Готовый перевод Good Man Operation Guide / Руководство по эксплуатации «Хорошего человека»: 2 – Брошенная жена военного не была брошена (2)

Как только Чжан Яньмин перевёл взгляд, он увидел, что на него смотрит Линь Шихэн, и выражение его лица потемнело ещё на несколько пунктов: «Что на меня смотришь? Не слышишь, как тебя зовёт Мяо Син?»

Он всегда был так груб с людьми. Но красивый командир, стоявший перед окном, был уже не так добродушен, как раньше. Вместо этого он слегка нахмурился и вопросительно посмотрел на Чжан Яньмина: «Когда это у вас с Мяо Син успели сложиться такие хорошие отношения?»

Лицо Чжан Яньмина стало жёстким: «Не твоё дело!»

«Если я правильно помню, по крайней мере, сейчас, я всё ещё твой непосредственный начальник, Чжан Яньмин. Это так ты разговариваешь со своим начальником? Неужели в армии никто тебя этому так и не обучил?»

В отличие от прошлого, после бесцеремонного замечания Чжан Яньмина пристальный взгляд Линь Шихэна остался неизменным, а слова, которые он произнёс, были неторопливыми, но несли в себе чувство подавления.

Лицо Чжан Яньмина стало ещё более уродливым.

В конце концов, он был ещё молод, и его опозорили прямо перед женщиной, которую он любил. Он определённо не был в хорошем настроении. Но Линь Шихэн был прав. В армии существовали строгие правила в отношении начальства и подчинённых. Хорошо, если никто не привлекал его к ответственности за высокомерие, но, если Линь Шихэн действительно захочет им заняться, то разобраться с Чжан Яньмином будет достаточно просто.

Когда в прошлом он так себя вёл, первоначальный владелец тела не хотел вступать с ним в спор. В конце концов, хоть Чжан Яньмин и заявлял, что его личность была скрыта, а сам он был брошен в армию, но как его родственники могли действительно со спокойным сердцем напрямую его забросить, не проясняя ему путь с низу до верху?

Первоначальный владелец сам поднимался шаг за шагом и не хотел быть врагом такого юнца, как Чжан Яньмин, поэтому терпел его всем сердцем. Линь Шихэн, с другой стороны, был слишком ленив, чтобы его баловать.

«В армии всё в порядке? Я заставил такого заместителя полка, как ты, так долго задерживаться в госпитале. А теперь немедленно отправляйся назад».

Сказав это, он посмотрел на висевшие на стене часы. Его тон был всё таким же лёгким, но смысл его слов был уже не таким вежливым.

«Сейчас три часа дня. В три тридцать я позвоню в войска. Если ты не вернёшься до этого, я доложу о назначении наказания».

Военный госпиталь в действительности находился не так и далеко от армии, просто этот район не был столь хорошо развит, как город. Здесь не курсировали автобусы, и у Чжан Яньмина не было собственной машины, так что вернуться назад можно было только пешком, а чтобы в течение получаса – рысью.

Но подчинённые не могли ослушаться приказов своего начальства. Каким бы непокорным ни был Чжан Яньмин, он должен был развернуться и выйти с холодным выражением лица.

…Бах!

Он сердито грохнул дверью, и Мяо Син вздрогнула от громкого звука. Она нерешительно посмотрела на закрытую дверь, всё ещё боясь, что Чжан Яньмин действительно будет наказан. Она шагнула вперёд, мягко убеждая: «Шихэн, не сердись слишком сильно. Заместитель Чжан к тому же пришёл в больницу, потому что беспокоился о тебе».

Видя в ходе своих слов, что выражение лица Линь Шихэна осталось неизменным, она посоветовала: «Все знают, что он часто приходил в больницу тебя навестить. Если ты наложишь на него дисциплинарное взыскание, то что подумают о тебе в это время люди в низах?»

«Кстати, ты пролежал несколько дней и очень ослаб. Хочешь, я отведу тебя вниз на прогулку?»

Теплота и заботливость её слов, а также полные восхищения глаза показывали, что она думала о человеке, который ей нравился. Но Линь Шихэн медленно откинулся на спинку кровати, и, когда она захотела подойти и помочь, произнёс хриплым из-за слишком долгого сна голосом: «Хоть последние четыре дня я и находился в коме, но моё сознание оставалось ясным».

Движения Мяо Син тут же замерли, и на её прекрасном лице медленно появилась паника.

«Я также ясно слышал, что именно вы с Чжан Яньмином вчера делали в палате».

Лицо Мяо Син стало совершенно белым. Она вспомнила, что Чжан Яньмин вчера сказал, что навещал Линь Шихэна, но он прижал её к стене и насильно поцеловал, когда она вошла, чтобы сменить лекарство.

В то время она была тронута поцелуем и забыла сопротивляться.

«Ши–, Шихэн, послушай моё объяснение, я не…»

«Довольно».

Естественно, первоначальный хозяин не просыпался, но кто виноват, что сюжет прописан так ясно?

Он пролежал четыре дня, и Чжан Яньмин приходил каждый день. Но по приходу он либо отправлялся искать Мяо Син после нескольких мгновений взгляда на него, либо вступал с ней в интимную близость прямо в палате.

Линь Шихэн также очень странно относился к менталитету этой парочки главных героев. В течение этого периода времени первоначальный владелец и Мяо Син даже не говорили о чувствах. В глазах посторонних он только нравился Мяо Син в одностороннем порядке, а Чжан Яньмин же, за исключением последнего шага, сделал с ней всё, что только можно было сделать. При этом он не рассказал об этом прямо первоначальному владельцу, предпочитая выждать, пока эти двое не будут готовы пожениться, чтобы внезапно создать проблемы.

И снова взгляните на Мяо Син. Воспользовавшись тем, что первоначальный владелец тела бесчисленное количество раз не замечал её интимную близость с Чжан Яньмином, она попросила его не заниматься сексом с собственной женой. Что у одного, что у другого, их схемы мозга были просто великолепными.

Линь Шихэн, казалось, очень устал. Он потёр брови и поднял глаза на красивую женщину, стоявшую перед ним: «Мяо Син, у меня есть жена. Я очень благодарен тебе за симпатию, но поскольку ты уже выбрала Чжан Яньмина, то в будущем, пожалуйста, держись от меня подальше».

«И даже если бы у меня, Линь Шихэна, и не было ещё семьи, я бы никогда не стал воровать женщину своего подчинённого».

«А теперь, пожалуйста, выйди».

Лицо Мяо Син было бело-синим. Она привыкла к нежному голосу Линь Шихэна с первого дня их знакомства. Это был первый раз, когда её так холодно отослали.

В её глазах были обида, а также душевная боль. В то время Линь Шихэн не выглядел так, словно собирался очнуться. И хотя Чжан Яньмин был всего лишь заместителем полка, он любил её всем сердцем. Как она могла не запутаться в своих чувствах, когда на неё смотрели такими горячими глазами?

Мяо Син ещё не успела уйти, когда вернулась юная медсестра, которую недавно отправляли с поручением, неся ручку и бумагу: «Командир Линь, вот ручка и бумага, которые вы просили».

Линь Шихэн улыбнулся нежной улыбкой, сильно отличавшейся от его отношения к Мяо Син. Он взял ручку с бумагой и сказал: «Спасибо».

Молоденькая медсестра знала, что Мяо Син нравится Линь Шихэн. Она взглянула на Мяо Син, стоявшую неподвижно с неправильным выражением лица, и подумала, что и лицо Линь Шихэна выглядело уродливым, когда она только что открыла дверь. Она взглянула на Линь Шихэна, который уже положил бумагу на рабочий стол и что-то на ней писал, и спросила: «Что вы пишете, командир Линь?»

Линь Шихэн поднял голову и улыбнулся: «Пишу письмо своей жене. На этот раз я почти не смог выжить. Я планирую взять отпуск и вернуться в свой родной город, чтобы увидеться с ней после того, как закончу работу».

Жена?

Молоденькая медсестра была застигнута врасплох. Она никогда не слышала, чтобы у командира Линь была жена.

Если командир Линь был женат, то знала ли об этом сестра Мяо...?

Как только она об этом подумала, она услышала, как Линь Шихэн добавил: «Сестра Мяо, если больше ничего нет, идите и займитесь делом. У заместителя Чжан довольно заботливый характер, думаю, он придёт к вам и завтра».

Тело Мяо Син снова напряглось, а когда она встретилась с потрясённым взглядом маленькой медсестры, её глаза, которые уже долгое время не могли сдержать обиды, стали горячими, и она со слезами на глазах открыла дверь и выбежала вон.

«Эй! Сестра Мяо!»

Увидев, что та плачет, юная медсестра поспешила её догонять.

Её голос не остановил Мяо Син, но заставил бежать быстрее. Она никогда не упоминала в госпитале, что мужчина, который ей нравился, был женат. В конце концов, по мнению Мяо Син, родной город Линь Шихэна был так далеко. Если бы он развёлся там, а потом вернулся и женился снова, то люди бы в больнице думали, что это был его первый брак.

Но теперь Линь Шихэн прямо сказал это перед другими людьми, не считаясь с ней, и даже вытряхнул дело Чжан Яньмина. Разве это не равносильно тому, чтобы оторвать ей лицо и втоптать его в землю?

П/п: Напоминаю тем, кто прочитал ещё недостаточно китайских новелл, что китайцы придают большое значению своему лицу, как олицетворению своей репутации, гордости и чести. Отсюда и много связанных с ним метафорических выражений: «придать лицо», «учесть лицо», «растоптать лицо», «шлёпнуть по лицу» и т.п. Также следует учесть, что иногда лицо распространяется на всю группу, организацию, клан, к которым принадлежит человек.

Мяо Син была так взволнована, что не заметила, как многие люди видели её выбегающей из палаты в слезах. Несколько медсестёр на посту увидели, как та сбежала вниз по лестнице, прежде чем они успели её окликнуть. Женщины переглянулись и заметили недавно поступившую в госпиталь юную медсестру, которой нравилось следовать за Мяо Син, теперь прямо гонящейся за той, и поспешно её остановили.

«А-Ци, что не так с Мяо Син?»

П/п: Префикс «А» употребляется вместе с последним иероглифом имени и создаёт уменьшительное отношение. Так обращаются в первую очередь к детям и слугам, к кому-то, кого опекают или хотят проявить нежность – ну или просто подчеркнуть положение неизмеримо ниже себя. От младшего к старшему он неуместен.

«Сестра Мяо, она…»

А-Ци остановилась и нерешительно посмотрела на пустую лестницу. Наконец, несколько человек затащили её на пост медсестёр и заставили всё рассказать.

После того как она закончила говорить, выражения лиц нескольких старших медсестёр постепенно стали странными.

Половина больницы знала о том, что Мяо Син нравится командир Линь. Оба были талантливы и хороши собой, и все были бы рады видеть их вместе. До этого они всё задавались вопросом, почему же командир Линь не отвечал взаимностью. Но теперь оказалось, что у него уже была семья, ах.

Был также и заместитель Чжан. Раньше они ещё удивлялись, почему тот настаивал на ежедневном посещении командира Линь, но через несколько минут его уже было не видать. Теперь, оглядываясь назад, каждый раз, когда он исчезал, Мяо Син также не могла быть найдена.

Один или два раза ещё можно было бы назвать совпадением, но, если так происходит постоянно, то сердца людей не могли не наполниться подозрениями.

Может, они и не были бы так шокированы, если бы эти вещи рассматривались по-отдельности, но они просто были собраны вместе. Т.е. Мяо Син была увлечена командиром Линь, у которого уже есть жена, в то же время находясь в двусмысленных отношениях с заместителем командира Чжан. Хотя сейчас и было уже не феодальное общество, такие беспорядочные отношения всё ещё осложняли их сердца.

«Старшая медсестра, что происходит? Когда я только что открыла дверь, то увидела, что у командира Линь было очень уродливое выражение лица, когда он смотрел на сестру Мяо…»

Сказав это, А-Ци начала паниковать. Старшая медсестра похлопала её по плечу и вздохнула: «Оставь это, мы не можем вмешиваться в такие вещи. Давайте-ка займёмся делом».

Что всё это значит? Как они раньше не догадались, что Мяо Син, на самом деле, была таким человеком?

Несколько медработниц уже собирались разойтись и заняться своими делами, когда Линь Шихэн подошёл к двери и позвал: «Не могли бы вы, пожалуйста, прийти и немного помочь? Окно с этой стороны, кажется, сломано. А я не могу пользоваться своей рукой».

*

Мяо Син же, с другой стороны, на одном дыхании сбежала вниз. Проходя мимо маленького сада, рядом с ней внезапно протянулась длинная рука и втащила её за дерево. Мяо Син подсознательно закричала, после чего рядом с её ушами раздался смеющийся голос Чжан Яньмина: «Что за паника, что ты так спешишь?»

Только услышав его голос, всё это время сдерживаемые слёзы немедленно потекли по лицу Мяо Син.

Чжан Яньмин понял, что что-то не так, и быстро отпустил руку, глядя с резко помрачневшим выражением лица на плачущую Мяо Син: «Что случилось? Кто над тобой издевался?!»

«Скажи мне, и я помогу тебе выместить гнев».

«Это всё ты виноват, это твоя вина! – Мяо Син вообще его не слушала. Со слезами на глазах она бессильно била его в грудь, всхлипывая и повторяя, – Шихэн знает, Шихэн знает о нас!»

«Он всё время был в сознании и всё слышал, и только что сказал, что собирается написать письмо своей жене. Я больше не смогу выйти замуж за Шихэна…»

Чжан Яньмин сначала опешил, а потом в его глазах появился восторг: «Он тебя не хочет, зато я хочу!»

С этими словами он обнял женщину, стоявшую перед ним, прижал её к дереву и страстно поцеловал.

Мяо Син несколько раз символически похлопала его и предалась поцелую.

Всё верно, Шихэн больше не хотел её, но у неё всё ещё был Яньмин. Но до этого ей нравился Линь Шихэн, и весь госпиталь уже об этом знал. Так что даже если в будущем она и будет вместе с Яньмином, всё равно придётся выждать некоторое время. Более того, она не может позволить другим жалеть Линь Шихэна…

Целуясь, она вдруг почувствовала, что что-то было не так. Мяо Син стало не по себе. Её плотно закрытые глаза слегка приоткрылись, и она встретилась взглядом с шокированными коллегами, стоявшими у окна наверху.

Стоя у кровати спиной к нескольким медсёстрам, Линь Шихэн медленно и аккуратно заправлял кровать правой рукой. На его красивом лице появилась нежная улыбка.

П/п: Полагаю, Мяо Син – прекрасный образчик китайской поговорки «Вести жизнь шлюхи и ожидать памятник за целомудрие»; в значении – совершать дурные поступки, стремясь при этом сохранить хорошую репутацию. Как ни странно ей подходят как прямое, так и переносное значения. С чем этот гнилой белый лотос и поздравляем.

Пожалуйста, не забывайте ставить лайки и «Спасибо». Переводчику очень приятно. <(＿　＿)>

http://tl.rulate.ru/book/45091/1066022