Готовый перевод The Mad One / Безумец: 40. Лучшие времена

Прошло целых двенадцать часов с тех пор, как его последний раз пытали, и этот период показался Станису вечностью, ведь он все это время не мог погрузиться в свои мысли из-за постоянной боли. Но теперь боль прошла, по большей части, так или иначе. Его тело все еще было в крови, изрезано и горело, но он был настолько нечувствителен к боли, что теперь это казалось нормальным. Что было ненормально, так это мысли, с которыми ему теперь приходилось бороться.

Ты все равно умрешь от пыток. Просто убей себя сейчас.

Станис пробормотал в ответ: "Ма—". Он даже не мог придумать аргумента против своей первой мысли; он уже был безнадежен…

Парень продолжал лежать в своих кандалах, которые были слишком велики для него, его тело исхудало от всех тех порезов и голода, через которые он прошел. Если и было что-то хорошее в той пытке, так это то, что его пессимистические мысли не могли заставить его совершить самоубийство; он был слишком апатичен, чтобы так сильно беспокоиться о будущей боли.

Время продолжало тикать, и Станис продолжал лежать, несмотря на то, что в любой момент мог выскользнуть из цепей. Но его тело этого не хотело: в цепях, в которых он находился, была безопасность. Что он должен был сделать, даже если бы выскользнул?

И тут какая-то часть его мозга ожила: сколько же времени прошло? Этот вопрос смутил и озадачил парня, его представление о времени теперь было смутным, но вид исцеляющейся плоти дал ему ключ к разгадке. Обычно пытки были достаточно частыми, чтобы ему не приходилось беспокоиться о своей регенерации, но теперь он осознал, что его сосед по комнате и его мучитель приходили давно.

Маленькая часть его разума, самая смелая часть, подсказывала ему выскользнуть из оков. Он мог бы это сделать, так почему бы и нет? В ответ его испуганная сторона начала выкрикивать все виды пыток, через которые ему предстояло пройти. Ну и что с того? Он был настолько погружен в боль, что больше не боялся ее, но что еще они могли сделать? Ответ был многозначительным и мог бы напугать его до смерти, но он не узнал этого, потому что выскользнул и с глухим стуком ударился о землю.

Потребовалось время, чтобы его мозг приказал ему идти, а не просто размышлять, но в любом случае безрезультатно, поскольку он размахивал руками, когда встал и рухнул обратно. Возможно, боль ничего не значила, поскольку он был настолько нечувствителен к ней, но сопротивление боли не давало ему никаких сил. На самом деле, его тело было настолько слабым, что ноги не могли даже поддерживать его костлявый торс…

Но у него было время, больше времени, чем он мог понять, что с ним делать, и поэтому парень продолжал пониматься, разбиваться и падать бесчисленное количество раз, а затем восстановил свое прежнее мучительное равновесие, ну, может быть, не так высоко, но достаточно, чтобы встать. Он подошел к костям, поскольку на некоторых еще оставалась гниющая плоть, которую с удовольствием грыз. Станис догадался, что пахнет здесь плохо, но он уже не был в этом уверен после того, как провел здесь столько времени, ведь все это время он лежал рядом со своим собственным дерьмом…

Оторвав столько мяса, сколько там было, он обнаружил, что снова потерялся в поисках идей. Его сосед по комнате обычно иногда приносил еду, и поэтому Станис надеялся, что он вернется, даже если у него не будет времени играть в игры. Поэтому парень подошел к двери и стал ждать там. И стал ждать. И стал ждать. Но его сосед не пришел, и он снова забылся.

Станис догадался, что может открыть дверь, но зачем? Эта комната была его безопасным местом, и он не слишком заботился о том, что находилось снаружи. После  нескольких часов ожидания Станис, находясь в полубессознательном состоянии, осознал, что внутри него находится полный резерв маны. Он решил, что не будет зря тратить время, пока кто-нибудь не вернется.

Первое, что он сделал, было легкое исцеление, даже в его сломленном уме это казалось хорошей идеей, и поэтому он пошел на это. У него было несколько свободных часов, и поэтому этот костлявый человек снова выглядел живым к концу своего использования, и к этому времени ему стало скучно.

Он прошел через свой статус, наполовину игнорируя все, пока не наткнулся на основную трансформацию. Решив, что это хорошая идея, Станис, как всегда, надел его на левую руку. Из-за его телосложения все его тело зажило довольно быстро, но его левая рука всегда была намного медленнее по какой-то странной причине. Вдобавок к тому, что мясорубка в какой-то момент практически срезала все мясо с Костей, его рука сейчас выглядела мертвенно-бледной. Но трансформация быстро сработала, его левая рука вернулась к своему прежнему великолепию с темно-оранжевой, толстой, кожистой кожей и угрожающими красными когтями на конце. Следует отметить, что большая часть его мышечной массы умерла с прошлой недели, но тем не менее его рука выглядела впечатляюще.

По мере того как его тело исцелялось, его разум также начал частично восстанавливаться. Уже не нужно было задействовать 90%, что противостоять постоянной боли, когда 5% бредили и только последние 5% активно думали, теперь это было ближе к 50 на 50. Было бы ложью сказать, что его тело полностью исцелилось за эти часы, но все равно довольно неплохо, поскольку его тело снова выглядело целым. И все же Станис остался сидеть у двери, потому что если он и научился чему-то из своей пытки, то это было своего рода извращенное терпение, поскольку течение времени больше не беспокоило его.

Не зная этого, но прошел уже целый день с момента последнего визита, и его сосед наконец появился, держа в руках горшочек с шариками. Его сосед что-то напевал, будучи счастлив покинуть свой пост у подножия горы. Вполне справедливо, что Рак хотел иметь сильную защиту в передней части туннелей, но разве все они должны были стоять там в тишине? У него были дела поважнее - например, играть в игры со своим хорошим другом-заключенным.

Он открыл дверь, дверь громко скрипнула, он скользнула в сторону и остановился. Черт, когда-нибудь ему придется это исправить. Он вошел в комнату только для того, чтобы убедиться, что его друг-заключенный больше не находится в кандалах, и поэтому монстр прошел дальше, оглядывая груды костей, ища своего тощего друга.

- Сосед!- раздался позади него хриплый, прерывающийся голос, и охранник повернулся лицом к своему другу-заключенному, стоявшему у двери.

Просто нельзя винить охранника за его последующие действия, ведь образ его друга-заключенного исцелился и выздоровел настолько, что в голове охранника появились очень плохие мысли. Охранник бросился к Станису, ударил его по лицу, а потом ударил коленом ему в пах.

Парень очень смутился, не понимая, почему его сосед так на него набросился, и маленькая рациональная часть внутри него закричала от ярости, часть настоящего Станиса, и он ударил охранника левой рукой. Это была та самая рука, которая могла идти вровень с силой второго ранга и даже выйти победителем. Охранник отступал назад, зловеще глядя на парня.

- Тттры уммряяшь за эртоо.- прошипел стражник, прикрывав лицо и снова бросившись вперед.

Станис в полубессознательном состоянии смотрел на мчащегося к нему Зельта и думал, что же ему делать. Одна часть его сознания требовала остановиться и отговорить своего друга от гнева. Другая часть говорила ему самому разозлиться, преподать ему урок. Возможно, поменяться ролями в играх, в которые они всегда играли. Поскольку ни один из вариантов не имел особого значения для Станиса, он решил согласиться со сторым, поскольку это звучало более весело и справедливо.

Его царапали когтями по груди, но боль казалась утешительным уколом, не более этого, и Станис ударил охранника еще раз. Охранник снова попятился назад, но только на этот раз вместе с парнем, который шел за ним по пятам, и использовал левую руку, чтобы поднять монстра. Его угрожающие когти обвились вокруг головы охранника, охранник плакал слезами и яростно сопротивлялся, но его хватка только усилилась.

- Будет справедливо время от времени менять роли, - небрежно заметил Станис, когда охранник ударил его и порезал когтями. В его рабочей памяти всплыли образы того, как он плачет и кричит во все горло, когда они играли, но охранник никогда не останавливался, так что парень просто предположил эту часть игры.

Верхняя часть груди и руки парня были ободраны и окровавлены, а крики прекратились, Станис спокойно опустил тело, которое просто рухнуло на землю. Охранник проснется чуть позже, как всегда делал Станис, верно?

Затем он подошел к горшку с шариками, который принес Зельт, и опустошил его, кровь капала в еду несколько раз. После этого Станис подошел к двери и снова сел, терпеливо ожидая, когда проснется охранник. Прошло немного времени, и Станис решил залечить свою кровоточащую грудь. Но чувство продолжало преследовать его, пока он продолжал исцеляться, чувство, которое говорило о том, что что-то не так. Он просто опустился на землю и стал ждать, когда выздоровеет, но это чувство не проходило.

Через несколько минут он встал, прежде чем посмотреть вниз на свое тело. Оно было всё в синяках, порезано и раскрашено радугой, но не было одежды... мысль об одежде быстро привела его к пальто Малитса, последней памятной вещице, оставшейся у него от матери и прежней жизни.

Жизнь…

Станис начал кричать, его тело было изранено от такого рода боли, и он еще крепче сжал свою собственную голову, лежа в позе эмбриона, кровь быстро капала вниз, когда воспоминания возвращались.

Прошло неизвестное количество времени, и он снова встал, не обращая внимания на свой окровавленный скальп. В его глазах появился блеск, которого раньше не было. Парень посмотрел в сторону поверженного охранника, который в этот момент едва дышал.

Его доброму другу больше не придется бороться со смертью; Станис протянет ему руку помощи…

http://tl.rulate.ru/book/13567/717180