Готовый перевод Дуэль Жизни и Смерти / Дуэль Жизни и Смерти: Новая дуэль

Над великим городом Кар Кагат простирались серые, густые тучи, словно огромная вуаль, закрывающая небо от лучей восходящего солнца. Вопреки обычному шуму и суете, столица Валюзийской империи была загадочно тихой и спокойной, словно затаив дыхание перед близящейся бурей. На широких улицах, обычно заполненных множеством горожан, не было ни одного признака людей, идущих на работу или занятых своими делами, а уличных торговцев, обычно настырно пристававших к каждому прохожему, сейчас было не найти на их привычных местах. Город висел в странном молчании, без единого знака жизни...кроме огромного Древнего Колизея, который ожидал своих гостей.

Именно здесь, на территории Колизея, собрались люди самых разных кругов общества. Они скопились вокруг гигантской арены, словно стадо овец, собирающееся на пастбище. Здесь были фермеры, повстречавшие удачу и оказавшиеся в столице именно в это время, и знатные представители общества Валюзии - с дворянами в вышивных кафтанах и потомками старых родов в роскошных шелковых одеяниях. Они скопились здесь, чтобы увидеть невероятное зрелище, о котором говорят весь город – дуэль между Маликитом и Румпелем – двумя магами, которые славятся своим несравненным мастерством в магии. Колизей был готов к битве, арена блестела от солнечных лучей, которые пробивались сквозь серое облако. В то время как жители города оставались на своих местах, на дуэль должны были прийти тысячи зрителей, и в воздухе витало напряжение и азарт, многие уже начали делать ставки на будущего победителя.

В отдельной личной комнате, расположенной на вершине Колизея и обладающей великолепным видом на арену, сидел Герцог Варден Лавфейерсон, заставляя себя оставаться спокойным, хотя его нервы были на пределе. Он был одним из первых, кто прибыл в Колизей, и уже два часа ждал своего сына. В это время, ожидание не только подогревало его напряжение, но и добавляло тоски, как будто кто-то копал яму в его сердце и отбирал у него душу.

Но в конце концов, его ожидание нашло свое завершение, когда дверь его комнаты распахнулась. В ней появилась троица людей – один впереди, а двое других, будто конвоируя преступника, находились на некотором расстоянии. Первый был непосредственно Румпель, одетый в свою обычную мантию и все таким же холодным взглядом, который производил впечатление неуязвимости. А двое других были вассалами, которых Герцог видел вчера на собрании – кажется, они были полны неуверенности перед Румпелем и следовали за ним, как за лидером хора.

Герцог и Румпель встали напротив друг друга, словно две статуи, без единого движения или звука. Взгляд Герцога пересекся с взглядом Румпеля, глаза Вардена немного смягчились, когда он увидел своего сына, но вскоре его лицо стало еще более суровым чем раньше и он велел вассалам покинуть помещение, те не на секунду не мешкая выполнили волю герцога. Герцог оставался один на один с Румпелем, ничего не говоря и не проявляя никаких эмоций. Его мысли, скрытые за крепкой оболочкой самоконтроля, гудели как грозовой шторм, принося с собой неустойчивый прогноз и сильные колебания, но его лицо не показывало никакого сожаления или смягчения, оно было лишено выражения, словно каменный блок.

Герцог не желал больше молчать, хоть его голос и дрожал от эмоций, которые он пытался сдержать. "Ты хоть понимаешь, что делаешь?" - спросил он, едва сдерживаясь.

«Да, вам не следует волноваться, дорогой отец» сказал Румпель со своей обычной холодностью. Его слова были так же жестоки, как и всегда, несмотря на то что они были обращены к собственному отцу.

Пока они стояли там напротив друг друга, грозовой шторм мыслей продолжал раскручиваться внутри головы Герцога. Он знал, что его сын не отступиться, но все же, слова сына немного обнадёживали, давая надежду что у него есть надежный план.

Так они стояли напротив друг друга, две статуи, не двигаясь и не произнося ни слова. Их взгляды продолжали пересекаться, их мысли гудели как громовой шторм, и не было ничего, кроме тишины.

"Румпель, пойми, что ты попался в ловушку императора, он смог умело подставить тебя так, чтобы ты оказался вынужденным сражаться в открытую! Ты должен осознавать, что это опасно и не принесёт тебе не какой пользы, будет лучше если ты откажешься от дуэли!"

На лице Румпеля не было видно никаких эмоций или реакции, он продолжал оставаться безразличным. "Это не имеет значения", - произнес он с ледяным спокойствием.

Но внутри он чувствовал гнев и расстройство, ведь он попался на крючок императора, и не знал, как это произошло. Если верить Вардену, то Румпель попал в западню, не заметив этого. Он слишком поздно осознал, что находится внутри чужой игры, но теперь не время для самокопания и анализа своих ошибок. Если ему удастся выжить, то он внимательно проанализирует, как и где он совершил ошибку.

«Насколько ты уверен в победе?»

«Маликит превосходит меня в силе, и если я собираюсь сражаться с ним честно, то шансов на победу практически нет» - произнес Румпель с намеком печали в своем холодном голосе. Герцог мгновенно заметил ключевую часть про честность в его словах.

«Ты обладаешь козырем, который может обеспечить тебе победу», заметил Герцог, его вопрос перетекал в утверждение, проникнутое надеждой.

«Да, но использование этого козыря представляет определенные сложности. Никто не должен видеть его, вне зависимости от исхода дуэли. Если его обнаружат, меня ждет незавидная участь», ответил Румпель. Эти слова навели Вардена на тревожные мысли о природе этого козыря. Если его догадка верна, то не стоит беспокоиться о ходе дуэли, а следует обратить внимание на возможные последствия победы.

«Если это то, о чем я думаю, тебе следует приложить все усилия, чтобы скрыть использование этой вещи. Если они узнают... В лучшем случае ты будешь изгнан в пустоши, а в худшем... ты сам это понимаешь», предупредил Герцог, давая понять Румпелю о возможных последствиях.

«Все будет в порядке. Я уже неоднократно продумывал эту дуэль и все возможности, связанные с ней. У меня получится организовать так, чтобы никто не узнал о том, что эта вещь использовалась», заверил своего отца Румпель.

Слова Румпеля навели на Герцога ощущение некой уверенности, которую он не испытывал с момента объявления дуэли. Тем не менее, он предостерег своего сына: «Надеюсь, что ты прав, и все пройдет по плану. Но будь готов к неожиданностям, выходящим за пределы твоего предвидения, которые обязательно возникнут. Я останусь здесь и буду наблюдать. Не подведи меня, ведь неудача означает не только твое падение, но и конец рода Лавфейерсон».

«Да, отец», произнес Румпель, сохраняя свою холодность, как всегда.

В покоях подобных тем что использовал Герцог Варден Лавфейерсон сейчас находился Эрцгерцог Алон Гринголд. Сейчас его не кто не окружал и он сидел в одиночестве ожидая прибытия Маликита. Алона терзали много мыслей вперемешку с эмоциями основной из которых было волнение о последнем приказе Императора. Сведенья порученные ему передать Маликиту имели крайне большое значение, но не это было основной проблемой. Главное — это купиться ли Маликит на лож о том, что эти сведенья имеются у Герцога, их обман можно было легко раскусить если немного вникнуть в суть ситуации, основа их ставки была сделана на неопытность Маликита и на то что кровь ударит ему в голову не позволяя нормаль все осмыслить придя к истине слишком рано. То, что в будущем он сам поймет правду не имело значение тогда уже нечего не изменишь.

Дверь открылась и в комнату зашёл Маликит, Алон сразу отметил, что он выглядит немного уставшим и не выспавшимся, решив не обращать на это внимание он задал вопрос своим безразличным голосом

«Ты готов?»

«Да, я не подведу вас, нечто не сможет помешать мне победить»

Эрцгерцог сразу отметил, что у Маликита отсутствует намерение к убийству оппонента, как они с императором и опасались он склонен к тому, чтобы пощадить Румпеля, а не доводить до конца. Алон понял, что необходимо привести в действие план императора.

«Ситуация изменилась, Герцог Лавфейерсон узнал информацию, которая может ударить по всем нам в особенности по тебе и Иолане»

Реакция Маликита на услышанные известия не заставила себя ждать, его лицо темнее тучи, а его присутствие стало ощущаться крайне подавляющим, будто не замечая этого Алон передал ему свёрток документов полученный вчера. Маг не стал ждать и быстро ознакомился с содержанием секретного документа, во время чтения его лицо менялось от непонимания до чистого удивления заканчивая недоверием. По начало это выглядело как обычный медицинский отчет, но чем дальше он читал, тем недоверчивей становился.

«То, что сказано здесь правда, но как же первый принц?» стараясь не выдавать своего шока, промолвил Маликит

"К большому моему сожалению, все, что сказано в этом медицинском отчете, является правдой. Его Величество Император страдает бесплодием. Первый принц - всего лишь фальшивка, чтобы отвлечь внимание дворян. В его венах нет крови императорского рода", - тяжело проговорил Алон, ощущая несвойственную ему тяжесть.

Маликит позабыв обо всем шокировано смотрел на Алона несколько секунд не в силах поверить в это. Если эта новость распространиться империю ждут большие потрясения. К концу эпохи гонений и началу эпохи возрождения, Первый Император или как его называют простолюдины «основатель» был крайне обеспокоен тем, что у его потомков отнимут трон и неменьше этого он боялся, что его собственная родня отнимут власть у его детей. Основатель годами искал способ как уберечь свое наследие, все больше скатываясь в безумие, тогда и пришли маги. Договориться с полубезумным правителем было не так трудно, как может показаться, по крайне мере, магам.

Они договорились с Императором что проведут ритуал, масштабы которого превышали все прежние и скрепят новую империю во что-то большее нежели просто новое государство на пустошах. Ныне даже магами позабыта вся суть и полнота ритуала, единственное что известно это его итог и основное условие «Лишь дети Императора могут стать следующими владыками Валюзии» конечно это не абсолютное правило, в отличии он Первого Императора маги понимали, что вероятность того, что у одного из будущих Императоров на момент смерти не будет детей высока , что сразу же развело бы всю магию ритуала, допустить этого они не могли. В тайне от Основателя маги добавили лазейку гласящие что племянник/племянница могут претендовать на трон в случае смерти бездетного Императора, это был максимальное изменение, на которое они были способны.

«Как это может повлиять на меня с Иоланой?» спросил Маликит, но по его голосу было видно, что он уже начал понимать к чему ведет Эрцгерцог

«Тебе должно быть известно, что я брат нашего Императора, Константина Лайянголда, а Иолана моя дочь его единственная племянница, по сути идеальная мишень для этих стервятников, если они смогут завладеть ее, то у Лавфейерсонов или других жадных до власти дворян появиться возможность претендовать на трон. Возможно, всю эту игру они задумали еще с самого начала» - закончил Алон, открывая Маликиту глаза на истинную суть вещей или на то, как он хотел, чтобы Маликит все воспринимал.

«Ты должен избавиться от единственного наследника Лавфейерсонов, я же уже займусь старым герцогом, некто раньше времени не должен знать об этой тайне»

«Разве Герцог не мог уже распространить эти сведенья?» промолвил Маликит только сейчас в полной мере понимая всю важность этого разговора

«Нет, он слишком сильно уверен в победе Румпеля и слишком сильно не доверяет другим аристократам, думая, что они попытаются сами пролезть и занять место его сына. Тебе не следует переживать об этом, мы ведем постоянную слежу за ним с самого момента получения этой информации, я первым узнаю о его решение поделиться с кем-то этой тайной.» Презрение в голосе Алона не услышал бы только глухой

Тяжело вздохнув Маликит, подумал о том, что не сможет выполнить просьбу Иоланы, ему нужно обезопасить их с ней будущие несмотря не на что даже если это опечалит ее он верил, что она поймет почему он решил поступить именно так.

«Я сделаю это, Румпель сегодня умрет» Решительно провозгласил маг.

В то время пока двое дуэлянтов готовились арена почти полностью заполнилась ожидающими зрителями

Величественный балкон, подготовленный для приема высших представителей Императорской крови, внезапно наполнился движением. Император и Императрица появились, при взгляде на которых веяло властью и величием. Их роскошные одежды сверкали словно в свете солнца, не обращая внимания на пасмурную погоду, отражая их высокий статус и великолепие.

Соседний балкон, зарезервированный для советников Магической Башни, внезапно наполнился таинственными старцами в дорогих и безукоризненно белых мантиях. Они появились словно из ниоткуда, создавая загадочную атмосферу.

Толпа зрителей, заполнившая зрительские трибуны, восклицала от восторга при виде своего повелителя. Простолюдины коих политика Императора холила и лелеяла не желали упустить возможность показать свою любовь и преданность монаршей особе, пребывающей в созерцательной задумчивости от столь покорной или возможно почтительной любви к нему. Аристократы, напротив, просто вежливо поклонились, явно сдерживая истинные эмоции, в их глазах проскакивало неудовольствие лишь от присутствия этого человека в зоне их видимости.

Мощным жестом своей руки Император усмирил многотысячную толпу, призывая ее к молчанию, и вышел вперед к перилам балкона, чтобы каждый присутствующий мог взглянуть на него. Он начал свою речь, охваченный предвкушением грандиозного события, ради которого они собрались здесь.

«Сегодня, согласно древнему договору двое воинов, постигших тайны магии уладят свой конфликт на арене, впитавшей в себя кровь многих предшественников, идущих по схожему с ними пути. Как и в давние времена я требую полного уважения от вас к этим двум и традиции дуэли. Сегодня нам выпала честь наблюдать поединок Румпелья Лавфейерсона потомка соратника Основателя, молодого мага и члена благородной Башни что защищает нас от ужасных порождений пустоши окружающих наши земли его противником выступит Маликит прозванный черным бедствием, молодой маг и член благородной Башни что уже не раз сражался с отвратительными созданиями желающими отобрать наши земли и истребить народ Валюзии»

Толпа взревела при провозглашении имени Маликита, у него было много поклонников среди простых людей, он был для них ярчайшим олицетворением надежд и чаяний черни на то что даже простолюдин по рождению может добиться величия не уступающие древним героям что пробирались через развалины старого мира и истребляли чудовищ. После успокоения толпы Император продолжил.

«Румпель Лавфейерсон бросил вызов Маликиту черному бедствию, с намерением оспорить его право венчаться на дочери дома Гринголд, и вызов был принят. Как бы мне не хотелось что бы эти двое юных дарований на плечах которых ответственность за будущие нашего народа участвовали в этой смертельной битве друг с другом но их решение не под силу оспорить даже мне.» под конец выражения своего мнения император даже добавил нотку печали в свой голос что дало людям не знающим истинный характер этого человека иллюзию того что он и правда способен быть опечален данными событиями. После краткой паузы заделанной для нагнетания ситуации он продолжил.

«Эти двое юных магов не являются последними людьми в Валюзийской Империи не как последователи Башни ни как мои подданные и поэтому я лично буду наблюдать и судить сей священным процесс, помимо меня сию роль будут исполнять почтенные старейшины башни что вызвались помочь мне» Лица так называемых почтенных старейшин на несколько мгновений стали много угрюмее неба над ними, их недовольство проистекало от того ка их представил, старцам не нравилось то что император задвинул их на второе место , место его помощников, и хотя все было выполнено согласно протоколам принятым при таких событиях, не заметить издевки мог только несведущий в придворных делах .

«Теперь, когда с разъяснениями покончено, а старые обычаи соблюдены я могу объявить о начале битвы решающей судьбы не только участников, но и многих других. Пусть оба воина выйдут на арену» Многие с волнением и азартов перевели взгляд на арену одни гадая, струсит ли один из них не выйдя, а вторые жилая как можно быстрее увидеть бойцов.

Ни Маликит не Румпель не разочаровали толпу выйдя из своих комнат ожидания почти сразу как император объявил о начале дуэли. Оба они хранили молчания и стоические выражения лиц, лишь глаза могли отдалённо рассказать об их истинных чувствах темно серые- струились холодом и затаённым желанием убивать, а черные словно бездна выражали чувство непоколебимой уверенности в себе, но было в них что-то не то намек на нерешительность идти до конца, переступать ту грань, после которой нечего нельзя будет вернуть. Конечно, некто из наблюдателей не мог заметить этих чувств, но сама атмосфера в Колизее изменилась с появлением этих двух. Похоронное вот идеальное определение, подходящее под описание внезапно возникшего дурного настроения наблюдателей. Только торжественный голос монарха смог обуздать чуства толпы и вернуть ей хоть часть былого настроя.

«Согласны ли вы оба с условиями данной дуэли?»

«Да ваша светлость» (x2)

«За сим я позволяю вам сразиться, пусть победит лучший!»

В отличии от ожиданий толпы после слов императора с обоих сторон не одно заклинание не полетело в противника, даже более, они стояли не двигаясь, словно время для них застыло, но вечно так продолжаться не могло и спустя несколько долгих минут Румпель первым нанес свой удар тем самым обрывая их недвижимое состязания.

«Flammae purificationis» Море огня вырвалось из палочки беловолосого мага и обрушилась на его противника желая сжечь его, оставив лишь прах от его костей но Маликит со спокойствием человека не раз сталкивающегося с опасностями лишь взмахнул рукой, после чего вокруг него образовался слабо видимый защитный купол и когда пламя добралось до него оно могло лишь окутать купол но не как не пройти через него. Румпель, не став ждать пока пламя рассеяться запустил следующее заклинание «De peccato» на этот раз из палочки вырвалась молния черного цвета, из-за огня обволакивающего купол черноволосый маг не мог увидеть, что за заклинание в него выпустили, но предчувствие подсказало ему что, если все оставить так как есть он может пострадать.

Всего за миг до попадания черной молнии в защитный купол на его месте произошёл сильный взрыв рассеявший как огнь, так и молнию. Внезапно. Из центра взрыва вылетели сотни мелких камешков со скоростью способной убить человека. Маликит после того, как взорвал щит решил не оставаться в долгу перед соперником запустив в него целый град из щебня. Жертва обстрела моментально создал энергетический щит на подобие того, что использовал его враг, но все же не смотря на всю их схожесть это были крайне разные по своей натуре заклинания одно покрывало область и детонировало от перегрузки по велению мага второе скорее подобно обычному щиту защищающему владельца, с одной стороны, но зато крайне динамичное, дающие возможность с легкостью перемещаться по полю боя.

Как только первые камешки столкнулись с щитом Румпель произнес заклинание «rejiciut» и щебень врезающейся в щит стал не просто отскакивать от него, а менял свою траекторию ровно противоположную той которая была, возвращаясь в сторону заклинателя, который и предал этому гравию изначальную траикторию, цель и движущуюся силу. Маликит заметил изменение в поведении щебня и решил изменить тактику, в первые с начала боя в его руках появилась палочка.

Одно заклинание и все мелкие камне вне зависимости от их траектории начали собираться в один шар над головами бойцов, второе заклинание, каменный шар начал дрожать и менять форму, Румпель поняв что делает его противник решил не допустить исполнения его плана понимая что тогда ему придаться не просто, «duplex ruinam» две красные вспышки вырвались из палочки Румпеля одна вспышка политела в сторону Маликита а вторая к каменой глыбе которая уже приобрела очертания гуманоидной фигуры. Маг по прозвищу черное бедствие улыбнулся, произнеся «ventus» ужасные ветра просто сдули две красные вспышки в стороны позволив каменой фигуре обрести свой окончательный вид. Гиганская каменная фигура, ростом более трех метров, отдалено напоминала человеческую пришла в движение. Со скоростью не характерной для чего-то подобного она накинулась на Румпеля вынудив его закрыться энергетическим щитом.

На трибунах знающие люди восклицали «Невероятно!» «Он так просто смог создать каменного голема!?»

Щит Румпеля не смог выдержать стремительного удара Голема и разбился, погашая инерцию нападающего и выигрывая для своего создателя мгновения для контрудара.

«De peccato» и вновь на арене вспыхнула черная молния, правда в этот раз молния настигла свою жертву. Послышался громкий звук раскалывающегося камня, левая рука гиганта упала на песок арены в то время, как ее владелец чуть не упал. «flamma alda» столб белого пламени вырвался из палочки Румпеля поглощая ноги Голема, превращая их в раскалённую магму. Внезапно задул сильный ветер, опрокинувший победителя Голема на землю в нескольких метрах от первоначального места.

«Сдавайся» Было единственное произнесённое слово Маликита оказавшегося на прежнем месте Румпеля.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: идёт перевод

http://tl.rulate.ru/book/96353/4017548