Готовый перевод Legend of Fei / Легенда о Фэй ✅: Глава 3.1. Цянь Цзи

Бесчисленные тонкие тросы были соединены между огромными скалами, образуя под водой опасную, но бесшумную сеть. Если бы кто-то вошел в воду, то, скорее всего, эта огромная сеть немедленно разорвала бы его на мелкие кусочки.

Чжоу Фэй и Ли Шэн шли к Чернильной реке, один впереди, а другая сзади. Эти двое выросли в 48 крепостях, и каждый из них, бывало, озорничал, поэтому у обоих были свои собственные методы избегать патрулей. Иногда Чжоу Фэй не могла понять, была ли она просто нелюдима или унаследовала от Ли Цзиньжун семейную черту - не быть привлекательной. Она и Ли Шэн были примерно одного возраста, росли вместе и стали учениками Ли Цзиньжун, чтобы изучать боевые искусства. Даже если они не были свободными от соперничества, невинными товарищами по играм, они были, по крайней мере, знакомы с детства. Тем не менее, Ли Шэн был хитрым и ловким в отношениях с посторонними, завоевывая авторитет среди учеников во всех фракциях 48 твердынь; только с ней он вел себя так, будто их бацзы [1] плохо сочетались, и они всегда смотрели друг на друга с неприязнью. Кроме завуалированных вежливых замечаний и взаимных словесных атак, им обоим, казалось, больше не о чем было говорить. Даже когда они оба натыкались на препятствия в боевых искусствах, любое сотрудничество было показным, а оставшись одни, каждый шел своим путем, не собираясь делиться опытом.

Когда воображение Чжоу Фэй разыгралось, они уже добрались до Чернильной реки. Порыв ветра прорезал маленькую щель в темном, облачном ночном небе; лунный свет, который просачивался наружу, вероятно, не смог бы заполнить даже половину чаши. Льющийся на Чернильную реку лунный свет был подобен толченому золоту и сразу же стекал в реку и уходил вдаль. Когда кто-нибудь смотрел вниз с берега, у него слегка кружилась голова.

Чжоу Фэй услышала какой-то шорох рядом с собой и повернула голову. Ли Шэн отвязал от пояса дорожный мешок, сначала вытащив моток веревки, а потом железный коготь, который поможет ему карабкаться и вверх и вниз; было очевидно, что он пришел подготовленным. Чжоу Фэй бесцельно заглянула в свою сумку, но вдруг остановилась и спросила: «А почему ты взял с собой смену одежды?»

Ли Шэн на мгновение замер, прежде чем снова собрать свою сумку и забросить ее на спину - в его небольшой сумке была не только ежедневная смена одежды, но и деньги на дорогу, лекарства и книга путевых заметок. Чжоу Фэй не была глупой и сразу же поняла, что причина, по которой Ли Шэн решил бросить вызов Чернильной реке ночью, была не в том, что ему нечего было делать - он действительно хотел покинуть 48 крепостей и планировал это уже давно.

Она выпрямилась и удивленно спросила: «Ты хочешь уйти?»

Чжоу Фэй всегда считала, что старший молодой мастер Ли был настоящей «драгоценной жемчужиной» 48 крепостей. Бывший предводитель Цитадели погиб из-за коварных интриг фальшивого императорского двора, и мастеру [Ли Цзиньжун] пришлось принять руководство 48 цитаделями в возрасте семнадцати лет. В то время лев и волк шпионили снаружи, а 48 пожилых лидеров Цитадели строили интриги внутри [2]. В те первые дни она действовала как крышка котла, закрывая этот котел лишь своими силами. Но потом котел закипал, и со временем Ли Цзиньжун выработала свою бесстрастную манеру убивать без колебаний. У нее и без того был скверный характер, поэтому с ней стало еще труднее ладить. Даже многих старейшин в крепости пробирала дрожь в ее присутствии. Если бы вы перевернули Ли Цзиньжун вверх ногами и выжали ее, вы, вероятно, смогли бы извлечь две капли нежного терпения: одну каплю для Чжоу Итана, а другую для детей Ли.

Ли Шэн занимал чрезвычайно высокое положение в 48 крепостях и знал, как себя вести. Куда бы он ни пошел, везде была большая толпа. Чжоу Фэй подозревала, что даже если он превратится в большую многоножку восьмидесяти или ста футов ростом, этого все равно будет недостаточно, чтобы эти прихвостни перестали его хвалить. Что же сделало этого молодого господина неудовлетворенным, заставило его решиться улизнуть из дома и сбежать под покровом ночи?

Ли Шэн некоторое время молчал, прежде чем ответить: «М-м-м».

- Это странно, даже такая оторва, как я, не подумала сбежать из дома, но ты уже все приготовил, - сказала Чжоу Фэй с некоторой долей сарказма.

- Я не такой, как ты, - Ли Шэн не хотел больше ничего ей говорить и нашел укромное местечко, чтобы заняться своими делами. Он завязал веревку узлом и спустил ее вниз по стене утеса. Конец веревки скрылся в темноте Чернильной реки и быстро исчез.

С точки зрения Ли Шэна, Чжоу Фэй была настоящим ребенком Ли Цзиньжун, и побои и ругань, которые она получала, были частью ее существования, как настоящей  дочери. Ли Цзиньжун относилась к Чжоу Фэй как к маленькому деревцу, требующему строгой обрезки; если бы она выросла хоть немного кривоватой, та без колебаний срубила бы ее – так она надеялась сделать из нее полезного человека. Но как же он?

Он был пойман в ловушку в этом крошечном месте, которое было окружено горами. Все, кто видел его, обращались к нему как к «молодому мастеру Ли», а старшие даже добавляли к нему слова «похож на своего покойного отца». Все его существо было отмечено печатью недолговечного второго господина Ли и зависело от кого-то другого в качестве «наследства»... Вероятно, как небольшого таланта куриное рёбрышко [3].

«У этого ребенка нет особого таланта, но это не так страшно, поскольку мы можем заниматься медленней». Эти слова звучали так терпимо, что были сродни нежности, но если хорошенько подумать, к кому мастер Ли вообще была терпима? Произнося такие слова, она ясно понимала, что не может возлагать на него больших надежд. Когда Ли Шэн подумал об этом, он стиснул зубы, зацепил железный коготь за запястье и, не оборачиваясь, спустился по каменной стене.

Чжоу Фэй вздохнула.

Прежде чем звук ее голоса затих, Ли Шэн уже ушел.

Как только он спустился вниз, Ли Шэн понял, что они оба недооценили горные стены по обе стороны Чернильной реки. В частности, само начало пути было слишком гладким, как будто покрытым слоем льда; там почти не было шероховатостей, от которых можно было бы оттолкнуться. Ноги Ли Шэна ступили на пустой воздух, и он ударился о каменную стену, отчего кинжал на его поясе упал и приземлился с хрустящим, звенящим звуком. Этот внезапный шум испугал их обоих, и Чжоу Фэй, которая была на утесе, и Ли Шэна, который висел в воздухе, крепко ухватившись за свисающую веревку.

Тут же зажглись факелы горных патрулей. Увидев, что веревка привязана довольно надежно, Чжоу Фэй отпустила ее и нагнулась, чтобы спрятаться за огромным камнем. Ее кости были некрупными, а фигура достаточно пластичной, чтобы образовать крошечный шарик, если бы она свернулась клубком; она даже могла бы войти в собачью нору.

Им двоим повезло, они выбрали хорошее место; патруль проверил окрестности и не нашел ничего странного. Спустя долгое время Чжоу Фэй покинула свое укрытие. Она посмотрела вниз и увидела, что Ли Шэн уже спустился на несколько десятков чжан [4], раскачиваясь взад и вперед на речном ветру, как падающий лист.

Чжоу Фэй стояла на краю обрыва в одиночестве и терпеливо ждала некоторое время, когда в ее сознании впервые всплыла идея увидеть мир снаружи.

В 48 крепостей люди обычно приходили искать убежища, рассказывая о событиях во внешнем мире. Некоторые из них будоражили душу, некоторые были жестокими и печальными, другие - чрезвычайно сентиментальными, а некоторые были трагически душераздирающими – но как же выглядел этот внешний мир?

Эту напоминающую сорняк идею можно было легко отпустить, если бы она никогда не появилась, но как только она появилась, она сразу же прорвалась сквозь почву, пустила корни и проросла. Чжоу Фэй встала и слегка приподняла веревку, которую Ли Шэн спустил со скалы. Она почувствовала, что веревка провисла, и небрежно вытащила полоску ткани, чтобы собрать свои длинные волосы в хвост. Одной рукой она ухватилась за веревку и без колебаний спрыгнула вниз.

Наученная опытом Ли Шэна, Чжоу Фэй даже не прикоснулась к скользкой каменной стене. Она была намного легче Ли Шэна и скользила вниз по веревке легким, быстрым движением, как ивовая сережка, вращающаяся на ветру. К тому времени, как она преодолела половину пути вниз, шум воды был уже настолько громким, что заполнил их уши. Ли Шэн остановился у камня на скале, на котором мог поместиться только один человек, и нахмурился, оценивая бурлящие воды перед собой.

Чжоу Фэй опустила веревку до конца, обернув ее вокруг запястья. Она не могла ни во что упереться ногами, и висела на одной руке над рекой, думая: неужели им действительно придется переплыть ее?

Пока эти два беспокойных ребенка собирались бежать из дома, Ли Цзиньжун быстро вошла в зал предков.  

В зале под родовой табличкой «Ушедший Ли Гунхуй Пэйлинь» стоял седовласый пожилой человек, держа двумя руками палочки благовоний. Увидев это, Ли Цзиньжун безмолвно отступила в сторону. Как только пожилой человек закончил выражать свое почтение, Ли Цзиньжун подошла и поздоровалась: «Шишу» [5].

Пожилой человек жестом велел ей встать и огляделся с выражением лица наподобие «в его коренном зубе застрял лист, и он не мог его выкоревать, как бы ни старался». Он разложил разбросанные по полу циновки в родовом зале и закатал рукава, собираясь убрать со стола слой пыли.

Уголки глаз Ли Цзиньжун дернулись, и она поспешила вперед со словами: «Позвольте мне сделать это».

- Отойди, отойди, - старый господин потянул ее в сторону. - Все вы имеете привычку оставлять всё грязным и в беспорядке, не добавляй мне лишних хлопот.

Ли Цзиньжун могла только стоять в стороне, засунув руки в рукава, наблюдая, как старый господин деловито убирает со стола благовония и даже поправляет расстояние между родовыми табличками. Она спросила: «Травма Шишу не стала лучше?»

- Все в порядке, я не умру от того, что выйду на берег  ненадолго, - сказал старик. Сегодня пятнадцатое марта, я приехал навестить твоего отца.

Этот человек был, по слухам, чрезвычайно таинственным Юй Лао, ответственным за охрану Чернильной реки.

- Я видел, что люди в крепости очень аккуратны в своих действиях, и у каждого есть своя работа; ясно, что ты довольно хороший мастер.

- Я едва справляюсь с ними, - лицо Ли Цзиньжун не выражало радости. - Вы слышали слухи снаружи?

Юй Лао переставил всё в зале; как только всё было прибрано, он, наконец, смог сделать глубокий вдох. Он засунул обе руки в рукава, повернул голову и улыбнулся Ли Цзиньжун, сказав: «Если это слухи, почему я должен их слушать?»

Ли Цзиньжун понизила голос и сказала: «Говорят, что Цао Чжункунь очень болен, он может умереть».

- Разве не было бы прекрасно, если бы он умер? – спросил Юй Лао. - Я помню, как ты в молодости повела за собой людей и в гневе бросилась в Северную столицу. Даже три тысячи имперских гвардейцев не смогли остановить вас и почти позволили вам, маленьким демонам, убить этого вора Цао, напугав этого старого невежественного человека так сильно, что он чуть не описался. Если бы не эти семь его собак, вор Цао уже лишился бы своей души от меча. Почему, услышав, что он вот-вот умрет, ты начала паниковать?

Ли Цзиньжун горько усмехнулась: «Сейчас не может сравниться с тем, что было тогда. Даже такой простой слух заставляет людей в крепости тревожиться. Боюсь, что эта новость может оказаться неправдой…»

Юй Лао поднял глаза и посмотрел на нее: «Боишься неприятностей?»

Ли Цзиньжун сделала паузу, не признавая и не отрицая, а только двусмысленно сказала с улыбкой: «Может быть, я постарела».

Юй Лао не любил слышать слово «старый» и недовольно хмыкнул, так, что даже борода его затряслась. Но прежде чем он успел что-либо сказать, снаружи послышался крик патрулирующего ученика: «Учитель!»

Ли Цзиньжун повернула голову и увидела, как чья-то маленькая фигурка устремилась ней, как пушка, ныряя в ее объятия.

- Янь? - Ли Цзиньжун была потрясена. - Что с тобой случилось?

Ли Янь думала, что «ночной визит к Чернильной реке», о котором говорил Ли Шэн, был просто провокацией в тот момент. Видя, что Чжоу Фэй не принимает приглашение, она решила, что все в порядке.

Кто знал, что только в ночь на пятнадцатое она обнаружит странное бессловесное соглашение между ее братом и кузиной, которое она не понимала. Только когда Ли Янь увидела, что Ли Шэн упаковывает сумку, она поняла, что он не только собирается уйти, но и воспользуется этой возможностью, чтобы покинуть 48 крепостей!

Поскольку Ли Янь была неисправимой болтушкой, которая не поддавалась ни уговорам, ни принуждению, Ли Шэн захватил ее перед уходом и на всякий случай связал в ее комнате. Если днем ее хватятся, то, естественно, найдутся люди, которые будут искать ее. Но Ли Шэн все-таки был ее братом; боясь, что она пострадает от веревки, он использовал сначала тонкую и мягкую веревку, чтобы связать ее, прежде чем привязать более грубую и толстую веревку к мягкой и намотать ее на столбик кровати.

И все же он недооценил энтузиазм Ли Янь к болтовне и гибкость маленькой девочки.

После того, как ее раздражающий брат ушел, Ли Янь начала крутиться и вертеться на месте и смогла вывернуться из грубой веревки на внешнем кольце. Она никак не могла избавиться от веревки, обвязанной вокруг нее, и от кляпа, засунутого ей в рот, поэтому напоминала шелкопряда, когда выскочила наружу. Через некоторое время она устала от прыжков и решила просто катиться по земле. Один из патрульных учеников подумал, что к нему приближается дикая свинья, и даже вытащил свой меч. Как раз когда он собирался атаковать, он с ужасом увидел, что «дикая свинья» остановилась у его ног, обнажив край красного платья, и бросился развязывать и спасать ее.

Покрытая пылью, Ли Янь, наконец, увидела свою тетю Ли Цзиньжун и сразу же сделала глубокий вдох и четко выкрикнула информацию, о которой молчала всю ночь: «Ли Шэн, этот придурок подбил Фэй пойти к Чернильной реке! Он собирался убежать из дома, а я сказала, что расскажу старшей тете, и тогда он связал меня!»

Ли Цзиньжун немного растерялась: «Что?»

Ли Янь вытерла слезы: «Тетя, все говорят, что Юй Лао с реки на самом деле большой дух рыбы-сома. Если их поймают, их промоют в горшке и съедят?»

Юй Лао закатал рукава, сухо кашлянув в сторону.

Ли Янь только сейчас поняла, что рядом с ними кто-то есть, и подняла голову, глядя на этого невысокого пожилого мужчину. Несколько смущенная, она выбралась из объятий Ли Цзиньжун и чрезвычайно вежливо поздоровалась: «Здравствуйте, дедушка, а вы кто?»

Улыбаясь во весь рот, дедушка ответил: «Дух рыбы-сома».

Ли Янь: «…»

Ли Цзиньжун была так разгневана поступком этих двух глупых детей, что у нее закололо в груди. Затем она услышала, как Юй Лао серьезно сказал: «Цзиньжун, не сердись, сейчас же отправь несколько человек на поиски этих детей. Сегодня вечером я вышел на берег, и никто не охраняет Чернильную реку; «Цянь Цзи» в самом сердце реки активирован».

Выражение лица Ли Цзиньжун внезапно изменилось, она повернулась и быстро ушла.

_________________________________

[1]  八字 (bāzì) - восемь [циклических] знаков (служащих для обозначения года, месяца, дня и часа рождения человека); основные данные о рождении человека; гороскоп [из восьми знаков]

[2] имеется в виду как внешняя, так и внутренняя борьба за 48 крепостей

[3] 鸡肋 (jīlèi) - «куриное ребрышко»: это литературное образное выражение, относящееся к вещам малой ценности, которые все еще не решаются выбросить

[4] чжан - китайская мера длины, равная 3,3 метра

[5] 师叔 (shīshū) - дядюшка-наставник (вежл. о младшем брате учителя или его младшем соученике)

http://tl.rulate.ru/book/33015/1065781