Готовый перевод A Pale Hope Rises / Восстание блёклых надежд: Глава 18

Арагорн не мог сдержать улыбку, которая появилась на его лице, когда он шел по коридорам Ривенделла, а Элион крепко держался за его руку. Хотя мальчик все еще немного пошатывался при ходьбе - рейнджер списал это на то, что он долго не мог ходить, и, возможно, на отсутствие такого бремени, как цепи, - Элион постепенно восстанавливал равновесие, и с каждым шагом его шаги становились все тверже.

Удивление на лице ребенка тоже не могло не радовать. Арагорн видел слишком много боли и страха в чертах ребенка, и его успокаивало то, что в нем пробиваются детские эмоции. Некоторые наблюдения ребенка, особенно о войне, потрясли его до глубины души. Это были знания, которыми ребенок не должен обладать, и он подумал, что невинность Элиона была полностью уничтожена, поскольку было очевидно, что он пережил войну, но смех, который он видел, когда Элион играл с хоббитами, и удивление на его лице показали ему, что ребенок все еще сохранил часть своей невинности.

"Куда мы идем?" робко спросил Элион через несколько минут, глядя на него изумрудными глазами. В них ярко светилось любопытство, но Арагорн уловил и страх, таившийся в их глубине, и понял, что Элион напряжен.

"Мы идем в Зал Второй Эпохи".

Элион кивнул в ответ, хотя Арагорн видел, что ребенок смущен. Это его не удивляло: многое из истории Среднеземья было забыто простыми людьми, и, хотя вокруг происхождения ребенка было много подозрений, можно было с уверенностью сказать, что он никогда не получал должного образования - не то чтобы многие за пределами крупных городов людей и эльфийских поселений получали должное образование.

Обычно Элиона обучал Гэндальф, поскольку Истар взял его в ученики, но совет был завтра, и, хотя Гэндальф объяснил бы ребенку ситуацию и подыскал бы ему место, Арагорн был непреклонен: Элион не может участвовать в совете даже в качестве ученика, не имея хотя бы базовых знаний об истории Среднеземья и зле, с которым они столкнулись.

Как бы ему ни была неприятна мысль о том, что ребенок должен оказаться на войне, он предпочел бы, чтобы Элион оставался в безопасности в Ривенделле, но был вынужден признать, что ребенку было безопаснее быть с Гэндальфом. Однако, зная, что Элион будет с Гэндальфом, он понимал, что ребенок должен знать хотя бы основы происходящего.

Арагорн знал, что незнание может убить, и сделал бы все, что в его силах, чтобы ребенок остался в безопасности, ведь никто не заслуживал защиты рейнджеров больше, чем те, кто не в состоянии защитить себя. Но еще больше он хотел, чтобы Элион был в безопасности не только потому, что это был его долг. Он не мог объяснить этого даже самому себе, но маленький ребенок, которого он нашел одиноким и израненным в диких землях, почему-то вызвал в нем яростное чувство защиты, и хотя он знал его недолго, оказалось, что мальчик ему очень дорог.

Именно по этим причинам он согласился рассказать ребенку о предыдущей войне с Сауроном, хотя и признал, что согласие рассказать было не самым точным. Правда, он сказал Гэндальфу, что ребенку необходимо знать, и волшебник согласился, но с оговоркой, что Арагорн не будет рассказывать ребенку обо всех ужасах, которые принесла война. Арагорн без труда согласился на эту поправку.

Хотя он и понимал, что ребенку необходимо знать основы, а не знать их было бы опасно, он не собирался омрачать невинность ребенка рассказом обо всех ужасах войны. Нет, Элиону нужно было лишь знать основы, уметь определять, что может быть опасно, и понимать, если его собираются привести на тайный совет - решение, которое ему не нравилось, - почему такие вещи являются тайными и должны оставаться таковыми.

Они дошли до зала, и Арагорн не удивился, увидев, что они одни. В юности он часто приходил сюда, и, за исключением редких случаев, всегда был здесь один. Это было после того, как ему сообщили о его месте в этой истории, и, как и тогда, Зал вызывал в нем чувства вины, сожаления и страха. Он был наследником Исилдура и подвержен той же слабости, что погубила его праотца, и он знал, что теперь такая слабость может привести к войне и гибели Среднеземья.

От размышлений его оторвал тихий вздох удивления. Опустив взгляд, он увидел, как Элион удивленно оглядывает комнату: ребенок рассматривал все гобелены и картины, на которых была изображена война с Сауроном, а затем увидел, как рот мальчика раскрылся при виде осколков Нарсила и картины, висевшей напротив него.

Арагорн наблюдал за тем, как Элион на мгновение уставился на меч: ребенок в задумчивости наклонил голову и нахмурил уголки губ. Рейнджеру пришлось подавить улыбку при виде выражения лица ребенка. "Почему меч сломан?" спросил Элион, в голосе его прозвучала растерянность, а изумрудные глаза смотрели на Арагорна, ожидая ответа.

Арагорн не стал сразу отвечать на вопрос, а подвел ребенка к самой дальней картине, на которой было изображено начало Второй эпохи. "Это долгая история, малыш, - тихо сказал он, - и печальная, но она началась почти 6000 лет назад..."

Элион завороженно слушал, как Арагорн терпеливо учил и объяснял основные моменты истории Второй эпохи - от возвышения Саурона и ковки колец власти до его окончательного поражения. Он мог заметить, что рейнджер не вдавался в подробности сражений и несколько приглушал детали, но Элион не возражал. У него было более чем достаточно опыта войны, чтобы восполнить то, что Арагорн ему не рассказывал, и он был благодарен рейнджеру за то, что тот постарался не напугать его и в то же время объяснил всю серьезность ситуации. Он не привык к тому, что люди пытаются его защитить, и теперь ему было гораздо легче принять эту защиту. Он знал, что физически ему всего шесть лет, и мог признать, что, хотя ему уже восемнадцать, он все больше и больше напоминает ребенка, чем дольше остается в Среднеземье.

Однако, как бы спокойно Арагорн ни объяснял историю, Элион не мог предотвратить поднимающийся в нем ужас. Было очевидно, что Саурон - страшный враг, хуже Волдеморта во многих отношениях, и он собрал все кусочки воедино. Кольцо, которое было у Фродо, было тем же самым кольцом, что и у Саурона, и именно против Саурона будет вестись война, и он знал, что Арагорн и хоббиты будут в гуще сражения, и у него было достаточно опыта в битвах, чтобы понять, что шансы на то, что все они выживут, невелики.

Он почти обрадовался, когда в зал вошел второй человек, ибо это отвлекло его от мыслей, хотя страх и настороженность мгновенно зародились в нем. Арагорн замолчал, и Элион почувствовал, как рука рейнджера опустилась ему на плечо, а затем снова притянула его к Арагорну: спина прижалась к ногам рейнджера, а рука на плече прижала его к себе, защищая.

Элион поднял взгляд, заметив чуть более темный оттенок в глазах рейнджера и почти вызывающий взгляд, с которым он смотрел на новичка. В его одежде чувствовался едва уловимый подтекст, свидетельствующий о высоком статусе человека, и, хотя его лицо было пустым, Элион это заметил и почувствовал, как слегка сжалась рука Арагорна на его плече, когда тот повернулся и увидел их.

http://tl.rulate.ru/book/103154/3587798