Готовый перевод Shuumatsu Nani Shitemasuka? Isogashii desuka? Sukutte Moratte Ii desuka? #2 / Чем займёшься под конец? Есть планы? Как насчёт спасти? – том 2: 4.4 Когда эта битва закончится

4.4 Когда эта битва закончится

– Это вы создаёте фей, так?

Ни тот, ни другой не пытались отрицать предположение Виллема.

– Верно, но мы не созадём каждую из них персонально. Мы лишь проводим нужные ритуалы над крупными душами, позволяя феям появляться естественным путём, – объяснил Суон с застывшим лицом.

– А ещё мы подправили окружающий Регул Айр барьер так, чтобы эти души не падали на землю. Итак, теперь, услышав это, ты поведёшь себя иначе? – добавил Ибонкьяндор. В отличие от Суона, выражение его лица не изменилось – впрочем, у черепа и нет лица. Тон его голоса также остался прежним; он просто ждал и наблюдал за реакцией Виллема.

Сохраняя молчание, Виллем внезапно схватил Суона за воротник и занёс кулак, целясь в щёку. Несколько секунд он не двигался.

– Что толку бить вас...

Нет смысла винить саму систему фей. Мощь Карильонов необходима для защиты Регул Айра, а для высвобождения этой мощи необходимы Герои людей. Поскольку человечество давно вымерло, Суон с Ибонкьяндором создали лепреконов на замену. Не сделай они этого, и Регул Айр давно был бы разрушен.

Система фей – наилучший и единственно возможный выход. Здесь нет места моральным или этическим возражениям. Фей вынуждают сражаться не по злому умыслу, а из необходимости.

Сам Виллем не может сражаться. Он такой же как и остальные жители Регул Айра, неспособный сделать ничего, лишь проводить фей на битву и ждать. Как бы его не злило это, как бы сильно он не хотел это изменить, Суона ему всё же винить не за что.

– Но запомните вот что. Герои сражались, защищая простых жителей и их жилища. Они не завоёвывали и не захватывали. Не разбрасывайтесь их жизнями в ненужных битвах, – сказал Виллем, отпуская Суона.

– Эта война необходима.Ты ведь тоже должен это понимать, не так ли? Регул Айр не вечен. Нам как-то удалось продержаться пятьсот лет, но нет никаких гарантий, что продержимся ещё сотню. Рано или поздно, но мы должны отвоевать поверхность.

– Остались лишь мы с тобой, да?

– ...О чём ты?

– Осталось совсем мало тех, кто помнит мир таким, каким он был пятьсот лет назад, на поверхности. Для всех остальных поверхность внизу представляется просто каким-то абстрактным далёким местом. Может, кто-то идеализирует её как сокровищницу, страну мечты и приключений, но мы с тобой знаем, что это не так. Для всех остальных помимо нас родина здесь, в небе. А не там, внизу. Я неправ?

– Но... Разве тебя не злит это? Разве ты не хочешь вернуться домой? Я прожил здесь пятьсот лет, гораздо дольше чем внизу! Это, несомненно, мой второй дом. Но моя родина по-прежнему столица Империи! И твоя тоже, разве нет?! Нет, для тебя даже в большей степени, ведь ты совсем недавно оказался здесь! Я знаю, что ты не забыл!

– Даже если мы соберём все силы Регул Айра и сумеем отвоевать поверхность... – в отличие от запальчивой речи Суона, Виллем ответил тихо и спокойно, – ...Кто будет ждать нас там? Найдётся ли там кто-нибудь, готовый поприветствовать наше возвращение?

– ... – Суон молчал. Он открыл рот, словно пытаясь что-то сказать, но тут же закрыл его снова.

– Ты не скажешь ему? – поинтересовался Ибонкьяндор.

– Нет, – мотнул головой Суон, и снова повернулся к Виллему, – Итак, таково твоё окончательное решение, Виллем Кумеш?

Его старый друг, Суон Кандэл, пропал без следа. Перед Виллемом стоял Великий Мудрец, тот, кто пятьсот лет возглавлял Регул Айр и нёс на себе груз ответственности за его будущее. Некогда пушистые белые волосы поредели, юную кожу покрыли морщины, и прежде невысокий парень превратился в гиганта.

...И теперь, тот, кого некогда восхваляли как юного гения, пытался рискнуть настоящим в попытке вернуть прошлое.

– Прости, Великий Мудрец, – Виллем изобразил лучшую улыбку, на которую был способен, в попытке скрыть одиночество, – С меня хватит битв ради далёкого светлого будущего.

– ...Я думал, в тебе больше от Героя.

– Я тоже, – кивнул Виллем.

Тот, кем Виллем некогда надеялся стать, до такой степени, что даже сумел получить титул Квази Героя. Но дальше он продвинуться не смог. Он винил свою бесталанность. Он винил недостатки своей биографии. Но может быть, всё-таки, он ошибался. Возможно, ему недоставало чего-то совершенно другого.

– Я тоже так думал. Я действительно верил, что смогу стать Героем. Но я ошибался. И поэтому сейчас влачу это позорное существование.

– Хм. Позволь спросить ещё кое-что, – раздалось сбоку.

Чёрный череп перекатился с трона обратно на тележку, снабжённую подушкой для смягчения падения. Горничная, всё это время тихо стоявшая рядом, подкатила тележку к Суону и Виллему.

– Чуть ранее, когда я бросил тебе вызов, ты ответил что у тебя нет причин сражаться. А если бы и были, то почему великий, могучий и восхитительный бог Ибонкьяндор, которого ты некогда знал, вдруг оказался низведён до столь скромной формы? – Виллем не припоминал, чтобы использовал такие эпитеты, но... – Ты ловко уклонился от вопроса, но меня тебе не обмануть. Даже если бы причина и была, тебя что-то сдерживает. Правильно?

– Хм? – Великий Мудрец поднял бровь.

– Да, верно, – кивнул Виллем, – От меня, к счастью, осталось больше чем просто череп, но я почти не восстановился после той битвы. Окаменение и проклятья спали с меня, но из-за незаживающих ран я остался развалиной. Одна моя знакомая из расы троллей даже говорила, что смогла бы разгрызть меня не разрезая.

– Понятно. В том, что касается оценки мяса, троллям стоит доверять. Иначе говоря, ты лишился своей прежней силы. Даже пожелав сражаться, ты не сможешь. А значит, если мы попробуем заставить тебя подчиниться силой, ты не сумеешь оказать сопротивление, я прав? – спросил Ибонкьяндор.

– Хм. Пожалуй что так, – Виллем поскрёб в затылке, – Ну, могу лишь выразить надежду, что вы всё же решите этого не делать. Может прозвучать избито, но кое-кто ждёт моего возвращения домой.

– Боишься за свою жизнь?

– Нет, просто разделавшись с вами я не смогу отсюда выбраться, – Виллем пожал плечами, – Я не умею управлять воздушным кораблём.

– Ха! Мне это нравится. Ты ничуть не изменился, – почему-то казалось, что чёрный череп обрадован ответом Виллема. Он повернулся к Суону: – Давай пока оставим всё как есть, Великий Мудрец. Его воля сильна. Похоже, сама суть этого человека в несгибаемой силе духа. В его голове одновременно может существовать лишь одна цель, и всё, не относящееся прямо к цели, он считает бесполезным. И поэтому он не поддастся. Он не остановится. Он будет сопротивляться до конца. Сейчас он считает своим долгом защиту фей, и эта цель для него всё. Он будет защищать их во что бы то ни стало, а я не хочу ещё раз испытывать те запретные заклятья на собственной шкуре.

Ну, этому всё равно не бывать, подумал Виллем. Запретные заклятья не так-то легко воспроизвести. Для начала, Виллем больше не в состоянии применять большинство из них. Возможно, он сумеет выдать одно или два, но в результате либо погибнет либо, в лучшем случае, снова превратится в камень. Как бы то ни было, вернуться домой он не сможет. Ну, объяснять это совершенно незачем. Похоже, Ибонкьяндор переоценивает Виллема, так что, наверное, лучше позволить ему продолжать пребывать в заблуждении.

– Но... – начал было возражать Суон.

– Если ты не можешь принять это, то, может, стоит рассказать ему всё. Раскрой один-два факта о поверхности из тех, что ты скрываешь, и, подозреваю, он передумает.

– Нет! – воскликул Суон, в его голосе слышался испуг.

– ...Факта о поверхности? – Виллем подозрительно уставился на Суона, – Что ты скрываешь от меня?

– ...Тебя это не касается.

– Не пытайся так глупо лгать. Судя по тому, что сказал этот череп, я могу передумать если ты расскажешь мне.

– Я ничего не скажу, – заметил Ибонкьяндор.

– Ну, выходит, остаёшься ты, Великий Мудрец.

– Я также промолчу. Это касается будущего мира, а тебе, похоже, нет до него дела.

Ублюдок. Виллем уже собрался высказать кое-что не слишком вежливое в ответ, но тут со стороны винтовой лестницы раздались шаги.

– Везёт мне на гостей сегодня, – пробормотал Ибонкьяндор.

Четыре пары глаз сошлись на двери в тронный зал. Вскоре показался и сам гость: Первый Офицер-хэрантроп.

– Простите за вторжение.

– Это священная территория. Кажется, я говорил тебе не входить сюда! – громовым обвиняющим голосом заговорил Великий Мудрец.

Хэрантроп кивнул и сдержанно поклонился.

– Я помню. Однако, у меня срочные новости.

– ...Что за новости? – потребовал Великий Мудрец, на этот раз спокойным тоном.

Хэрантроп коротко бросил взгляд на Виллема, и зашептал что-то на ухо Великому Мудрецу.

– ...И ты счёл эту новость настолько срочной, что вторгся на священную территорию чтобы принести её?

– Да, – коротко кивнул хэрантроп.

– Понятно. Я сам ему сообщу, – Великий Мудрец шагнул к Виллему.

– ...Что? Это что-то, имеющее отношение ко мне?

– Верно, Виллем Кумеш, техник зачарованного оружия второго класса, – мрачно произнёс Великий Мудрец, – Пришло сообщение от кого-то в торговой компании Орландри. Носитель Поднятого Оружия Сеньориса подверглась распаду личности вследствии эрозии со стороны предыдущей жизни. Истаивание физического тела ещё не началось, но это лишь вопрос времени.

Побледневший Виллем поднялся на воздушный корабль Первого Офицера и отбыл со 2-го Острова. Оставшиеся двое стояли в тяжёлом молчании, словно пытаясь пронзить взглядами стену облаков, за которой исчез юноша.

– Почему ты не рассказал ему всё? – наконец заговорил Ибонкьяндор, – Что там, на земле. Что продолжает там таиться. Если бы он знал, его ответ мог бы измениться.

– Возможно, – горько ответил Великий Мудрец, – Но его дух был бы сломлен. Он из тех, кто может сражаться без конца на одной лишь силе воли, но лишившись её, становятся ни на что не способны. Проржавевшее копьё ещё можно использовать. Но если сломается наконечник, то это конец.

– Всё зависит от того, как преподнести правду. Ты прекрасно умеешь управлять другими, поворачивая факты нужным образом, так?

– Пожалуй. Он простодушен. Я легко смог бы вертеть им, но... – старец пожал плечами, – Смейся если хочешь, но я не могу. Некогда я восхищался им, как старшим братом. Я не могу заставить себя лгать ему.

– Что ж, будем надеяться, что это обернётся к лучшему, – Ибонкьяндор, хотя и не имея лёгких, как-то ухитрился изобразить вздох, – Сломанную фею невозможно вернуть. Возможно, его дух будет сломлен в любом случае.

http://tl.rulate.ru/book/2570/54785