Сару разбудил громкий звуковой сигнал. Он прозвучал снова, и она вздрогнула от шума. Звук не останавливался, и Сара смогла сфокусироваться на нем, осознавая, что звуковой сигнал звучал в такт ее сердцебиению. Другие короткие гудки требовали ее внимания, как внутри ее комнаты, так и за ее пределами. Сара начала протягивать ладони к ушам, только чтобы понять, что ее руки были обмотаны шнурами, ограничивающими движения. Сара почувствовала, что к ее груди прикреплено еще больше шнуров. Из-за шума вокруг Сара намеренно держала глаза закрытыми. Она знала, что, вероятно, увидит, если откроет их. Она бывала в больнице и все еще помнила, на что это похоже.
— Ох, милая! Слава Богу, ты проснулась, — раздался голос ее матери, перекрывший все остальное.
— Мама, я не хочу быть здесь, — прошептала она.
— Я знаю, милая, но ты была без сознания несколько часов, скорая помощь не смогла тебя разбудить, — сказала ее мама.
Сара открыла глаза, не замечая яркого белого свечения, заполнившего маленькую комнату. Она немедленно сняла мягкий зажим, прикрепленный к пальцу на левой руке, а затем начала работать с лентой, удерживающей капельницу, когда мама взяла ее за руки. Аппарат рядом с ней издал громкий непрерывный сигнал тревоги, заглушивший все, что говорила ее мама.
— Я хочу домой, — закричала Сара. — Это не помогает!
В палату вбежали две медсестры, одна из которых снова прикрепила устройство, которое было у нее на пальце. Несмотря на то, что длинный звуковой сигнал прекратился, Сара продолжала вырываться из объятий матери. Ритмичные звуковые сигналы участились, глаза Сары дергались при каждом повторении.
Одна из медсестер что-то крикнула, и Сара увидела, как вторая медсестра отвернулась и полезла в ящик стола. Сара забилась сильнее, пытаясь вырваться из рук, удерживающих ее.
— Пожалуйста, я просто хочу... — прошептала она, когда комната внезапно стала желтой. На этот раз она не прекратила сопротивляться, даже когда ее глаза и уши начало жечь. Она даже не почувствовала укола иглы в плечо, когда потеряла контроль над своими руками, дергаясь на кровати, пока ее мать наблюдала за работой двух медсестер.
В этот раз, когда Сара проснулась, в комнате было почти тихо. Она слышала чьи-то шаги снаружи, а также повторяющийся хлюпающий звук. Вероятно, кто-то мыл пол в коридоре. Снаружи тоже доносился звуковой сигнал. Она слышала чье-то дыхание в своей комнате, это почти наверняка была ее мама, если только они не выгнали ее по какой-то причине. Она слышала жужжание нескольких машин, но оно было ровным и довольно тихим.
Сара сосредоточилась на том, чтобы дышать ровно, она попыталась прислушаться к звукам воздуха, проходящего через ее нос. Она вытерла руки о грубую ткань больничного одеяла — Сара также чувствовала давление одеяла, кто-то подоткнул его с обеих сторон так, что оно прижималось к ее ногам. Она чувствовала запах антисептических чистящих средств, которыми всегда заполнялись подобные помещения, и легкий аромат цветочного лосьона, которым ее мама мазала руки. У Сары во рту был отвратительный привкус.
Как только Сара заметила это, ей стало трудно думать о чем-либо другом, когда затхлый вкус заполнил ее рот. Она открыла глаза, приятно удивленная тем, что верхний свет в ее комнате был выключен, но благодаря мониторам и белому сиянию она могла легко разглядеть все вокруг себя. Ее мама спала в маленьком кресле, склонив голову набок под, должно быть, ужасно неудобным углом.
Она ожидала, что на столике рядом с ней будет маленькая белая чашка с соломинкой для воды со льдом, но она была пуста. Сара провела языком по зубам, сглатывая слюну, скопившуюся во рту. В комнате была маленькая ванная, и там должна была находиться раковина, что могло бы помочь. Сара могла бы прополоскать рот и сплюнуть, вместо того чтобы глотать то, что вызывало у нее такой неприятный привкус во рту. Она начала переворачиваться на бок, чтобы выбраться, но не смогла этого сделать. Обе руки были привязаны к постели полосками марли. Не плотно, но достаточно, чтобы она не могла дотянуться до одной руки другой.
Сара легла на спину. Ей действительно нужно было прополоскать рот.
— Мама, — наконец сказала она, ее голос слегка охрип, когда она попыталась прошептать.
Никакой реакции.
— Мама, — сказала она снова, на этот раз громче. Сара была немного удивлена тем, насколько нормально звучал ее голос.
Ее мама проснулась и посмотрела на Сару с отсутствующим выражением лица.
— Мам, — сказала Сара, — Можно мне немного воды? У меня очень неприятный вкус во рту.
— Конечно, — сказала она, опуская руку вниз. Она достала из сумочки большую стальную бутылку с водой и отнесла ее Саре.
Она видела, как ее мама кусала щеки, когда подносила бутылку ко рту Сары, но ощущение свежей воды, стекающей по губам, ошеломило ее. Сара попыталась жадно напиться, но ее мама отобрала бутылку.
— Прости, детка, но я не знаю, можно ли давать тебе больше. Врачи не сказали... — Ее мать замолчала и вытерла лицо. — Как ты себя чувствуешь?
Сара ответила не сразу. Ей было неуютно, и она действительно хотела пойти домой, но в остальном она чувствовала себя прекрасно. Ничего не болело, вообще ничего не казалось неправильным. Хотя раньше ее глаза горели, но теперь они были в порядке. Может, немного некомфортно, но в целом нормально. Во всяком случае, она почувствовала себя лучше. Обычно от маленьких светодиодов в такой полутемной комнате, как эта, у нее болели глаза, но сейчас они совсем ее не беспокоили. Может быть, в больнице с ними сделали что-то особенное, или установили в палате какой-нибудь фильтр. В конце концов, казалось, что она была в какой-то тихой палате без лишних звуков.
— Я чувствую себя хорошо, мам, — сказала Сара. — Когда мы сможем вернуться домой?
— Сперва мне надо позвать доктора, — сказала мама Сары.
Через несколько секунд после того, как ее мама открыла дверь в ярко освещенный коридор снаружи, в комнате появился пожилой мужчина в брюках, рубашке и кроссовках. Он задавал ей вопросы, но, казалось, гораздо больше интересовался бумагами в изножье ее кровати и информацией на экранах по всей комнате. Сара не собиралась рассказывать ему о том, что белый туман стал желтым, и Сара также не хотела рассказывать ему о жжении глаз и кожи.
Наконец, он заговорил с ее мамой:
— Мы пока точно не знаем, что является причиной такого состояния. Нам повезло, что мы успели сделать электроэнцефалограмму прошлой ночью, но она исключила только припадки как возможную причину. К счастью, большинство других причин не так серьезны. Учитывая ее чувствительность к свету и звуку, я подозреваю, что она всего лишь страдает от мигрени. Иногда мигрень может творить безумные вещи.
— Нас действительно беспокоит возможность того, что это была транзиторная ишемическая атака, особенно учитывая то, как резко подскочило ее кровяное давление прямо перед тем, что случилось. Звучит страшнее, чем есть на самом деле, но это что-то вроде мини-инсульта. Учитывая ее возраст, это действительно маловероятно, но нам нужно сделать несколько анализов, чтобы исключить это, на всякий случай. Я собираюсь назначить МРТ на сегодня, и мы продолжим контролировать ее состояние через ЭКГ. Если причина в этом, то существует множество методов лечения, проблема будет только в том случае, если совсем ее не лечить.
— А пока я попрошу медсестер принести ей завтрак, после чего она сможет принимать посетителей, — закончил он, прежде чем выйти из палаты.
http://tl.rulate.ru/book/105935/3770668
Использование:
