Готовый перевод Counterattack of the Cannon Fodder Chambermaid 炮灰通房要逆袭 / Горничная-игрушка для битья требует мести: Глава 127

Ли Хун Чан ушел с этим недоразумением и объяснил всем ситуацию. У семьи Ли не было идей.

Временно не имея возможности ничего придумать, они решили пока оставаться на месте.

Наконец пришли новости с юга, и Принц Цзин лучше понял этого своего дядю.

«Вот что случилось с господином-дядей. Похоже, что из-за того, что сделал его начальник, всю семью проверили. Исходя из этих записей, его наказанием должно было быть изгнание. Похоже, что судья, вынесший приговор, знал, что он был родственником Высочества, и поэтому проявил снисходительность. Кроме того, поскольку он был замешан лишь частично и не совершал никаких других преступлений, они просто конфисковали его вещи и аннулировали его должность».

«Господин-дядя не умен, но, поскольку он робок, он не посмел ничего сделать, кроме как присвоить немного серебра. Нельзя сказать, что за эти годы в качестве магистрата округа Пэнъян он со всем хорошо справлялся, но, по крайней мере, против него не подняли восстание».

В конце концов, тот, кто не был таким умным, но все же был немного умен, и кто был робким, знал, к чему он должен прикасаться, а к чему не должен. Конечно, наличие королевского племянника все еще было полезно, иначе он бы не стал столько лет возиться без дела и оставаться неприкосновенным. Те, кто находился под ним, не осмеливались что-либо говорить ему, а те, кто выше, не могли с ним возиться.

«Тогда причина, по которой он не выходил на связь раньше, заключалась в том, что ему угрожали?»

В течение обеих жизней Принц Цзин никогда не ожидал, что это будет причиной.

Евнух Фу пробормотал себе под нос перед тем, как сказать: «Почитаемая наложница тогда немного рассказала этому старому слуге и тетушке Ци. Она сказала, что у ее старшего брата нет серьезных проблем, но он просто ослеплен своим стремлением к статусу и всем сердцем хотел подняться наверх. Так Почитаемая наложница оказалась во дворце. Когда она умерла, Высочество был еще молод. Хотя Императрица и главная наложница не чувствовали особой угрозы, они более или менее проявляли некоторую осторожность. Поэтому они послали своих подчиненных пригрозить господину-дяде».

Когда он заговорил об этом, улыбка Евнуха Фу немного померкла: «Семья Ли - не какой-то крупный клан, и они были просто владельцами нескольких акров земли. Господин-дядя сдал имперский экзамен и не смог продвинуться дальше, став второстепенным чиновником. Столица, дворец и Император были для него недостижимыми горами. Для него вполне разумно испугаться нескольких угроз».

Хотя Евнуху Фу не нравилась эта группа людей, он не стал намеренно очернять их. В конце концов, ему также было ясно, что они были единственной семьей Его Высочества со стороны матери. У этих людей были небольшие проблемы, но их нельзя было считать плохими людьми. Они были в лучшем случае дрянными, и их все еще можно было приспособить и научить.

«Этот скромный принц понимает».

Евнух Фу немного помолчал, прежде чем снова заговорить: «Господин-дядя придумал все это, вероятно, потому, что он боится, что Вы не близки с ними. Конечно, отчасти это желание найти себе лучшую работу. Если этого не сделать, то, вероятно, все не утихнет. Кроме того, о молодой госпоже Мяо Лянь… »

Принц Цзин глубоко задумался и промолчал.

***

Новый год наступил в мгновение ока.

В этом году новогодний банкет нельзя было провести так, как в прошлом году. Во-первых, заключение супруги было снято, и Принц Цзин должен был появиться. Во-вторых, потому что семья господина-дяди приехала в поместье.

Сяо Хуа сказала, что проведет этот день в одиночестве в западном павильоне, но Принц Цзин не согласился. Он только сказал, что она не может всегда оставаться в одиночестве.

Это тоже было правдой. Так как это было всего лишь на короткий период времени, можно было бы рассматривать это как выход на некоторое время. Сяо Хуа также знала, что семья господина-дяди была полна любопытства по отношению к ней, и задавала много вопросов о ней своим дворцовым служанкам. Если она по-прежнему откажется от встречи, это будет слишком невежливо.

Банкет прошел в Зале Великолепия. Всего было четыре стола. Принц Цзин и его гарем за одним столом, мужчины из семьи Ли за другим, женщины за третьим и младшее поколение за четвертым.

На банкете Сяо Хуа полностью игнорировала различные вопросы семьи Ли, а также неискренние улыбки и слова супруги и главной наложницы Цяо. Она только опустила голову и сосредоточилась на еде.

Что было удивительно, так это Йю Цзяо и Йю Рон, которые обе были очень молчаливы. Они выглядели изможденными, и ни одна из них не улыбнулась по поводу того, что должно было стать радостным событием. Их глаза были похожи на лужи застоявшейся воды.

Сяо Хуа понимала их эмоции. Это было то, что она испытывала раньше, и такое абсолютное отчаяние было нелегко вынести. Этим двоим было довольно сложно сидеть там молча, не делая никаких движений.

После банкета все разошлись.

Консорт все еще питала слабую надежду, несмотря на то, что знала о положении вещей, и хотела, чтобы Принц Цзин ушел с ней в павильон Вечной молодости или оставил ее в Зале Великолепия. Но вместо этого она наблюдала, как Принц Цзин и наложница Хуа суетясь уходят с группой людей обратно в западный павильон.

Как будто эта сучка была настоящей супругой этого поместья, а она сама стала наложницей в немилости.

Если слишком много думать, можно долго страдать. После возвращения супруга заболела. Она отправила новости в западный павильон, но в конечном итоге случилось то, что доктора Ху просто прислали в канун Нового года.

Она не хотела принимать это, она ненавидела это, она возмущалась...

Консорт давно не испытывала этих эмоций. Снятие ее заключения было чем-то, чему стоило радоваться, но на самом деле она чувствовала, что, возможно, было лучше остаться в заключении.

Такие мысли ее немало стимулировали. Она смеялась с искаженным выражением лица, смеялась и кашляла, и, когда она кашляла, ее носовой платок испачкался несколькими пятнами красного цвета.

Чунь Сян служила консорту почти два года. В прошлом ее не звали Чунь Сян, и супруга изменила ее имя вскоре после того, как она прибыла в павильон Вечной молодости. Имена тех, кто пришел вместе с ней, также изменили на Ся Сян, Цю Сян и Дун Сян.

Чунь Сян знала, что в прошлом эти же «Сян» были рядом с супругой, но все они были забиты до смерти. Теперь они стали заменой.

Сначала она очень испугалась консорта. Она думала, что супруга легко выходит из себя и разбивает вещи наугад. От ее истерического смеха она казалась сумасшедшей. Однако, поскольку супруга часто кричала: «Чунь Сян, принеси мне воды», «Чунь Сян, у меня болит грудь», она больше не боялась ее.

Тем более, что с течением времени супруга становился все тише и тише. Чунь Сян постепенно начала чувствовать, что в ее сердце растет сочувствие.

Чунь Сян знала, в чем состояло ее задание, но не могла избавиться от сочувствия в своем сердце.

Их проинструктировали перед тем, как они пришли сюда. Они должны были правильно и скрупулезно служить супруге, а также должны были докладывать о каждом ее шаге. Чунь Сян с одной стороны выполняла приказы сверху, день и ночь погружаясь в сочувствие.

Она просто чувствовала, что супруга очень несчастна.

Она явно должна была быть самым уважаемым человеком в поместье, но опустилась до этого состояния. Кроме того, судя по тому, как она выглядела, когда она звала «Чунь Сян», Чунь Сян знала, что на самом деле она зовет не ее, но она каждый раз отвечала и появлялась рядом с ней.

После того, как супруге дали лекарство и она заснула, служанки вернулись в свою комнату и оставили одного дежурного на ночь.

«Чунь Сян, ты не можешь так продолжать. Не забывай, для чего ты здесь!» В момент, когда они вошли Ся Сян нахмурилась.

Эти новые «Сян» проводили вместе ночь и день и очень хорошо знали друг друга. Излишнее сочувствие Чунь Сян нельзя было скрыть от Ся Сян и остальных.

«Не будем говорить о прошлом, ведь мы все здесь, чтобы служить госпоже. Но сегодня вечером, после полуночи в канун Нового года, супруга решила поднять шумиху и заболела, чтобы побеспокоить Его Высочество, и ты действительно осмелилась передать сообщение?»

Чунь Сян пробормотала несколько слов в знак согласия и опустила голову.

На самом деле она была робким человеком, и она также знала, что ошибалась.

«Ай… .подумай немного сама. Не навреди себе».

Чун Сян издала неслышное «да».

Той ночью Чунь Сян не спала. Она знала, что сегодня совершила ошибку, но она также присутствовала в Зале Великолепия. Она проследила за взглядом супруги и также почувствовала печаль и ее душераздирающее отчаяние.

Почему Его Высочество был таким бессердечным?

Неужели эта наложница Хуа действительно так хороша, что заставляет Его Высочество полностью игнорировать свою супругу?

Поэтому, хотя она знала, что с супругой все в порядке, она все равно притворилась, что подчиняется, и отправила новости. Хотя павильон Вечной молодости был огромен, только она и трое других «Сян» действительно могли отправлять новости оттуда. Все остальное находилось под пристальным наблюдением.

Но Чунь Сян не пожалела о своих действиях. Ее единственное сожаление заключалось в том, что после этого супруга кашляла кровью.

На следующий день Чунь Сян пошла на работу с темными кругами под глазами.

Консорт, которая обычно игнорировала их, на самом деле бросила на нее взгляд и сказала: «Прошлой ночью плохо спала?»

Чунь Сян ненадолго застыла, прежде чем нерешительно кивнуть.

«Если женщина плохо спит, это плохо для здоровья. Возьмем, к примеру, меня, если у меня возникнут малейшие проблемы со сном, мое здоровье какое-то время будет крайне плохим ».

После разговора консорт больше ничего не сказала. Она умылась, позавтракала и выпила лекарство, как раньше, без каких-либо эмоций на лице.

Увидев, что консорт не вызывает шумиху в этот день, все остальные вздохнули с облегчением. Однако Чунь Сян почувствовала, что что-то изменилось.

***

Чжо'эра и Йи Йи принесли рано утром.

Оба ребенка были одеты в малиновые жакеты, вышитые золотой нитью. На головах у них были одинаковые маленькие шляпки, и они выглядели очень мило.

«Быстрее, быстрее. Поздравьте своего царственного отца с Новым годом и попросите его дать моим малышам красные конверты».

Сяо Хуа сидела возле печи. Она взяла двух детей и посадила их перед собой лицом к Принцу Цзину. Она заставила их взглянуть на Принца Цзина, а затем показала им свои руки. Сяо Хуа сложила ладони вместе и пару раз потрясла ими.

Принц Цзин ничего не сказал и позволил ей возиться с детьми, просто глядя на них.

Двое детей действительно не понимали, что происходит, их большие глаза выглядели смущенными. Сяо Хуа продемонстрировала несколько раз, прежде чем Чжо'эр выучил и сложил руки вместе.

«Вот так! Йи Йи, поспеши и посмотри на своего брата, твой брат понял быстрее».

Йи Йи была немного нетерпелива, услышав слова Сяо Хуа. Она нахмурилась, прежде чем взглянуть на брата. Увидев своего брата, сложившего перед собой ладони, она немного подумала сама и сообразила, как это сделать.

«Вот так, вот так. Поспеши и потряси их.»

Потрясти?

Йи Йи знала, что значит «трясти». Она часто трясла игрушки.

Ей нравилось играть с такими игрушками, и каждый раз, когда она хотела поиграть с ними, она сжимала руку взрослого.

Таким образом, надежды Сяо Хуа не оправдались. Йи Йи отпустила сцепленные руки и потянулась к Принцу Цзину, сжимая его руку пару раз.

Сяо Хуа была ошеломлена и невольно рассмеялась: «Высочество, она просит у Вас красные конверты. Поторопитесь и подарите их».

«Подарил вчера». Принц Цзин ответил спокойно, но его глаза, казалось, улыбались его дочери.

Он действительно дал их вчера вечером. Вернувшись из Зала Великолепия, Евнух Фу принес два красных конверта. Принц Цзин и Сяо Хуа лично поместили внутрь несколько медных таэлей, прежде чем положить их под детские подушки в западном крыле.

«Это не в счет, также получают один за новогоднее поздравление».

Принц Цзин увидел ее улыбающийся и вызывающий взгляд и неожиданно достал из-за спины вышитую коробочку. Он открыл ее и достал пару нефритовых кулонов. Кулоны из нефрита были небольшого размера, размером с ладонь Йи Йи. Поверхность была высечена сложным узором, а на оборотной стороне был вырезан единственный иероглиф. Иероглиф был написан печатным шрифтом, и Сяо Хуа не могла его прочитать.

Чжо'эр увидел, что его сестра получила нефритовый кулон, и несколько раз сжал руку Принца Цзина своей маленькой рукой.

Дети некоторое время играли с нефритовыми кулонами, прежде чем позволить Сяо Хуа повесить их себе на шею.

«Мама еще не отдала красный конверт», - сказал Принц Цзин.

Два малыша не поняли слов отца и были крайне озадачены. Они моргнули своими большими глазами, глядя на папу, а затем на маму.

«У мамы тоже есть такой».

Сяо Хуа достала покрашенную в красный цвет коробочку, покрытую золотом, и вынула два изысканных золотых браслета. На браслетах, казалось, были выгравированы какие-то узоры, но когда она вынимала их из коробки, слышались звонкие звуки.

Звук был чрезвычайно приятен для слуха и сразу привлек внимание детей. Они взяли их в руки и встряхнули. Мало того, что Йи Йи показала беззубую улыбку, даже Чжо'эр казался довольно любопытным.

«Хорошо, пусть мама вам их наденет».

Сяо Хуа схватила пухлую ручку дочери, надела браслет и пару раз потрясла. Браслет висел на запястье Йи Йи, но не слишком свободно и не слишком туго. Йи Йи увидела, что ее собственная рука может издавать звенящий звук, когда она двигала ею, и сначала удивилась и ее глаза расширились. Затем она сузила их и начала трясти и махать рукой.

Затем Сяо Хуа надела второй своему сыну.

«Когда Ваше Высочество приготовил нефритовые кулоны?»

Принц Цзин сжал ее руку и не дал прямого ответа: «Разве ты не приготовила свой подарок в прошлом месяце?»

Он увидел их и понял, что они явно предназначены для детей. Таким образом, он приготовил свой собственный подарок. К тому же им давно должны были подарить нефритовые кулоны. Просто жаль, что их не дали вместе с присвоенным титулом, а вместо этого были кем-то специально вырезаны.

«Значит, Вы тогда тоже приготовили свой?»

Губа Принца Цзин скривились в подразумеваемой улыбке, и он кивнул.

Сяо Хуа выглядела увлеченной улыбкой Принца Цзина. Это был первый раз, когда она увидела такую его улыбку. Ничто другое не могло сравниться с этим. Она протянула руку и дотронулась до его губ.

«Высочество, Вам очень идет улыбка».

Все слуги вокруг них в какой-то момент ушли.

Двое детей улыбались, тряся руками, в то время как Принц Цзин и Сяо Хуа поцеловались рядом с ними.

http://tl.rulate.ru/book/42762/1195273