Готовый перевод Загадка тауматургии / Загадка тауматургии: Глава 14. Слова с весом

Неделю назад Сэмюэль и не мог подумать, что все дойдет до этого. Парень хотел изменить жизнь. Попытать удачу в тауматургии. Будущее, которое он сам себе рисовал, почти рухнуло песчаным замком после укуса феи. Но Сэмюэль не сдавался. Где-то в глубине души жила надежда. Одинокая свеча посреди мрака.

Этой ночью вьюга действительности бесстрастно задула ее.

Парень стоял в темноте и не отрывал взгляда от лица Андреа Синкова. Каждый вздох сопровождался болью. Спертый воздух резал пересохшее от тревоги горло, а грудь пульсировала от недавнего давления.

“Что делать? — первое, о чем подумал Сэмюэль. — Чулять. Что мне делать?”

Он отшатнулся. Неожиданно на парня накатила усталость. Тяжелые веки медленно опускались, а разум уплывал куда-то далеко.

Сэмюэль помотал головой.

“Не могу же я оставить его здесь? Если мистер Нейви увидит, я”, — остановился он. Парень не желал додумывать мысль. Грусть и тоска тисками сдавили горло.

Дрожащая рука потянулась к фонарику. Когда на луч попали все еще сжатые в кулак пальцы, Сэмюэль прикусил губу. Кулак вместе с рукавом покрывала блестящая на свету кровь.

Парень схватил светильник и направил на живот. На левом боку краснело пятно. Оно пропитало и плащ, и рубашку, и даже чуть-чуть залезло на брюки.

Сэмюэль осветил тело Андреа. Мужчина лежал на каменном полу, широко открытые глаза смотрели на гнилое корыто, а под животом росла багровая лужа.

— Что, — из горла вырвался истошный кашель. — Что мне с ним делать?

Сэмюэль не чувствовал жалости. Глава цеха пытался задушить его или оглушить и сдать офицерам. В любом случае убить. И не только парня, но и Дерека.

“Или он, или я, — успокаивал себя он. — Или мы. Мистер Нейви бы тоже пострадал”.

Сэмюэль обвел дырявые каменные стены кругом света. Он искал, сам не понимая что. Стоило лучу мазнуть по лежащей в луже крови трости, парень поморщился. Дерево пропиталось краснотой и разбухло. Ручка треснула от удара и свободно качалась на ножке, как лодка на волнах.

Сэмюэль больше не мог пользоваться ей. Оставить здесь тоже.

Зажав фонарик между большим, указательным и средним пальцами, парень зацепил ручку трости мизинцем и безымянным.

“Возможно у него была семья”.

Он захромал прочь из ванной. Сейчас Сэмюэль ничего не мог сделать с телом. Ноги ломился от усталости.

“Придумаю что-то позже”.

Подсвечивая путь фонариком убитого, парень покинул заброшенный улей.

▪ ▪ ▪

Пару минут Сэмюэль шкрябал ключом по двери, как пьяница после вечерней попойки. Рука сильно дрожала. Когда он попал в замочную щель, прокрутил пару раз и распахнул дверь.

В квартире набрал в кастрюлю холодной воды и замочил потемневшие пятна. Не вышло. Кровь пристала к одежде, как белый камень к металлической пластине. Обычное мыло не помогло. А на стирающие порошки у парня не было денег. Вернее, были, но тратить их он не желал. Парень берег каждый медный нил после новости об увольнении.

Сэмюэль скинул мокрую одежду в корыто и, опираясь рукой на стену, захромал в комнату отца. Сэмюэль с детства донашивал одежду Дэниэля. Плащ, рубашки, брюки и даже туфли. Только нижнее белье было новым и никем не ношенным. В последнем он сильно сомневался.

Дверцы шкафа распахнулись с протяжным скрипом, и ему открылся гардероб отца. На деревянной штанге висело две вешалки. Первая держала домашнюю одежду: свитер и мешковатые штаны. Серой майки и шорт, которые Дэнни носил в день смерти, не было. Они пылились в корзине в ванной с того самого дня. Сэмюэль так и не нашел силы для стирки.

На второй вешалке находилось больше всего вещей. Черный плащ, давно потерявший цвет и напоминающий грязно-серую тряпку с черными вкраплениями. Бледно-каштановые брюки с белыми пятнами по бокам. Сэмюэль помнил их темно-коричневыми. Туфли с острыми носками. Такие любил носить Андреа… Парень помотал головой. И рубашки. Три штуки.

Он надел белую рубашку и брюки. Собственные туфли показались чистыми, поэтому Сэмюэль оставил их. Не забыл про платок вокруг шеи. Парень накинул серо-черный плащ и вышел из квартиры.

Путь до завода занял много времени, но для Сэмюэля оно пролетело вмиг. В голове не витало ни единой мысли. Он бездумно выполнял заученные за пять лет действия: подойти к станку, опустить рубильник, повторить.

Парень сел за рабочий стол. Сэмюэль ждал. Ждал, не зная чего или кого. Он не знал, что случится дальше. В цех ворвутся офицеры и скрутят его. В середине смены вбегут родные Андреа и будут спрашивать о нем. Слишком много неизвестных. Слишком много возможностей. И каждая пугала по-своему.

Когда через проход кто-то проскользнул, парень подпрыгнул. Дрожащий от ужаса взгляд вцепился в семенящего прямо к Сэмюэлю человека.

К нему радостно шагал Зак Новидов. Юноша что-то напевал под нос.

— Доброе утро, мистер Берислави! — махнул он, вставая напротив стола.

Сэмюэль посмотрел на Зака, как на умалишенного. Но затем понял, что для юноши ничего не произошло. Эта безумная ночь существовала только для парня и Андреа.

— Доброе, — коротко кивнул Сэмюэль. Он боялся сказать лишнего. Левая рука до сих пор дрожала, а сердце в груди бешено стучало. С убийства Андреа прошла пара часов, но паника все так же властвовала над парнем.

— Она согласилась! — воскликнул Зак, не замечая состояния собеседника. — Этой ночью в коконе Кью…

— Нет! — резко перебил Сэмюэль. Затем отвел взгляд в сторону. — Нет. Встретимся в моем.

— Но мы уже договорились, — развел Зак руки в стороны. — Менять все так неожиданно как-то неправильно.

— Плевать. Я никуда не выйду.

Сэмюэль больше не желал искушать судьбу. Из-за вестников он не чувствовал себя в безопасности даже в своем коконе. А в чужом и подавно.

— Хорошо, — неуверенно протянул Зак. — Я поговорю с остальными. Мы ходим в грезы друг друга по очереди. Думаю, они согласятся, чтобы этот раз был вашим.

— Отлично, — прикрыл рот рукой Сэмюэль. — Спасибо. Правда, спасибо.

В ответ Зак широко улыбнулся и направился к своему столу.

Разговор помог парню отвлечься. На пять минут барабаны тревоги замолчали. И не вернулись даже после ухода Зака.

Он нервничал меньше. В мыслях свободно гулял ветер, а паника маленьким грызуном выедала рассудок. Но парень чувствовал слабое облегчение.

В цех забил поток рабочих. Из расходящейся по станкам толпы вышел Дерек. Мужчина выглядел взволнованным.

“Только не это”, — закрыл глаза трясущейся ладонью Сэмюэль.

— Сэмми, — поклонился мужчина в обыденной манере. — Ты ушел, что ли, посреди ночи?

— Да. Я пришел сегодня раньше обычного.

— Ты сменил одежку? Кажется, этот плащ носил Дэнни.

— Постирал старую. Она… испачкалась, — поморщился парень. Голова кипела. Сэмюэлю казалось, что еще чуть-чуть и с ушей повалит пар, а изо рта вырвется пронзительный свист, как у чайника.

— Что случилось?

— Упал.

Дерек замолчал на пару секунд.

— Сэмми, с тобой снова что-то случилось? Что-то плохое?

— Нет.

Когда мужчина ничего не сказал, Сэмюэль понял, что соврал.

— Я упал, — повторил он. — Не могу врать. Помните?

— Помню. Но чует сердце неладное. Сэмми, ты можешь мне все рассказать. Я помогу, — облокотился на стол Дерек.

Парень прикусил губу. Он хотел поделиться тревогой, признаться в совершенном. Но Сэмюэль не мог. Не хотел обременять еще больше.

“Я не могу скинуть груз на его плечи, — подумал он. — Это слишком для него”.

— Спасибо, — шмыгнул носом Сэмюэль. — Не знаю, как отблагодарить вас, мистер Нейви.

— Помнишь мою просьбу? Не умирай, Сэмми.

— Я не умру, — сжал пальцы в кулак. — Обещаю.

Вдруг шею пронзил сильный зуд, будто по голой коже ползали десятки сороконожек. Они удавкой закручивались вокруг бледной шеи. Сэмюэль подавил желание закричать и стиснул зубы.

Дерек спокойно смотрел на парня. Значит, все происходило не наяву.

Резвящиеся насекомые жвалами прогрызли тонкую, как бумага, кожу и пролезли внутрь. Они двинулись вдоль глотки в грудь. Когда на пути встали кости и мышцы, сороконожки легко проели их, словно песочное тесто.

Сердце. Незримые паразиты обвили его. Заключили в кокон из панцирей и замерли.

— Сэмми? — спросил Дерек, нервно осматривая парня. — Это жутко. Ты не моргаешь.

— Я, — начал Сэмюэль. Левая рука сама потянулась к шее. — Шея зачесалась.

Он провел пальцами по платку. Зуд не утих. Чесалось что-то под кожей.

Сэмюэль дал обещание. Теперь парень знал, как работали обещания. Проклятие позволяло дать слово и, скорее всего, обязывало исполнить. Иначе “сороконожки” раздавят сердце — так он понял.

— По поводу сказанного ранее…

— Расскажу, — прервал Сэмюэль. — Я хочу быть честным с вами, мистер Нейви. Я обязательно все расскажу, когда получится.

— Ловлю на слове, — натужно улыбнулся Дерек.

▪ ▪ ▪

По пустому залу эхом разносился стук вязальных спиц. Сэмюэль сидел на краю сцены. У левого бока лежала Подделка. Ноги свободно болтались и иногда ударялись о деревянную балку.

Парень с трудом удерживал в руке обе спицы сразу. Одна лежала на большом пальце, вторую сжимали средний и указательный. Длинные худые железяки свободно входили и выходили из маленького отверстия в брюхе. Сэмюэля тошнило от одного лишь вида. Он не чувствовал боли. Перед операцией парень втер в живот обезболивающую мазь, какую давали раненым работникам. Край майки парень зажимал в зубах.

Бесполезно. Рука дрожала от страха, а острые кончики бились об пулю внутри, издавая приглушенный звон.

— Чулять! — выкрикнул он. Медленно вытащил окровавленные спицы и кинул в зал. Блестящие железки беззвучно скрылись за одним из сидений. — Козука! Всю жизнь теперь ходить с пулями в брюхе?

Сэмюэль окинул взглядом ряды пустующих кресел. Безлюдные места навевали тревогу и страх. Чистый пол, выстиранный занавес и ухоженный зал выглядели чуждо. Словно все люди исчезли в разгаре представления.

В спину кольнул холодок. Парень резко обернулся. Никого. Только сшитый из разной одежды занавес и проход за сцену.

— Связь? — догадался Сэмюэль. — Такая легкая?

В прошлый раз она сотрясла кухню, подобно взрыву бомбы. Парень отчетливо помнил, как ударная волна пронеслась по столу и плите, искажая их силуэты.

Он медленно сполз со сцены, опираясь на левую руку. Когда ноги коснулись пола, Сэмюэль стащил за собой Подделку. Парень захромал вдоль первого ряда к одному из боковых выходов. Сжал рукоять оружия.

Белая дверь сильно выделялась на черной стене. Небрежно разлитая краска скрывала гвозди и трещины на старой древесине. А блестящая ручка навевала воспоминания. На сером кольце не было белых капель. Подвыпившие гости нередко срывали ручку с хлипких деревяшек. Иногда вместе с дверью. Один раз Сэмюэль видел, как на середине представления недовольный мужчина вырвал кольцо вместе с частью досок.

Парень положил бок ладони на холодный металл и мизинцем потянул на себя. Он отошел в сторону, открывая гостям проход. Действие, по мнению парня, походило на приглашение.

Сбоку послышались шаги.

— Ого, — присвистнул Зак, проходя в зрительский зал. — Слабовато, но тоже пойдет.

Юноша носил темно-серый плащ, молочную рубашку и светло-коричневые брюки. Обычную одежду. Сэмюэль не далеко ушел от него. Их различал только оттенок плаща и брюк.

Следом парень услышал частое уверенное цоканье каблуков. Пальцы сильнее сжали Подделку. Сэмюэль отпустил ручку двери и захромал к сцене задом.

— Эм, мистер Берислави? — нахмурился Зак.

Сэмюэль не сводил глаз с прохода. В глубине серого коридора царила тьма. Будто половину пути вырезали или накрыли черной шторой. Оттуда доносились только звонкие шаги.

Парень уперся задом в сцену. Приставил ствол к виску, опустил указательный палец на болт.

“Не успеет, — подумал он. — Точно не успеет. Только не на этот раз”.

В зрительский зал впорхнула невысокая девушка. Короткие каштановые волосы, белая рубашка без рукавов и сине-зеленая юбка. Она выглядела как обычная девчонка из графства. Около восемнадцати лет. Может, чуть старше.

Уверенный взгляд упал сначала на Зака, а затем хищным зверем прыгнул на Сэмюэля. Парень замер. Карие глаза гостьи дрожали то ли от гнева, то ли от страха.

— Здоров, — приподняв юбку, поклонилась она. — Меня зовут Амелия.

— Я, — начал он. Парень осмотрел Амелию с ног до головы несколько раз. Она была феей. Должна была быть. Но из шеи не росла сморщенная пуповина. — Я — Сэмюэль.

— Приятно познакомиться, — улыбнулась она и прошла чуть дальше. В этот миг Сэмюэль заметил ниточку, что слегка блестела на свету. Она хвостом тянулась за девушкой из коридора. Парень присмотрелся. Второй конец уползал далеко во мрак. — Предлагаю опустить формальности. Друг моего друга — мой друг.

— Конечно, — ухмыльнулся парень. — Как скажешь.

Сэмюэль кивнул в сторону сидений, и Амелия медленно опустилась на одно из них. Зак сел сбоку от девушки. Сэмюэль занял место в пяти креслах от феи.

Когда они сели, стулья под парнем и юношей жалобно проскрипели. Кресло под Амелией не издало ни звука.

— Я думала, будет стол, — надула она щеки, скрестила руки на груди. — Сэмюэль, что за досада. Таким разговорам жизненно важен стол.

— Люблю театр. Одно удовольствие смотреть за игрой актеров. Ты когда-нибудь выступала?

— И не раз! — радостно воскликнула Амелия. Фея облокотилась на подлокотник в сторону Сэмюэля. — Правда, меня давно не зовут. Играть на сцене приятно, но всегда есть недостатки. Например, воздыхатели. Они так и норовят подкараулить тебя на каждом углу. Без продыху преследуют и на сцене, и за ней. Ты так не думаешь?

— … Да, — согласился парень. — Он с трудом понимал, о чем говорила фея. Сэмюэль говорил туманно, чтобы запутать Амелию. Но девушка не только раскусила, но и обернула трюк против него. — Да. Они весьма доставучие. Скажи, если вдруг позовут, ты согласишься?

— Зависит от роли, — приставила она палец к подбородку. — Прямо так не скажу.

— Допустим, рогокошкой?

— Что? — вклинился в разговор Зак. — Ребят, что происходит? Ам, мы же хотели…

— Мы беседуем, — прервала Амелия. Девушка повернулась к юноше. — Легкая беседа никому не повредит.

— У нас мало времени, — нахмурился Зак.

— Знаю, — словно певчая птица, протянула она и обернулась на Сэмюэля. — Кошечка, говоришь? У меня будет мех и лапки? А ошейник? Не натянешь же ты на такое прелестное создание ошейник?

— Обойдемся без него, — кивнул парень. Он соврал впервые после встречи с вестником. Сэмюэль не призвал бы фею без связывания. Ложь промелькнула благодаря вымышленной сценке, которую они обсуждали.

— Чудесно, — энергично заерзала на стуле Амелия. Даже сейчас кресло не скрипело. — Занятно. Но позволь один вопрос. Всего один. Одинешенек. Разрешаешь?

— Валяй.

— Чего ты хочешь?

Фея спросила это ровным тоном. Голосом без каких-либо эмоций. Он звучал будто звон, что сообщал о начале обеда. Совершенно механическим и искусственным.

— Что?

— Твоя выгода, — таким же голосом повторила Амелия. — В чем она?

— Не понимаю причем здесь это.

— О, это важно. Рогокошка — сомнительно, но сойдет. Но всю беседу ты говоришь только о моей выгоде. Слишком подозрительно. Так делают только мошенники, — ответила она. — Мне нет дела до ролей с “ошейниками”. Из нас двоих ты — просящая сторона. Поэтому говори. Выкладывай карты, Сэмюэль. Время поджимает.

Парень помотал головой. Полсекунды приходил в себя.

— Ты можешь исцелить меня? — покачал он пустым рукавом плаща.

— Могу. Но не здесь, — улыбнулась Амелия. — Стоит коснуться, и ты проснешься. Вот если в коконе друго…

— Нет, — резко возразил Сэмюэль. — Можешь научить? Чтобы я сам.

— Тут беда, — покачала она головой. — Нужно сломать границы. Исковеркать понимание “себя” в грезах. Пойдешь на это?

— Нет, — цокнул парень. — А на Сцене?

— Вопрос цены. За бесплатно лишь предупрежу — не пытайся делать это сам. Потеря сознания и длительная агония. Не советую. Через Закулисье проще всего.

— И какова цена?

— Роль без “ошейника”, — закатила Амелия глаза. — Побольше зайца, пожалуйста.

— Уже сказал же, что без ошейника…

— А я — древний гигант. У слов нет веса, Сэмюэль.

Парень прикусил губу. Разговор зашел в тупик. Он бросил взгляд на Зака. Юноша посматривал то на Амелию, то на Сэмюэля. На лице плотно сидела каменная маска. Зак напоминал ребенка, который слушал беседу взрослых и временами многозначительно кивал. Он не поможет.

Кроме Амелии у Сэмюэля не оставалось зацепок к исцелению. Библиотека содержала только народные рецепты и книги по грезам. Андреа мертв. А троица знала не больше парня.

“В основе любых отношений лежит доверие”, — вспомнил парень слова Андреа.

Левая рука вместе с Подделкой медленно опустилась к шее. Сэмюэль с трудом оттопырил онемевший от напряжения мизинец и просунул между кожей и шарфом. Потянул от себя. Длинная желтая ткань свободно последовала воле хозяина и выпустила из объятий шею.

Уголки губ феи слегка приподнялись, а Зак поморщился. Парень представил им бледные руки, заменяющие шею.

Сэмюэль нахмурился. Слова комом встали в горле. Но через пару секунд собрался.

— У моих слов вес есть. Ведь я не могу врать.

http://tl.rulate.ru/book/98887/3463498