Готовый перевод The Price Is Your Everything / Это ваша расплата за все: Глава 8

Учителем Берлена-3 был сэр Вольтер, бывший дипломат. Основным предметом в академии у него была международная политика. Его брови слегка приподнялись, когда он заметил двух первокурсников в классе, но внешне он остался спокойным. Нерис не заботила реакция учителя, в то время как лицо Мегары постепенно менялось от шока — она не привлекла внимания сэра Вольтера, несмотря на свои старания продемонстрировать ему свою фантастическую улыбку.

Когда сэр Вольтер раздал студентам документы, написанные на берленском языке, Мегара, с холодным выражением лица, обратилась к Махради Анниму. Рен взглянул на длинный текст и спросил Нерис, положив подбородок на стол и выглядели скучающим:

— Она тебя ненавидит?

Он использовал божественный язык, которым обычно говорят священники вместо берленского.

— Я не могу поверить этому парню! — подумала Нерис, отвечая ему на божественном языке.

— Не имею представления.

Глаза Рена сузились и приобрели форму полумесяца. Ему показалось забавным, что такая маленькая девочка, как она, могла так быстро ответить ему на этом языке. Рен изучал божественный язык в раннем возрасте из-за своей семейной ситуации, но большинство аристократов считали себя достаточно культурными, если могли прочитать несколько строк на божественном языке. Он сразу понял, что Нерис отличалась от других первокурсников — в ней была такая осведомленность, которая была характерна только для старшеклассников.

— Почему она тебя ненавидит?

Нерис, смущенная вопросом, ответила:

— Я просто сказал, что не знаю.

Рен на мгновение замолчал, но продолжал внимательно смотреть на нее, пока Нерис игнорировала его и не повернулась, чтобы прочитать свою газету. Вскоре сэр Вольтер начал объяснять студентам инструкции на берленском языке. После того, как он убедился, что ученики поняли, он резко спросил на императорском языке:

— Есть ли кто-нибудь, кто мог бы объяснить первую инструкцию, которую я только что дал?

Несколько старшеклассников подняли руки, и сэр Вольтер указал на одного из них.

— Артур Пендлант.

Нерис знала много о Артуре. Его отец возглавлял Министерство иностранных дел, а мать была аристократкой из Берлена. Ожидалось, что после окончания учебы Артур займётся дипломатической деятельностью. Он ответил сэру Вольтеру с умным выражением:

— Вы сказали кратко изложить текст, который вы нам дали.

Не уточняя, был ли ответ правильным, сэр Вольтер перевёл взгляд на остальных учеников.

— Тогда давайте услышим ваши ответы. Кто начнёт первым?

Снова подняли руки несколько старшеклассников, чуть больше, чем в прошлый раз. Сэр Вольтер выбрал одну из самых низких.

— Мегара Ликеандрос.

Мегара, кажется, обрела уверенность, что сэр Вольтер знает её имя, старалась выглядеть скромной.

— Кинджай Ливингстон пытался улучшить ветряную мельницу Галии, но потерпел неудачу из-за отсутствия финансирования. Позже он был убит местными жителями.

Лицо сэра Вольтера не изменилось. Он отвёл взгляд от Мегары и обратился к Нерис:

— А ты? Ты думаешь так же?

Большинство студентов, пораженные идеальным ответом Мегары, не проявили особого интереса к тому, как Нерис изложит свою версию. Но Рен насторожился, и Нерис ответила коротко, используя мягкий берленский:

— Возможно.

Это не был особенно хороший ответ. Если бы Нерис согласилась с ответом Мегары, она могла бы просто это сказать. Если бы она считала, что Мегара ошибалась, можно было бы дать другой ответ. Большинство учеников были достаточно взрослыми, чтобы не выражать явного неодобрения её прямолинейности, но было видно, что они находили Нерис странной.

Когда в классе начали хмуриться, сэр Вольтер продолжал интересоваться Нерис, не проявляя эмоций:

— Ваш ответ?

Нерис взглянула в суровое лицо сэра Вольтера и спокойно сказала:

— Как посол в Галии, Ливингстон использовал популистскую политику для улучшения отношений с местными жителями, но при ограниченной поддержке со стороны своего королевства исчерпал бюджет, что в итоге и привело к его гибели.

— Она ошибается! — закричал Махради Анним, несмотря на свои намерения, но некоторые ученики в классе кивнули в знак согласия. Мегара взглянула на Нерис с презрением. Сэр Вольтер слегка поджал подбородок.

— Нерис Трюйд, какое первое указание я дал?

— Вы сказали кратко объяснить историю в тексте, который вы нам дали.

— Означает ли ваш ответ что-то иное по сравнению с тем, что сказал Артур Пендлант?

— Да, сэр.

— Почему это?

— Потому что вы дипломат, сэр Вольтер.

На имперском языке «обобщить» означало говорить только о фактическом содержании текста. Однако «объяснять» допускало возможность включать в содержание собственные предположения и интерпретации студента. Разницы между этими понятиями в Берлене не было. В обычных обстоятельствах оба ответа могли бы означать одно и то же. Но Нерис обратила внимание на формулировку сэра Вольтера. Он использовал лексику, к которой требовалось относиться особенно внимательно в дипломатической обстановке, и это значило, что он использовал этот термин намеренно.

Почему дипломату нужно только краткое изложение информации от кого-то другого? Конечно, он ожидал объяснений, которые включали бы собственные представления и интерпретации студента. Это был первый момент, когда сэр Вольтер улыбнулся, войдя в класс, и увидел, что новый ученик из скромной семьи заметил маленький нюанс, который упустил даже сын дипломата. Это было лишь мгновение, но, безусловно, это была улыбка удовлетворения.

Почему вы решили изучать иностранный язык?

Теперь, когда стало ясно, что сэр Вольтер не собирается заканчивать урок, просто указав на неправильный ответ, а вместо этого публично сравнит его с ответом другого студента, никто из учащихся не решился заговорить.

Увидев, что класс замер, Артур Пендлант осторожно произнес:

— Разве это не общение с людьми из другого королевства?

— На базовом уровне вы правы, Артур Пендлант. Но так как вы дворяне, вы можете говорить через переводчика, если хотите пообщаться с кем-то из другой страны. А еще лучше, вы могли бы общаться на общем языке, чтобы говорить с любым аристократом с континента. Так зачем же вам изучать другой язык?

В тишине класса Нерис произнесла плавно, как текущая река:

— Это нужно для улучшения дипломатических отношений.

— Правильный ответ.

Глаза сэра Вольтера загорелись от восторга. Студенты заметили, что он действительно впечатлён Нерис. Хотя он и вышел в отставку, влияние сэра Вольтера на дипломатов оставалось значительным. Если бы Нерис захотела, она смогла бы добиться успеха в этой сфере.

— Вы изучаете иностранный язык для дипломатической работы. Не упускайте из виду ни одного слова. Анализируйте значения информации, а не смотрите на неё лишь поверхностно. Дипломатия терпит неудачу, если понимается лишь часть смысла. Нерис Труйде сидит в этом классе с вами потому, что она достаточно умна, чтобы это осознавать.

Его слова резко изменили атмосферу в классе. Мегара тоже назвала Нерис «умной», но имела в виду, что Нерис без необходимости выдвинулась вперёд, чтобы продемонстрировать свои знания, в то время как сэр Вольтер оценивал её так, чтобы другие студенты могли чему-то научиться.

Как учитель, он осознавал, что остальные учащиеся могут возмутиться, если заметят, что он предпочитает одну ученицу, поэтому не стал слишком явно выражать своё одобрение. В тот момент он все ещё оставался отличным дипломатом.

Нерис улыбнулась про себя. Пока она была принцессой-консорт, её основной задачей была дипломатия. Она даже изучала у сэра Вольтера во время спора с Берленом, поэтому на этот раз записалась на его занятия. Однако она не знала, что Мегара тоже пойдёт за ней.

— Но сэр Вольтер…?

Мегара уже подняла руку с мирным выражением лица. Она старалась выглядеть очаровательно и спросила:

— Разве её интерпретация совершенно неверна?

— Я тоже согласен, — поспешил подтвердить Махради Анним. — Я понимаю, что она новенькая и из сельской деревни, поэтому не всё знает. Но это не значит, что ей не следует посещать занятия соответствующего уровня! Разве она не только отвлекает старшеклассников? Она не может интерпретировать даже самые простые слова!

— Что? — Рен, до этого молчавший, наконец заговорил. Махради на мгновение замялся, увидев его свирепый взгляд, но собрался с духом и ответил. — Что? Я прав?

— Разве не она знала дипломатический термин в Берлене?

— Я тоже в это не верю. Как она могла знать нечто подобное, если даже Артур этого не знал? Может быть, ты подсказал ей это, ведь ты сидишь рядом с ней, Рен Файель.

— Зачем мне это делать?

— Ну, я бы не знал. Может, ты просто пытаешься ей угодить, ведь никто другой не хочет быть твоим другом?

Глаза Рена сверкали холодом. На его юном лице зажглась опасная, но притягательная улыбка, как у маленького дьявола.

— Думаю, это относится к тебе больше, чем ко мне.

— Что? — Махради не был так опытен, как Рен. Он покраснел и огрызнулся, вызывая смущение у окружающих. Нерис посмотрела на Мегару с нейтральным выражением, в то время как сэр Вольтер внимательно наблюдал за её реакциями.

— Что ты имел в виду?

— Разве ты не понял? Это не моя проблема.

— Привет, Рен Фэй…

— Тише, оба.

Сэр Вольтер вмешался и успокоил студентов. Рен небрежно пожал плечами, а Махради выглядел так, будто готов взорваться. Затем он обратился к Нерис:

— Что вы думаете о разговоре, который только что произошёл?

— Это не имеет ко мне никакого отношения, сэр.

Махради выглядел ещё более расстроенным от спокойствия Нерис, в то время как Рен казался безразличным, как будто ожидал такого ответа. По его мнению, это было между ним и Махради. Рен был уверен, что Махради преследовал его с самого начала.

— Махради Анним и Рен Файель, вы заслуживаете наказания за то, что забыли, что мы находимся на уроке. Найдите меня во время обеда.

— И Нерис Труйде, подойдите вперёд и объясните, почему вы так истолковали это.

— Да, сэр.

Взгляды студентов сосредоточились на Нерис, которая медленно подошла к передней части класса. Она совершенно не выглядела взволнованной, поскольку была привыкшей к такому вниманию. Она даже казалась довольной тем, что всё внимание сосредоточено на ней.

С помощью учительской палочки, даже невысокий ребенок мог без труда писать на огромной доске, управляемой магией. Нерис приняла эстафету от сэра Вольтера и написала на доске несколько слов на берленском языке с их определениями на имперском языке.

— Какой красивый почерк! — воскликнул Артур Пендлант, не сдержав восхищения.

Когда Махради обиженно посмотрел на него, Артур лишь пожал плечами, как бы спрашивая:

— Что?

Он просто сказал то, что думал. Для того, чтобы добиться такого уровня утончённого почерка, понадобились бы годы интенсивного обучения. Артур тоже привык, что его хвалили за почерк, но знал, что новый ученик заметно превосходит его. Кроме того, писать на магической доске было непросто для того, кто никогда этого не делал.

Мегара узнала одно из написанных Нерис слов и прикусила губу. Канжей: посол. Слово, которое Мегара считала именем человека и произносила как «Кинджай», на самом деле в Берлене читалось как «Канджей» и в дипломатическом смысле означало «посол». Имя «Кинджай» на имперском языке изначально произошло от слова «Канджей».

А слово "Мегара", переведенное как «ветряная мельница», на самом деле означало «непрерывный поток в заданном диапазоне». Хотя этот перевод был довольно распространенным, в данном контексте он оказался совершенно неверным.

http://tl.rulate.ru/book/99358/4002776