Готовый перевод Meta Essence Quest Mode / Мета Эссенция Квестов [Мир DxD ]: Глава 56. Ваш Дружелюбный Сосед, Анаким

Знаете, в чем проблема быть ангелом в этой вселенной? Я не могу перевоплощаться, как это делают дьяволы, а вы знаете, насколько тяжела жизнь человека восьми футов ростом в маленьких пространствах?

Ладно, я полагаю, вам нужен контекст, так вот, задание заключается в том, что мне нужно охранять девушку в течение пары недель и хотя ее общество не очень опасно, то, что я могу чувствовать вокруг нее - опасно.

Пара стражников этой церкви коррумпированы и берут взятки от дьяволов, чтобы те сообщали им, есть ли среди них возможные члены для их пэрства.

Скажем так, на завтрашней службе они не появятся.

Представление было довольно забавным, потому что прихожане начали кланяться, как только я появился. В то же время монахиня, о которой идет речь, просто уставилась на меня своими большими зелеными глазами.

Как эта монахиня не стала ангелом, я не понимаю. Чистота почти ослепляет.

Если бы я был дегенератом, такая чистота могла бы послужить поводом для ее развращения.

Но мои вкусы лежат в области кицунэ/алых волос и милф.

Я все еще жду своего часа, чтобы отправиться в Киото и найти ту девятихвостую красавицу. Дочь - лишь дополнение и она кажется замечательной девушкой.

(Не осуждайте меня. Ясака для меня - одна из тройки лучших в DXD, наряду с Россвайс и Грейфией).

Но вернемся к представлению: как только они начали кланяться мне, я просканировал мысли каждого из них. Я не верю в частную жизнь.

Точнее, я не верю в частную жизнь в высокотехнологичных или магических мирах.

По сути, мне предписывается понятие постоянной бдительности со стороны конкретного одноглазого волшебника.

Я не хочу быть одним из тех главных героев, которых застают врасплох или предают, как героев романов о культивации в начале их историй, ведь мне не будет сопутствовать удача, поражающая небеса.

Это может показаться лицемерием, ведь во мне течет мета-эссенция, но я остаюсь при своем мнении.

Как только я появился, они склонились передо мной, а некоторые даже забыли поклониться моему величию и я заговорил, проецируя свой голос через маску.

" Прошу вас встать, ибо в моем присутствии мы все равны, и знайте, что я здесь только с одной целью, и эта цель - Святая Дева, возможно, находится под угрозой."

Это повергло их в шок, а один особенно занервничал, с ним мы разберемся позже.

" Я попросил вас не говорить о моем присутствии здесь, чтобы не допустить возможной утечки информации в наших стенах."

Некоторые начали протестовать, говоря, что никто из них не может быть предателем, поскольку все они следуют воле Господа.

Я едва не смеюсь, к счастью, маска скрывает мое лицо, потому что за последние пару лет число бродячих священников тревожно увеличилось. Асия молча взирает на меня, все еще пребывая в благоговении от одного моего присутствия.

О, точно, ей еще не приходилось встречаться с ангелом, так что это будет ее первый контакт, да и вообще увидеть ангела - большая редкость, ведь после смерти Бога большинство боится даже покидать Небеса в страхе пасть.

Я поднял руку, заставляя их замолчать. "Я не обвиняю никого из вас; я просто проявляю непредвзятость, ведь хотя все мы и находимся в Доме Божьем, не все верят в его учения."

Я поворачиваю голову в сторону священника, который все еще потеет. Но ничего не говорю.

Похоже, они с этим согласны и возвращаются к своим делам, пока я сворачиваю крылья и разбираю доспехи.

Увидев мое лицо, некоторые монахини начинают краснеть, а некоторые прямо-таки отворачиваются и начинают хихикать в немного жутковатой манере.

Я считаю, что в этой вселенной живут одни извращенцы, ведь даже святые девы не могут избежать такой ауры.

Когда члены монастыря возвращаются к своим обязанностям, я отвожу Асию в сторону, чтобы поговорить с ней наедине.

"Лорд Ангел, что вам от меня требуется?" - нервным тоном спрашивает она.

Девочка, это ведь звучит как начало хентайной истории о шантаже. Поменяй формулировку, прошу тебя.

"Если вам что-то нужно от меня, я с готовностью дам это, милорд." - говорит Асия, а я внутренне вздыхаю.

Клянусь, Роб сейчас смеется от души над моей болью.

"Юная Асия, ничего особенного. Я хочу узнать новую святую церкви, не по твоему долгу, а по тому, кто ты есть как личность." - говорю я, приглашая ее сесть на скамью рядом со мной.

Я не могу сесть, так как мой вес и сотни фунтов ангельских мышц расколют эту деревяшку, как тонкую палку.

"Что ж, милорд, у меня нет ничего, что могло бы вас заинтересовать." Девушка говорит почти угрюмо, а я просто улыбаюсь.

"Юная Асия, интерес может вызвать не опыт, а перспектива." И когда я произношу эти слова, то думаю о том, насколько это двойные стандарты.

Ведь до реинкарнации у меня была та же проблема. Все, о чем бы я ни говорил, воспринималось как странное или неинтересное.

В то время как большинство людей рассказывали о своих налоговых декларациях или разнообразном жизненном опыте, мне в данный момент было не о чем говорить.

Если подумать подольше, я мог бы что-нибудь придумать, но я всегда чувствовал себя странным человеком.

Оглядываясь назад, я понял, насколько социально неумелым я был и, возможно, остаюсь до сих пор. Хотя я стал более уверенным в себе благодаря опыту во вселенной червя и воспоминаниям ангела, я так и не смог преодолеть этот аспект себя.

" Позвольте мне привести пример. Несмотря на то, что жизнь человека может казаться самой обычной, всегда есть вещи, на которых он мог бы сосредоточиться и с помощью которых он мог бы вести беседы, например, цветы, которые он выращивает в своем саду, и сходство, которое он может иметь с другим человеком."

" На самом деле, меня самого можно было бы назвать скучным, а по человеческим представлениям жизнь ангела может показаться захватывающей. Но ее можно сравнить с обычной работой охранника."

Азия приняла эту информацию к сведению и сказала: "Когда я не молюсь и не исцеляю других, я люблю гулять по монастырю и смотреть на закат с церковной башни, свидетельствуя о красоте Божьего творения."

Звездочки в ее глазах выглядят очень мило, ведь ее преданность Господу достойна похвалы. Если бы у нее было больше смелости и опыта, она могла бы стать одной из самых сильных защитниц церкви.

Но тут я вспоминаю слова Кратоса, сказанные сыну Атрею, о том, что даже с его сердцем можно стать воином, а сдерживание эмоций может, наоборот, навредить.

Другие просто сопереживают и не желают причинять вред другим по каким-либо моральным или религиозным причинам, просто потому, что их существование отвергает насилие.

Я вижу такое же сияние вокруг этой девушки и хотя ее могут заставить сражаться, она никогда не будет наслаждаться этим.

" Мне также нравится разговаривать с теми, кого я исцеляю. Я получаю мало благодарностей. Достаточно просто знать, что я сыграла роль в их жизни."

Я могу понять это чувство, ведь видеть выражения лиц людей, когда ты улучшаешь их жизнь, очень приятно.

Но если я получаю от этого удовольствие, то эта девушка просто счастлива, что сыграла свою роль. Перед лицом такой чистоты большинство мужчин сочли бы себя обманщиками.

Когда я кладу руку на голову девушки, она, кажется, почти удивлена и склоняется к ней. "Ты сильная молодая девушка, Асия, даже если сама в это не веришь."

Она едва не качает головой. Но я продолжаю: "Почти каждый может взять в руки клинок и причинить кому-то боль, но для того, чтобы быть готовым исцелить кого-либо, нужно очень многое."

Затем я положил палец на ее сердце. "Это самое сильное оружие. Оно меняет судьбы и спасает миры, и все, что вам нужно делать - это верить."

Формально я прав, ведь посмотрите на Хвост Феи. Весь их мир держится на силе дружбы и любви.

Я даже не хочу вдаваться в ту кашу, которой является Kingdom Hearts.

Кстати говоря, я бы очень хотел заполучить один из этих Ключ-Клинков, потому что это оружие одновременно и уникально, и нелепо.

Девушка сжимает кулаки и говорит: "Вы правы, лорд Ангел, но как мне стать сильнее, если я не хочу сражаться."

" Все, что тебе нужно - это сосредоточиться на развитии своей магии или священного механизма, потому что у целительства есть много других возможностей, кроме просто помощи людям. Ведь то, что можно дать, можно и отнять."

Я оставляю молодую монахиню с этой мыслью, но не прежде, чем представлюсь сам.

"И еще, юная Асия, меня зовут Анаким, но ты можешь называть меня другом."

Когда ее глаза загораются, как сияющие изумруды, я взлетаю на церковную башню и начинаю медитировать.

Ведь до появления Диодоры еще есть время.

Поэтому я буду тренироваться и тренироваться, пока не стану лучше их всех.

Ведь на войне всегда первым делом утрачивается невинность.

http://tl.rulate.ru/book/98118/3533415