Готовый перевод Good Man Operation Guide / Руководство по эксплуатации «Хорошего человека»: 3 – Брошенная жена военного не была брошена (3)

По госпиталю быстро распространилась новость о том, что Мяо Син и заместитель Чжан прятались внизу в маленьком саду и страстно целовались.

Что сказать, нынешняя культура полностью отличалась от прежней. Когда мужчины и женщины влюблялись, тянули друг друга за руки, целовались или делали что-то ещё в этом же роде, они не встречали каких-либо злобных взглядов тех, кто об этом услышал, а скорее – улыбки по отношению к их нежностям. На первый взгляд, Мяо Син и Чжан Яньмин также выглядели как союз красивой женщины и талантливого мужчины, и в этом, вроде бы, не было ничего неуместного. Однако вопрос о том, что Мяо Син до этого нравился командир Линь, вообще никогда не замалчивался, в том числе и перед уже упоминаемой молоденькой медсестрой. Если бы не великодушное отношение Мяо Син, той бы и в голову не пришло помогать им собраться вместе.

До этого все также говорили, что Мяо Син хорошо работала, красиво выглядела и обладала мягким и внимательным характером. Так почему же командир Линь просто молчал?

В результате, когда командир Линь сейчас оказался ранен, Мяо Син и Чжан Яньмин собрались вместе, из-за чего люди не могли не задуматься об этом поглубже.

Что касается командира Линь, то оказалось, что тот уже был женат, и причина, по которой он отказывался на что-либо соглашаться, заключалась именно в этом. Когда вопрос о его жене распространился, люди стали смотреть на Мяо Син ещё более странно.

Мяо Син же была готова плакать без слёз. Хотя она и приняла Чжан Яньмина в своём сердце, они ещё не могли быть на этой стадии, когда Линь Шихэн только что был ранен.

Она бы и хотела всем всё разъяснить, но в то время многие видели, как она целовалась с Чжан Яньмином. Она хотела, чтобы Чжан Яньмин вышел вперёд и объяснил, что тогда заставил её, но мужчина, которому она нравилась, был вполне доволен сложившейся ситуацией.

«Разве это не здорово? – Лицо красивого мужчины было непокорным, – теперь все знают, что мы вместе».

«Ты!»

Мяо Син была пристыжена и рассержена. Ей было неловко ему говорить, что это вредило её репутации, поэтому ей пришлось вытолкнуть Линь Шихэна: «Я боюсь, что Шихэн будет слишком много думать, когда увидит нас такими…»

Первоначально самодовольное выражение лица Чжан Яньмина тут же стало мрачным: «Ты всё ещё думаешь о Линь Шихэне? Что в нём такого хорошего?»

«Он всего лишь Командир полка. Если бы я захотел, то смог бы занять его место через несколько месяцев!»

После таких громких слов глаза Мяо Син вспыхнули, а сердце немного тронулось.

Её семейное положение было не из лучших. И её родители, и младшие братья нуждались в деньгах. Хотя командир и заместитель командира отличались лишь словом «заместитель», но разница в ежемесячных зарплатах была огромной.

Поколебавшись, Чжан Яньмин достал из нагрудного кармана золотое ожерелье и надел его на шею Мяо Син.

«Ты не злишься, что Линь Шихэн тебя не хочет? Выходи за меня замуж, и я заставлю его пожалеть, что он упустил такую замечательную тебя».

Коснувшись золотого ожерелья на шее, Мяо Син нерешительно прикусила губу и, наконец, кивнула.

Получив согласие Мяо Син, всегда холодное выражение лица Чжан Яньмина смягчилось, и он вернулся в армию, готовясь составить рапорт о браке.

П/анл.: В армии прежде чем на ком-то жениться, военнослужащему необходимо доложить об этом подробно, например, с кем, откуда этот человек, род занятий, фамилия и т.д.

Он так долго преследовал Мяо Син и, наконец, заполучил красотку в свои объятия. Даже его взгляд, который всегда был нетерпеливым по отношению к подчинённым, был на редкость нежным и ласковым. Жаль только, что такое нежное выражение лица не произвело ни на кого должного впечатления.

В военном госпитале изначально было много медсестёр и солдат, и, конечно, секреты, распространяемые в военном госпитале, не могли быть скрыты от войск. Многие люди уже знали, что заместитель Чжан воспользовался комой командира Линь, чтобы добиться хороших результатов с Мяо Син.

Чжан Яньмин с детства рос высокомерным. Даже придя в армию, он не изменил своей дурной характер. Он всегда был холоден и требователен к подчинённым ему солдатам. Это также было большим клише в романе – «быть холодным и бессердечным по отношению к другим, и в то же время быть нежным и внимательным по отношению к своей возлюбленной». Просто в армии мало бы кому понравилось такое начальство.

Кому бы понравился начальник, который в плохом настроении может без всякой причины пнуть ногой и назначить всевозможные наказания; кто также обольёт вас водой, когда из-за лихорадки вы не можете встать с постели?

Напротив, командир Линь, который шаг за шагом поднимался снизу, лучше осознавал трудности солдатской службы. Он, как правило, помогал, когда мог, и у него всегда был мягкий характер по отношению к другим.

На этот раз после выписки из больницы его темперамент стал ещё лучше. Все навещавшие его подчинённые были вызваны, и подарки были возвращены. Чтобы доказать своё доброе здравие, он специально повёл всех на тренировочную площадку, чтобы провести поединок.

Сначала они всё ещё боялись причинить боль Командиру, который ещё только оправился от травмы. Но в результате пятеро из них были избиты сразу.

После этого соотношение было изменено на шестеро на одного и семеро на одного. Лёжа на земле, павшие смотрели, как остальные люди к тому бегут толпой, и Линь Шихэну пришлось поднять руки, выругавшись с улыбкой: «Сдаюсь, я сдаюсь. Вы, головорезы, как вы можете так играть?»

Если он продолжит сражаться, независимо от того, победит он или проиграет, он лишь создаст у своих подчинённых впечатление, что он умеет сражаться. Но сейчас он был так близко, улыбался и шутил, что сдаётся, что сделало их ещё немного ближе друг к другу.

Остальные тоже его не боялись. Они собрались вокруг него со смехом и сказали: «Командир, раньше я думал, что вы всегда можете сражаться в одиночку, но я не думал, что семеро против одного тоже сработает».

«Да, Командир, почему вы не проделывали подобный трюк раньше? Могу гарантировать, если бы вы сделали это раньше, то стали бы знаменитым!»

«В поединке один на один я ещё могу контролировать свою силу. Как только присоединяется больше людей, я невольно становлюсь грубее. Ладно, поторопитесь и отнесите лежащих на земле в мой дом».

После напоминания они обнаружили, что все избитые ранее товарищи сжимали свои тела и кричали от боли.

Группа солдат поспешно помогла им подняться и понесла в дом Линь Шихэна, где тот одного за другим натёр лекарственной настойкой.

«Ай-яй-яй! Больно-больно-больно! Командир, пожалуйста, полегче, полегче!»

«Так и должно быть! – Линь Шихэн рассмеялся и хлопнул его по плечу. – Я же говорил, что чем больше будет людей, тем тяжелее будет моя рука. Почему ты всё ещё набросился на меня, как те первые трое?»

Тем не менее, рука, наносившая лекарство, на самом деле, стала немного легче.

Хотя мужчина и получил побои, он говорил дружелюбным тоном: «Я не ожидал, что вы будете серьёзны, Командир, вы действительно такой!»

Сказав это, он решительно поднял большой палец вверх.

«Перестань мне льстить. Ладно, вставай скорее, это лечебная настойка моей жены. После одного протирания завтра ты уже будешь полон сил».

Как только прозвучало слово «жена», вопли и насмешки во всей комнате смолкли. До этого они и само немало сплетничали о любви и ненависти между командиром Линь, заместителем командира Чжан и медсестрой.

В конце концов, лежавший мужчина вздрогнул и спросил: «Командир, у вас действительно есть жена?»

Они никогда раньше не слышали, чтобы Командир об этом упоминал. Даже на этот раз, когда прошёл слух о том, что у Командира есть жена, все подумали, что его распространила та медсестра из страха быть обвинённой в распущенности.

Линь Шихэн, казалось, не замечал сгустившейся вокруг него атмосферы, и на его красивом лице по-прежнему играла улыбка.

«В последнее время вы были немного импульсивны, не думайте слишком много обо мне и заместителе Чжан. У меня дома есть жена. Этот момент был прояснён, когда я впервые встретил Мяо Син, поэтому с моей стороны было невозможно согласиться на её преследование. Хорошо, что заместитель Чжан рядом с ней, и я тоже готов им дать своё благословение».

«Но, но почему вы не упоминали об этом раньше, Командир? Если вы сердитесь, скажите нам. Даже если мы бесполезны, мы определённо будем на вашей стороне!»

«Да, Командир, это их проблемы. Вы не обязаны их прикрывать».

Никто в этой комнате не мог привыкнуть к Чжан Яньмину и забыть о прошлом. Тот был сумасшедшим и смотрел на них сверху вниз. Никто также не был рад с ним играть.

Но на этот раз случилось нечто подобное. Явная жертва, командир Линь, заявлял, что не возражает. Заместитель Чжан же при каждой встрече по-прежнему презрительно смотрел на него свысока, что вызывало дискомфорт в сердцах тех, кто был близок к командиру Линь.

Что за сумасшедший безумец, ах! Он ещё не Командир, а смеет корчить Командиру рожу, словно в будущем сможет перевернуть небо с ног на голову.

Глядя на комнату, полную людей с праведным негодованием на лицах, Линь Шихэн всё ещё помогал своим подчинённым применять лекарственную настойку с ноткой вины в голосе: «Раньше я был не прав. Моя жена была со мной в течение трёх лет, и я никогда не думал о том, чтобы отплатить ей за то, что она была такой хорошей супругой. Я не очень о ней заботился, когда с ней встречался, не говоря уже о том, чтобы рассказать о ней, чтобы все знали. Я чуть не умер на этот раз, так что внезапно по ней соскучился».

На этих словах он поднял голову с выражением меланхолии на лице: «Побывав на грани жизни и смерти, я вспомнил, что в последнее возвращение домой пробыл там всего несколько дней, а затем ушёл. Когда я закончу свою работу, я планирую взять отпуск, чтобы вернуться и повидаться со своей женой и старой матерью».

В комнате снова воцарилась тишина, но на этот раз не из-за сплетен, а из-за мыслей о семье.

Несмотря на их зарплату и уважение при выходе на улицу в военной форме, им также приходилось рисковать. Даже командир Линь, который был начальником полка и который был лучше, чем все они вместе взятые, всё ещё чуть не расстался с жизнью.

В тишине прозвучал сдавленный голос: «Вообще-то, я тоже. Я был очень счастлив, когда ушёл из дома. Но после последнего раза, когда я услышал, что солдат наступил на мину и был убит прямо на месте, я тайком прятался под одеялом и плакал, тоскуя по дому».

«Я боюсь, что будут делать мои родители, если я умру? А моя сестра, без брата, кто будет поддерживать её, когда позже она выйдет замуж? Мне не по себе, когда я думаю, что они будут скучать по мне, когда я умру…»

Он был новобранцем, и его лицо всё ещё было нежным. Говоря это, он начал вытирать слёзы. Другие не собирались над ним смеяться, и многие тоже чувствовали себя неловко.

«Мне тоже не нравится моя жена за то, что она слишком приземлённая. Никто не понимает диалекта, на котором она говорит, и я боялся, что вы, ребята, будете надо мной смеяться, поэтому вообще о ней не упоминал. Теперь я думаю об этом. Хотя она и говорит на диалекте, но она очень добра ко мне. Когда в последний раз я ездил домой, моя ватная куртка была поцарапана в поезде, и я обнаружил это только накануне отъезда. Так она потратила всю ночь, чтобы починить для меня эту куртку и набила её большим количеством хлопка. Когда я уходил на следующий день, её глаза были красными».

«Если я умру, моя жена будет самой печальной. У меня ещё хватало совести, чтобы её не любить. Мне действительно её жаль…»

За мгновение до того, как у него выступили слезы, Линь Шихэн шлёпнул его по голове.

«Что толку здесь плакаться, твоя жена этого не увидит! Просто помни, что она хорошо к тебе относится. В следующий раз, когда у тебя будет отпуск, съезди в город и купи два отреза ткани, и подари ей перед отъездом. Будь с ней поласковее и пиши больше писем своей семье, иначе она точно будет по тебе скучать».

Солдат был ошеломлён: «Но моя жена не умеет читать».

«Моя жена тоже не умеет читать, – Линь Шихэн уверенно сказал, – кто рождается способным читать? Когда вернёшься, поучи свою жену. Если она не сможет научиться, придумайте секретный код. Каждый раз, когда будешь писать письмо, нарисуешь картинку. Подумай об этом, только вам двоим будет известен этот код. Когда другие посмотрят, они подумают, что это всего лишь какие-то случайные каракули. Твоя жена же, увидев это, поймёт, что ты по ней скучаешь, насколько это будет прекрасно?»

Когда Линь Шихэн это сказал, на лицах небольшой части группы отразилось возбуждение.

«Командир, вот как вам пришла в голову такая хорошая идея? Это же потрясающе! Я скажу это своей жене, когда в следующий раз вернусь домой!»

Они задержались ещё немного, прежде чем уйти, но тема обсуждения сменилась с заместителя Чжан, борющегося за любовь, на то, как заботиться о своих родственниках, которые хорошо к ним относились.

То, что они это не обсуждали, не означает, что у них не было в головах чёткой идеи.

Как только они встретились, командир Линь дал понять медсестре по имени Мяо Син, что у него уже есть жена, но кто же не знал циркулирующих уже несколько месяцев слухов о том, что командир нравился медсестре в больнице.

Кто-то действительно спешил стать чьей-то любовницей, ах!

Чжан Яньмин, торопившийся жениться на красивой женщине, совершенно не понимал, что, входя в войска, взгляды, которые он получал, содержали либо насмешку, либо сочувствие.

Просто он всегда был непопулярен, поэтому никто ему ничего и не говорил.

*

В обычной маленькой горной деревушке Ли Чуньхуа открыла дверь и увидела, как её невестка кормит кур. Подумав, что та не снесла ни одного яйца в течение трёх лет после того, как вышла замуж, она также вспомнила о выкупе за невесту, когда забирала ту домой, и о семье невестки, которая постоянно приходила занимать деньги, и сердце свекрови переполнилось гневом.

В глубине души она чувствовала злость, поэтому, естественно, и говорила не слишком вежливо: «Ты кормишь цыплят или кроликов?! С таким малым количеством корма ты хочешь, чтобы куры также не могли откладывать яйца, как и ты, верно?!»

Хэ Сюэчжу уже давно привыкла к необъяснимым нападкам своей свекрови. Она только молча слушала. В любом случае, что бы она ни сказала, это будет неправильно.

Увидев, что та молчит, Ли Чуньхуа разозлилась ещё больше и уже собиралась ущипнуть её за талию и ещё отругать, как вдруг кто-то снаружи крикнул: «Чуньхуа! Тут для тебя письмо!»

Выражение её лица сразу же сменилось волнением: «Иду-иду!»

Кроме её сына, кто ещё в этой семье мог послать домой письмо?

Хэ Сюэчжу тоже это услышала, подняла голову и посмотрела робко и выжидательно, задаваясь вопросом, упомянул ли муж её в письме.

Однако она вспомнила, что в предыдущих письмах о ней не упоминалось, и выражение её лица снова стало мрачным.

Пожалуйста, не забывайте ставить лайки и «Спасибо». Переводчику очень приятно. <(＿　＿)>

http://tl.rulate.ru/book/45091/1066039