Готовый перевод To aru Majutsu no Index / Индекс волшебства: Глава 2: Римская Православная Церковь "Римская католическая церковь" (Часть 5)

Часть 5

Древние руины, под завесой темной ночи.

Вот что Камидзё подумал о Parallel Sweets Park, где будет проводиться специальный ритуал, когда он увидел его издалека. В двухсотметровом центре развлечений перед ним не горел свет. Здания, обычно украшенные множеством ярких цветов, подходящих к тематическому парку, теперь стояли во тьме. Разумеется, все объекты были рассчитаны на развлечения, именно потому такая мрачная атмосфера казалась неуместной. Ужасный, влажный бриз начал сдувать пот с его лица.

Он отвел взгляд от Parallel Sweets Park. Десятки сестер, одетых в черное, собрались на большой стоянке универмага; это было странное зрелище.

Его глаза небрежно встретились с Индекс. Она что–то писала на ладони своим указательным пальцем – какая–то ментальная подготовка, подумал он. Кажется, она все еще не хотела вовлекать его в столкновение между колдунами, и выглядела более на грани, чем раннее, вечером. Возможно, ее напряжение вызвано повышенной опасностью; в настоящее время, с ними было значительно меньше сестёр, чем раньше.

С другой стороны, Стейл, в двух шагах позади неё, покуривал сигарету, как и обычно.

Но он наверняка уже придумал всевозможные планы по её защите.

Агнез, на своих платформенных сандалиях, доскакала до Камидзе и других.

Как и следовало ожидать, учитывая ее возраст, ранее она выглядела подавленной, во время душа и полусонного заползания под его одеяло. Но теперь он не мог видеть ничего подобного на ее лице. Она, казалось, была тем, кто мог забыть о личных чувствах на своей работе; он, также, не заметил ни одного нервного колебания, когда они впервые встретились.

– Мы определили, что основные силы Амакусы находятся в Parallel Sweets Park, как мы и предсказывали. Но у нас нет данных по Орсоле или Книге Закона. Не думаю, что дело в этом, но это может быть диверсия. Поэтому мы не ослабили периметр, в который развернуты наши другие подразделения в этом районе. Сражаться будут только те, кто здесь присутствует.

Агнез говорила так, как будто это уже было решено, и она просто решила убедиться, что они осведомлены об этом.

Камидзе на мгновение задумался над её словами.

«Плохо, что нам не известно кто из Амакусы держит Книгу и Орсолу. Или в парке ли Орсола вообще. Можем ли мы спасти ее? Если её поиск займет слишком много времени, они могут уйти с ней или взять ее в заложники. На самом деле было бы разумнее использовать заложников, так как они находятся в невыгодном положении, разве нет?» – Размышлял он.

Он вспомнил лицо Орсолы. Девушка, не знающая как устроен мир, игнорирующая слова других – девушка, которая наверняка пропадёт из виду, если вы отвлечётесь хоть на секунду. Он не хотел видеть клинков или оружия у её виска и не желал смотреть как злодеи используют её в качестве живого щита.

Но Агнез не собиралась тратить время на беспокойство.

– Если они уйдут из Parallel Sweets Park, тогда и пригодится наш периметр. Что касается заложников, ...ох, я не думаю, что они используют ее как щит.

Камидзе в замешательстве наклонил голову в сторону.

– Задача номер один Амакусы состоит в том, чтобы заставить Орсолу рассказать им, как декодировать Книгу Закона, правильно? Если произойдёт самое худшее, и она умрёт, когда они используют ее в качестве щита, весь их план пойдёт коту под хвост. Если им настолько нужна эта книга, тогда Орсола будет в безопасности. – Говорил Стейл, вихляя во рту сигаретой.

– Цель Амакусы, вероятно, состоит в том, чтобы использовать Книгу Закона, чтобы заполнить дыру в их силе, оставленную Кандзаки. Тот факт, что они так упрямы, означает, что они в отчаянье. Если им не удастся заполучить Книгу Закона, для них все кончено. Поэтому, они должны сдувать пылинки с Орсолы.

– …

– Опять же, это означает, что нам нужно будет найти Орсолу, прежде чем Амакуса уйдёт в забвение, – сказал Камидзе, чувствуя, что весы опрокинулись в странном направлении. Если они прижмут Амакусу до того, как найдут Орсолу, Амакуса может самоуничтожиться вместе с ней.

Но если Римская Католическая Церковь не отнеслась бы к этому серьёзно, то Орсолу вообще особо бы и не искали; учитывая разницу в их силах, теперь сдержаться просто невозможно.

Агнез тоже, казалось, понимала, как трудно проявить милосердие.

– Поэтому я хочу разбить наши силы. Восемьдесят процентов сотрудников Римской Католической Церкви будут основной силой и действуя как приманка, атакуют Амакусу с фронта. Между тем, вы трое будете обыскивать Parallel Sweets Park в качестве коммандос. Если вы найдете Книгу Закона и Орсолу, пожалуйста, позаботьтесь о них, хорошо? – Она стукнула о землю одной своей сандалей.

– Если вы не сможете найти ее до того, как истечет срок ритуала, в 12:05, тогда нам придется действовать так, как будто её тут нет. Если это произойдет, пожалуйста, покиньте Parallel Sweets Park. Мы проведем тщательное расследование в парке, после нейтрализации Амакусы.

Если они не найдут Орсолу до истечения срока, и она останется внутри парка, уже само её присутсвие там окажется опасным для нее. Всего один взгляд на Parallel Sweets Park, даёт понять, что это не подходящее место для поиска кого–либо. В конце концов, из того, что сказала Агнез, в парке семьдесят пять киосков.

Камидзе громко сглотнул, и заговорила Индекс.

– Ещё сам вихрь. Если мы не уничтожим его, они могут уйти с Орсолой. Тома мог бы легко избавиться от него, но тогда нам придётся подождать его активации в полночь. Чтобы остановить их, мы могли бы просто сломать физические предметы, которые они использовали для установки ритуала, но Амакуса наверняка всё замаскировали. Найти все эти вещи будет трудно.

– Поиск книги и Орсолы, а также разрушение точки... Похоже, что наш график весьма напряжённый, – заметил Стейл, выплевывая сигарету и сокрушая ее под ногами.

Агнез, решив, что они готовы, подняла руку. Все монахини за ней – семьдесят человек – тоже подняли оружие, формируя кольцо холодной стали в ночи.

Их оружие не было одинаковым. В толпе мелькали самые обычные мечи или копья, затем были те, которые, по мнению Камидзе, использовались как серебряные посохи и гигантские кресты. А потом были некоторые ну просто сумасшедшие вещи: гигантское зубчатое колесо, такое же высокое, как и он сам, и сосновый факел. Он понятия не имел для чего они. Агнез и сама держала посох, переданный ей одной из сестёр.

– …Это невозможно простить, – охнула она в темноте, положив посох на плечо.

– Когда впервые распространился Кроссизм, его целью было спасение всех. И теперь они используют эту власть для такого? Они используют насилие для чего–то такого глупого, и они заставляют нас использовать еще более глупое насилие против них. Почему они не могут понять такую ​​простую логическую цепочку?

– …

Ответ на этот вопрос был прост – все, что вам нужно сделать, это сделать шаг назад и подумать об этом, – но Камидзе почувствовал, что это очень трудная проблема для заинтересованных людей. Конечно, он согласился с ней

так же, как и следующий парень.

– Ну, может быть, это не совсем правильный способ мышления... Не только Амакуса мыслит также – вот почему я не люблю колдунов. Таковы люди. Особенно современные западные колдовские общества, которые появились в начале двадцатого века. Все они используют методы Кроссистов, которые всё равно отступают от общей идиологии. Я имею в виду, что они даже обычно используют имена архангелов для своих магических кругов, например, Образ Бога, Михаил, или Сила Бога, Гавриил.

– Даже несмотря на то, что сейчас двадцатый век, как и в дни охоты на ведьм, алхимики, заключившие контракт с королевской властью, всегда будут делать эти заявления.

– Это секретная техника Кроссизма, поэтому на самом деле это не колдовство. Я не более чем один из верных агнцев Божьих, говорят они. – Агнез топала ногами, они издавали цокающие звуки.

– Они скрупулезно читают Библию от начала до конца, тщательно изучая каждое слово из уст Бога. Они кретикуют её за противоречия и дыры, потягивая свой сладкий мед. Их черная магия идет в разрез с волей Господа. Такова личина наших истинных врагов, – они отвратительны не снаружи, но внутри. Колдуны подобны политикам, которые уничтожают свои страны, используя лазейки в законе. Такие люди, как мы, подчиняемся правилам и стоим в одной очереди, чтобы получать наш хлеб насущный, и они обходят нас в очереди, действуя как бы невинно и прочее.

– Вот почему все эти странные проблемы возникают вновь и вновь. Я бы не сказала им, чтобы они не шли за хлебом – я бы сказала им, чтобы они стояли в конце очереди, как и должны, знаете ли?

Камидзе услышал все это и, по понятным причинам, немного сомневался в том, что звучало как политика Кроссисткого превосходства. Но важная часть заключалась в том, что Агнез не могла простить Амакусу за нарушение правил, когда все остальные подчинялись им (или, в это верила Агнез). В это время, в сторонке, Стейл Магнус, колдун по профессии, ухмылялся и игнорировал негодование Агнез; Индекс выглядела немного обеспокоенной.

«Ну, в Несессариусе полно колдунов, поэтому они, вероятно, чувствуют себя оскорбленными, да? Но все же, Агнез... Девушки могут очень сильно меняться в поведении. Она вся нервничала и колебалась раньше. Какие странные существа».

Когда Камидзе огляделся вокруг, чтобы сменить тему, он видел только римских католических сестер во всех направлениях.

– Тем не менее. Для человека, утверждающего все эти скромные вещи о том, что он не может пощадить всех, даже своих, вы собрали множество людей всего одним словом, – слегка шокировано восхищался он.

Агнез улыбнулась.

– Наша привилегия – превосходить всех числом. Вы знаете, у нас есть товарищи в 110 странах мира. Даже в Японии много церквей. Фактически, новый дом Господа строится, пока мы говорим, – церковь Орсолы. Я думаю, она где–то здесь. Прямо рядом. Я помню, что они хвастались, что, когда здание будет закончено, это будет самая большая церковь в Японии. Предполагалось, что оно будет таким же большим, как бейсбольный стадион.

Агнез мягко цокала ножками.

– Орсолы?

– Ага. Вы знаете, она довольно известная. Она распространила учения Бога на три еретические нации, что дало ей особую привилегию – построить церковь, названную её именем. Она отлично умеет разговаривать, не заметили?

Теперь, когда она упомянула об этом, Камидзе подумал, что Агнез, возможно, права. Просто все эти иностранцы говорящее на японском поубавили в нём это чувство. Однако, всё же, он был им благодарен, – японский язык единственный язык, на котором он может говорить.

– Как только церковь будет построена, мы вышлем вам приглашения. Но до этого мы должны решить проблему. Давайте помолимся за великолепный исход с хорошим послевкусием.

Агнез небрежно усмехнулась, подняла на плечи свой тяжелый серебряный посох и дважды цокнула ножками по земле. Платформы размером в двенадцать дюймов сложились, и превратились в обычные сандалии. Похоже, они могут легко складываться и раскладываться, точно так же, как и застёжки на их рясах.

– …Э... Я понимаю, что так легче передвигаться. Но почему ты так не сделала раньше?

– Помолчи! Это называется модой. И мне она очень нравится. 

http://tl.rulate.ru/book/9862/187479