Готовый перевод The Doll That Took a Detour (Hyouka, vol.4) / Кукла, следующая в обход (Хёка, том 4): 7.4.

7-4

Мое переодевание происходило с бешеной скоростью.

Снаружи двор был залит лучами раннего весеннего солнца. С меня сняли толстовку, в которой я пришел сюда, и, конечно же, ни о каком плаще в костюме речи тоже быть не могло. Поверх нижнего белья мне сказали надеть хаори[1] и что-то, похожее на хакама[2]. У этого наряда были довольно длинные рукава, а вот манжеты брюк располагались достаточном высоко. Неприкрытой осталась примерно треть моей голени.

 - Немного не по размеру, - сказал я человеку, который помогал мне одеться. Меня позвали на помощь, обосновывая это тем, что мне должен подойти наряд, но это оказалось не так. Однако мой помощник, которому, казалось, еще не исполнилось и двадцати лет, улыбнулся и ответил:

- Так и должно быть.

- Правда?

У меня замерзли ноги. Эта ситуация напоминает мне об инциденте, произошедшем в первый день Нового года. Кажется, когда вместе сходятся «Читанда» и «традиционная одежда», результатом этого сочетания автоматически становится «холод».

- Сидит как влитой. Если бы рукава были немного длиннее, то зонт понес бы я, - сказал парень. Он действительно был намного выше меня. Его волосы были выкрашены в ярко-рыжий цвет, отчего он производил впечатление «своевольного старшего брата». Действительно, стала бы Читанда просить меня о помощи, если бы у них здесь нашелся подходящий молодой человек. Мысль о том, что нам скоро выдвигаться в путь, превратилась в нервозность, которую я раньше не ощущал. Под ее воздействием я проворчал:

- Если дело только в длине рукавов, то лучше бы этим занимался ты.

Парень пожал плечами, протягивая мне пару черных таби.

- Такое шествие увидишь не часто. Я специально ради него вернулся домой. Если бы шел в колонне, то не смог бы посмотреть.

Что ж, это, конечно, правда. Всем, что увижу я, скорей всего, окажется спина Читанды.

Мне в целом не очень нравится эта одежда, но ношение таби, которые до этого надевал кто-то другой, вызывает у меня сильное психологическое отторжение. Однако на этот раз деваться мне некуда. Я натянул их с большой неохотой. Итак, черный верх, черный низ и черные носки уже на мне. Как я и думал, мои открытые голени выглядят очень неприлично.

- Хорошо. Дальше вот это.

Он протянул мне какой-то белый балахон.

- Надевай, я помогу тебе завязать его на талии.

Как и обещал, он завязал шнурок узлом-бабочка. В манжеты этого одеяния была вшита резинка, поэтому они плотно прилегали к руке. Рукава же были довольно свободными, и я мог видеть черную одежду, скрывающуюся под ними. Сбоку, от талии до колен, был разрез, в который просматривались складки хакама. Передняя часть балахона была прямой и не имела воротника, из-под него наружу торчал воротник черного одеяния, образуя вместе с балахоном черно-белый многослойный костюм.

Понятно, значит, даже вьючная лошадь может выглядеть хорошо, если ее правильно одеть, да? Я начинаю походить на человека, имеющего непосредственное отношение к фестивалю.

- Так, а это надень на голову.

Молодой человек передал мне черную шляпу, похожую на цилиндр, приплюснутый с боков. Полагаю, это что-то вроде эбоши[3].

Начет этого головного убора у меня нехорошие предчувствие. Все, что уже на мне надето выглядит прекрасно. Но если я надену…

Я попробовал это сделать.

Передо мной стояло зеркало в полный рост. Парень пристально посмотрел на мое отражение и пробормотал:

- Да уж, он тебе на самом деле не идет.

В точности как я и думал.

Независимо от того, хорошо ли Ореки Хотаро выглядит в традиционной одежде или нет, фестиваль должен был вот-вот начаться.

Хоть проблема с мостом и была решена, время начала шествия отложили. Было объявлено, что оно начнется на пятнадцать минут позже.

Я вышел через заднюю дверь. Похоже, куклы должны выйти с парадного входа и собраться перед храмом. До этого момента мне ничего делать не надо. Только когда куклы выстроятся в праздничную колонну, я должен незаметно присоединиться к ним и идти за Читандой.

Верно. Все просчитано до мелочей.

Ощущая неловкость из-за таби, к которым не привык, я прошел по коридору административного здания храма к выходу, где надел врученные мне дзори. Теперь, после изменения маршрута, мне предстояло идти в них около часа или даже дольше. Я побродил немного рядом с главным входом. Обувь была не очень удобной, но думаю, что смогу это вытерпеть.

Когда я выходил из административного здания, мне на глаза попался мужчина, хаппи которого, казалось, вот-вот разойдется по швам. Этот мужчина, которого, по-моему, звали Соно, держал зонтик и ждал меня. Зонтик был сделан из пурпурно-красной бумаги, и оказался больше по размеру, чем я ожидал. Он открывался под бо́льшим углом, чем обыкновенный зонт в западном стиле, и в раскрытом виде принимал Т-образную форму, из-за чего и выглядел очень большим. Глядя на мой обескураженный вид, Соно попытался меня подбодрить:

- Эй, Фестиваль живых кукол – не то мероприятие, из-за которого стоит так напрягаться. Не придавай этому слишком большого значения.

- Вы хотите сказать, что есть и другие фестивали?

- Верно-верно. Есть довольно много и других весенних фестивалей.

«Вот оно как. Это все, должно быть, очень хлопотно», - подумал я, принимая зонтик… Несмотря на свои размеры, он оказался не особо тяжелым. Просто немного тяжелее обычного матерчатого зонта. Мне надо будет держать его обеими руками, так что я легко смогу продержаться один час.

Фуух. Я глубоко вздохнул. Соно спросил:

- Нервничаешь?

…Совсем чуть-чуть.

И вот начали выходить живые куклы.

Первым был император. На его голове тоже был эбоши, но, в отличии от моего, на его головном уборе сзади было какое-то украшение, похожее на длинный хвост. Он тоже был одет во все черное, исключение составляла лишь белая обувь, которая выглядывала из-под костюма. Наряд достойный члена королевской семьи. Но самым интересным в костюме был его цвет. Наряд был черным, но не совсем обычного оттенка, и на нем красовался вышитый узор другого оттенка черного. Мне не удалось разглядеть его подробно, издалека он был похож на полосы. Императора играл эстетически красивый юноша с величественным лицом.

Так я подумал, и совершил огромную ошибку. Я не мог поверить собственным глазам. Это был не мужчина, всех кукол изображали женщины. И я узнал лицо этого императора. Эти проницательные глаза и изящная линия подбородка. Меня не обманешь, просто подняв волосы вверх. Это была ученица второго года обучения Старшей школы Камияма Ирису Фуюми!

Мое знакомство с Ирису началось с прошлогоднего Культурного фестиваля, где мы помогли друг другу. Я мало что знаю о ней, но точно уверен, что семья Ирису живет не в этой местности. Она тоже «завербованная посторонняя», как и я? Взгляд Ирису был направлен прямо перед собой, лицо не выражало ни малейшего намека на смущение. По сторонам она не смотрела, так что я остался незамеченным.

Следующей должна выйти императрица.

Перед храмом собралось так много людей, что я задался вопросом, откуда они все взялись. Возможно, некоторые из них приехали из пригородов города Камияма.

Кажется, Фестиваль живых кукол оказался неожиданно эффективным методом привлечения туристов. Неудивительно, что Читанда упомянула, что он "довольно известен". Людская толпа, заполнившая всю территорию храма, подняла многочисленные камеры. Если бы не светило ослепительное весеннее солнца, все бы здесь залило светом множества фотоаппаратных вспышек. Император в этой коллекции кукол был одет в черное королевское одеяние. Что же насчет императрицы?

Читанда вышла в Дзюнихитоэ[4]. Самый верхний слой одеяния был оранжевым. За ним следовали персиковый, бледно-сине-зеленый, спокойный и элегантный желтый, а также белый. Кимоно украшал узор в виде колец, на руке куклы аккуратно покоился веер, перевязанный шнурами пяти цветов. Лицо Читанды было обильно покрыто макияжем, а глаза опущены вниз. Всего с нескольких ее шагов становилось понятно, что Читанда безупречно владеет искусством передвижения в этом наряде.

«Ах», - подумал я.

Плохо дело. Совсем плохо. Черт, мне вообще не нужно было здесь появляться.

Это значит, что, другими словами, что это значит?

Другими словами…

Я всегда гордился своим относительно хорошим знанием японского языка.

Кроме того, хоть и не все мои действия бывают логичными, я считал, что отношусь к тому типу людей, которые руководствуются разумом.

Однако в тот весенний день на территории храма Мизунаши в городе Камияма, примерно в 11.45 утра, в тот момент, когда я увидел Читанду, идущую в своем двенадцатислойном кимоно…

Мне сложно подобрать слова, чтобы объяснить, почему в тот момент в моей голове засело слово «черт».

Я перебрал множество причин, но ни одна их них ничего не объясняла. Если я не должен что-то делать, то делать этого не буду. Если должен, то сделаю это быстро. Этот принцип энергосбережения подвергся смертельной угрозе. Не знаю, почему у меня возникло такое предчувствие.

В моей голове просто крутилась мысль:

«Черт, все это не к добру».

За кимоно Читанды тянулся длинный шлейф, две женщины в традиционной одежде держали его так, чтобы он не касался земли. Длинные волосы куклы ниспадали на спину, где были перевязаны лентой из золотой бумаги. Тот, кто не знает Читанду, мог бы подумать, что у девушки в дзюнихитоэ очень длинные волосы. Мне же известно, что волосы Читанды не такие длинные. Это всего лишь парик.

После Читанды вышли еще правый и левый министры и три придворные дамы. К сожалению, я не взглянул ни на одну из этих кукол.

Поняв, что пришло время держать зонтик над Читандой, я присоединился к грандиозно шествующей праздничной колонне. Порядок был такой: Ирису, Читанда, две женщины, держащие шлейф, а затем я. Пока мы шли по узкой дороге, я думал о мешающем шлейфе… из-за него я не мог видеть Читанду.

Похоже, вместе с туристами сюда съехалось и немало журналистов. Я заметил гигантский объектив на штативе, направленный прямо на нас, а когда мы прошли немного дальше, увидел еще несколько камер, замерших в ожидании удачного момента для снимка. Раньше я думал, что если случится что-то, что вызовет всеобщую заинтересованность, и из-за этого меня покажут по телевизору, то я буду очень сильно нервничать. Тем не менее прямо сейчас, хоть здесь повсюду и были объективы камер, я не испытывал никакого беспокойства. Все нормально, почти ничего не изменилось.

Но, думаю, это из-за того, что я в этом шествии всего лишь часть второго плана, а не главный герой.

Праздничная колона оказалась длиннее, чем я предполагал. За куклами следовала группа мужчин, играющих на поперечных флейтах. Все они были одеты в праздничную форму. Дальше я ничего видеть не мог, но по характерному звуку «Дан, дон», предположил, что там есть и несколько человек с тайко[5].

Мы шли вдоль реки вниз по течению по той самой дороге, по которой утром я ехал на велосипеде. Тогда на мне было пальто, но я все равно довольно сильно подмерз. Сейчас же теплый солнечный свет прогрел воздух до приятной температуры. Река была небольшой, но над ее поверхностью все равно проносился легкий ветерок, в апреле он был еще холодным, но никакого дискомфорта не доставлял.

Туристы стояли вдоль дорожки в два ряда с обеих сторон. Никогда в жизни на меня не смотрело столько народа. Но опять же, не думаю, что они пришли посмотреть на парня, несущего зонтик позади куклы. Уж этого ждать не стоит.

Я не заметил, как мы миновали закрытый мост Чокю и дошли до моста Тоджи. Я понял это, лишь когда колонна пошла над водой.

Внезапно все перед глазами стало розовым, и я поднял взгляд.

Читанда шла прямо под цветущей сакурой. Под шапкой еще не совсем распустившихся цветов в двенадцатислойном кимоно бесшумно ступала Читанда. Теплый, ласковый солнечный свет, черепичная крыша какого-то старого дома, остатки снега на рисовых полях, прозрачная поверхность и журчание только освободившейся от снега реки. Ничто не выбивалось из общей картины. По крайней мере, так я ощущал.

Однако все, что я могу видеть, двигаясь следом за Читандой, это ее распущенные волосы и поднятый шлейф кимоно.

Никогда не думал, что смогу испытать чувство, хоть отдаленно похожее на любопытство, которое вечно охватывает Читанду. Но прямо сейчас я думал: «Неужели это то, что постоянно чувствует Читанда?». Прямо сейчас я хотел увидеть ее лицо. Если бы я только мог прямо здесь и сейчас посмотреть в ее нарумяненное лицо с опущенными глазами, как же все это смотрится…

- Хотаро! – раздался чей-то голос. Застигнутый врасплох, я обернулся.

И среди толпы увидел Сатоши.

Я снова повернул голову вперед, придав лицу выражение абсолютного безразличия.

[1] Хаори - японский жакет прямого покроя без пуговиц. Надевается поверх кимоно или как верхняя часть наряда с хакама.

[2] Хакама - традиционные японские широкие штаны со складками, отдаленно напоминающие юбку.

[3] Эбоши - традиционный японский мужской головной убор

[4] Дзюнихитоэ (12-слойное кимоно) - традиционный японский парадный костюм. Состоит из двенадцати одеяний, выполненных из тонкого материала, которые надеваются друг на друга таким образом, чтобы воротники, рукава и юбки нижних кимоно, выглядывали из-под верхних.

[5] Тайко – семейство японских традиционных барабанов.

http://tl.rulate.ru/book/41761/1867246