Готовый перевод Сказание о дочери дракона / Сказания Таморана: Песнь Сумерек: Глава 24.

Глава 24.

Глядя на неподвижное тело белого медведя, Аксея вздохнула с облегчением. Хоть она и не могла считать его сильным противником, контроль за впитываемой им тёмной энергией требовал максимальной сосредоточенности и больших усилий. Небольшая ошибка в контроле яда ‒ и жизнь медведя могла подойди к концу, чего девушка не хотела.

Несмотря на то, что он был первым, кто атаковал, Аксея не злилась и, тем более, не хотела портить отношения с племенем Ульба из-за возможного недопонимания.

Видя состояние распластавшегося на снегу медведя, Морай мог лишь цокнуть языком. Его шкура была определённо прочной, но она не могла сравниться с ним, демоническим клинком. Сейчас он думал:

« Хм, если бы у нас в запасе перед встречей с тем гигантом был хотя бы год, то на его месте вполне мог оказаться Бардук...»

Пока демон представлял возможные будущие достижения Аксеи, он совсем забыл о том, что со времени заточения это был первый раз, когда его использовали в качестве настоящего меча. Будучи сосредоточенным в момент сражения на её движениях, Морай даже не задумывался об этом немного печальном для него факте. Для великого демона, трансформация в чей-то личный меч должна быть вопросом чести и гордости, но он уже встал на этот путь, сам того не замечая...

Между тем, пока Морай вырисовывал в своей голове весьма радужное будущее, медведь всё ещё надеялся почувствовать острие клинка на своей шее. Но, как бы сильно он этого не желал, знакомое чувство не приходило, отчего в душе воина Ульба нарастало беспокойство. Мысли о позорной смерти уже почти заполнили его голову, но неожиданно сознание понемногу стало проясняться.

К нему вернулись зрение, обоняние и осязание. Каждая рана на его теле болезненно заныла, когда из них начали испаряться частицы тьмы, похожие на тяжёлый тёмный пар.

Хоть он и вернул контроль над своим разумом, тело отказывалось пошевелиться хотя бы на дюйм. Медведь не мог встать и продолжить бороться, как подобает воину, и ему лишь оставалось наблюдать за возвышающейся над ним фигурой.

Хотя она и была совсем небольшой, в несколько раз меньше его самого, сейчас она испускала какую-то неведомую доселе ауру силы и покоя. Из-за ее спокойного лица, на котором не отображалось ни ненависти, ни злости, ни даже радости от победы, у медведя сразу пропало всякое желание с ней бороться.

Смотря прямо на своего недавнего противника, а ныне на победителя, в чьих руках была власть над его жизнью, воин Ульба принял суровое выражение морды, и грубо, очевидно желая сохранить остатки гордости, заговорил на общем языке:

‒ И думать не смей, что я стану рассказывать что-нибудь о моём племени. Ты сильнее меня, маленький человек, но в моём племени множество прославленных воинов гораздо сильнее меня, и не надейся что-то получить, ‒ в его тоне звучала праведность и твёрдость, а взгляд говорил о величии его племени.

« Что за дурак...» ‒ подумал Морай, глядя на лежащую на земле тушу, а затем сказал:

‒ Не ты ли только что сказал, как много сильных людей в твоём племени? Интересно, о чём ты ещё собираешься молчать? Может, сколько у вас там воинов? Как много сокровищ? Или еще о какой подобной чуши?

Услышав наполненный силой голос, исходящий из меча, медведь сильно смутился. Мало того, что его высмеивали, но он даже не мог понять, кто это был.

‒ Ха... – беспомощно вздохнул Морай, видя его реакцию.

‒ Тебе не нужно ничего говорить, ‒ сказала Аксея в то время, пока сама вытягивала весь яд из его организма. Чувствуя возвращающийся контроль и былую силу, тот смутился ещё больше, пока до его ушей не донеслась одна простая фраза.

‒ Просто отведи нас к старейшине, ‒ проговорила спокойно девушка, сидя на спине медведя.

От услышанного медведь застыл. Он был воином, привыкшим встречать опасность лицом к лицу. Для него смущение и ступор ‒ довольно редкие состояния, которые прямо сейчас одно за другим накатывали волнами.

Люди были не частыми гостями в этих далеких и холодных краях. Иногда малочисленные группы приключенцев ступали на территорию племени Ульба в связи со случайными обстоятельствами, но еще ни один человек не направлялся в его племя специально.

Это новое чувство заставило его неловко замолчать. Одна простая мысль всё никак не могла пробиться в его немного затуманенное сознание. Видя ступор своего недавнего противника, Аксея протянула руку вперёд и постучала по его макушке.

‒ Хватит спать, просто возвращайся в племя, об остальном позаботятся твои старшие, ‒ то, насколько безразлично прозвучала эта фраза, привело медведя в чувство, давая некоторую ясность его сознанию.

« Действительно. С тем, с чем не справлюсь я, запросто разберётся кто-то другой. В крайнем случае, против вождя у этих людей нет и шанса.»

Осознание этого сняло давивший на него груз, и он со спокойной совестью направился в сторону поселения своего племени.

Солнце уже прошло свой зенит и постепенно клонилось вниз к горизонту. Чем дальше на север продвигалась группа верхом на медведе, тем тяжелее было дышать. Мороз сдавливал лёгкие и сковывал тело. Пейзаж вокруг особо не менялся, только сугробы становились всё больше, со временем став похожими на пики.

Белый медведь, который назвался Бьёрном, быстро нёсся вперёд, несмотря на лютый холод и стужу. Его крупное тело, как и у любого представителя племени Ульба, давно привыкло к таким суровым северным условиям.

Хотя Аксею всё ещё спасал подаренный её отцом плащ, но все же погодные условия оказывали на неё сильное давление. Из-за обильного количества льда вокруг техника дыхания тьмы не могла нормально циркулировать, отчего дышать становилось ещё труднее.

Закреплённый на поясе Морай нервно постукивал призрачными зубами от леденящего душу холода. Чтобы не тратить много сил впустую, демон решил встретить суровое окружение лицом к лицу. Такие чувства не мог разделить спящий Ферикл. Спрятавшись за капюшоном плаща Аксеи, бравый и благородный мышь-воин чувствовал себя вполне комфортно.

Ничто не предвещало беды, пока терпящий разные невзгоды Морай не почувствовал что-то неладное. Будто огромная незримая рука нависла над их головами, готовая в любой момент лишить их жизни.

На душе Аксеи стало тревожно. Неясное предчувствие не давало ей покоя, донимая рваными настойчивыми мыслями.

Со временем в её разум стали вторгаться голоса, сбивая с толку и вводя в замешательство.

Неизвестный будто шептал прямо в уши, отчего девушку на миг прошиб холодный пот:

‒ Поддайся тьме... и ты обретёшь силу, способную ввергнуть мир в пучину отчаянья!

‒ Не сопротивляйся тьме... и ты обретешь своё истинное предназначение!

‒ Тьма – это страх, отчаянье, ужас. Тьма сковывает сердце и заставляет разум трепетать!

‒ Взгляни во тьму, пойми свою суть, обратись в единственно истинную веру!

Голос не переставая шептал о красоте тьмы, стараясь исказить её сердце. Неизвестный будто увидел в ней интересную игрушку. И, словно маленький ребёнок, уже никак не хотел её отпускать.

Имея сильную волю, Аксея не давала голосу проникнуть слишком глубоко и обратить её изнутри. Ещё в детстве отец говорил, что тьма может быть опасной и её нужно контролировать. Позволить тьме поглотить сердце ‒ всё равно что потерять себя навечно.

Это сопротивление было подобно пощёчине для неизвестного существа. Поведение назойливой букашки испортило ему настроение, отчего он, обозленный, усилил свою хватку.

Будто пронзённая тысячей мечей, девушка истошно закричала, отчаянно защищая свой разум. Небольшого такого влияния высшего существа хватит, чтобы свести её с ума.

Слыша крик Аксеи и шепот застилавшей всё до горизонта тьмы, Морай не мог решить, что ему в такой ситуации делать. Уровень подобного вмешательства явно говорил, что сила нападавшего ничуть не меньше, чем сила загадочного Мистера Зет или кого-то из его гостей.

Держась за голову и страдая от боли и ввинчивающихся в сознание голосов, Аксея не могла видеть, что происходит вокруг. Всё пространство перед путниками застелила тьма. Она, будто бесконечный океан во время шторма, была готова поглотить всё, что угодно, и похоронить в пучине безумия и ужаса.

« Богам тут что, мёдом намазано?!» ‒ видя надвигающуюся тьму, кричал в своём разуме Морай. Бьёрн же, словно забывшись, продолжал нестись вперёд. Происходящее было слишком сложным для его неподготовленного разума. Белый медведь ушел в себя и ни на что не реагировал.

Не имея возможности спасти глупого медведя, Морай уже собрался схватить Аксею и потащить её за собой. Подальше от этой чертовщины. Но обернувшись, неожиданно за спиной девушки увидел пару огромных глаз.

Два небесно-голубых волчьих глаза появились из-за горизонта. Казалось, они пронзали всё, куда простирался их взгляд, заставляя тело и душу неумолимо застыть. Позади них была отчетливо видна яростная снежная буря. Беспощадный ветер и кусающий мороз вместе составляли смертоносную смесь, леденящую кровь в жилах и сковывающую разум.

Присмотревшись, Морай заметил полурозрачные очертания волка. Словно массивный пик наконец-то двинулся вперёд и направился прямиком на встречу тьме.

Завидев приближающийся силуэт, тьма словно затрепетала. Было похоже, что этот гость никак не входил в её планы. Ранее безграничный океан заметно сжался, чувствуя мощь ауры надвигающегося неприятеля.

‒ Ааааауууу!

Пронзающий небеса и сотрясающий землю вой заставил тёмную массу заметно запаниковать.

В это время вокруг волчьей пасти первозданный лёд образовывал туманную сферу. Всем своим видом она олицетворяла истинное значение льда и хлада. Сгустив достаточно плотно морозные частицы вокруг себя, неизвестное существо выпустило луч, способный заморозить всё на своем пути, прямо в скопление тьмы. Та была явно не согласна с подобным исходом, но против тираничного хозяина этих земель у неё не было и шанса на какое-либо сопротивление.

Сила луча, пролетевшего над группой, оказалась невероятно разрушительной. У тьмы не оказалось возможности ответить на эту атаку. Походило на то, будто хозяин дома выпнул забредшую на свою территорию дворняжку.

От наполненного гневом рёва, голоса, терзающие девушку, стали отступать. Чуть не потерявшая контроль над собой, Аксея медленно возвращалась в реальность, а окутавшая её мерзкая и ядовитая тьма отступала.

Взяв себя в руки и стараясь оценить обстановку вокруг, она почувствовала непередаваемо яростный поток холода, бьющий во все стороны. Осмотревшись, девушка первым делом заметила покрытого инеем Бьёрна, который, несмотря на принадлежность к северной расе, против такого хлада устоять не мог.

Мораю же пришлось постараться, чтобы не поддаться гнетущей ауре пришедшего неизвестно откуда существа. Хоть это и не могло истощить его выносливость, но пробирающий до несуществующих костей холод был неприятным. Пока Аксею из последних сил оберегал плащ, ему приходилось справляться самостоятельно.

Заметив незавидное положение Бьёрна, Аксея отвела взгляд назад, чтобы тут же вздохнуть от удивления. Несмотря на всё своё обычное спокойствие, сейчас девушка была по-настоящему шокирована величием далекой фигуры.

Огромный, сравнимый с горой, полупрозрачный силуэт волка наблюдал за их небольшой группой сверху-вниз. Небесно-голубые кристально чистые глаза и белоснежный мех, переливающийся на скудном свету. На спине и по бокам ‒лазурно-прозрачные глыбы льда, словно вершины горных пиков, будто шипы, способные отразить любую угрозу.

Взглянув мельком на группу, богоподобный волк фыркнул и развернулся, взмахнув хвостом и поднимая метель по всей округе. В это время в голове каждого отчётливо прозвучали холодные и безразличные слова:

‒ Меня не волнует, чем вы привлекли Ану-Эра. И мне не интересно, что замыслил «Смотрящий за тайнами» на моей территории. С остальным разбирайтесь самостоятельно.

Сказав всё, что считал нужным, он исчез также незаметно, как и появился.

Морай глубоко вздохнул, наблюдая за исчезнувшим богом. Взглянув на молчаливую Аксею, демон-меч рассмеялся, стараясь прогнать сковавшее их напряжение.

‒ Ха-ха-ха, тогда я и не подумал, что просьба таинственного существа окажется связанна со встречей двух богов. Бог «Пучины Тьмы» Ану-Эра и Бог «Снежной Бури и Хлада» Фрострей...

«Ану-Эра и Фрострей...» ‒ Аксея далеко не в первый раз слышала эти имена. Отец не раз касался этой темы. Знания о сильнейших мира сего были одними из самых важных, по его мнению.

Ану-Эра был злым богом тьмы с древних времён. Основа его веры – это главенство тьмы над всем сущим. Основной его источник – это конечно же не ночь, а мириады отрицательных эмоций, испытываемых смертными. Сила, получаемая таким образом, конечно более могущественна и обладает извращающим саму суть мира влиянием. Будто яд, проникающий в организм человека, эта сила отравляет все окружение.

Фрострей... Этот древний бог никогда особо не контактировал с людьми. Поклонялись ли они ему или нет, не имело особого значения.

С самого своего рождения он является стражем севера и не обращает внимания ни на что остальное.

Битва этих двух могла бы породить многие легенды. Но, как и говорил Мистер Зет, Бог Тьмы не может присутствовать самолично, отчего ему пришлось воспользоваться чёрной дверью. Однако, один старый бог и подумать не мог, что все его действия ясно видны для другого, и что тот расскажет об этой небольшой шалости Богу Снежной Бури. Фрострей же, в свою очередь, не стал медлить с ответом и не потерпел нарушителя на своей территории, не давая Ану-Эра воплотить свои планы в жизнь.

http://tl.rulate.ru/book/33484/838859