Готовый перевод My turn (Initial D) / Моя очередь: 31. След Белой Кометы

Следующие дни были наполнены одними из самых интенсивных тренировок в моей жизни.

Благодаря упорному труду и десяткам часов в Бездне, работая над всем: от гонок с сопротивлением теплу и давлению как в догоняющей, так и лидирующей позиции, а также со списком вещей, которые могут пойти не так для меня в гонке с Такуми, почти половина пути пройдена.

Моя программа была простой, но эффективной.

Каждое утро в 7 утра я вставал и паковал в FC столько еды и воды, сколько мне понадобится на следующие несколько часов. Затем я как можно быстрее проводил диагностику перед отъездом.

Я отправлялся на Акину средь бела дня, начинал с вершины, загружал Бездну и принимался за работу.

Я тратил два часа на скорость и технику управления, переключение передач, торможение, ускорение – все, что мне нужно, чтобы победить Такуми в спуске на время.

Затем я тратил два часа на прокачку термостойкости, а затем на управление шинами, что на самом деле шло рука об руку, делая и то, и другое одновременно. Я обнаружил, что система вознаграждала меня тем большим количеством опыта, чем сложнее мне было освоить что-то. Таким образом, мне удалось повысить термостойкость и управляемость шин до 70-го уровня за два дня.

Еще два часа были потрачены на совершенствование вещей, которые я не мог нормально объяснить, таких как случайные ДТП и появление животных, листва и даже лужи, такие как некоторые масла, которые снижали отзывчивость задних шин. Как и все остальное, ради чего я начал тренироваться, это было тяжело только поначалу, но благодаря системе со временем я смог становиться все лучше и лучше.

Последние два часа были эквивалентом жесткого спарринга как с симуляциями Бездны, так и с Кёичи Судо и Кейхито Усаей на его красном NSX. Оба были профессиональными гонщиками, особенно в случае с Усаей, но Судо все равно претендовал относительно, но через несколько дней я наконец смог обойти их обоих, хотя и на долю секунды.

Затем я выходил из Бездны, ехал домой и убеждался, что все проверки симулятора верны. Обновить все симуляции и начать работать над всем, что мне дали и отец, и медицинский университет.

Обычно это заняло бы время от 10 утра до 4-х дня, но вместо этого потребовалось всего два часа. С полудня до часа дня я обедал и звонил Мако. Затем с часа до трех я отправился в Акаги, чтобы вернуться в Бездну и сосредоточиться только на переключении передач и работе по торможению.

В четыре Кёске уходил с работы, и мне нужно было звонить Фумихиро, чтобы спросить его о состоянии машин «Красных Солнц», а также о любых технических проблемах и проблемах с обучением, которые могли возникнуть. Затем с пяти до семи я ужинал, заранее выполнял некоторые задания, выполнял всю лабораторную работу, которую нужно было выполнять дома, и вносил в FC любые корректировки, которые могли быть нарушены в ходе тренировок.

В восемь часов, когда заходило солнце, я тренировался с Кёске на спуске почти без перерыва примерно до десяти. Потом я шел домой и спал.

Из-за того, насколько тщательно я тренировался, я забыл учесть огромное количество опыта, которое так долго и усердно получал от системы.

Таким образом, я ошибался относительно того, сколько времени потребуется, чтобы достичь нужного мне уровня. После повторного прогона чисел через симулятор мне потребовалось на 10 дней меньше, чтобы достичь желаемого времени. Я не учел, насколько система могла умножить опыт при объединении упражнений.

Прошла неделя, и я наполовину достиг всех своих целей.

Я был на полпути к 103-му уровню. Сопротивление жаре было на 87-м уровне, предотвращение опасностей, которое включало в себя различные опасности, от луж скрытого масла до прыжков оленей перед машиной, было на 83-м уровне, а мой блокирующий дрифт был на 81-м уровне. Но мне все еще нужно было бы поднять их значительно выше 90-го уровня.

При моем нынешнем темпе я достиг бы 100-го уровня для всех подробно описанных мной навыков, которые мне понадобятся, чтобы вступить в эту гонку полностью готовым ко всему. Но мне нужно было изучить две техники, которые, как я знал, мне понадобятся для победы в этой гонке.

Трюк с желобом требовал серьезного времени, но на спуске Акины было два способа его выполнить. Первый заключался в том, чтобы зажать в них передние колеса и устранить недостаточную поворачиваемость, которая могла бы отправить машину в занос. Во втором, нужно было обеспечить сцепление с дорогой обеими шинами, а уровень точности, необходимый для поддержания устойчивости автомобиля во время подъема, был сумасшедшим.

Если я обучусь этому, я могу серьёзно ранить гордость Такуми. Ему было бы достаточно неприятно видеть, что я научился делать первый проход по желобу в каноне, но увидеть второй способ было бы серьезно вредно.

Если бы Такуми смог догнать меня после этого момента и побороться за лидерство на критическом участке, это было бы равносильно продолжению боя после нокаута.

Обычно для достижения такого уровня точности потребуются годы. Уложить обе правые шины в желоб, а потом иметь возможность не только пройти в них поворот, но и восстановить контроль над машиной, зацепив их, было абсолютно нелепо. Я до сих пор не понимаю, как Такуми смог сделать это с первой попытки, хотя, учитывая то, как он привык использовать желоба на Акине, это имело какой-то смысл.

Тем не менее, мне нужно было бы начать практиковаться для этого.

Двадцать третьего августа я решил собрать «Красных Солнц» на тренировку. Прошло около двух недель с тех пор, как я хоть раз туда заходил, но звонок все еще нужно было сделать.

Звоня Фумихиро, я наблюдал, как солнце начало садиться с вершины Акаги.

– Привет, Рёске.

– Привет, Фумихиро. Я надеялся присоединиться к вам сегодня вечером и потренироваться.

Его тон был удивленным. – Да? Конечно, я обязательно всем сообщу. Они наверняка будут рады твоему возвращению на гору.

III

Примерно через двадцать минут после захода солнца первыми появились Айсуке и Такихиро.

– Рёске, – сказал Айсуке, закрывая дверь своего 180SX. – Рад видеть тебя снова во время тренировок.

Такихиро кивнул в знак согласия.

Я видел, что они поняли, что сегодня вечером я веду себя тихо. Такихиро заинтересовался, просто увидев выражение моего лица. – Что происходит, Рёске? Что-то не так?

– Можно и так сказать. У меня есть объявление для команды.

– Это хорошие новости? – Спросил Айсуке.

– Увидишь. – Сказал я.

Я наблюдал, как тихо болтают «Красные Солнца». Даже Фумихиро был сегодня вечером на горе, чтобы принять участие, что было бы редкостью, если бы я не объявил ему об этом заранее.

Кёске прибыл последним. Судя по звуку его шин на горе Акаги, я понял, что он торопился.

– Я добрался сюда так быстро, как только мог. – Кёске практически захлопнул дверь FD, подбежав ко мне. – Почему ты не сказал мне, что хочешь потренироваться сегодня вечером с остальной командой?

– Это не имеет большого значения, Кёске.

– Это большое дело! Только ты и я готовились к гонке с AE86 на спуске. Я думал, ты хочешь, чтобы командой руководили Айсуке и Фуми, пока ты не будешь готов.

Я засунул руки в карманы белой куртки. – Именно поэтому я вежливо прошу возобновить обучение под моим руководством.

Все перешептывались, Кёске был удивлён. Все они знали, что это значит.

– Прежде чем кто-нибудь спросит, я не полностью готов к гонке с AE86. Однако я прогрессирую быстрее, чем изначально ожидал. – Сказал я. – Теперь у меня достаточно времени, чтобы возобновить свою роль лидера этой команды. Если вы все это позволите.

Кента рассмеялся. – Что, ты думаешь, что только потому, что ты тренируешься самостоятельно в течение нескольких недель, мы забыли, что ты наш лидер? Я не мог дождаться, пока ты снова возьмешь на себя наши тренировки, с тех пор, как ты начал готовиться к гонке в следующем месяце.

«Красные Солнца» пробормотали в знак согласия, но Кёске все еще был немного удивлен. – Но так рано? Я думал, тебе понадобятся недели, чтобы подготовиться к гонке с AE86.

– Все еще понадобится. На самом деле всего одна неделя. Но я буду полностью готов, прежде чем бросить вызов. – Сказал я. – Сегодня вечером мы с Фумихиро проверим ваше время. Сначала Айсуке и Кента спустятся вниз, затем Кёске и Дайто, а затем вы все будете спускаться вниз, чтобы проверить свои успехи. Понятно?

– Понял!

Когда команда отправилась готовиться к атакам на время, мне предоставили возможность остаться наедине с Кёске.

– Трудно поверить, что ты уже готов к AE86, аники, – сказал Кёске. – Хотелось бы мне тренироваться так быстро.

– Ты впечатляющий гонщик, Кёске. Именно поэтому я с гордостью называю тебя своим ведущим. Я бы не выбрал никого другого из «Красных Солнц» в качестве своего заместителя.

– Я до сих пор этого не понимаю. И у Дайто, и у Айсуке на несколько лет больше опыта, чем у меня. Они оба зарабатывают на жизнь вождением. Почему ты вообще выбрал меня?

Я объяснил, когда слышал, как «Красные Солнца» готовили Акаги к тренировочным забегам на время, с визгом проносясь по поворотам внизу. – Быть моим якорем значит больше, чем быть вторым лучшим гонщиком в команде. Это означает, что я выбрал человека, которому доверял, и который однажды унаследует всю команду, когда я уйду.

– Уйдешь? Что ты имеешь в виду?

– Я никуда не исчезну. Но работа в качестве моего якоря означает, что однажды ты сам возглавишь «Красные Солнца», если я не смогу участвовать в гонках. Ты невероятно уникальный гонщик, Кёске. У тебя и твоего FD есть уровень синхронизации, которые я не часто вижу.

Кёске вздохнул. –Трудно поверить, что маленький AE86 будет единственным, что помешает нам называться самыми быстрыми в Гумме.

– Эта гонка с AE86 не об этом.

– Но тогда зачем?

– Речь идет о теориях и вождении. Я искал последнюю порцию данных, чтобы завершить мою теорию самого быстрого гонщика. Она почти закончена, и гонка с этим AE86 – последняя часть. Если я превзойду его, моя теория самого быстрого гонщика будет доказана, и однажды мы с тобой сможем мирно реализовать наш проект самого быстрого в Канто.

Выражение лица Кёске изменилось. – Я все еще в замешательстве.

– Позволь мне внести ясность. Если я побью AE86, ничто не помешает нам доставить «Красные Солнца» на каждую гору в регионе Канто и установить рекорды подъемов и спусков. Я в этом уверен. Гумма, несомненно, самая быстрая префектура для уличных гонок в Канто, даже быстрее, чем Канагава, если серьезно. Ты понимаешь?

Кёске медленно кивнул. – Да. Да, я понимаю.

– Гумма не видела подобную гонку более, чем два года. Поскольку раньше в «Красных Солнцах» никто даже не слышал о том, чтобы кто-то боролся за звание самого быстрого в Гумме.

– Теперь эта гонка значит для меня еще больше.

– Я знаю, – сказал я. – Это будет величайшая проблема, с которой «Красные Солнца» столкнутся за все время. Пожалуй, величайшая в Гумме.

Кёске вздохнул, сидя на капоте своего FD. – У меня кружится голова от осознания того, что ты встретишься с кем-то, кто действительно может соревноваться с тобой на спуске. Уже много лет я не был так взволнован гонкой.

– Я чувствую то же самое, – сказал я.

– Не похоже. Ты такой же спокойный, как и всегда.

Я ничего не сказал, глядя на младшего брата. Я ждал, пока он вспомнит, кем мы оба были.

– Верно. Я не впадаю в панику, но теперь я боксирую по-другому. Я работаю по-другому в веломагазине. – Кёске покачал головой. – Нет, я ошибаюсь. Это самое большое волнение, которое я когда-либо испытывал перед гонкой.

– Я понимаю, почему, – сказал я. – Я проанализировал свою гонку с AE86 со всех возможных углов. Когда все начнется, гонка будет решена на самом широком повороте на всей трассе. Дорога там настолько широкая, что есть целых три полосы для атаки. и поворот такой же широкий. Тот, кто останется там впереди, выигрывает гонку.

– Мне нужно быть на том углу. Мне плевать…

– Нет. – Сказал я. – Ты останешься прямо на стартовой линии.

– Но ты никогда не ошибался насчет гонки. И если ты знаешь, что этот один поворот так важен, я бы ни за что не пропустил его.

– Кёске. Я бы предпочел, чтобы ты остался на стартовой линии.

Он кивнул. – Хорошо. Вот где я буду. Но почему такой широкий поворот так важен?

– Именно по этой причине. Это последнее возможное место для обгона на всей трассе. Последние несколько шпилек слишком узкие, чтобы попытаться обгонять. Акина жестока, не так, как Усуи, но есть всего несколько идеальных мест, где можно попытаться пройти.

– Как всегда, аники, я что-то упускаю.

– Я тебя не виню. На первый взгляд Акина похожа на любой другой горный перевал в Гумме. Узкие повороты, завершающие несколько прямых, с управляемым ритмом шпилек и средних поворотов. Но спуск Акины такой крутой, и его повороты настолько острые, что это значительно увеличивает темп любого спуска.

Кёске скрестил руки на груди. – Я этого не понимаю. Все остальные, даже в «Красных Солнцах», тоже. Кажется, у них совершенно другой уровень взгляда на вещи, чем у тебя. Но почему? Я понимаю, что ты умный, но, черт возьми.

– Причина очень проста, – сказал я, скрестив руки, и мы оба посмотрели вниз. – Когда я смотрю на гонку, когда я смотрю на любую часть уличных гонок, я не вижу двух машин или двух гонщиков. Я вижу цифры. Время, вычислимые потенциалы для тормозов, скорости, контроля и всего остального. Вот почему я вижу вещи иначе, чем кто-либо другой.

– Рёске, я…

Рация пискнула, я услышал безошибочно узнаваемый голос Такихиро. – Это финишная черта. Кента и Айсуке только что финишировали в гонке ноздря в ноздрю. Они оба были на несколько десятых секунды от своих лучших результатов.

Кёске встал с капота своего FD. – Я поеду.

Прежде чем уйти, Кёске заговорил. Я мог сказать, что он колебался, чтобы сказать это, но он явно хотел сказать мне что-то важное.

– Аники. Однажды я хочу стать таким же хорошим, как ты. Спуск или подъем, не имеет значения. Я должен.

Наблюдая за уходом Кёске, я хотел сказать ему, что это должно произойти. Если бы не система, я бы, как и в каноне, был убежден, что Кёске в какой-то момент сможет меня победить.

Фумихиро тихо разговаривал со мной, пока я смотрел, как Кёске уходит вниз по склону. – Его время улучшается. Я удивлен, что он сказал это тебе, но я не могу поверить, что он только что это сказал.

– Почему?

– Кёске восхищается тобой больше, чем кто-либо из нас. Но хотеть стать гонщиком номер один в нашей команде – это, по меньшей мере, амбициозно.

Я улыбнулся. –Я тоже восхищаюсь им. Не позволить ему участвовать в гонке AE86, возможно, было ошибкой, но я никогда уже этого не узнаю.

– Почему? По твоему мнению, это побило бы идеальный рекорд, к которому мы стремились.

– Это была бы небольшая цена, которую пришлось бы заплатить за то, чтобы он понял, насколько важно проигрывать. Если бы AE86 победил его на спуске, ему пришлось бы тренироваться достаточно усердно, чтобы однажды победить его в ответ. Когда Кёске задумал что-то, он это делает. – Сказал я. –Для меня невероятно, насколько он предан своему делу. Это самое лучшее в нем: его амбиции настолько велики, когда он в чем-то убежден, что ничто не может его остановить.

– Но Кёске ненавидит проигрывать.

– Как и все. На самом деле, когда я сказал Кёске, что он проиграет AE86, ничто не смутило его больше, я думаю, за всю его жизнь. Но я думаю, что Кёске честно забывает, что он наш козырь на подъеме, и не без причины. Он лучший кандидат на роль подъемщика, чем Дайто, что достаточно впечатляет.

III

Рёске был настолько быстрее Кёске на спуске, что, даже подтолкнув себя, как только мог, Кёске уже был на издыхании.

Вытирая пот, Кёске двинул свой FD дальше, FC явно не находится под каким-либо давлением, чтобы сохранить лидерство.

– Прошло всего несколько дней, а он надрал мне задницу еще хуже. Когда он сказал, что быстро улучшается, я не поверил, но это безумие!

Проехав мимо Якумы, Рёске вошел в поворот так быстро, что волосы Якумы начали развеваться.

Пилот Supra «Красных Солнц» объявил об этом команде по рации. – Кёске ест выхлопные газы Рёске! Результаты Рёске нереальные! Он превосходит свой личный рекорд на целых полторы секунды!

III

На контрольно-пропускном пункте Айсуке усмехнулся, услышав это по рации. – Это тот Рёске, которого я помню. Я бы сказал, что рад, что он вернулся, но на самом деле он так и не ушел.

– Что значит, он вернулся? – спросил Кента.

– Я помню времена, когда уличные гонки были настолько дезорганизованы, что даже малейшее мастерство делало тебя лучше всех остальных. И даже я был самым быстрым в Гумме.

Глаза Кенты расширились. – Ого, ты был самым быстрым?

– Опять же, Кента. Это было очень давно. Никто не был организован удаленно, никто по-настоящему не обучался. Я был лучше всех остальных только потому, что все еще работал полный рабочий день одним из пилотов-испытателей Nismo, как и сейчас. Рёске кое-что принес в уличные гонки, которые заставили меня гордиться тем, что я вернулся, как и он, я полагаю.

– Ты все еще не ответил на мой вопрос.

Айсуке вздохнул. – Опять же, ты слишком молод, чтобы помнить это. Тебе, должно быть, было лет 15 или 16, когда это произошло. Как и он, я полагаю, я был намного лучше, чем кто-либо другой в Гумме, люди просто перестали бросать мне вызов. Я проводил несколько недель вдали от встреч. В этом не было никакого смысла. Рёске тоже был настолько быстрее всех остальных, что люди начали называть его Белой Кометой Акаги.

– Такого я раньше не слышал, в этом я с тобой согласен.

– Никто больше не называет его так, потому что люди едва могут вспомнить то время, когда он участвовал в гонках в одиночку. Это имело еще меньше смысла, учитывая, насколько быстрым он был, поскольку он не был в команде. Тем более в FC. Люди начали смотреть на него и на уличные гонки совершенно по-другому. Они начали думать, что у FR действительно есть шанс против полноприводных зверей, таких как R32 и Evo. – Сказал Айсуке.

– Так ты знал его тогда?

– Конечно, да, именно так мы и познакомились. Первые годы уличных гонок Гуммы. Даже я тогда тоже был в некотором роде новичком. Никогда не забуду то лето, когда Рёске убедил меня, что уличные гонки – это нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Он был единственным человеком, которого я встретил в том году, и который, как я знал, имел шанс победить меня. Помимо своей скорости, он был невероятно уникальным. И остается им до сих пор.

Кента кивнул. – Конечно. Кто еще вообще водит FC?

– Дело не только в этом. Рёске разработал стратегии гонок, о которых люди даже не думали. Такие люди, как Дайто, которые обучались навыкам на трассе в «Джимхана», даже не удосужились пойти на уличные гонки, настолько мы все были любителями. То, как он преуспел в уличных гонках, напомнило всем о профессиональном вождении. Трудно тебе это объяснить, но Рёске быстр не из-за своей стратегии. Но он стратегический, потому что он быстр.

– Думаю, это имеет смысл. Но расскажи мне больше об упомянутом тобой лете.

Айсуке улыбнулся. – Это был первый раз, когда я пришел на работу и сказал своему боссу, что кто-то мчится быстрее меня. Ни у кого не было команд, а команды, которые были вокруг, были настолько плохими, что просуществовали всего несколько недель или около того. Люди всю весну говорили об этом белом FC.

Кента продолжал слушать. – Тот белый FC. Этот белый FC. Этот белый FC из Акаги. Это был первый раз, когда я слышал о ком-либо, кроме белого R32 Миоги, который обладал какими-либо выдающимися навыками на спуске. Уличные гонки были гораздо более разными тогда. – Сказал Айсуке. – Гораздо меньше людей были даже фанатами, гораздо меньше участвовали в гонках. Единственный способ добиться участия в гонке тогда заключался в том, чтобы найти на соревнованиях любого желающего. Это был просто беспорядок.

– Но, похоже, тебе это нравилось.

– О, да. Я бы никогда не присоединился к «Красным Солнцам», если бы не встретил Рёске.

– Значит, он всегда был таким быстрым?

Айсуке снова усмехнулся. – О да. Хуже всего то, что он стал только быстрее. Но, как я постоянно говорю, скорость – это только часть стиля вождения Рёске. Он знает гонки так, как, я думаю, никто из нас никогда не узнает.

III

Я побил свой личный рекорд почти на две секунды. Хотя команда была поражена, я нет. Частично этому способствовал мой прогресс в использовании системы, а также тот факт, что я не записывал свое время на Акаги.

Было только около 11 часов вечера, когда я решил поехать в Акину и начать практиковать обе техники бега по желобу. Делая перекур после тренировки с «Красными Солнцами», я вспоминал, почему Рёске Такахаши был моим любимым персонажем в каноне.

Я говорю Рёске, потому что, хотя мне потребовалось некоторое время, чтобы полностью слиться и стать знаменитой Белой Кометой Акаги, персонаж, изображенный в каноне, по умолчанию был другим. Рёске был моим любимым персонажем в подростковом возрасте, потому что он был самым загадочным.

На первом этапе он участвует в гонках только с двумя людьми, прежде чем участвовать в гонке с Такуми. Первый раз – импровизированная гонка по спуску с R32 Наказато. Совершенно очевидно, что Рёске мог бы победить, если бы действительно этого захотел. Второй раз произошел, когда Рёске готовился тренироваться против Кёске на спуске, и он был настолько силен, что Кёске понятия не имел, как его собственный брат мог так сильно его победить.

Это помогло добавить загадочности его персонажу. Гонщик настолько быстр, что вообще почти не участвовал в гонках и по-прежнему считался самым быстрым. В каноне все в Рёске было загадочно, до конца понять его мотивы было невозможно, поскольку никто не знал, почему именно он вознамерился стать самым быстрым в Канто.

Фактически, только в самом последнем эпизоде всего сериала Рёске раскрывает, почему у него была мечта сделать гонщиков Гуммы лучшими в мире.

И все же, в конце концов, я смог стать этим человеком. Это заняло некоторое время, но я все еще чувствовал, что могу стать Рёске Такахаши, которого в каноне называют Белой Кометой Акаги.

Я загрузил Бездну на спуске Акины и начал практиковаться в беге по желобам.

III

Рёске понадобилось всего около трёх часов, чтобы освоиться с первой техникой.

«Входите в поворот в тот момент, когда шины должны скользить. Затем стабилизируйте машину при выезде».

Переднее колесо Рёске зацепилось за желоб между асфальтом дороги и горной стеной. Получившийся в результате эффект «рогатки» имел бы катастрофические последствия для приостановки FC, но Рёске смог достаточно хорошо стабилизировать его, чтобы избежать каких-либо повреждений.

«25-й уровень, и я только начал делать это эффективно».

III

За пределами Бездны я решил поближе осмотреть желоба Акины.

В них не было ни воды, ни листьев, которые могли бы слишком сильно скользить покрышке при движении по желобу, но были шансы, что они смогут оказаться там в день гонки.

Второй способ бега по желобу ничем не отличался. Мне нужно будет поставить вторую шину за долю секунды до того, как начнется зацеп, и сам желоб сделает всю работу.

III

Вернувшись в Бездну, Рёске также потребовалось несколько часов, прежде чем он смог эффективно использовать вторую технику бега по желобу.

На 24-м уровне Рёске наконец смог схватить обе правые шины FC перед входом в поворот. Недостаточная поворачиваемость была устранена настолько эффективно, что полученный поворот оказался настолько быстрым, что, если бы Рёске не предсказал, что это произойдет, он бы потерял полный контроль над FC.

Отказываясь вздохнуть с облегчением, Рёске тихо подумал, возобновляя тренировочный спуск на Акине.

«Это было близко. Теперь я понимаю, почему меня так удивил этот шаг в каноне. Чтобы оправиться от такого поворота, требуется уровень точности, который позволяем себе только я и система, кроме Такуми».

III

Следующие семь дней были настолько одинаковы с предыдущей неделей, когда я готовился к гонке с AE86, что это было почти страшно.

Как и в каноне, я был готов участвовать в гонках с AE86 к концу лета.

Каждый навык, который мне мог понадобиться, был на 100-м уровне или выше, а мой общий уровень достиг нижней границы 105-го уровня.

И, как и в каноне, я сидел за своим ПК после того, как компьютер сообщил мне хорошие новости.

Даже имея целую секунду гандикапа на спуске, я все равно обыграл бы Такуми на спуске. Я также на полсекунды опережал время Усаи на спуске, а это значит, что на спуске Акины я был быстрее профессионала.

Я включил 13B-T FC, чтобы выманить Кёске из его спальни.

И я, и FC были готовы настолько, насколько могли. Это была ночь 31 августа, последняя ночь перед тем, как бросить вызов Такуми.

Кёске подошел ко мне, медленно выходя из дома.

Я услышал, как он ахнул.

III

Кёске тихо подумал, видя выражение лица старшего брата. – «Это оно. Наконец-то он готов сразиться с AE86».

III

– Заводи машину, – сказал я. – Мы с тобой собираемся покататься. Ты должен своими глазами увидеть мою теорию самого быстрого гонщика.

Кёске снова ахнул, прежде чем немного успокоиться. – Хорошо, поехали.

III

FD Кёске и FC Рёске снова тренировались на спуске Акаги. Рёске настолько превзошел своего брата, что Кёске было трудно даже увидеть своего брата со следующей позиции, а тем более участвовать в гонках.

«Я ни в коем случае не могу надеяться достичь его уровня, когда я настолько отстаю». – Кёске тяжело вздохнул, сосредоточив внимание на хвосте белого FC. – «Я вообще едва успеваю. Мне повезло даже увидеть его после шпильки!»

Рёске спокойно переключил передачу, тихо глядя на спуск Акаги, задумавшись.

«Единственное, чего не хватает для завершения моей теории, – это победы над AE86. Я ничего не упустил из своей подготовки к этой гонке».

На резком повороте Рёске снова полностью потерял Кёске на спуске.

«Теперь участие в гонке в качестве «Белой Кометы Акаги» впервые за многие годы сделало меня более подготовленным и воодушевленным, чем когда-либо. Эта битва должна быть моей, мой долг – поддерживать непобедимое наследие этого FC. И мой собственный девиз – бросить вызов мощности роторного двигателя».

Рёске и Кёске начали спускаться с горы так быстро, что белые огни их фар, казалось, растворились в воздухе над Акаги, а сразу за ними последовали красные огни их задних фар.

Рёске продолжал спокойно сидеть за рулем своего FC.

«Моя теория самого быстрого гонщика скоро будет доведена до завершения. Моим величайшим достижением является то, что в субботу, 15 сентября, в 22:00 все это соберется воедино. Победа – мой единственный выход».

III

Я зашел в цветочный магазин тети Мако в Каруидзаве, услышав звонок.

Моя девушка ахнула. – Рёске! – Она побежала меня обнимать. – Я не ждала тебя!

Я улыбнулся, когда она вырвалась из наших объятий. – Я пришел посмотреть, как у тебя дела. Мне также нужна была услуга.

– Конечно, что тебе нужно?

– Мне нужно выбрать самый красивый букет красных роз, который у тебя есть. Еще мне нужно отправить сообщение с цветами.

Мако посмотрела на меня. – Какое сообщение? – Она подошла к стойке, чтобы начать писать на старой пишущей машинке.

– Panda Trueno. 15 сентября, 22:00. Пик горы Акина. От Рёске Такахаши.

Мако перестала печатать и посмотрела на меня с бледным удивлением. – Ты действительно это делаешь.

– Я готов. Прошло много времени, я ждал целый год, чтобы соревноваться с ним. И теперь я готов, больше, чем когда-либо.

Мако тихо кивнула, закончив сообщение и быстро потянув прилагавшуюся к нему твердую бумагу, чтобы сложить его. – Тогда тебе останется только выбрать цветы.

Я тоже кивнул, обращаясь к рядам цветов в магазине. Красные розы занимали небольшой участок, но самые красивые, на мой взгляд, были очевидны. – Я возьму эти.

– Это будет 1907 иен, – сказала Мако из-за прилавка.

Когда я заплатил за розы, Мако склонила голову. – Куда ты хочешь послать эти цветы?

– Заправка Эссо в Шибукаве.

– Они будут доставлены сегодня. Грузовик приедет в полдень, он должен получить их около пяти часов дня.

Я склонил голову. – Спасибо, Мако.

Прежде чем я ушел, Мако заговорила. – Подожди. – Я обернулся. – Я-я хотела знать, почему мы провели так много недель вдали от друг друга. Почему ты так настойчиво не хотел видеться до окончания гонки.

– Я не хотел проявить неуважение, придя лично, чтобы передать это послание AE86. Я люблю тебя, Мако, но мне также нужно сосредоточиться на этой гонке. Если ты не хочешь провести еще две недели, не видя друг друга, это не обязательно.

– Нет, просто теперь я понимаю, почему ты так серьезно относишься к этой гонке с AE86. – Сказала Мако. – Я просто хочу пожелать тебе удачи в ночь 15-го! – Мако улыбнулась мне.

– Спасибо. Увидимся после гонки, но мы еще можем поговорить по телефону завтра утром.

Когда я вытащил ключи от FC возле цветочного магазина, я понял, как жаль, что мне придется видеться с Мако как можно реже. Но пройдет всего две недели.

Включив зажигание, я поехал домой.

Мне нужно было вспомнить наследие того, кем я был, Белой Кометой Акаги, одиноким волком. Я любил Мако, но то, что меня видели на публике с моей девушкой, не было тем посланием, которое мне нужно было отправить Такуми.

Огромная часть любого боя была психологической. Если бы я мог убедить Такуми, что я мифическая непобедимая фигура в мире гонок, я мог бы понизить его уверенность.

Мой план сделать «Красные Солнца» самыми быстрым в Канто мог осуществиться только в том случае, если я обыграю его на спуске Акины. Я никогда не смог бы установить полное доминирование роторного двигателя в уличных гонках без него, а также без имени «Красных Солнц Акаги» и нашего имени, поскольку Братья Ротари никогда не стали бы легендарными.

Акина была последней горой в Гумме, которая стояла между мной и величайшей победой, которую мы могли одержать за какое-то время.

III

– Цветы? – Спросил Юичи, когда ему вручили букет роз. – Это заправочная станция, и вы, должно быть, совершили ошибку.

Прочитав записку, Юичи обратился к одному из своих сотрудников. – Нет. Они для тебя, малыш.

– Кто присылает мне цветы? И на работу?

Юичи ответил спокойно. – Рёске Такахаши.

– Рёске Такахаши!? – Спросили Кенджи и Икетани в унисон.

– Гонщик номер один во всей Гумме… – Сказал Ицуки.

Икетани практически выхватил его из рук Такуми в тот момент, когда Такуми решил спокойно прочитать послание. – Дай мне это! Вершина горы Акина, 15 сентября, в 22:00.

– Должно быть нечто большее! – Сказал Кенджи. – Пока не…

– Я думаю, что Рёске Такахаши только что вызвал нашего мальчика на битву на спуск. – Икетани предположил правильно.

Икетани, Кендзи и Ицуки дружно рассмеялись, сжимая кулаки.

Такуми был не так взволнован. Но он ничего не сказал.

III

– Эй, аники, можно мне войти?

Я продолжал работать над своей лабораторной работой для медицинского университета на своем компьютере, пока говорил. – Конечно, Кёске.

Он закрыл за собой дверь. – Люди уже разговаривают. Итак, всего через две недели, да?

– Да, хотя я ожидал услышать от него ответ. Но, зная Фудзивара, он вряд ли скажет что-нибудь до вечера забега, когда прибудет. Всегда появляется ярко.

Кёске заговорил. – В этих твоих маленьких симуляциях нет ни малейшей ошибки. Ни разу из десятков раз ты мне о них не рассказывал. Как пройдет эта гонка?

– Намного проще, чем я ожидал. – Сказал я, тихо потягивая кофе. – Такуми Фудзивара на самом деле умеет водить очень быстро, и при этом он отлично справляется со своими шинами. Однако он новичок в гонках. Он не сможет потрясти меня до третьего контрольно-пропускного пункта, на котором он должен начать испытывать давление.

– Что произойдет тогда?

– Фудзивара должен начать достаточно нервничать, чтобы позволить мне обогнать его незадолго до третьего контрольно-пропускного пункта. Если не раньше этого. Даже после того, как он увидит, что он ничего не сможет сделать, чтобы обогнать меня, он постарается сократить отставание, насколько сможет.

Кёске пожал плечами. – Звучит не так уж и плохо. Тогда это все, верно?

– Не совсем. Я войду в критический участок с более чем достаточным сцеплением шин, чтобы удержать лидерство, но Фудзивара не облегчит задачу, один неверный поворот, и все кончено.

– Ты имеешь в виду, что у него есть шанс побить тебя?

Я покачал головой. – У него до сих пор его нет. Я учел любые неисправности в своих тренировках. Все, от интеркулера FC до тормозных колодок. Все странное, что может случиться во время нашей гонки. Независимо от того, что пойдет не так, у меня есть план на этот случай. А если это не сработает, у меня и на этот счет есть план.

Кёске скрестил руки на груди. – Я с самого начала должен был знать, что ты будешь именно тем человеком, который поставит этого тофу-панка на место. Честно говоря, я думаю, что называть эту твою стратегию подробной – это только начало.

– Не говори, что мы уже выиграли. Сначала мне нужно поучаствовать в гонке с этим парнем.

Кёске вздохнул. – Я понимаю, что твои компьютерные симуляции никогда не могут ошибаться. Но как они могут всегда быть такими правильными? Я понимаю, что ты чертовски умен, но все же.

– На самом деле, это довольно просто. И я уже объяснял это тебе раньше. Если разложить все по полочкам, гонки – это все о цифрах. Случайные неисправности и происшествия также основаны на случайности. Даже твой FD в значительной степени основан на максимизации таких вещей, как ускорение вращения роторов и их мощности в сочетании с потенциалом тяги. Именно это делает этот AE86 таким уникальным для меня. – Сказал я.

Кёске ничего не сказал, пока я продолжал объяснять. – Такуми Фудзивара мог обыгрывать машины гораздо лучше, чем он, по той простой причине, что его AE86 был просто более эффективен в руках кого-то, кто знал его лучше. Наказато, Сёдзи, даже Мако и Иккияма. Они могли бы быть хорошими гонщиками, но не по сравнению с кем-то, кто потратил в общей сложности шесть лет на освоение спуска.

– Думаю, в конце концов, это всего лишь цифры. Это единственный способ, которым всегда работает твой компьютер.

– Как работа и бокс?

– Все в порядке, но я все еще едва могу сосредоточиться на них из-за того, как я взволнован этой гонкой. Хотя я даже не участвую в гонке, я чувствую, что все, что мы сделали до сих пор, привело к этому. Не только потому, что ты так говорил, но я просто знаю это. Моя интуиция никогда меня не обманывает, и я уверен, что эта гонка будет иметь значение, важнее всего, что мы сделали с «Красными Солнцами» за весь год.

Кёске усмехнулся. – Забудь, что я сказал. Тебе не нужно, чтобы я отвлекал тебя от битвы всеми этими разговорами.

– Все в порядке. – Я кивнул. – Но ты не так уж и неправ.

Я скрывал, насколько он прав. Инстинкты Кёске действительно были невероятно точными. Именно поэтому я так уверен, что он станет лучшим подъемщиком Канто, как и в каноне, даже без поражения от Такуми. Он никогда не терял своего удивительно точного «внутреннего» инстинкта.

http://tl.rulate.ru/book/95815/3278426