Готовый перевод From University Lecturer to Chief Academician / От преподавателя университета до главного академика: Глава 81

Среди участников от университета Дунган только Ма Вэньцзюнь подал заявку на участие в конференции позже, и можно сказать, что он приехал сюда специально на научный доклад Ван Хао.

Среди остальных был профессор, которого пригласили в качестве эксперта на конференцию, а другие, такие как Чжан Чжицян, уже получили билеты для посещения конференции.

Конечно, цель приезда Ма Вэньцзюня сюда не в том, чтобы заинтересоваться исследованием Ван Хао. Эффективный и нерелевантный алгоритм переноса может решить головоломку Рубика. У него очень широкие перспективы применения, но он не имеет ничего общего с исследованиями и работой по анализу данных.

Причина его приезда была проста — просто из-за ощущения кризиса в его душе.

Он хочет приехать и посмотреть сам.

В лаборатории сплавов Университета Дунган Ма Вэньцзюнь является одним из основных членов. Он не специалист по материаловедению, а специалист по анализу данных, прикладной математике и добыче данных.

В ходе ключевых проектов лаборатории сплавов большую часть статистической и аналитической работы, связанной с экспериментальными данными, выполняют Ма Вэньцзюнь и его ученики.

Ван Хао присоединился к лаборатории сплавов позже, и он разделил часть работы Ма Вэньцзюня, специализируясь на работе, связанной с вычислениями данных.

Работа Ван Хао и Ма Вэньцзюня связана с данными, но первый занимается вычислениями, а второй — анализом данных, и у них нет дублирования в содержании работы.

После того, как проект лаборатории сплавов потерпел крах, простое исследование показало, что это связано с ошибками в данных.

Другие также думали, что это ошибка в данных, и проблема, скорее всего, вызвана Ван Хао или Ма Вэньцзюнем, и в конечном итоге выяснилось, что не прав был Ван Хао.

Как один из ключевых сотрудников лаборатории сплавов, Ма Вэньцзюнь очень хорошо знал эту проблему. Экспериментальная гроза не имела никакого отношения к данным. В то же время он также знал, что Ван Хао вообще не разбирается в деталях.

Естественно, Ван Хао подумает, что ошибка была в нем.

«В какой-то мере я немного неправ?» — подумал про себя Ма Вэньцзюнь, — «Ван Хао должен думать, что ответственность лежит на мне, и он также думает, что я обвинил его в ошибке. Неудивительно, что он ненавидит меня».

В этом и заключается чувство кризиса.

Если есть проблема с проектом лаборатории сплавов, не нужно слишком беспокоиться. Прошло уже так много времени, и трудно выяснить, что это такое, но конфликт между ним и Ван Хао не может быть разрешен.

Это заставило другую сторону принять на себя пятно научных исследований и заставило другую сторону покинуть свою альма-матер, будучи уволенной. Говоря о многих людях, не будет преувеличением сказать, что он враг на всю жизнь.

Ма Вэньцзюнь и представить себе не мог, что всего за несколько месяцев Ван Хао сможет добиться стольких достижений, а его влияние и слава будут становиться все больше и больше.

Когда есть конфликт, который не может быть разрешен с человеком, на самом деле это не так уж и страшно.

Однако, если карьера второй стороны процветает, профессиональная область известна, влияние становится все больше и больше, а социальный статус становится все выше и выше, ситуация совершенно иная.

Инцидент, который вначале вызвал конфликт, возможно, больше не будет рассмотрен после прошлого, но кто знает, какими средствами другая сторона будет мстить?

Когда Ма Вэньцзюнь думает об этом, он чувствует, что его тело и ум полны кризисов.

...

С другой стороны, Ван Хао был приглашен на ужин с профессором Цзян Вэньпином.

Поскольку это было не очень официальное приглашение и не очень торжественный ужин в знак благодарности, это был просто западный ресторан недалеко от места проведения, словно бы с друзьями поесть чего-нибудь простенького, Чжан Чжицян тоже пришел.

Цзян Вэньпин является профессором кафедры прикладной математики столичного университета и одним из главных руководителей этой конференции. Он хочет поговорить с Ван Хао о докладе на конференции.

Хотя он был очень занят еще до встречи, Цзян Вэньпин считал, что все еще очень важно встретиться с Ван Хао лично, по крайней мере, это дало бы ему некоторое душевное спокойствие.

Сейчас доклад Ван Хао стал не просто обычным докладом.

Поскольку доклад привлек многих ученых, в том числе влиятельных отечественных экспертов по информатике, экспертов и ученых из крупных интернет-компаний и даже академиков Академии наук, он также привлек множество зарубежных ученых.

Среди них двое обладателей премии Тьюринга, а один еще более значим, известный гений в мире математики, лауреат Филдсовской премии Пит Шульц.

Так много известных ученых приехали сюда, чтобы послушать доклад Ван Хао, и нормальный ход доклада безусловно повысит значимость конференции.

И наоборот, это может превратить конференцию в посмешище.

Так много ученых в итоге пришли послушать неправильный доклад, и независимо от того, насколько хорошо прошла остальная конференция, это уже невозможно было скрыть.

Цзян Вэньпин пришел к Ван Хао, чтобы просто испытать душевное спокойствие. Каждый раз, когда он думал о возможности допустить ошибку в докладе, он ощущал давление во всем теле.

Выслушав это, Ван Хао тщательно все обдумал и в замешательстве спросил: «Значит, место проведения конференции было перенесено из-за моего доклада?»

«... Вы знаете?» Цзян Вэньпин почувствовал невероятность.

Чжан Чжицян не мог не пожаловаться: «Он даже не знает, где будет проводиться мероприятие».

«Э-э~»

Цзян Вэньпин замолчал.

Ван Хао безразлично улыбнулся. Он не знал, что место проведения было изменено из-за его доклада. Он думал, что это просто обычные изменения.

Он хорошо понимает ценность эффективного алгоритма переноса и беспристрастности, и вполне нормально, что он привлекает множество ученых, которые приходят послушать доклад, но неожиданно, что это напрямую повлияет на проведение самой конференции.

Обычно место проведения конференции уже выбрано, и участники также уже определены. Даже если еще больше ученых подают заявку на участие, так как все уже решено, ничего не должно было измениться.

Это как если бы проводились соревнования, все билеты уже были проданы, невозможно внезапно сменить место проведения и продать больше билетов только потому, что какая-то знаменитость объявила о своем прибытии, не так ли?

Можно только сказать, что он переоценил честность организатора конференции.

Ван Хао все же покачал головой, так как это все равно не имело к нему никакого отношения: «Профессор Цзян, не волнуйтесь. В моих исследованиях нет ничего неправильного, и я подготовился к этому докладу».

Этого Цзян Вэньпин и хотел.

Он тут же почувствовал облегчение: «Тогда время назначено на десять утра послезавтра».

«Это время было запланировано изначально, но если возникнут проблемы, время доклада также может быть перенесено на последний день».

«Не волнуйтесь, проблем не будет».

...

Отдохнув в отеле одну ночь, на следующее утро в восемь часов Ван Хао и Чжан Чжицян вместе пришли к месту проведения мероприятия. Академическая конференция определила три лекционных зала, включая семь типов исследований, которые будут проводиться в трех лекционных залах. Отчет.

Ван Хао сосредоточился на фундаментальных исследованиях теории и алгоритмов, а соответствующие доклады были представлены в конференц-зале №2, но вступительная речь в первый день конференции прошла в конференц-зале, соседнем с конференц-залом №1.

Они пошли на место проведения.

Хотя было всего восемь часов утра, и до официального открытия оставался еще час, в зале уже было много людей. Ван Хао шел по коридору, возможно, из-за своего возраста, но его мало кто узнавал. Он и Чжан Чжицян шли вместе, что больше похоже на сочетание докторантов и руководителей докторантуры, и подобных комбинаций в зале было предостаточно.

Когда он дошел до среднего прохода, Ван Хао заметил Ша Мяньчжи перед собой.

Ша Мяньчжи и двое его коллег разговаривали с длинноволосым мужчиной в шали; разговор ли это был — вопрос спорный, потому что Ша Мяньчжи лишь размахивал руками, и мужчина с длинными волосами и в шали не отвечал.

Ван Хао махнул рукой в знак приветствия и продолжил идти в поисках своего места.

«Ван Хао, иди сюда!»

Ша Мяньчжи поприветствовал его, дернул за рукав, указал на мужчину с длинными волосами и в шали и представил: «Питер Шульц, ты ведь должен его знать? Гениальный математик из Германии, точнее, гениальный математик мирового уровня, лауреат Филдсовской премии».

«Но он, похоже, не говорит по-английски. Я только что долго с ним говорил и ничего не понял».

«Если ты не знаешь английского, как ты сможешь понять доклад?» — покачал головой Ша Мяньчжи, вежливо улыбнулся Питеру Шульцу, указал в определенную сторону и вместе с коллегами ушел.

Ван Хао улыбнулся Шульцу и уже собрался было идти, когда услышал, как тот на чистейшем английском спросил: «Это Ван Хао? Создатель эффективного и нерелевантного алгоритма позиционирования?»

Ван Хао тут же остановился, повернул голову, удивленно посмотрел на Шульца и слегка кивнул.

Шульц говорил по-английски очень свободно, но по-китайски не понимал ни слова и поэтому не знал, что только что Ша Мяньчжи сказал Ван Хао, решив, что это было краткое представление его самого.

Он полностью проигнорировал то, что произошло только что, утянул Ван Хао за собой и сказал: «Меня очень заинтересовал ваш новый алгоритм, поэтому я подал заявку на участие в этом семинаре».

«Но сейчас я бы хотел поговорить об уравнении Ампера Монжа. Я читал вашу работу, посвященную доказательству его гладкости. Там есть один раздел, где дано очень изящное доказательство с использованием алгебраической геометрии и теории представлений. Я изучал закон взаимности, расширяя область применения программы Франца…»

«Ух ты!»

Шульц усадил Ван Хао и говорил довольно долго; его английский имел какое-то особое интонирование, но имена собственные он выдавал без малейшей запинки и вообще ни разу не запнулся.

Слушая его, Ван Хао повернулся и посмотрел в ту сторону, откуда ушел Ша Мяньчжи, и увидел, что тот, похоже, заметил, что Ван Хао разговаривает с Шульцем, потому что повернулся и подошел поближе, чтобы подслушать.

И вдруг его лицо потемнело.

Питер Шульц не умеет говорить по-английски? Этот проклятый длинноволосый немец просто не хотел с ним разговаривать.

Ван Хао разговорился с Шульцем.

Шульц тщательно изучил его доказательство уравнения Ампера Монжа, особое внимание уделив небольшому методу, использованному в процессе доказательства.

Ван Хао кратко рассказал Шульцу об этом методе, мысленно проговорил процесс доказательства и общую концепцию, а затем с некоторым недоумением спросил: «А разве вас не интересует мой алгоритм? К чему вы спрашиваете об этом?»

«Конечно, меня в первую очередь интересует алгоритм. Это наверняка очень интересная исследовательская работа. Собственно, из-за нее я и приехал сюда», — сказал Шульц. — «Но ведь завтра вы с докладом выступаете, правильно? Мне достаточно будет прийти и послушать доклад завтра, зачем сейчас?»

«Логично!»

Даже по одной лишь этой мелкой детали в разговоре можно понять, что мышление Шульца действительно немного отличается от стандартного, а логика настолько ясная, что это удивительно.

Очевидно, что больше всего его интересует алгоритм. Но, увидев, что сам создатель алгоритма о нем не заговаривает, он уговорил собеседника обсудить математическое доказательство «второстепенной важности». И все потому, что на следующий день этот собеседник выступит с докладом по данной теме, и тогда правда всплывет, поэтому нет нужды обсуждать и понимать все заранее.

А Ван Хао тоже любит общаться с умными людьми, особенно с такими умными, чье IQ достигло пика человеческих возможностей.

Они начали разговор с деталей доказательства уравнения Ампера Монжа, перешли на алгебраическую геометрию, методы теории представлений, а потом заговорили об анализе и упомянули работу Шульца по расширению области применения программы Франца.

и т. д.

Когда дело доходит до расширения области охвата программы Франца, разговоры на эту тему не могут закончиться.

Шулц является экспертом в этой области. Он провел глубокое исследование и обнаружил новый закон взаимности. Недавно он выиграл несколько математических премий.

У Ван Хао также было много чего сказать. Особенно когда несколько математиков, пришедших на конференцию, стали внимательно его слушать, нахлынуло огромное количество знаний и вдохновения, и говорить ему захотелось ещё больше.

Когда они вдвоём разговаривали, многие люди слушали их. Некоторые даже достали блокноты, чтобы записывать их слова. Они никогда не ожидали услышать на компьютерной конференции столь глубокое математическое обсуждение.

Пит Шульц также был все больше и больше удивлен Ван Хао. Он всегда думал, что он гений и к своим тридцати годам уже достиг вершины математики. Оказалось, что Ван Хао, который был на десять лет моложе него, когда говорил с ним о высшей математике, ничем не уступал ему в багаже знаний. Он даже смог с ним поговорить о многих профессиональных вопросах в области, в которой он специализировался. А мысли, которые он порой высказывал, тоже его вдохновляли.

Ван Хао был всецело поглощен радостью от «преподавания». Разговаривать о высшей математике с профессиональными учеными, да ещё и с такой огромной аудиторией, — для него это было как лекция и преподавание. И вдохновение посещало его очень часто.

[Вдохновляющая ценность +1.]

[Вдохновляющая ценность +1.]

[Вдохновляющая ценность +1.]

[Вдохновляющая ценность...]

Во время беседы двух ученых было очевидно, что больше говорил Ван Хао. Позднее Ван Хао пояснял, а Шульц внимательно слушал.

Многие люди, заметившие эту сцену, были потрясены.

«Это Пит Шульц, супергений и лауреат премии Филдса. Ван Хао может говорить с ним о математике!»

«О чём они говорят? Я вообще не могу понять. Похоже на Библию».

«Похоже, это связано с областью охвата программы Франца. Это область знаний Пита Шульца. Я только несколько раз ходил на его лекции. Кажется, Ван Хао показывает Шульцу ориентиры?»

«Вы, должно быть, неправильно услышали, не так ли? Может, это просто Шульц хочет, чтобы Ван Хао поделился с ним своим мнением?»

«В любом случае, в его возрасте иметь возможность обсуждать вопросы математики с лауреатом премии Филдса — замечательное достижение. Сейчас я вижу, что Шульц только что подошел к нему, но не заговорил с ним. У того парня не очень дружелюбный вид».

Ша Мианжи хорошо разбирается в этом вопросе.

Он только что ходил побеседовать с Шульцем, но тот притворился, что не говорит по-английски. Он думал, что тот действительно не говорит по-английски, а просто не хочет говорить с ним.

А теперь посмотри, как оживленно Ван Хао общается с ним. На контрасте это похоже на издевательство.

Но Ша Мианжи — человек, который умеет быстро менять свое настроение. Он быстро решил забыть об этом недоразумении. А людям рядом сказал с гордостью: «Ван Хао... Я ещё помню, когда учился на бакалавра, он ещё был учеником. Даже тогда я понимал, что он гений. Я даже специально давал ему указания...»

«Вау!»

Ша Мианжи на скорую руку «сочинил» историю о знаменитом учителе, который помогал талантливым ученикам совершенствовать свои способности, и недавно получил похвалу и одобрение от окружающих. Это очень польстило его тщеславию.

http://tl.rulate.ru/book/94600/3969728