Готовый перевод The Child Emperor / Ребёнок Император: Глава 30. Вы всё ещё думаете о мясе?

Только когда свечи уже почти погасли, Хань Рузи получил возможность открыть бумажный шарик. На нем было написано шесть слов: вы все еще думаете о мясе?

Хань Рузи понял, что означает записка. Это не был серьезный вопрос. Так же, как когда он написал «Я хочу есть мясо» в своей записке, это был просто способ прощупать почву. Министр обрядов Юань Цзю-дин показал, что на него нельзя положиться, передав записку. На этот раз Хань Рузи крепко держал записку, не собираясь ее отдавать.

Свечи были задуты. Дун Цин Э почти совсем молчала, когда спала, в то время как Чжан Юцай тихонько похрапывал. Хань Рузи не беспокоил этот звук, наоборот, он даже успокаивал его. Он закрыл глаза и начал думать над самым важным вопросом: кто послал записку?

Бумажная записка была определенно засунута во время драки днем. Когда толпа людей пыталась их разнять, любой мог засунуть что-нибудь за пояс императора, не привлекая внимания.

Может ли принц Дунхай быть частью этого? В последний раз именно он притворился падающим, дав императору возможность засунуть свою записку.

Хань Рузи крепко держал бумагу. Он отверг эту гипотезу. Бумага была довольно изношенной, очевидно, ее владелец носил ее некоторое время. Этот человек долго ждал возможности, которая и представилась, когда принц Дунхай начал бой.

Храп Чжан Юцая внезапно стих. Хань Рузи открыл глаза и через некоторое время тихо спросил: «Это ты?»

«Мм».

«Тебя давно не было».

«Это императорский дворец. Я не могу бродить, как мне вздумается». Мэн Э не обращалась с юношей как с императором. Она приказала: «Сядьте».

Хань Рузи сел. Он понял, что не практиковал дыхание против течения в последние несколько дней, и не мог не нервничать. Мэн Э не была тем, кого легко обмануть оправданиями.

«Вы усердно тренировались?»

«Я тренировался, но в последнее время произошло много событий…»

«Эта техника не требует безбрачия. На нее не повлияет ваш брак с императрицей. Если вы хотите овладеть внутренней ци, усердие важнее всего остального. Таким, как вы есть сейчас, вы не соберете внутреннюю ци и за сто лет».

«Я... я должен сначала выжить. Иначе я не смогу отплатить тебе, даже если изучу внутреннюю ци».

Мэн Э выбросила вперед ладонь. Хань Рузи упал, а затем снова сел. Он знал, что она проверяет результаты его тренировок, и не мог не нервничать. «Я не так давно тренировался. Неужели так скоро будут результаты?»

«Вы чувствуете что-нибудь другое?» — спросила Мэн Э.

«Н... Нет. Просто немного болит в том месте, где ты меня ударила в грудь».

«Значит, результатов нет». Мэн Э на мгновение замолчала. «Тогда ничего не поделаешь. Придется использовать этот ход».

«Какой ход? Это ведь не опасно, правда?»

Мэн Э не ответила. Вместо этого она сказала: «Вы чувствуете свое собственное ухо?»

«Что ты имеешь в виду? Мое ухо здесь».

«Вы можете пошевелить ухом?»

Хань Рузи все больше озадачивался, но все еще пытался контролировать свое ухо. «Это довольно сложно».

Мэн Э прижала длинный и тонкий предмет к правому уху императора. «Теперь попробуйте».

«Теперь, кажется, стало легче».

Это была заколка для волос. Мэн Э убрала ее обратно и сказала: «Вы понимаете? Сначала вы должны почувствовать это, затем вы сможете тренироваться в этом, а затем стать сильнее. Дыхание против течения — это не тренировка. Оно предназначено для того, чтобы вы могли чувствовать ци. Но вы не смогли этого сделать».

«Мне жаль. Это правда, что я... не был очень прилежен. Я все время отвлекался».

«Вы не полностью виноваты. Техника моей секты очень сложна. Обычный способ тренировки многогранен, с семью слоями тренировки, которые должны происходить одновременно: кожа, плоть, мышцы, кости, кровь, костный мозг, ци. Ваш режим слишком упрощен. Будет трудно добиться эффекта.

Хань Рузи не посмел обвинить Мэн Э в том, что та плохо его тренировала. «Тогда научи меня обычному способу тренировок».

«Нет. Вы Император, и вокруг вас много людей. Вы не можете тренироваться, а если будете, то это узнает мой брат. Есть только один прием, который сработает».

Мэн Э ранее упоминала «этот ход». У Хань Рузи было плохое предчувствие, и он поспешно сказал: «Не то чтобы мне непременно нужно было изучать внутреннюю ци. Пока ты готова защищать меня, я отплачу тебе в будущем…»

«Я не могу всегда быть рядом, чтобы защитить вас. Если вы хотите отплатить мне, то сначала вы должны оказать мне достаточно большую услугу. Откройте рот».

Хань Рузи не хотел открывать рот, но ладонь вонзилась в него. Мутное дыхание вырвалось из его груди и устремилось в горло. Он не мог не открыть рот и почувствовал, как что-то засунули внутрь. Прежде чем он успел попробовать это, оно было проглочено. Было слишком поздно выплевывать это. «Чем ты меня накормила?»

«Что-то хорошее. Я пыталась собирать разные травы в последние дни и, наконец, мне удалось очистить три пилюли. Съешьте одну сейчас, а через несколько дней примите вторую, а затем третью. Если к тому времени вы все еще не сможете почувствовать ци, то вы действительно не подходите для изучения внутреннего ци».

«Я могу почувствовать ци, просто приняв пилюлю?»

«Это всего лишь возможность. По сравнению с обычным способом обучения, это неортодоксально. Позвольте мне помочь вам немного больше». Мэн Э не стала дожидаться разрешения императора и ткнула пальцем в различные точки на теле императора. «Хорошо. В течение следующих нескольких дней вы будете испытывать симптомы отрыжки, боли в животе, диареи, лихорадки и головокружения. Не волнуйтесь. Потерпите и сделайте все возможное, чтобы практиковать дыхание против течения».

«Но я собираюсь жениться. У меня много дел... Привет, ты еще тут?» Хань Рузи почувствовал, как что-то промелькнуло перед ним, и через некоторое время он понял, что Мэн Э действительно ушла.

Он искренне надеялся, что Мэн Э сможет остаться подольше. В этом дворце, полном опасностей, именно холодная Мэн Э могла дать ему больше всего тепла.

Он лег и практиковал дыхание против течения. Вскоре он уснул, не испытывая симптомов, описанных Мэн Э. На следующий день, когда он проснулся, все было по-прежнему нормально. Хань Рузи посчитал себя счастливчиком и не придал этому значения.

Принц Дунхай не встретился с императором, чтобы поприветствовать вдовствующую императрицу, как он обычно делал. Только когда Хань Рузи отправился в павильон парящих облаков на свой урок, он увидел принца Дунхая в императорских садах.

Принц Дунхай стоял на коленях на тропинке в саду, его лоб касался земли, неся на спине деревянный шест длиной в три фута. Более десяти молодых дворян стояли позади него, каждый из них выглядел нервным, не смея даже дышать.

Хань Рузи не ожидал увидеть такую сцену и на мгновение был ошеломлен. Он спросил Цзо Цзи, который был рядом с ним: «Что происходит?»

С тех пор, как ему не удалось убедить императора в необходимости консуммации, Цзо Цзи редко улыбался. Этот день не стал исключением. «Принц Дунхай был непослушен и непочтительным. Он показывает свое раскаяние Вашему Величеству».

«Быстро, подними его». Драка накануне была несерьёзной. У Хань Рузи не было ни царапины. Хотя принц Дунхай был несимпатичным, это было слишком — подвергать его такому публичному унижению.

Человек, который заставил принца Дунхая «проявить раскаяние», не был императором, и тот, кто мог заставить его остановиться, тоже не был императором. Цзо Цзи покачал головой и тихо сказал: «Согласно прецеденту, «проявление раскаяния» подразумевает стояние на коленях по крайней мере полдня. Ваше Величество может отправиться в павильон Парящих Облаков. Вашему Величеству здесь не о чем беспокоиться».

Еще один вопрос прецедента. Хань Рузи внезапно понял немного из того, что сказала великая супруга. Нечто, известное как «прецедент», осуществляет власть вместо императора. Хань Рузи не чувствовал этого раньше, но это потому, что он фактически не обладал даже самой базовой властью.

Хан Рузи не стал спорить дальше. Несколько фишек в его руке были потрачены на остроумную битву с вдовствующей императрицей. Их нельзя было тратить на принца Дунхая.

В то утро Император проводил уроки в Павильоне Парящих Облаков. Сады за его окном были тише обычного.

Учителем того дня был Ло Хуан-чжан. Он вообще не упомянул своего старого ученика. Он встал перед императором и задумался на некоторое время. «О чем мы говорили в прошлый раз?»

Урок Ло Хуан-чжана по национальной истории был единственным уроком, который понравился Хань Рузи, и поэтому он мог его запомнить. Он тут же ответил: «Мы говорили о подвигах императора-основателя».

«Верно. Теперь, когда мы обсудили императора-основателя, нам следует поговорить о Совершенном императоре. Император-основатель провел свою жизнь верхом на боевом коне, а Совершенный император с юности увлекался конфуцианством. Когда он унаследовал трон, он проводил благотворную политику. Император-основатель завоевал империю, а Совершенный император защитил империю…»

Как ученый, Ло Хуан-чжан, очевидно, восхищался Совершенным императором. Он был полон похвал и все больше воодушевлялся по мере того, как продолжал. Слова восторженных похвал были подобны армии хорошо обученных церемониальных стражей, их доспехи ярко сияли, их флаги развевались высоко, их энергия была огромной. Но долгое наблюдение за ними неизбежно приводило к скуке.

Ло Хуан-чжан превращался в кого-то, ничем не отличающегося от других учителей. Хань Рузи постепенно разочаровывался. Он изо всех сил старался держать глаза открытыми, в то время как два евнуха у двери уже дремали.

Через час похвалы Ло Хуан-чжана наконец подошли к концу. Внезапно его слова изменились. «Хотя Совершенный император был главным сыном основателя, он не пользовался благосклонностью. Его много раз увещевали, и он был почти свергнут. Только потому, что его мать и несколько высокопоставленных чиновников рисковали своими жизнями, чтобы защитить его, он смог взойти на трон. Это было счастье Совершенного императора, а также счастье империи».

Ло Хуань-чжан был ортодоксальным конфуцианцем. Он никогда прямо не упоминал о проступках императора. Даже если бы он упоминал их, это было бы неявно. Он никогда не говорил о наследном принце, когда говорил об императоре-основателе.

Хань Рузи заинтересовался еще больше. «У Совершенного императора была хорошая мать и хорошие чиновники».

Ло Хуан-чжан покачал головой. «У Совершенного императора была хорошая мать, да. Но не совсем хорошие чиновники».

Хань Рузи выпрямился, найдя обсуждение более интересным. «Разве старшие должностные лица не защитили Совершенного императора?»

«Были те, кто поддерживал Совершенного императора, поэтому, естественно, были и те, кто поддерживал других принцев. Особенно принц Чжуншань, который был любимцем императора-основателя. Было много высокопоставленных чиновников, которые подавали петиции о смене наследного принца. Первые несколько лет правления Совершенного императора были потрачены на решение этой проблемы».

«Совершенный император разжаловал этих чиновников?»

«Было слишком много чиновников, которые поддерживали принца Чжуншаня. Совершенный император казнил некоторых и разжаловал других, но не многих. Совершенный император был мудр, и он вскоре открыл правду».

«Какую правду?»

Ло Хуан-чжан украдкой взглянул на дремавших евнухов. Он медленно заговорил. «Те, кто предлагал сменить наследного принца, не пытались угодить императору-основателю, и не угодить принцу Чжуншаню».

«Тогда кому они пытались угодить?» Хань Рузи в шоке посмотрел на него.

«Императору». Ло Хуань-чжан на мгновение замолчал, прежде чем продолжить. «Чиновники следуют за императором. Чиновники следуют за тем, кто сидит на троне. Некоторые из тех, кто стремился снискать расположение императора-основателя, в конечном итоге стали самыми ярыми сторонниками Совершенного императора».

«Такое поведение высших должностных лиц… не выглядит справедливым и доброжелательным».

«Конечно. Льстецы есть льстецы. Они не приносят пользы ни стране, ни императору. Поэтому Совершенный император убил некоторых из них. Но для большинства Совершенный император применил другой метод. Он изменил их, научил их, вывел на путь справедливости и благосклонности».

Хань Рузи добился некоторого понимания. «Потому что таких чиновников легче реформировать».

«Ваше Величество умно, умеете делать выводы из мелких подсказок. Даже человек чести нуждается в бесчестных людях, за которыми можно следовать. Мудрость Совершенного императора заключалась в том, чтобы найти сторону чиновников, которой он мог бы доверять, плыть по течению и в конечном итоге достичь величия».

Хань Рузи кивнул. Но внезапно его осенило. Он непонимающе уставился на Ло Хуан-чжана, а затем нерешительно спросил: «Это были вы?»

«Ваше Величество все еще думает о мясе?»

Хань Рузи был шокирован. Он не понимал, как эта записка могла прийти от Ло Хуан-чжана. Эти двое никогда не встречались.

Ло Хуан-чжан ободряюще посмотрел на императора. Хань Рузи медленно встал. Он собирался что-то сказать, но его живот внезапно скрутило от боли. Со стоном он упал на пол, схватившись за живот.

http://tl.rulate.ru/book/92428/5643899