Готовый перевод I will never submit to fate, even if my husband cheats on me! / Я никогда не подчинюсь судьбе, даже если мой муж изменит мне!: Глава 11. Убийство.

Слишком поздно! В этот момент раздался выстрел, и охотник с криком упал на землю.

Герда испуганно вздрогнула от раздавшегося хлопка. Однако сразу же после этого она вскочила на ноги, и ее глаза, теперь уже широко раскрытые, казалось, хотели проникнуть в темноту.

Из ее уст вырвался пронзительный крик.

— Этот голос... Это был его, крик... Ганс, это его голос! Убийца убил его — убил!

Герда едва успела произнести эти слова, как выпустила руку барона Альтендорфа и, пошатываясь, направилась туда, откуда доносился крик.

Уже в следующее мгновение она опустилась на колени рядом с раненым и, задыхаясь, прошептала:

— Боже мой, он же не умер? Нет, нет, он должен быть жив, он должен сказать мне, где мой ребенок!

Барон уже тоже подошел и наклонился к раненому, который неподвижно лежал перед ними.

Пока он смотрел на него, в кустах поднялась какая-то скорчившаяся фигура, и два злобно сверкающих глаза с ненавистью устремились на слепую графиню.

Сжав руки, Курт в яростном гневе пробормотал:

— Ха, она ускользнула от меня — барон освободил ее! Неужели все, все провалится? Надеюсь, что моя пуля хотя бы убьет графиню!

Но в этот момент он услышал приближающиеся шаги. Он быстро собрал все силы и побежал вглубь леса, словно преследуемый фуриями. К ним подошли два лесных сторожа.

— Поблизости есть жилище? — спросил барон.

— Да, дом лесника! Это в пяти минутах ходьбы отсюда!

— Так несите раненого туда, — приказал барон.

Но не успели егеря с раненым отойти на несколько шагов, как Герда зашаталась, и когда барон попытался осторожно удержать ее, она взволнованно закричала:

— Нет, нет, я хочу пойти с вами, я хочу дождаться, пока он откроет глаза, и тогда спросить его, где мой Гарольд.

Молча шли они бок о бок, пока наконец не добрались до домика лесника, где заботливые руки тут же уложили раненого в постель. Затем лесничий поспешил в замок, чтобы сообщить графине о случившемся и немедленно вызвать врача.

В заботах о раненом старушка мать лесника не обращал внимания ни на слепую графиню, ни на ее спутников, но теперь вздрогнул, когда к нему неожиданно подошла Герда.

Она уставилась на нее широко раскрытыми глазами, а затем воскликнула:

— Боже мой, неужели я не ошиблась — это вы...

— Да, я графиня, — быстро перебила Герда, — да, это я!

Колени лесничихи задрожали с такой силой, что она с трудом удержалась на ногах.

— Да, да, нет никаких сомнений — это вы, графиня! — заикаясь, пролепетала она, наконец, осознав чудо. "Боже мой, Боже мой, как это возможно

Стон раненого заставил фрау вдруг забыть обо всем на свете. Она увидела, как кровь медленно вытекает из-под руки, и поспешила оказать ему помощь.

Барон отошел к окну и задумчиво смотрел вдаль; перед ним постепенно разворачивалась драма, но нити ее были для него еще так запутаны, что он не мог составить себе ясного представления о ней.

Что связывало этого раненого человека и слепую графиню? Любила ли она его когда-то? Может быть, он и сейчас остается дорог ее сердцу? -

Прошло около получаса, когда барон Альтендорф вдруг поднял голову, прислушиваясь. Вдалеке послышался звук, и он увидел карету, подъезжающий к домику лесника.

Но не успел он бросить взгляд на карету, как отшатнулся назад с приглушенным возгласом ужаса. Его взор устремился на гордую женскую фигуру, сидевшую на подушках рядом с молодым человеком, державшим на коленях коробку с бинтами, и Альтендорф застонал:

— Как здесь оказалась она — женщина, которая когда-то сделала меня столь глубоко несчастным?

Его лицо побледнело, как у мертвеца, а в глазах запылал огонь, когда, повернувшись к Герде, он хрипло сказал:

— Сейчас сюда приедет дама в карете с доктором, вероятно, графиня!

Испуганно вскрикнув, Герда схватила его за руку.

— Она едет, Уолли, мой смертельный враг? — закричала она, дрожа всем телом. — О Боже, помогите мне, барон, увезите меня отсюда поскорее, чтобы она меня не увидела, иначе я погибну! Она не должна знать, что я здесь, — не должна!

В страхе она прижалась к нему, а он, не раздумывая, обнял ее и вывел по коридору к черному выходу из дома.

Полуоглушенная страхом и испугом, Герда несколько секунд прислонялась к стене, пока, наконец, не вышла, снова вцепившись в руку барона:

— Скорее, скорее, давайте убежим! Ведь если лесничий скажет ей, что я была здесь, она обязательно погонится за мной!

Тем временем Уолли прошла в гостиную, где лежал раненый. Ошеломленная, она опустилась на колени рядом с ним и испуганно вскрикнула, вскидывая руки:

— О Боже, доктор, пожалуйста, скажите мне скорее, как мой муж... Я так испугалась!

Рыдая, актриса зарылась лицом в руки.

Пока она снова поднималась, казалось, потрясенная, затем опускалась на стул и ждала результатов медицинского обследования, мысли в диком полете носились за ее лбом.

«Неужели наш план провалился? — с тревогой думала она. — Неужели пуля Курта оказалась не смертельной? Я, конечно, надеялась, что мне сообщат о его смерти, а теперь...» — Она не успела это подумать, так как в этот момент к ней обратился врач:

— Пуля попала в грудную клетку, но, к счастью, не задела жизненно важные органы. Тем не менее, потеря крови очень большая, так что есть причины для беспокойства".

И снова Уолли с большим мастерством разыграла роль глубоко несчастной жены, трепещущей за жизнь любимого мужа.

Пока доктор с помощью лесничей накладывал раненому повязку, Уолли подошла к окну и выглянула наружу.

Потом к ней тихо подошел лесничая и с обеспокоенным лицом прошептала:

— Вы знаете, мадам, что слепая графиня еще жива?

От неожиданности Уолли вздрогнула и уставилась на женщину в ужасе.

— Что вы говорите — она жива? Ах, милая госпожа, вам, наверное, это приснилось!

— Нет, нет, графиня, могу вас заверить с уверенностью. Когда графа привезли к нам, она пришла за ним сюда с незнакомым господином; я сама с ней говорила, и она подтвердила, что она графиня Штейнах.

Уолли на несколько секунд отвернулась, чтобы лесничая не увидела на ее лице выражение досады и гнева. Когда она снова повернулась к ней, лицо было по-прежнему невозмутимым.

— Моя дорогая, — ответила она, — первая жена моего мужа умерла! Здесь, как я уже узнала, должна быть особа, необычайно похожая на покойницу; несомненно, вы стали жертвой обмана!

Лесничая не осмелилась возразить ей, но когда она теперь отвернулась от графини, в ее чертах по-прежнему читалось немое сомнение.

Уолли же в ярости сжала руки, и с ее губ сорвалось тихое шипение:

— Неужели Герда могла тайно сбежать? Но как она оказалась у раненого и где она сейчас?

Невольно она сделала несколько шагов к двери, как будто хотела немедленно разыскать Герду, но потом вдруг одумалась и повернула назад.

Что подумает о ней доктор, если она оставит своего мужа сейчас, когда его жизнь под угрозой!

Немного поразмыслив, она сказала доктору:

— А нельзя ли отвезти моего мужа в замок? Там у него будет все необходимое для ухода, и я всегда смогу быть рядом с ним.

Доктор медлил с ответом, но в конце концов все же дал согласие.

В то время как Уолли сразу же поехала домой, чтобы приготовить все для принятия раненого, Герда и барон отправились в дом садовника. Она надеялась, что старик Дор даст ей сведения о местонахождении Гарольда.

Несчастный случай в лесу очень огорчил ее, и она беспрестанно спрашивала себя:

"Останется ли Ганс жив? Неужели его губы больше никогда не откроются, чтобы сообщить мне что-нибудь о моем ребенке? А если он умрет, то Курт сделает все возможное, чтобы избавиться от меня и завладеть наследством?

Наконец они добрались до места назначения. Герда тихо открыла дверь в комнату, и не успела она переступить порог, как сзади раздался громкий крик. Старуха Дора, как и лесник, вскочила с кресла и уставилась на вошедшую широко раскрытыми глазами.

— Вы в добром здравии — воскликнула она, — неужели мертвые восстали?

— Да, это я, моя добрая старушка Дора, — кивнула Герда, подходя к ней с протянутыми руками, а по ее щекам текли слезы.

— Божье чудо спасло меня от смерти! Вы все считали, что я лежу в замковом пруду, в то время как меня, спасли от смерти и потом я лежала тяжело больная в одиноком доме и боролась со смертью!

С криком радости Дора вдруг упала на колени перед графиней.

— Я еще не могу поверить в чудо, графиня, в то, что вы живы, все мне кажется сном! Но это вы — я держу вас за руки, я вижу вас перед собой, как тогда, когда я говорила с вами в последний раз. Боже небесный, как я упрекала себя! Когда вы вечером утонули в пруду замка, я твердила себе, что это я виновата в вашей смерти!

Глубоко потрясенная, Герда осторожно подняла старую Дору за руки и мягким голосом успокаивала ее:

— Нет, моя добрая Дора, виноваты не вы, а те, кто желал моей смерти! Но прежде всего — прежде чем мы будем продолжать разговор — во имя Бога, что стало с моим Гарольдом? Куда увезли бедное дитя?

— О Боже, графиня, если бы я только знала! — печально ответила старушка. — Мы не можем понять причину его внезапного исчезновения и до сих пор не нашли никаких его следов. Граф часто часами бродит по окрестностям в полном отчаянии, разыскивая ребенка, — но пока все напрасно.

Герда вдруг запнулась и, задыхаясь, спросила:

— Когда же исчез малыш?

Затем Дора рассказала о том вечере, когда графиня забрала ребенка из замка. Герда поспешно схватила Дору за руку и, покачав головой, воскликнула:

— Нет, я не имею в виду этого ребенка, это был не мой Гарольд, а чужое дитя! Я точно знаю, что, хотя я и не видела его, но не заметила маленького бугорка на его правом плече, который был у моего дитя!

Дора в ужасе взглянула на графиню.

— Не ваш ребенок, графиня? Но что вы имеете в виду?

Вкратце Герда все объяснила и рассказала, как она сама взяла ребенка из кроватки ночью, чтобы защитить его от произвола мачехи, и что только в лесной хижине она узнала, что приняла чужого ребенка.

Старая Дора так расстроилась, что не сразу смогла ответить. Только через некоторое время она взволнованно заявила:

— Я ничего не знаю о другом ребенке, графиня. В тот вечер, когда вы пошли к замковому пруду, малыша нашли в кустах на берегу и принесли в замок!

— Значит, моего ребенка — Гарольда куда-то дели, а вместо него в дом внесли чужого! — воскликнула расстроенная Герда и, разрыдавшись, добавила:

— Кто же может знать, не умер ли мой милый...

В этот момент из соседней комнаты раздался громкий, страшный стон, заставивший Герду испуганно вздрогнуть.

— Боже мой, что это? — в ужасе спросила она.

Старая Дора поспешила к двери в соседнюю комнату и тихонько прошептала ей:

— Там лежит тяжело больной человек. Несколько дней назад мой муж нашел его без сознания в лесу и принес сюда, в дом. Мы даже не знаем, кто он такой. Его избили, а потом оставили лежать беспомощным!

Как только Дора открыла дверь, раздался такой отчаянный стон, что Герда невольно задрожала, а затем невольно последовала за старухой.

— Мама! — громко воскликнул больной, как только вошла слепая женщина.

— Боже мой, этот голос! — взволнованно проговорила Герда и наклонилась к стонущему человеку.

— Мама! Мама! — раздался из уст больного снова и снова жалобный крик.

С тихим возгласом Герда выпрямилась.

— Ульрих! Боже, это — Ульрих Гансен!

http://tl.rulate.ru/book/92712/3109214