Готовый перевод Counterattack of the Cannon Fodder Chambermaid 炮灰通房要逆袭 / Горничная-игрушка для битья требует мести: Глава 62

Консорт на самом деле не очень много готовилась.

Так как она столько лет была замужем за Принцем Цзином, хоть она и не понимала его по-настоящему, но хотя бы знала его немного. Этот мужчина не походил на мужчину, и он очень апатично относился к отношениям между мужчинами и женщинами.

Когда они впервые поженились, из-за ее нежелания они даже не закрепили свой брак в первую брачную ночь. Лишь через несколько дней, когда она испугалась, что во дворце наведут справки, она неохотно сделала это. На самом деле она просто лежала бревном.

Пока они были молодоженами, он приходил в ее комнату каждые несколько дней. Однако она ничего не хотела, и он также не принуждал ее. После этого все постепенно утихло до сегодняшнего дня. Он больше не ночевал в ее павильоне.

Думая о прошлом, консорт несколько раз проклинала себя за свою глупость.

На протяжении многих лет она иногда представляла себе, что если бы она не была такой глупой вначале, они, вероятно, могли бы стать любящей парой. В конце концов, когда она вышла за него замуж, положение Принца Цзина было чрезвычайно тяжелым. Он уже не был молод, но еще не был достаточно взрослым, чтобы уехать в свое вассальное государство. Все, что у него было во дворце - это холодные взгляды и насмешки.

Если бы она была более разумной и помогла бы ему пережить эти невзгоды, их отношения определенно были бы чрезвычайно хорошими. К сожалению, она была слишком молода и могла думать только о своем «двоюродном брате», забывая, что на самом деле ее мужем был тот, с кем она проведет всю свою жизнь.

«Что нам делать, что нам делать? Кормилица?»

На этот раз консорт была действительно в отчаянии.

Другие могут не осознавать, что означало посещение дважды за пять дней, но она знала.

Принц Цзин боялся неудобств и любил упрощать дела. С самого начала его характер был апатичным, и поэтому он редко посещал задний двор.

Поскольку они были отчужденными, даже если она четко знала, что его главная проблема с задним двором - это неудобства, она никогда не дала бы остальным ни малейшего представления. Пока у нее не было ребенка, она не позволяла никому завести ребенка до нее. Одним методом было подмешивание лекарств в чай, а другим – прикинуться дурочкой.

Вот почему она была крайне раздражена группой Евнуха Фу за проявленную инициативу, а также потому, что она создавала бесчисленные схемы, чтобы переместить этого человека из Зала Великолепия в задний двор. Потому что она понимала характер Принца Цзина. Он был независимым человеком, и представить себе идею посещения заднего двора было очень сложно.

Однако теперь в этом затруднении было исключение.

Но исключение было не для нее!

Кормилица Ли посмотрела на консорта, лицо которой было заполнено паникой, и в данный момент не могла придумать никаких хороших идей.

«Консорт, не паникуйте», - успокаивала ее Чунь Сян.

Консорт разбила украшение, висевшее сбоку, и впала в легкую истерику: «Ты сказала мне пока не паниковать, пока она еще была в Зале Великолепия. Вы все еще говорите мне не паниковать. В то время она не могла забеременеть, потому что ей не повезло. Теперь, если Его Высочество будет продолжать навещать ее так часто, то, что она забеременеет, это лишь вопрос времени».

То, чего консорт не сказала, но то, что знал бы даже слепой, было то, что возможность изменить личность Принца Цзина было чем-то поистине ужасающим.

«Ведьма! Шлюха!»

Лицо консорта было ужасающе перекошено. Только небеса знали, сколько усилий она потратила, чтобы раннее не разорвать этого человека на части.

Кормилица Ли попыталась ее успокоить: «Консорт, паника Вам ничего не даст. Прежде всего, кто знает, может Его Высочество заинтересовался ненадолго? Мы ничего не можем сказать только по этим двум визитам. Его характер был такой на протяжении многих лет, он не может измениться в одночасье. Для начала Его Высочество бывает здесь редко, и забеременеть за такое короткое время невозможно. Пока мы будем прилагать немного больше усилий, у нее не останется никакой надежды».

«Но разве вы не видели? Она отказывается прикасаться к чему-либо в павильоне».

«Тогда мы заставим ее».

******

На следующий день, когда они отдавали свое почтение, консорт сказала, что хочет пригласить всех своих сестер в павильон Вечной молодости на банкет. Время было назначено три ночи спустя.

Консорт очень добродушно улыбалась, ее отношение, казалось, сделало поворот на все 180 градусов, неизбежно сбивая всех с толку.

Но так как супруга, которая была выше их по статусу, сказала, они могли только честно подчиниться.

Хотя она сказала «пригласить», неужели они действительно восприняли это как приглашение? Не будь дурой, она просто сообщала тебе об этом, и ты не можешь отказаться прийти.

На обратном пути в павильон Почетной любви улыбка главной наложницы Цяо была наполнена значительным смыслом.

Цуй’эр не понимала последствий, но Де’эр все прекрасно понимала.

Посмотрим, как с этим справится наложница Хуа.

Казалось, здесь никогда не было столько шумихи для наблюдений. Если никто не нацелился на тебя, ты, естественно, можешь расслабиться и посмотреть представление.

<В западном павильоне>

Из-за внезапного приглашения на банкет консорта Сяо Хуа эти два дня была очень тихой.

Хотя на первый взгляд это не было заметно, Дин Сян и Дин Лань, которые внимательно служили ей, могли видеть, что она ведет себя необычно.

Она казалась немного беспокойной, но подавила это своим молчаливым видом. Она ела и спала как обычно, ничего не говоря. Дин Сян хотела высказаться, но не знала, с чего начать.

В конце концов, какой бы компетентной она ни была, она все равно оставалась служанкой.

Это правда, что в прошлом она была с тетушкой Ци, но после того, как тетушка Ци прислала ее к Сяо Хуа, она очень ясно дала это понять - в будущем ее госпожой станет наложница Хуа.

Дин Сян поняла, о чем говорила тетушка Ци. Тетушка Ци вела внутренние дела, но никогда не вмешивалась в дела заднего двора. Это отношение было ясно и Дин Сян. В будущем она могла полагаться только на себя или на наложницу Хуа.

На самом деле, если бы у Дин Сян был выбор, она бы не захотела служить наложнице Хуа.

Задний двор поместья Цзин всегда был мирным, но это потому, что не было «ветра». Появление наложницы Хуа разрушило прежний мир. Что касается этой ситуации, тетушка Ци намекнула на это пару раз. Еще яснее она понимала, с чем ей придется столкнуться в будущем.

Но поскольку это приказала тетушка Ци, даже если она не хотела, она могла только подчиниться.

Перед тем как начать служить госпоже, она нервничала. Приступив к обязанностям, она избавилась от отвлекающих мыслей и настроила себя на хорошую работу. Она знала, что тетушке Ци всегда нравился ее сдержанный характер, и послала ее помочь наложнице Хуа.

Проведя с ней какое-то время, она почувствовала, что эта ее госпожа непростая. После того, как Принц Цзин дважды посетил ее, она была счастлива в своем сердце и еще больше чувствовала, что будущее наложницы Хуа не будет плохим.

Хотя ее мысли были хорошими и приличными, она не могла противостоять постоянному давлению консорта.

Без каких-либо доказательств никто не мог обвинить консорта в желании что-то сделать.

Она была супругой и, кроме Принца Цзина, имела самый высокий статус в поместье. Даже если бы все в глубине души знали, что это не так, просто исходя из своего статуса, она могла легко манипулировать наложницами в заднем дворе.

Более того, консорт за эти несколько дней не совершила ничего чрезмерного. Она просто предлагала чай и закуски, пока люди приходили засвидетельствовать свое почтение. Она просто угощала гостей, и никто не мог ее винить в чем-либо. Также был повод для банкета: отпраздновать появление новой сестренки в заднем дворе.

Сяо Хуа на самом деле предпочла бы, если бы супруга подошла к ней с обнаженными ножами. Так ей будет легче разобраться с ее схемами. Но поскольку она вела себя дружелюбно, с ее скрытыми схемами было особенно трудно справиться.

Хотя ее методы были грубыми, защититься от них все же было невозможно.

Другими словами, даже если Сяо Хуа случайно станет жертвой, может ли она сказать, что это сделала консорт? Кто бы мог поверить, что кто-то открыто подсовывает лекарства кому-то в их собственном павильоне? Даже дураки не стали бы поступать так, но консорт как раз и сделала такую «глупую» вещь.

Не став жертвой, просто основываясь на ее догадках, ей никто не поверит. После того, как она станет жертвой и использует себя в качестве доказательства, какой смысл тогда поднимать шум? Более того, Принц Цзин больше не приходил к ней после тех двух раз. Он был апатичным господином, которого было трудно понять, и, похоже, он не относился к кому-либо более благосклонно.

С точки зрения постороннего, Принц Цзин навещал ее дважды за пять дней, это было своего рода особой благосклонностью. Но Дин Сян, служившая Сяо Хуа, никогда не видела, чтобы апатичное лицо Принца Цзина выражало какие-либо особые эмоции к наложнице Хуа.

Когда другие мужчины отдавали предпочтение женщине, они, в конце концов, дарили ей какие-то вещи или использовали различные методы, чтобы заставить женщину чувствовать себя особенной и заставить других бояться вторгаться.

Но эта обычная условность, казалось, была потеряна для Принца Цзина. Он приходил с апатичным лицом и уходил с таким же выражением. Он ничего не дарил и не делал лишних движений, даже не говоря лишних слов. Никто не мог понять, о чем он думал.

В прошлом, когда Дин Сян работала дворцовой служанкой в поместье, она в лучшем случае чувствовала, что характер Принца Цзина был немного странным, но не думала об этом слишком много. Но когда она пришла в западный павильон служить госпоже Хуа, ее статус и обстоятельства изменились. Глядя сейчас на Принца Цзина, она не могла не почувствовать еще большее беспокойство, особенно с учетом того, что положение наложницы Хуа в тот момент выглядело нестабильным.

Сяо Хуа тоже понимала ситуацию.

Поэтому она могла только постоянно терпеть и не вступала в открытый конфликт с консортом. Она также никогда не предполагала, что отношение Принца Цзина к ней означало, что он благосклонен к ней. Проще говоря, это была не любовь, это не благосклонность. Это было в лучшем случае похотью.

Она также понимала свое положение. Она была просто игрушкой для Принца Цзина, чтобы удовлетворить его желания. Он пришел к ней только потому, что ее навыки массажа были приличными, и, возможно, потому, что он чувствовал, что может с таким же успехом пойти на то, с чем он был знаком.

Несмотря на то, что она не хотела признаваться в этом, Сяо Хуа четко это понимала. Она была просто игрушкой.

В прошлой жизни она также была игрушкой. Просто четвертый молодой господин не заставлял ее чувствовать себя таковой, поэтому она могла закрыть себе глаза, говоря себе, что она самый любимый человек 4-го молодого господина.

В этой жизни Принц Цзин ясно выражал это, и она не смогла обмануть себя. Она знала, что на самом деле она всего лишь игрушка. Ничто не могло заставить Сяо Хуа более четко проанализировать свои прошлые и настоящие обстоятельства, чем этот момент.

Ее анализ был очень тщательным и очень трагичным. Это были вещи, о которых она не хотела думать, но сейчас ей пришлось столкнуться с ними.

Помимо этого, все еще было постоянное и возрастающее давление со стороны павильона Вечной молодости.

В мгновение ока должен был наступить банкет консорта. В тот день Сяо Хуа в редком случае попросила Дин Сян и остальных приготовить для нее ванну.

В ванной было несколько засохших цветочных лепестков. Сяо Хуа никому не позволила помочь ей и тщательно вымылась.

Она помыла волосы. Выйдя из ванны, Дин Сян вытерла ее волосы платком, а затем с помощью паровой сетки высушила их, используя расческу, чтобы медленно выпрямить волосы.

У Сяо Хуа была густые, черные как смоль красивые волосы. Они были похожи на занавес из атласа высшего класса.

Но Сяо Хуа знала, что после приезда в поместье Принца Цзина состояние ее волос постепенно улучшилось. Раньше они были немного сухими и увядшими. Ежедневно совершенствуясь в этом месте, ее лицо не только стало более энергичным и нежным, но и улучшилось качество ее волос. В прошлой жизни у нее также были красивые волосы, которые постепенно улучшились после того, как она стала горничной 4-го молодого господина.

Прожив две жизни, со всеми перипетиями, она фактически оказалась в одной и той же ситуации.

Сяо Хуа села перед туалетным столиком и посмотрела на себя. Ее лицо было тем же лицом, но в ее воспоминаниях было большое различие.

В своей прошлой жизни она была высокомерной, яркой и властной. Ее глаза были наполнены очаровательным, но проницательным взглядом, словно предупреждая других, чтобы они не провоцировали ее, и что с ней нелегко иметь дело.

На самом деле это высокомерие было своего рода неуверенностью. Поскольку она была неуверенной в себе, она скрывала это высокомерием.

В этой жизни ее лицо было таким же, но глаза были нежными и утонченными. Она была сдержанной и грациозной, спокойной и элегантной. Ее темперамент, казалось, сильно изменился.

Сяо Хуа позволила Дин Сян нанести тональный крем на ее лицо, а затем медленно нанесла макияж.

Преимущества поместья принца были очень хорошими. Все эти женские косметические средства были отправлены ей как часть ее пособия.

С тех пор, как Сяо Хуа вернулась к жизни, она никогда не красила лицо. В прошлой жизни она очень хорошо овладела этим навыком. Мало того, что ее навыки макияжа были довольно хорошими, она также неплохо разбиралась в качестве.

Пудра для лица внутри футляра была косметическим средством высшего класса, сделанным из молотого жемчуга. В своей прошлой жизни она использовала нечто подобное, по цене нескольких таэлей серебра за экземпляр. Однако он все еще был не так хорошо текстурирован, как тот, что сейчас у нее в руках. Он был глянцевым и красивым, и при нанесении на лицо его не было видно. Это только заставляло других чувствовать, что у нее очень хороший цвет лица.

Затем пришло время помады. Было два вида помады. Одна была малиновой, а другая розовой. Судя по запаху, они были сделаны исключительно из цветочных лепестков. Сяо Хуа выбрала розовую и нанесла на губы. Она не стала наносить румяна на лицо.

«Дин Сян. Сегодня я надену жакет на атласной подкладке с сотканными снежными облаками и платье с бабочками из золотой нити, летящими через облака и цветы, которые вы только что сделали для меня. Уложи мои волосы, чтобы они подходили к этому наряду». Проведя с ней последние несколько дней, Сяо Хуа знала, что Дин Сян неплохо укладывает волосы.

Дин Сян собрала волосы Сяо Хуа в боковой пучок. Он был наклонен влево и свисал за ее головой, а несколько прядей на виске оставались распущенными и свисали до уровня подбородка. Пучок был закреплен жемчужным цветком лотоса, а декоративная золотая жемчужина с резьбой была вставлена под тем же углом.

Взгляд в сочетании с одеждой заставлял ее казаться другим человеком.

Сяо Хуа с улыбкой продемонстрировала свою красоту перед зеркалом. Нежные, роскошные глаза и брови казались нарисованными чернилами и создавали божественно привлекательный вид, заставляя чувствовать себя неспособным смотреть прямо на нее.

«Хорошо, пойдемте на банкет».

http://tl.rulate.ru/book/42762/1080636