Готовый перевод Good Man Operation Guide / Руководство по эксплуатации «Хорошего человека»: 41.2 – Хулиган (6)

Лишь только она это выпалила, то обнаружила, что её мать, опустив голову, вытиравшая стол на самом деле удивлённо на неё смотрит. Затем она поспешно, сбивчиво объяснила: «Разве он не очень хорош как личность? Мама, вы с папой раньше тоже его хвалили, говоря, что он всегда приходил к нашему ларьку, чтобы купить рыбу для своей матери, что является сыновним благочестием. Разве ты также не говорила, что он каждый раз помогал нести обратно таз, когда натыкался на тебя, возвращаясь в деревню?»

«Это правда».

Матушка Кэ тоже не слишком много думала. Выслушав слова дочери, она вернулась к вытиранию стола: «Разве его мать не открыла тоже прилавок? Совсем рядом с нашим, специализируется на продаже книг. В нашем округе не так уж много читающих книги людей, и они не обязательно смогут продать даже одну книгу в день. Когда пришёл Линь Шихэн, он совсем не волновался, вместо этого только сказал работать медленно, чтобы получить качественные результаты. Я перекинулась с его матерью несколькими словами, она сказала, что тот планирует поехать работать в Шанхай, и убедил её сдать семейную землю в аренду другим для ведения сельского хозяйства и просто собирать арендную плату, а затем приехать в округ, чтобы открыть киоск. Его мать, вероятно, не учла, что Линь Шихэн просто боялся, что та утомит себя заботой о земле, пока его не будет, и поэтому убедил её вместо этого продавать книги».

«Как правило, сыновние дети не так уж и плохи по характеру. Я думаю, что он действительно не крал деньги. Если бы кто-то действительно потерял столько денег, разве он уже не сообщил бы об это в Бюро общественной безопасности? Как бы это дело могло дожидаться, пока о нём не доложат?»

После того как Кэ Цзялин услышала высокую оценку матери о своём парне, её сердце наполнилось беспокойством, которое было наполовину сладким, наполовину кислым.

«Тогда, он сейчас дома?»

«Должен быть дома, я слышала от твоей тёти по соседству, что сотрудник общественной безопасности уехал с его бабушкой, а двое оставшихся сотрудников общественной безопасности разделились: один отправился в дом Линь Шихэна, а другой – к вдове Чзан. Я думаю, что сейчас они дома и ждут результатов».

Хорошенькая девушка поджала губы и бессознательно схватилась за ремешок сумки с книгами: «Мама, я только что вспомнила, что одолжила у Фанфан книгу и ещё не вернула. Сначала я схожу к ней вернуть её».

«К Фанфан?»

Мать Кэ небрежно спросила: «Разве та не перестала посещать занятия по окончанию средней школы? Она всё ещё может одалживать тебе книги?»

Кэ Цзялин была уже такой взрослой, но всё же было очень мало случаев, когда она лгала. Всего одна ложь заставила её прекрасное лицо покраснеть. Просто услышав вопрос матери, она даже не смогла вымолвить ни слова, немного кашлянула, чтобы прочистить горло, прежде чем неохотно ответить: «Она была раньше заимствована, я хотела посмотреть некоторые разделы».

«Хорошо, тогда иди, возвращайся пораньше. Когда темнеет, ходить ещё хуже, некоторое время назад шёл дождь, и многие поскользнулись и упали».

«Э-э, я знаю».

Кэ Цзялин едва могла поддерживать обычную скорость ходьбы, пока была дома, затем же, только покинув двор, она быстро бросилась в направлении семьи Линь. Неуверенная, из-за быстрого ли передвижения или же из-за того, что солгала своей матери, но во время бега её сердце бешено колотилось.

Всю дорогу, пока она не оказалась перед домом Линь Шихэна, и без того быстро бившееся сердце застучало ещё быстрее, словно хотело выпрыгнуть наружу.

Попытавшись успокоиться, она подошла к входной двери и осторожно постучала.

Никакого движения внутри не было.

Они, вероятно, не слышали.

На этот раз Кэ Цзялин постучала немного сильнее, три раза подряд, нервно затаив дыхание и ожидая, пока кто-нибудь внутри не откроет дверь.

*

Внутри дома Линь Шихэн сидел за столом с офицером, обмениваясь мыслями о будущем развитии страны и о том, насколько опасна эта профессия. Видя, как они радостно обсуждают и что офицер не выглядит так, словно обращается с её сыном как с преступником, мать Линь расслабилась немного больше, чем раньше, села в стороне и спокойно слушала.

Звук от стука снаружи был негромким, так что она его не услышала. Линь Шихэн же поднял голову и спросил свою мать: «Кто-то стучит снаружи?»

Матушка Линь внимательно прислушалась и обнаружила, что там действительно кто-то был, она слегка нахмурилась и ответила: «Это может быть семья твоей бабушки. Не беспокойся о них».

Она была добродушной и мягкосердечной, но у каждого был свой предел, и грудь матушки Линь была переполнена гневом с тех пор, как она вернулась и услышала рассказы знакомых о произошедшем днём.

Ей рассказали, что старая леди Линь подставила Шихэна, чтобы того казнили.

Казнью через расстрел!

Раньше, хоть она и ненавидела старую леди Линь за то, что после смерти мужа та выгнала её с сыном из дома, оставив на произвол судьбы, она также всегда чувствовала, что причина была в том, что свекровь её презирала и что именно она втянула своего сына в неприятности. Это, в сочетании с хорошими воспоминаниями о своём муже, усложняло ей встречи с этой свекровью.

Но после всех её компромиссов всё, что она получила взамен, – это свекровь, желающая заставить Шихэна умереть.

Матушка Линь больше не могла этого выносить.

Редкий случай, когда она твёрдо стояла на своём: «Пусть продолжают стучать, всё равно это не очень громко. На этот раз твоя бабушка зашла слишком далеко!»

*

Офицер общественной безопасности, беседовавший с Линь Шихэном, постепенно подумал, что тот неплохой человек и довольно проницательный, поэтому ничего не сказал.

Чистому чиновнику трудно судить о семейных делах, не говоря уже о том, что он вообще не был «чиновником».

Просто в глубине души он также чувствовал, что старая леди Линь, эта биологическая бабушка, зашла слишком далеко. После того как они раньше поболтали, теперь ему было в целом ясно, как Линь Шихэн со своей матерью были вынуждены полностью отделиться от старой семьи Линь, не имея ничего за душой, и насколько тяжёлой была жизнь на протяжении многих лет.

Честно говоря, если бы его родственники так сделали, то он скорее умер бы от старости, чем снова с ними заговорил. Однако, согласно тому, что говорили жители деревни, Линь Шихэн всё ещё охотился на горных фазанов, чтобы передать их старушке Линь.

Такой хороший внук, и всё же та всё ещё могла злонамеренно на него донести.

Более того, донос представлял собой выдуманную ложь.

Из глубины души ему в голову пришла внезапная догадка.

Отец Линь Шихэна… Возможно ли, существует ведь возможность, что тот не был настоящим сыном старушки Линь, верно?

А эта вдова Чзан оказалась ещё более возмутительной из того, что беспомощным тоном сообщил симпатичный молодой человек: «Раньше, бог знает где тётя увидела в моей руке деньги … Она всю свою жизнь прожила в деревне и никогда не видела столько денег, поэтому решила, что я их украл, отнял или же они поступили не по законным каналам. Потом она пришла ко мне домой и попросила поделиться ими с ней. Конечно же, я не захотел. Я сам их заработал! Это и могло её разозлить, поэтому-то она просто пошла и сообщила обо мне».

«Я полагаю, что, донося, она не знала, что подставлять людей тоже является преступлением. В противном случае она определённо бы не сообщила об этом».

Наблюдая за выглядящем беспомощным Линь Шихэном, которого днём вдова Чзан оболгала на пороге собственного дома и отказывалась уходить, офицер общественной безопасности сочувственно похлопал его по плечу.

«Не волнуйся, если ты действительно этого не делал, мы обязательно сможем вернуть твою невиновность».

Хотя доказательства ещё не были представлены, в глубине души он уже верил Линь Шихэну.

В конце концов, после их беседы то, что упоминал Линь Шихэн и его мировоззрение не походили на взгляды обычного сельского жителя.

Для подобного персонажа, как он, было не такой уж и фантастической вещью заработать столько денег.

В этот момент Линь Шихэн поставил перед собой керамическую чашку, повернул голову к матушке Линь, которая хмурилась и решительно отказывалась открывать дверь, и сказал: «Мама, тебе лучше взглянуть. Разве их семья уже не приходила и не ушла? Маловероятно, что они придут во второй раз. Может, это соседу что-то понадобилось, и он пришёл нас искать?»

Глядя на мягкий тон молодого человека, когда он тихо разговаривал со своей матерью, офицер общественной безопасности молча добавил ещё один пункт к достоинствам Линь Шихэна.

Хороший характер.

Он вздохнул с восклицанием.

Вероятно, именно из-за этого хорошего темперамента те два человека задирали носы и пытались его запугать.

Если бы они столкнулись с кем-то, непосредственно арестовывающим людей без проверки доказательств, тогда ему действительно некуда было бы подавать жалобы.

Мать Линь не знала, что было на уме у офицера общественной безопасности, но, в конце концов, она всё ещё любила своего сына, поэтому, после того, как тот убедил её несколькими словами, она послушно встала и пошла во двор открывать дверь.

*

Увидев хорошенькую девушку, стоящую за дверью, её первоначальное выражение гнева на лице сменилось удивлением.

«Цзялин, уже так поздно, почему ты здесь? На улице так холодно! Иди, иди, иди. Быстро заходи внутрь! Ты, дитя, уже так поздно, и всё же ты не боишься, ах».

Кэ Цзялин увидела мать Линь и была тепло втянута внутрь, прежде чем даже успела открыть рот. Она слегка покраснела и застенчиво поздоровалась: «Привет, тётя».

«Я… я слышала о том, что произошло днём. Я пришла узнать, не нужна ли тебе какая-нибудь помощь».

Что она имела в виду, говоря «нужна помощь»?

Матушка Линь на мгновение замерла, а затем внезапно всё поняла, увидев, как Кэ Цзялин в смущении опустила голову и сцепила руки.

Что ещё за «прийти посмотреть, не нужна ли ей помощь»? Очевидно, это было для того, чтобы увидеть Шихэна её семьи.

При мысли о том, что стоящий перед ней умный и разумный ребёнок, был девушкой её Шихэна, сердце матери Линь стало таким прекрасным, что она даже подавила свой гнев по отношению к старой леди Линь и вдове Чзан. Вместо этого она с широкой улыбкой тепло приветствовала человека в доме.

«С тётей всё в порядке. На улице холодно. Заходи внутрь и посиди немного».

Было уже так поздно. Обычно ей не следовало бы входить в дом, но после услышанного от матери по возвращению домой о произошедшем днём Кэ Цзялин не могла дождаться, чтобы увидеть своего парня в целости и сохранности.

Она покраснела и прошептала: «Тогда мне придётся поблагодарить тебя, тётя».

«Ах, мы же семья, зачем быть такой вежливой?»

Улыбка на лице матушки Линь стала ещё более приятной, и она потянула Кэ Цзялин в дом, чьё лицо полностью покраснело, услышав эту фразу.

Дверная занавеска только что поднялась, и ещё до того, как кто-либо вошёл внутрь, матушка Линь поддразнивающе заговорила с хорошим настроением: «Шихэн, посмотри, кто к тебе пришёл».

Двое мужчин в комнате подняли глаза, и в следующую секунду вошла Кэ Цзялин, чьё белое лицо несколько застенчиво зарделось.

В глазах Линь Шихэна отразилось удивление, и даже аура всего человека смягчилась: «Цзялин, у тебя выходные?»

«Угу».

Кэ Цзялин осторожно взглянула на незнакомое в доме лицо офицера общественной безопасности и ответила с некоторой сдержанностью: «Перерыв начался сегодня днём, я вернулась со своими одноклассниками. Послезавтра мне всё равно нужно будет возвращаться в школу».

«Почему ты всё еще носишь школьную сумку? Ты не была дома, прежде чем прийти меня искать?»

Линь Шихэн встал с болью в сердце, чтобы помочь Кэ Цзялин снять тяжёлую школьную сумку, и по пути дотронулся до её руки: «У тебя к тому же и руки холодные, ты ведь не поехала в округ на автобусе, а вернулась пешком, не так ли?»

Кэ Цзялин по натуре была застенчивой, достаточно застенчивой, когда они были одни, не говоря уже о присутствии матери Линь и незнакомца, поэтому она поспешила отступить, как только её возлюбленный взял её за руку.

«Не надо. Здесь тётя и кто-то ещё».

Её уклончивость не возымела особого эффекта. У мужчины с каким-то извечным озорством между бровями теперь были глаза, полные нежности, которые, казалось, заставляли людей в них таять.

«Я согрею тебе руки. Разве не чувствуешь, какие они у тебя холодные? Если так будет продолжаться и дальше, ты совсем замёрзнешь».

**кха, кха, кха**

Молодой офицер общественной безопасности посмотрел на этих двоих, не побоявшихся перед ним взяться за руки, и, кашляя, неловко встал.

П/п: Я просто взяла для перевода приглянувшуюся новеллу, так зачем мне теперь ещё и уметь проникать на заблокированные сайты?! Что они там ещё придумают?.. _(:3」∠)_

А этот офицер общественной безопасности довольно интересный: ловко он придумывает сюжеты, полные собачьей крови и семейной драмы. Будь временной промежуток немного другой, я предположила бы, что тот пересмотрел дорам или же перечитал романов. Но, в общем, потенциал у парня есть. (￣y▽,￣)╭

В древней китайской культуре (чёрная) собачья кровь считалась противоядием от чёрной магии. Об этом есть много записей в исторических заметках и художественных произведениях. В современном контексте (собачья кровь) означает что-то невероятно банальное/неловкое/неумелое/преувеличивающее/клишированное, что должно быть нейтрализовано собачьей кровью.

Пожалуйста, не забывайте ставить лайки и «Спасибо». Переводчику очень приятно. <(＿　＿)>

http://tl.rulate.ru/book/45091/1896746