Готовый перевод Zenith of Sorcery / Зенит волшебства: Глава 1. Возвращение домой

Когда Маркус был ещё ребёнком, он задумал совершить кощунство — взобраться на Священный Дуб.

Он потерпел неудачу. Что ещё хуже, один из других сирот донёс на него управляющему приюта, и его сурово наказали. Несмотря на это, позже он предпринял еще две попытки и, в конце концов, преуспел.

В его памяти все еще глубоко запечатлен величественный вид, открывавшийся с вершины дерева, и восторг, который он испытывал, любуясь окружением. По сей день это одно из самых заветных воспоминаний Маркуса.

Много лет прошло с тех пор, и Маркус вновь стоял на вершине большого дерева. Оно, конечно, не считалось священным, но было даже выше Священного Дуба. Вид с него тоже был впечатляющим.

Он медленно повернулся, чтобы осмотреть окрестности, стараясь не упасть с ветви, на которой стоял. Его окружали деревья, но то, на котором он находился, было значительно выше остальных, обеспечивая ему ясный обзор во всех направлениях.

На востоке, откуда он пришел, деревья, казалось, тянулись до самого горизонта, образуя густой лиственный покров, сквозь который было невозможно увидеть землю. Солнце светило, небо было ясным, а листья колыхались и шелестели на лёгком ветру, создавая впечатляющее зрелище. Такой же ковёр из листьев простирался на север и юг.

На западе, однако, деревья быстро начинали редеть и, в конечном счете, сменялись полями и лугами, через которые вилась грунтовая дорога. Если напрячь глаза, Маркус мог даже различить вдалеке несколько зданий.

Дерево было высоким, вид — величественным, и он перенёс немало испытаний, чтобы добраться сюда. И все же, он ничего не почувствовал от этого достижения. Он надеялся снова испытать хотя бы частичку того восторга и чувства завершенности, преодолев Море Листьев пешком, но вместо этого испытал лишь лёгкое удовлетворение и язвительный голос в голове, который твердил, что ему следовало просто взять лодку и поплыть вдоль берега.

Маркус повернулся на запад, глядя на далёкие здания с чувством ностальгии и неопределённости. После шести лет скитаний по миру он возвращался в земли Серебряной Лиги. Он не был полностью уверен зачем. В прошлом он поклялся, что никогда не вернется сюда. Но, совсем как в детстве, когда он просто должен был залезть на то запретное древо, он знал, что просто должен быть здесь сейчас. Что-то звало его домой.

Он оставался неподвижным на том дереве ещё несколько минут, прислушиваясь к шороху листвы вокруг с закрытыми глазами. Спустя время он стряхнул меланхолию и глубоко вздохнул. Убедившись, что его рюкзак надежно закрыт, он сжал посох в руке... и прыгнул вниз.

Он устремился к земле как камень, но оставался спокойным и невозмутимым. Падение с такой высоты было бы опасным или даже смертельным для обычного человека... но Маркуса едва ли можно было назвать нормальным. Ему было нужно просто убедиться, что он не заденет какую-нибудь случайную ветку на пути вниз. Это было бы больно.

За мгновение до столкновения с землей его тело внезапно и неестественно замедлилось до полной остановки, и он мягко опустился на землю.

Он быстро огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что не привлек ничего опасного своей небольшой выходкой. Он сомневался, что чему-то действительно опасному позволили бы жить так близко к цивилизации, но всегда лучше проверить.

Его окружали темнота и мрак — плотная листва не пропускала большую часть солнечного света, но глаза Маркуса могли видеть сквозь тьму, и он не обнаружил никакой существенной угрозы вокруг. За корнем ближайшего дерева за ним наблюдала гадюка, тихая и неподвижная, но это было просто обычное животное, которое изо всех сил старалось остаться незамеченным.

Он направился на запад, в сторону цивилизации. Земля под его ногами была грубой и неровной, но почти лишенной кустов и травы. Солнечного света не хватало, чтобы они выросли. Вместо этого все покрывал толстый слой влажных листьев. Воздух был неприятно холодным, и странные крики птиц вместе с жужжанием насекомых преследовали его повсюду.

Несмотря на свои опасения по поводу возвращения, Маркусу не терпелось выбраться из этого места. Большинство людей отваживались заходить только на окраину гигантского леса, покрывавшего центр континента, и теперь он по-настоящему понимал почему.

Даже для него пешее преодоление Моря Листьев заняло несколько недель. Хотя опасности, с которыми он столкнулся, были ничем для мага его калибра, он сильно недооценил психологическое давление от проведенного в одиночестве времени посреди густого дикого леса, где свет едва достигал земли. Он всегда считал себя одиночкой и человеком, которого не так-то и легко напугать, но это путешествие по-настоящему проверило его на прочность. Он больше никогда не отважился бы на такое, если бы мог иначе.

К счастью, как он увидел с вершины дерева, край леса был недалеко от его текущего местоположения. Вскоре он обнаружил, что выходит на летнее солнце. Тепло, приятное тепло. Он погрелся в лучах солнца какое-то время и затем продолжил шагать дальше на запад, пока не добрался до плохо ухоженной грунтовой дороги.

Затем он остановился и оперся на свой посох, медленно осматривая окрестность. Очень мало людей использовали эту дорогу, и когда они проходили мимо, то бросали на него странные взгляды, озадаченные тем, что он делал. Однако качество его одежды и посох, который он держал, должно быть, заставили их быть осторожными, поскольку они быстро проходили мимо, ничего не сказав.

В конце концов, Маркус глубоко вздохнул и раздраженно прищелкнул языком. По сути, он заблудился. Он мог определить, что находится на восточной границе Серебряной Лиги, но не видел никаких очевидных ориентиров, которые позволили бы ему сузить круг поисков. У него было только смутное представление о своем местонахождении. В этом не было ничего страшного, но он ненавидел тот факт, что он потерялся в месте, которое должно быть его родной землей.

Он потянулся к своему рюкзаку и рефлекторно проверил его, чтобы убедиться, что лямки надежно закреплены. С годами у него развился нервный тик. Он бродил по миру уже шесть лет, и рюкзак всегда был с ним. Его вес на спине успокаивал.

Вместо того, чтобы упорно идти на запад, он решил пройтись по дороге на север, надеясь добраться до какого-нибудь города или придорожного постоялого двора. Ему хотелось с кем-нибудь поговорить, но, как он заметил ранее, поток людей был очень маленьким.

Это был ясный летний день, и солнце приближалось к зениту. Стояла невыносимая жара, палило нещадно солнце... Маркус не возражал, поскольку это было приятной сменой обстановки после тенистого леса, который он только что покинул, к тому же его одежда была зачарована на постоянное поддержание комфорта, но местным жителям, вероятно, было трудно оставаться под открытым небом в этих условиях.

Еще более удручало то, что те немногочисленные селяне, которые все же использовали эту дорогу, всеми силами старались избежать Маркуса, обходя его стороной и игнорируя приветствия. Это очень раздражало; как он мог узнать у них, где он, если они не говорят с ним?

Что это вообще было? Маркус провел рукой по подбородку... все еще чисто выбрит. Принюхавшись, он не почувствовал от себя никакого неприятного запаха. Не мог же он выглядеть настолько плохо? С другой стороны возможности обыденной магии на этом заканчивались, а он провел несколько недель в дикой местности...

Он перестал идти и на мгновение сосредоточился, обратившись к источнику силы глубоко внутри себя, и вызвал одно из заклинаний. Небрежным взмахом руки перед ним в воздухе материализовалось тонкое прямоугольное зеркало.

Отражение, смотревшее на него в ответ, было ему знакомо. Маркус выглядел так же, как и всегда — высокий, в хорошей физической форме мужчина с короткими каштановыми волосами, одетый в изысканные шелковые одежды, и держащий посох с металлическим наконечником. Возможно, он был немного предвзят, но считал, что выглядит весьма неплохо. Очень красивый. И совершенно очевидно — маг. В этом ли крылась проблема?

Он развеял заклинание, позволив зеркалу разбиться на сотни треугольных осколков, которые вскоре исчезли, а затем ритмично постучал пальцами по своему посоху. Странно. Простые люди и раньше испытывали здоровый страх перед магами и другими адептами, но обычно это не заходило так далеко. Что-то произошло за шесть лет, что он отсутствовал?

Он покачал головой и продолжил путешествие. Не имело смысла гадать. Он получит свои ответы, когда, наконец, прибудет в город или придорожный постоялый двор. В многолюдных местах при наличии выпивки всегда можно было найти желающих поговорить, к тому же то, что он хотел знать, не было ни для кого секретом.

Спустя какое-то время он увидел пруд вдалеке. Это была первая заметная особенность местности, которую он встретил, и его потянуло туда. Маркусу даже не нужно было далеко отходить от дороги, чтобы добраться до него — пруд находился рядом с главной дорогой, от которой ответвлялась маленькая тропинка, упрощающая доступ к нему. Вероятно, местные жители, использовали его, чтобы напоить своих животных, когда проходили мимо. На его берегах росло несколько деревьев, в том числе особенно высокий и впечатляющий дуб.

Маркус подошел к пруду. Это место казалось приятным, мирным и в некоторой степени уединенным. Он положил свой рюкзак у подножия большого дуба, размял плечи и взглянул на воду. Большая часть поверхности пруда была покрыта ряской и кувшинками. Это выглядело красиво, но подобная застоявшаяся вода была непригодной для питья без предварительного кипячения, и ему не хотелось заниматься этим прямо сейчас. Вместо этого он повернулся к большому дубу, растущему на краю пруда, и одобрительно хмыкнул.

Это было впечатляющее дерево, крепкое и полное жизни. Листва приглушала летнее солнце, но все еще позволяла изрядному количеству света и тепла достигать травы под ней. У Маркуса действительно появился соблазн присесть и отдохнуть здесь некоторое время. После долгого путешествия это место, как никакое другое, подходило для того, чтобы вздремнуть. Во сне под деревом было что-то такое, что взывало к его естеству.

Ему нравились деревья. Как никак его магия основывалась на них.

Он приложил руку к стволу дуба и ощутил прохладу коры своей ладонью.

Прежде чем Маркус успел закричать или даже моргнуть, дуб набросился на него и поглотил целиком.

* * * *

Его разум был необъятным как океан и кипел бушующими мыслями. Он мчался сквозь еще более необъятную пустоту, вокруг него по спирали вращались звезды, головокружительное множество зрелищ боролось за его внимание. Диск многоцветного газа двигался по орбите вокруг голубого солнца. Две сферы, одна зеленая, другая красная, кружились вокруг друг друга на высоких скоростях, в сантиметрах от столкновения. Гигантская глыба льда беззвучно парила в пустоте, ее поверхность покрытая точками, черными башнями, явно искусственного происхождения. Рой светящихся медуз прокладывал путь сквозь поле серых скал, расположившихся в виде разреженной сферы. Каждый вид попадал в его область восприятия только на доли секунды, после чего исчезал за спиной, спеша в неизвестном направлении.

Он понял, что в настоящий момент не воспринимал окружение своими привычными чувствами. Его сознание простиралось вокруг как облако, как миллионы глаз, направленных во все стороны, позволяя ему видеть одновременно все вокруг себя и даря множество ощущений, которых он не понимал. Хотя места, мимо которых он проносился, были отдаленными и видимыми только на миг, его новое восприятие мгновенно захватывало впечатления о них и продолжало делать это снова и снова.

Это было чудесно и возбуждающе, но его разум не был создан, чтобы справляться с подобным. Он трещал от напряжения, с каждой проходящей секундой его мысли становились все более запутанными и разрозненными. Маркус чувствовал, что если это продолжится, его сознание скоро разрушится без шанса на восстановление, его кусочки разлетятся по ужасающей пустоте, которую он пересекал.

Путешествие Маркуса закончилось так же внезапно, как и началось. Он со скрежетом остановился на орбите планеты. Она была зеленой, голубой и белой — мир полный жизни и цивилизации. Если бы у него все еще было тело, то от этого зрелища у него перехватило бы дыхание. Одно дело — знать с научной точки зрения, что он жил на сфере из камня и воды, вращающейся вокруг солнца по орбите, и совершенно другое — самому видеть это. На мгновение он просто впитал величие окружающего его мира, забыв о напряжении от своего богоподобного восприятия, но очень быстро все начало меняться.

Мир под ним каким-то странным образом изменился. Его новые чувства пришли в неистовство, посылая ему волну за волной ощущений, которые он совершенно не мог интерпретировать. Его разум, и без того напряженный под тяжестью нового восприятия, начал разваливаться от давления. Инстинктивно он попытался отпрянуть от этой сцены, его душа стремилась вернуться в свое настоящее тело, но какая-то посторонняя сила развернула его обратно, заставив смотреть. Они не обменялись ни словом, но он знал, что это не подлежит обсуждению. Он должен остаться. Он должен увидеть.

Даже если он закончит тем, что потеряет рассудок в процессе.

Пока он изо всех сил старался не терять сознания и оставаться целым, планета перед ним становилась все тусклее и меньше. В каком-то смысле низменней. Визуально все было в порядке, но он каким-то образом мог определить, что мир перед ним потерял жизненно важную часть себя и теперь рушился и угасал. Пустая оболочка от былой славы.

Вскоре планета стала также заметно разрушаться. По всей ее поверхности появились красные точки, выбрасывающие бесчисленные клубы дыма в атмосферу. Облака становились все гуще и темнее, а континенты покрыла растущая сеть черных линий. От планеты начали отделяться и уплывать в пустоту обширные участки суши, игнорируя силу притяжения. Они выглядели крошечными с его точки наблюдения, но, на самом деле, должно быть, были по-настоящему огромными, размером с целые страны.

Мир разваливался на части.

Он думал, это будет медленная, мучительная смерть, пока планета постепенно распадается в пустоту, но финал был таким же внезапным и неожиданным, как и все остальное в этой странной сцене, которую он переживал. Казалось некий критический предел был достигнут, и ее просто... разорвало изнутри. Геометрия этого была ошеломляющей и непостижимой, все, что находилось поблизости, просто сворачивалось само в себя и исчезало, не оставляя ничего, кроме черной как смоль раны на ткани вселенной, лишенной каких-либо звезд и материи.

Сопровождая этот коллапс, другая волна непонятной информации обрушилась на его замученное сознание, вызвав у Маркуса душевные судороги. Слава богу, какая бы посторонняя сила ни удерживала его здесь, ему, казалось, показали все, что он должен был увидеть, потому как хватка на его разуме ослабла.

Он тут же потерял сознание.

* * * *

Когда Маркус пришел в сознание, у него сильно болела голова, и он больше не лежал рядом с тем прудом и дубом. Теперь он находился на чем-то гладком и твёрдом, совсем непохожем на траву и почву у дерева. Он попытался открыть глаза, но это оказалось слишком болезненно, поэтому он просто потер лицо рукой, пытаясь понять, где находится. В конце концов он осознал, что лежит на каких-то деревянных досках и что всё вокруг, казалось, слегка вибрирует... или это головная боль играла с ним злую шутку?

Нет, подождите... этот звук казался знакомым. Его везли в запряженной лошадьми повозке, не так ли?

— Вы очнулись, — прозвучал незнакомый голос. — Я уже начал беспокоиться.

Заставив себя сквозь боль открыть глаза, Маркус обнаружил свой рюкзак и посох, лежащими рядом, от чего тут же почувствовал небольшое облегчение. Он сел, борясь с рвотным позывом от резкого движения. Как он ранее и подозревал, он действительно ехал в повозке, впрочем ее тянули волы, а не лошади. За исключением самого Маркуса и его принадлежностей, повозка была почти пустой. Пара маленьких деревянных ящиков и несколько свертков с тканью были единственным перевозимым грузом.

В передней части повозки сидели два человека — чисто выбритый мужчина средних лет и подросток. Оба смотрели на него, ожидая его реакцию.

— Да, я очнулся — сказал Маркус, делая глубокий вдох. — Приношу извинения за доставленные неудобства. Могу ли я узнать, как я здесь оказался?

Мужчина средних лет дружелюбно засмеялся.

— Я Пелласт из Сикаруса, а это мой сын Элид. Мы нашли вас без сознания у пруда, когда остановились напоить волов, — он указал в сторону двух животных, тянувших повозку. — Я не мог оставить вас на милость стихии и диких зверей, поэтому мы перенесли вас в нашу повозку. Я не врач или целитель, поэтому не мог помочь с восстановлением, но подумал, что с нами вы будете в большей безопасности, чем у того пруда. Надеюсь, мы не обидели вас своими действиями.

— Нет, нет, я польщен вашей добротой, — вежливо ответил Маркус. С ним бы ничего не случилось, но они не могли этого знать. Их поступок был вполне обоснован. — Меня зовут Маркус Кинг, я маг Академии Великого Моря. Благодарю вас за помощь в трудную минуту.

Подросток, Элид, заметно заинтересовался им, и его глаза загорелись, когда тот представился.

— Академия Великого Моря? — медленно произнес Пелласт. — Это довольно далеко отсюда. Что привело вас сюда, на восток?

— Я только что вернулся из Восточных Земель, с другого конца света, — непринужденно пояснил Маркус. — Не отходя от темы, где мы сейчас находимся? Я не могу сказать, сколько времени прошло с тех пор, как потерял сознание, а здешние дороги мне незнакомы.

Да, Маркус — прикинься дурачком и притворись, что ты, вообще говоря, не терялся. Если повезет, твой благодетель не увидит ничего странного в этом заявлении.

— Вы недолго пробыли без сознания. Не больше пары часов, — заверил его Пелласт. — По близости нет никаких крупных городов, но через несколько часов мы должны добраться до Покоя Девы.

— Покой Девы... звучит незнакомо. — признался Маркус.

— Маленькое поселение, едва ли деревня, но мы сможем найти там еду и крышу над головой, — объяснил Пелласт. — Оно находится неподалеку от Монастыря Синих Источников, если вы знаете, где это.

— А! Да, я знаю это место, — подтвердил Маркус, очень довольный собой. Он наконец-то понял, где находится, и ему даже не пришлось признаваться мужчине, что он заблудился.

— Когда мы доберемся туда, вы сами решите, расстаться ли нам или продолжить путь вместе, — добавил вскользь Пелласт.

...продолжить путь вместе? Маркус оценивающе посмотрел на Пелласта. Вот это уже было интересно. То, что они подобрали его, лежащего без сознания, можно было бы списать на простую доброту, но здесь было что-то другое. Было очевидно, что Пелласт по какой-то причине хотел, чтобы он остался с ними.

— В количестве... безопасность в количестве, сэр, — проговорил Пелласт, неловко кашлянув в кулак. Он явно почувствовал на себе пристальный взгляд Маркуса. — Особенно в такие неспокойные времена, как сейчас.

— Неспокойные времена? — спросил Маркус.

— Вы не знаете? — удивленно спросил Пелласт. — Ах да, вы же говорили, что только что вернулись из Восточных Земель. Конечно, вы не знаете, подобные путешествия занимают года. Вы слышали о Первой Войне Академий?

— Первая Война Академий? — спросил Маркус, нахмурившись. — Я знаю только Войну Академий. Я покинул земли Серебряной Лиги вскоре после ее окончания.

Фактически, он сыграл решающую роль в завершении того конфликта. Это было одно из его самых больших достижений. Такое трудно забыть.

— То была Первая Война Академий, — сказал Пелласт, кивая. — Состоялась и вторая, которая закончилась совсем недавно. На самом деле, прошло всего несколько месяцев с тех пор.

— Но Вельдоран мертв, — возразил Маркус. — С чего бы могла начаться вторая война? Его что, воскресили с помощью темной магии?

— Нет, насколько мне известно, Вельдоран по-прежнему мертв и захоронен, — задумчиво проговорил Пелласт. — Хотя никогда нельзя быть уверенным в чем-то, когда дело касается магии. Да и маги не особенно утруждают себя объяснениями нам, простому люду. В конечном счете, я всего лишь мелкий торговец из Сикаруса.

Маркус покачал головой, закрывая тему. Пелласт был прав — только маг или другой адепт мог бы рассказать ему, что стояло за «Второй Войной Академий», и даже тогда не все из них были вправе знать детали.

— А какое это имеет отношение к безопасности в количестве? — спросил Маркус. — Война закончилась. Разве к этому времени все не должно было утихнуть?

— В некоторой степени, — ответил Пелласт. — К сожалению, два крупных конфликта за шесть лет, похоже, истощили людские ресурсы Великих Держав, и они отозвали свои силы из многих приграничных районов. Таких, как этот.

— Понятно, — произнес Маркус.

— Бандиты и другие злодеи сейчас повсюду. Мне рассказывали, что по этим землям скитаются маги-изгои, утверждающие, что представляют различные организации, требуя «пожертвований» и запугивая людей. Ужасные времена, действительно, — признался Пелласт.

Ужасные времена, да. Однако такие стервятники, угрожающие путникам и отдалённым поселениям, не представляли для Маркуса реальной угрозы. Более того, если они всё же столкнутся с такой опасностью, Пелласт и его сын не смогут ему ничем помочь. Если Маркус в итоге отправится в путь с этой парой, это, безусловно, будет выгодно им, ведь они внезапно получат могущественного мага в попутчики... но что получит от этого Маркус?

Абсолютно ничего, вот что.

Тем не менее, у него все еще болела голова, и он не хотел спешить обратно в Академию Великого Моря, пока не выяснит, что это за «Вторая Война Академий». Возможно, было бы разумно взять паузу, чтобы восстановиться и сориентироваться.

— Кстати, куда вы направляетесь? — спросил Маркус. — Я хочу двигаться на запад. В сторону Академии Великого Моря.

— Мы тоже направляемся на запад, — быстро сказал Пелласт. — К Академии Хрустальной Горы. Мы можем пройти часть пути вместе, а затем разойтись, когда придёт время.

— К Академии Хрустальной Горы? Вы ведёте своего сына, чтобы он поступил туда учиться? — предположил Маркус, бросив взгляд на Элида, который все это время молчал. Маркус счел, что тому неловко разговаривать в присутствии пугающего незнакомца, в отличие от старшего и более общительного Пелласта.

— Да, всё верно, — кивнул Пелласт. — До начала экзаменов ещё есть время, но путь предстоит долгий, и я решил, что лучше отправиться пораньше, чтобы избежать любых случайностей. К тому же, кто рано встаёт, тому Бог подаёт. Ха-ха, в прошлом я заключил немало сделок, действуя до того, как мои конкуренты даже успели появиться...

Пелласт, похоже, был действительно дружелюбным и разговорчивым человеком. Он увлекся рассказами о своих торговых приключениях, обращаясь к Маркусу скорее как к старому другу, чем как к новому знакомому. Маркус не мог понять, был ли это просто циничный трюк, чтобы сблизиться с ним и сделать его более склонным стать их охранником в пути, или же Пелласт действительно такой человек.

В любом случае, он решил еще ненадолго составить компанию отцу и сыну.

* * * *

Их пребывание в Покое Девы было недолгим. Как и говорил Пелласт, это место едва ли можно было назвать деревней. Это был придорожный постоялый двор с четырьмя домами по соседству. Их троица заказала быстрый перекус и решила отправиться в путь сразу после еды.

Хорошая новость заключалась в том, что Маркус постепенно восстанавливался от... чем бы то видение не было. Он еще не полностью оправился, но его головная боль утихала, а мысли стали менее запутанными и хаотичными. Теперь, когда его разум прояснился и появилось время подумать, он смог прийти к некоторым выводам о том, что с ним произошло. Ни один из них ему не понравился.

Он решил, что дуб здесь ни при чем. Хотя его и подмывало вернуться к пруду и осмотреть дуб подробнее, он знал, что не найдет там ничего особенного. Это было просто дерево. Видение, которое он пережил, явно имело божественное происхождение. Маркус не верил, что в этом не замешан какой-то бог. Если дуб был хоть как-то связан с божествами, он не хотел иметь с ним ничего общего. Даже приближаться к нему не хотелось! Исследование дерева как возможного божественного проводника наверняка ничего бы не дало и, скорее всего, лишь спровоцировало бы ту силу, что послала ему это видение, чем бы она не была.

Мысль о том, что это видение могло быть всего лишь случайной галлюцинацией, он сразу отбросил. Его воспоминания сбивали с толку, но были отчетливыми. Неодолимая, неестественная сила запечатлела их в его памяти. Но что все это означало? Был ли умирающий мир из его видения предзнаменованием грядущих событий? Вряд ли. Да и что Маркус мог сделать с происшествием такого масштаба? Что мог бы сделать кто-либо из смертных?

Предназначалось ли сообщение именно ему? Тогда как они узнали, что Маркус окажется у того дуба ровно тогда, когда это произошло? Насколько заранее это все было спланировано? Или видение должно было появиться для любого, кто прикоснется к дубу?

Может, ему стоило поставить предупреждающую табличку у пруда: «Остерегайтесь апокалиптических видений»?

В такие моменты он был особенно признателен непрекращающейся болтовне Пелласта. Рассказы торговца отвлекали его от тяжелых мыслей и иногда даже вызывали смех. Специально или нет, Пелласт умел успокаивать людей.

— Вы действительно маг Академии Великого Моря? — спросил его Элид.

Со временем мальчик становился все разговорчивее. Это был уже третий вопрос, и все они в той или иной мере касались магов. Это было логично, ведь Элид вскоре сам собирался стать магом.

— Конечно, — произнес Маркус. Что это был за вопрос? Даже если бы он солгал о своей личности, зачем ему так просто в этом признаваться?

— Какой у вас ранг? — спросил Элид. Было немного грубо спрашивать так прямо, но ладно.

— Пятый ранг, — соврал Маркус.

— Пятый!? Ты лжешь! — обвинил Элид.

— Элид! — громко одернул его Пелласт, после чего повернулся к Маркусу. — Простите моего сына, сэр, он не понимает, что говорит. Он не хотел задеть вашу честь.

— Но пятый ранг — это как быть живой легендой! — возразил Элид. — Во всей Серебряной Лиге вряд ли наберется пятьдесят таких людей. Он не может быть одним из...

Замечая, как лицо его отца мрачнеет, Элид внезапно о чем-то задумался и тут же потерял хладнокровие.

— Да, э-эм... Я не знаю, о чем говорю, — торопливо пробормотал мальчик. — Я просто был поражен, вот и все. Не каждый день встречаешь мага пятого ранга, ха-ха-ха...

Честно говоря, это была умная реакция. Даже если бы он был, скажем, магом второго ранга, этого бы вполне хватило, чтобы справиться с безоружным торговцем и его сыном-подростком. Не стоило ставить под сомнение его честь и силу, даже если они и подозревали его в хвастовстве.

— Просто постарайся быть осторожнее с выбором слов в будущем, — спокойно сказал Маркус, доставая из рюкзака металлическую флягу и делая глоток. — В любом случае, я хотел у тебя кое-что спросить. Почему ты собираешься поступать в Академию Хрустальной Горы? Храм Солнца и Луны, Академия Пламенного Сердца и Академия Четырех Элементов — все они ближе к Сикарусу. Есть какая-то особая причина, по которой тебя привлекает именно Хрустальная Гора? Они сильно пострадали в Первой Войне Академий. Сомневаюсь, что вторая война помогла им быстрее восстановиться. Сейчас вряд ли кто-то захочет поступать туда.

Он не упомянул Ядовитую Воду и Храм Ворона, поскольку они имели плохую репутацию среди многих людей, и было бы неудивительно, если бы Пелласт автоматически исключил их из рассмотрения.

В любом случае, его вопрос встретила странная тишина. Элид неловко заерзал на месте. Что? Он что-то не так сказал? Они все еще переживали из-за его заявления о пятом ранге?

— Ох, я понял... именно из-за того, что Хрустальная Гора находится в таком плачевном состоянии, вы и хотите отправиться туда, — размышлял вслух Маркус. — Я полагаю вы уже заплатили кому-то, чтобы протестировать Элида. Результаты оказались неважными, да?

— Я... я справился вовсе не плохо! — возразил Элид. — Просто... во мне нет ничего выдающегося. Ни особой близости к какому-либо элементу, ни дремлющей родословной, ни дикого таланта — ничего. Тех придурков из Пламенного Сердца интересуют только особенные люди! Я вступил в резонанс с несколькими техниками основания, но это не имело значения. «Всего лишь средний», сказали они. Хм!

В голосе Элида звучала обида на сложившуюся ситуацию, но Маркус понимал, почему представители Академии Пламенного Сердца поступили именно так, как они поступили. Академия Пламенного Сердца была, пожалуй, самой могущественной и престижной во всей Серебряной Лиге. Лишь Академия Великого Моря могла претендовать на роль их соперника. Даже если бы у Элида были все задатки для того, чтобы стать магом, какое значение бы это имело для Пламенного Сердца? У них не было отбоя от талантов, умолявших принять их в столь престижную организацию. Конкуренция за каждое вакантное место была невероятно напряженной, и принять ничем не примечательного ребенка низкого происхождения со средним потенциалом, было бы невозможно, не вызвав при этом волнений среди семей других претендентов.

На самом деле, подобная ситуация имела место быть практически во всех Великих Академиях, не только в Академии Пламенного Сердца. Если ты ничем не выделяешься среди толпы других претендентов, то тебя сразу отсеивают.

— Фер и Давель — мои хорошие друзья, и они провели твою проверку в качестве исключения для меня в честь нашей дружбы, — сказал Пелласт Элиду. — Они даже ничего не попросили взамен. Тебе не стоит так плохо отзываться о них.

Элид ничего не ответил, сложив руки на груди в знак явного недовольства. Он очевидно был все еще огорчен исходом.

Пелласт вздохнул. — В любом случае, вы попали прямо в точку, сэр. Мы выбрали Академию Хрустальной Горы исходя из ее плачевного положение, в надежде, что сейчас они могут захотеть дать Элиду шанс. Это ваше возмездие за сомнения Элида в вашем ранге? Воистину, способности мага пятого ранга не стоит недооценивать, даже в словесной перепалке...

Глаза Элида расширились от шока. Он посмотрел на Маркуса так, словно не мог поверить, что попался на его провокацию.

На самом деле Маркус ничего из этого не планировал. Однако он решил сделать вид, что Пелласт был прав и что всё это было его хитрой местью за неосторожные слова Элида. Поэтому он молча смотрел на Элида, пока тот не отвёл взгляд от страха.

Очередная победа Маркуса.

Прежде чем разговор успел продолжиться, их прервал жуткий гул, доносящийся из черной тучи впереди. В их сторону летела огромная стая птиц всех видов, издавающая всевозможные звуки — карканье, чириканье, крики, создавая столько шума, сколько было, в принципе, возможно.

— Что происходит? — задумался в слух Пелласт. В его голосе не было особого беспокойства. Птицы иногда могут быть довольно странными.

— Без понятия, — признался Маркус. Хотя он и провел много времени в походах по дикой природе, он никогда бы не назвал себя экспертом по животным.

Скоро стая пролетела над троицей, направляясь в противоположную от их пути сторону. Они не придавали этому значения, воспринимая лишь как любопытный случай, пока не увидели стадо оленей, мчавшееся им навстречу... а следом за ними стаю волков, совершенно незаинтересованных в оленях.

Даже волы, тянувшие повозку, внезапно начали вести себя беспокойно, как будто хотели развернуться и побежать в обратную сторону.

Что-то явно было не так.

— Остановите повозку, — велел Маркус.

— Я только что собирался повернуть назад, — ответил Пелласт. — Животные что-то знают, и я не хочу столкнуться с тем, от чего они все убегают.

Как только повозка остановилась, Маркус обратился к своему запасу маны и влил немного в глаза. Его зрение мгновенно стало острее, позволив ему видеть на огромные расстояния. Головная боль, которая к этому моменту почти утихла, внезапно вернулась и потребовала прекратить то, что он делал, но Маркус проигнорировал ее. Он положил руку на Сферу Полета, висевшую у него на поясе, и активировал ее способность. Маркус мгновенно взмыл в воздух, получив прекрасный, ясный обзор для наблюдения за окружением.

Он посмотрел на горизонт впереди и тут же выругался при виде происходящего. Аномалия всё ещё была едва заметна на таком расстоянии, но со своим улучшенным зрением он мог четко видеть танцующие по небу потоки разноцветного света, движущиеся к ним. Подобно множеству радужных рек, извивающихся на небесном своде, они сливались и снова разделялись.

Маркус тотчас же опустился обратно на повозку, деактивировал Сферу Полёта и своё усиленное зрение, после чего повернулся к Пелласту.

— Это буря хаоса, — сказал он им. — Нам нужно немедленно найти укрытие.

— Что? Нет... нет, этого не может быть, — возразил Пелласт, побледнев. — Сейчас не сезон!

— Бури хаоса непредсказуемы, — серьезно проговорил Маркус. — Это не первый раз, когда одна из них приходит раньше срока. Мы должны действовать быстро; надеюсь, мне не нужно объяснять, что с нами произойдет, если она застанет нас на открытом месте.

— Но мы же у черта на куличиках, — слабо запротестовал Элид. — Вокруг нас сплошные поля, деревьев почти нет. Где нам найти укрытие?

— Мы, мы должны повернуть назад, — дрожащим голосом произнес Пелласт. — Если мы бросим повозку и волов и побежим, тогда, возможно, нам удастся добраться до...

— В этом нет необходимости, — сказал Маркус, оглядевшись вокруг еще раз. Как и отметил Элид, они сейчас находились в действительно сложном положении, вдали от любого удобного укрытия. — Мы не пострадаем.

Он спрыгнул с повозки и выбрал место у дороги неподалеку. Снова обратившись к своему запасу маны, он применил заклинание «Формирование земли», и почва вокруг него начала двигаться и уплотняться. Это заняло какое-то время, но постепенно перед ним стал вырисовываться огромный купол из твердой земли.

К тому моменту, как он закончил, потоки радужной энергии уже начали приближаться к их позиции, а волы впали в панику.

— Готово. Быстро заводите волов и заносите всё, что может испортиться, внутрь купола, — приказал Маркус.

Пелласт и Элид не стали с ним спорить. Более того, казалось, что пока Маркус создавал купол, они уже выгрузили всё из повозки и были готовы забежать внутрь с вещами, как только он даст разрешение. Всего за несколько мгновений всё живое и съестное оказалось под защитой.

Маркус только собирался закрыть купол, как внутрь проскользнула лиса, промчавшись мимо него в безопасную искусственную пещеру. Она проигнорировала удивленный крик Элида и сразу спряталась в задней части купола за двумя испуганными волами, дрожащими на земле.

Маркус решил не обращать на это внимания. Было бы бессмысленной жестокостью выгнать ее обратно в бурю хаоса, к тому же его отчасти восхищала её смелость.

На месте воцарилась напряженная тишина. Хотя это явление и называли «бурей хаоса», оно не было явно разрушительным. Обычно не было ни дождя, ни сильного ветра — лишь занавес ярких красок, струящихся по пейзажу, сопровождаемый странным звоном, будто тысяча неземных колокольчиков раскачивались на невидимом ветру.

Растения переносили это явление гораздо лучше, чем животные. Маркус не сомневался, что вся жизнь на планете уже давно бы исчезла, если бы бури хаоса воздействовали на растения так же, как на людей и животных. В конце концов, большинство растений не могли двигаться, не говоря уже о том, чтобы спрятаться в укрытие при приближении бури.

— Вы... вы действительно маг... — наконец произнёс Элид, нарушив тяжёлую атмосферу.

Маркус рассмеялся на это бессмысленное замечание.

Пелласт лишь вздохнул, глядя на эту сцену, даже не пытаясь отругать сына, как ему, вероятно, хотелось. Внезапное бедствие явно оставило его эмоционально опустошённым.

Маркус бросил взгляд на волов в задней части купола. Ранее он беспокоился, что они могут взбеситься из-за бури, но в данный момент они выглядели довольно спокойными, просто сбившись в кучу и ожидая. Лиса высунула мордочку из своего укрытия, чтобы оценить обстановку, но, увидев, что Маркус смотрит на нее, сразу же спряталась обратно за волов.

— Здесь довольно темно, — пожаловался Элид.

— Хм, ты прав, — согласился Маркус. — В каком-то смысле это так.

Он указал пальцем вверх, и над ним появилась сфера белого света размером с кулак. По его мысленному приказу, она поднялась к вершине купола и осветила всё пространство.

— Лучше? — поинтересовался Маркус.

— Намного, — подтвердил Элид.

После этого все погрузились в напряжённое, но относительно комфортное ожидание, прислушиваясь к звону неземных колокольчиков, едва доносившемуся сквозь земляные стены купола. Когда звук стихнет, можно будет безопасно выходить.

А пока им оставалось только сидеть и ждать.

* * * *

К тому моменту, когда звон прекратился и буря хаоса миновала, уже наступила ночь. Маркус открыл выход из купола и вышел наружу, чтобы оценить обстановку.

Не было никаких признаков опустошения... впрочем, он и не ожидал их увидеть. Бури хаоса не оставляли за собой следов разрушения, кроме случаев, когда их сопровождали более привычные катастрофы.

Маркус посмотрел на ночное небо и увидел его великолепную пустоту. На нем не было ни разноцветных рек, ни облаков, скрывающих звезды. Сегодня они сияли особенно ярко.

Также была ясно видна луна. В эту ночь она была полной — идеальный круг бледного белого света, освещавший тьму. Это делало сеть черных трещин, покрывавших ее поверхность, особенно яркой и бросающейся в глаза. Эти трещины напоминали паутину, расходящуюся из кажущегося центра луны, и, по преданиям, были созданы Богиней Пауков в древние времена, чтобы запечатать безумие луны и защитить людей на земле. В легендах говорилось, что в центре Лунной Паутины находится Дворец Лунного Света, где богиня обитает и по сей день, охраняя всех.

Луна и её паутина из трещин давно не были чем-то необычным, и Маркус множество раз наблюдал это зрелище в прошлом. Даже дети воспринимали его как нечто обыденное. Однако сейчас оно притягивало взгляд Маркуса, погружая его в раздумья. Недавнее божественное видение также показало ему сеть трещин, охватывающих небесное тело, что привело к полному уничтожению того мира.

Но ведь эти две вещи не могут быть связаны, правда? Лунная поверхность была покрыта трещинами уже невообразимое количество времени. Даже эльфы и селениты утверждали, что паутина на луне существует столько, сколько длится их история. Эти трещины всегда были там и никогда не причиняли никому вреда.

И все же то видение, которое он пережил, было выжжено в его памяти. Он не мог его забыть, как ни старался. Оно требовало к себе серьезного отношения, время от времени всплывая на поверхность его сознания. Поэтому он продолжал вглядываться в луну, пытаясь уловить хоть какую-то подсказку на ее изрезанной шрамами поверхности.

— Я содрогаюсь при мысли о том, что с нами бы стало, не будь вас рядом, — сказал Пелласт, подходя к нему сзади. — Нам пришлось бы бросить повозку и все наши вещи, и кто знает, успели бы мы добраться до укрытия или нет. Наша встреча явно была предопределена судьбой. Бледная Леди присматривает за нами. Я построю ей святилище, когда вернусь домой, и буду молиться ей каждый день в течение года за эту милость.

Он некоторое время смотрел на луну с благоговением, затем склонил голову, закрыл глаза и сложил руки перед собой в безмолвной молитве.

Маркус слегка нахмурился. Хоть он и счел реакцию Пелласта несколько чрезмерной, в некотором роде их встреча была и правда результатом божественного вмешательства. Если бы его не поразило то видение, он не потерял бы сознание и, следовательно, не оказался бы в повозке Пелласта для восстановления.

Однако была ли Теланейт действительно причастна к этому? Она была богиней луны и судьбы, покровительницей магов и всех, кто имел дело с магией, так что логично, что Пелласт приписывал свою удачу именно ей. Тем не менее Маркус получил своё видение через дуб, который ассоциировался с Перуном, также богом, которому он молился чаще всего. И все же послание видений было скорее в духе Теланейт, чем Перуна...

Поколебавшись еще несколько мгновений, Маркус решил вознести короткую молитву обоим богам. Они оба входили в Пантеон Просветленных, поэтому почтить их вместе не представляло ничего плохого; так он не рисковал обидеть ни одного из них.

Закончив молитву, он повернулся налево и увидел, как ранее упомянутая лисица пристально глядела на него.

— Что такое? — спросил Маркус. Пелласт посмотрел на него с подозрением.

— Благодарю, что позволил мне укрыться в твоей пещере во время бури, — ответила лиса на удивление естественным человеческим голосом. — Мне нечем отплатить, но, если судьба пожелает того, и тебе понадобится моя помощь в будущем, я не забуду эту доброту.

— Пожалуйста, — сказал Маркус, ничуть не удивившись тому, что лиса оказалась разумной и могла говорить. Он подозревал это с самого начала. — В следующий раз будь вежливее и должным образом представься, вместо того, чтобы прятаться, как вор.

Лисья мордочка искривилась в ухмылке, которую невозможно было не распознать. Затем, не сказав больше ни слова, она бросилась прочь и исчезла в ночи.

— Та лиса действительно только что заговорила? — в недоумении спросил Пелласт.

— Да. Это просто пробужденное животное, — ответил Маркус. — Ничего особенного. Они встречаются редко, но не слишком.

— Впервые вижу такое, — возразил Пелласт.

— Возможно. Или вы уже встречали их раньше, но не распознали, потому что они не сочли нужным говорить с вами, — сказал Маркус.

— Хм. Возможно, — согласился Пелласт. — Какой странный день. Думаю, я пойду спать.

— Полагаю, мне тоже стоит отдохнуть, — сказал Маркус, внезапно осознав, что чувствует себя неважно. Его головная боль так и не прошла полностью, и он ощущал физическую усталость. Маркус не понимал, почему видение могло вызывать физическое истощение, но отрицать реальность было невозможно.

— Все же мне не нравится спать под открытым небом, — сказал Пелласт, пощелкивая языком. — Вдруг на нас что-то или кто-то нападет, пока мы спим? Нам стоит дежурить по очереди: пока один спит, другой будет на страже.

— А как же я? — спросил Элид, подходя к ним. — Я могу присматривать за лагерем, пока вы спите. Я вовсе не устал!

— Сынок, ты моя гордость и отрада, но в этом деле я тебе совсем не доверяю, — сказал Пелласт. — Сколько раз ты говорил мне это раньше, а наутро я находил тебя храпящим рядом? Учитывая, каким странным был этот день, я не смею рисковать.

— Ну, может, всего разок-другой... — смущенно пробормотал Элид.

— Честно говоря, по моему мнению, никому из нас не нужно отказываться ото сна, — сказал Маркус. — Если кто-то попытается на нас напасть, Чомпи защитит нас.

— Чомпи? — полюбопытствовал Элид. — Кто это?

— Еще одно говорящее животное? — предположил Пелласт.

— Нет, это мой призванный элементаль земли, — объяснил Маркус. — Он все это время следовал за нами под землей, готовый защитить меня, если возникнет опасность.

К сожалению, Чомпи не распознавал «враждебно настроенные видения» как угрозу. Однако, если бы Пелласт и его сын оказались достаточно жестокими, чтобы попытаться убить Маркуса, пока тот был без сознания, элементаль раздавил бы их насмерть, прежде чем они успели бы даже закричать. То же самое произошло бы и с любым диким зверем, решившим попытать с ним удачу.

Маркус постучал посохом по земле в определённом ритме, заставив её на мгновение дрогнуть. Спустя секунду из земли вырвался большой червь, созданный из почвы и камней, не оставляя практически никаких следов своего появления. Он обвился вокруг Маркуса, словно змея, вертя головой во всех направлениях, чтобы осмотреть окрестности. Его голова не имела глаз и была усеяна треугольными, жемчужно-белыми зубами. Когда червь повернулся к Пелласту и его сыну, те сразу же отступили на несколько шагов.

К счастью, они были сделаны немного из другого теста по сравнению с большинством обычных людей, и не убежали в панике. Маркус был рад, что не ошибся в них. Вероятно, помогло и то, что Чомпи не предпринял никаких явно агрессивных действий по отношению к ним.

Он нежно погладил червя по голове, и Чомпи издал пронзительный писк, который совершенно не соответствовал облику этого ужасающего существа.

— Эта штука была рядом с тобой все это время? — испуганно спросил Пелласт.

— Да, — подтвердил Маркус. — Элементали земли могут легко передвигаться под землей, поэтому ему не составило труда следовать за нами. Хотя он не слишком силен, его хватает, чтобы отпугивать диких животных и другие простые угрозы. Даже если нас атакует что-то, с чем он не сможет самостоятельно справится, он поднимет много шума и разбудит нас. А самое главное, ему не нужно спать. Он может легко присматривать за нами всю ночь.

— Это не... Я имею в виду, что могло бы случиться... — начал Пелласт. — Ладно, неважно. Я устал. Это был долгий день. Пойду спать.

— Ммм... — колебался Элид, решая все же промолчать. Он просто продолжил испуганно следить за Чомпи, пока тот не погрузился обратно в землю и не исчез из виду.

Не обращая внимания на их душевные муки, Маркус достал из рюкзака одеяло и быстро соорудил себе импровизированную постель с отточенной ловкостью. Он ночевал в дикой местности уже несколько недель, так что это стало для него совершенно обычным делом.

Он заснул глубоким сном почти сразу же после того, как лег.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://tl.rulate.ru/book/93355/4582769