне, привлекая внимание. На черном фоне у черепа был белый глаз, на белом – черный.

– Че за Малевич, мать вашу, и какого хрена в общем!? – не сдержавшись, прокричала я, резко поворачиваясь к ребятам и глядя на них непонимающим взглядом.

– Ну, второй неофициальный флаг у нас та двухголовая птица с коронами, которую ты как-то рисовала, помнишь? Птица Рок, – Дик довольно улыбался, наблюдая мою растерянность. – Мы посовещались и решили, что это божество будет для нас как нельзя кстати. Поэтому, на нашем главном парусе изображена она.

– Да против меня санкции введут за плагиат, арабы вы ненормальные… – присев, схватилась за голову, после, ухватив шляпу за поля, постаралась посильнее ее натянуть, чтобы не видеть никого и ничего.

– Не понимаю, о чем вы, леди капитан, – вперед вышел наш врач, неожиданно бодро, для меня, входя в диалог. – Нам стоит поспешить – путь неблизкий, вглубь острова, и лучше бы нам вернуться до того, как вокруг стемнеет. Здешние хищники, зачастую, еще и ядовиты.

– Да, хорошо, конечно, – глубоко вздохнув, я поднялась на ноги и, не реагируя на хихикающего Лютера, кивнула ребятам, призывая к действию. Те так же понятливо кивнули и, передав мне чехол с винтовкой и рюкзак с патронами, целенаправленно потопали через город.

– Я бы тоже начал стенать, если бы моим пиратским гербом стал двухголовый мутант, – тихонечко пропел зеленоволосый, пристраиваясь в арьергарде. Но больше ничем не дополнил. Наверное, боялся того, что за непочтение можно было и по шее словить.

*5 сентября

http://tl.rulate.ru/book/4857/126288