Готовый перевод Commerce Emperor / Владыка Сделок: Пролог

Когда мне было десять, я однажды спросил торговца пряностями, зачем люди меняют серебро на порошок, годный лишь для подслащивания еды. Он ответил: "Сынок, истинная сила не в богатстве, а в том, что оно позволяет получить".

Его слова запали мне в душу на всю оставшуюся жизнь... хотя их подлинный смысл я постиг лишь тогда, когда стал Торговцем.

Я никогда этого не планировал. Да и кто бы мог? Ночь начиналась вполне обычно. "Дом Золота" гудел от вспышек магических огней и звона колес со стрелками. Я сидел за барной стойкой, пока Мерси разносила красное вино гостям. Заядлые игроки и прилипалы стекались к столам для игры в кости; картежники потели, глядя, как между ними растут горы монет; куртизанки в платьях с перьями держали богатых покровителей под руки, отвлекая их приятными беседами и скандально глубокими декольте.

Я обожал эту пьянящую смесь жадности, азарта, отчаяния и напряжения, пропитавшую всё вокруг.

"Дом Золота", старейший и самый престижный игорный дом в Федерации Риверленд, открыт для всех. Торговец, давший городу имя, использовал это место для игр со своими собратьями-Героями более двухсот лет назад.

На деле же дресс-код казино и высокие ставки закрывали вход для менее удачливых. Каждый в игорном доме обязан носить искусно сделанную маску, шляпу и камзол. Такой прикид может стоить больше годового заработка простолюдина. Когда я только начал посещать это заведение, мне такое было не по карману. Приходилось одалживать одежду и лисью маску, обещая вернуть их к вечеру вместе с мешком монет.

Меня это мало волновало. Я не дворянин; я хамелеон на охоте.

Мой интерес ограничивался не только карточными столами или вращающимися колесами, о нет-нет-нет. Я подмечал каждого игрока, каждый поцелуй и каждый смешок. Я молча ждал, пока алкоголь и пьянящее чувство победы развяжут языки всем вокруг. Так много людей умели говорить, но так мало научились слушать.

Конечно, время от времени я и сам следил за играми. Я с восхищением наблюдал за "Арканными Стрелами" в действии. Эти машины, изобретение эксцентричного колдуна-ремесленника на службе у Герцога, представляли собой колеса, вращающиеся сами по себе благодаря магическим вливаниям. На мой скромный взгляд, это была пустая трата хорошей эссенции, но городской знати игра пришлась по вкусу. Они стали одержимы ею.

Из пяти машин "Арканных Стрел" в "Доме Золота" одна привлекала мое особое внимание, та, что стояла к северо-западу от бара, прямо у лестницы, ведущей на гладиаторскую арену в подвале. Игрок в маске ворона поставил двадцать серебряных монет (максимально допустимую сумму), на четыре разных числа.

Пять... Я считал каждый раз, когда мужчина играл по-крупному. Судя по его разочарованному лицу, прибыли он не получал. Четыре... Три... Мужчина выругался, продолжая ставить деньги. Интересно, сколько крестьян стерли себе руки в кровь, чтобы их господин мог оправдать это расточительство? Дворяне не понимали цену деньгам; в конце концов, они никогда не работали, чтобы заработать свое состояние.

Два... Остался один раз. Пожалуйста, уходи сейчас же... Я не хочу отвлекаться и сбиться со счета.

Игрок просидел перед колесом мучительную минуту, раздумывая, уйти или продолжить в попытке отыграться. В конце концов, он проклял Земную Монету за своё гнилое везение и ушел с пустым кошельком.

Мне стало его немного жаль. Если бы он только знал, что был в двух ходах от выхода в ноль и даже заработка.

Я встал со своего места и быстро занял стул мужчины, прежде чем кто-либо другой успел претендовать на колесо "Арканных Стрел". Крупье, Андреотто, приветствовал меня лучезарной улыбкой:

– Мистер Лис, чувствуете, что удача сегодня на вашей стороне?

– Я везунчик по жизни, – солгал я. Я не верил в удачу. Я верил в подготовку, возможности, добрые слова и периодическую угрозу крайнего насилия. – Вы случайно не видели моего доброго друга, мистера Волка?

– Да, конечно, – ответил он, пока я ставил десять серебряных на двадцать и ещё десять на тринадцать. – Он внизу, играет в мужа и жену с Леди Лебедь.

– Рад за него, – сказал я, незаметно сунув Андреотто золотую монету так, чтобы никто не заметил.

Я платил половине персонала в этом заведении за крупицы информации. Крупье, шлюхи, пажи... Поразительно, насколько беспечно богачи вели себя в присутствии простолюдинов, получающих гроши. Разумеется, другие дворяне платили им за те же услуги. Я всегда старался перебить их цену. Знание, кто платит персоналу за слежку за кем-то другим, имело почти такую же ценность, как и любая другая информация.

Игра в "Арканные Стрелы" позволяла ставить на любую комбинацию из тридцати шести чисел. Шарик запускали во вращающееся колесо, и он приземлялся на одно из них; если я ставил всё на одно число и угадывал победителя, я мог умножить свою ставку на десять. Кроме того, четыре стрелки, представляющие Артефакты, указывали на стороны света. Если выигрышное число останавливалось на одной из них, мой множитель увеличивался до ста. Я как-то подсчитал, что при обычных обстоятельствах у меня больше шансов получить удар молнией, чем поймать именно этот сценарий.

К счастью, я знал, как подстраховаться.

Моя первая игра оказалась провальной, как и ожидалось; я счел это издержками производства.

– Повезет в следующий раз, – посочувствовал мне крупье, когда шарик упал на номер четыре. – Я бы не сдавался. Что Земная Монета забирает, она возвращает в десятикратном размере.

– Верный настрой, – я поставил двадцать серебряных на двенадцать. – Поехали.

– О, номер двенадцать, – заметил Андреотто. – У вас, сэр, дьявольское везение с этим числом.

Он начинал замечать мой трюк. Проклятье. Я всегда беспокоился, что персонал мог исправить дефект машины в моё отсутствие.

Я затаил дыхание, пока шарик крутился по колесу. Сердце колотилось в груди, когда он приземлился на двенадцать, и я с облегчением выдохнул, когда колесо наконец остановилось прямо напротив стрелки Земной Монеты. Радостно зазвенел колокольчик, и я подавил ухмылку, когда крупье зааплодировал мне.

– Поздравляю, мистер Лис. – Крупье наполнил мой кошель, пока другие игроки хлопали моей победе. Я ответил им учтивым кивком, забрал выигрыш и улыбнулся: мои двадцать серебряных монет выросли в сто раз. – Не возвращайтесь слишком скоро, а то разорите нас!

– Ночь только начинается, – кокетливо ответил я. Мне придется проиграть половину, чтобы персонал ничего не заподозрил, но я всё равно уйду с хорошей прибылью.

Я решил, что следующим пунктом будет гладиаторский ринг в подвале. Дворяне любили обсуждать кулуарные сделки, наблюдая, как бедняки убивают друг друга. Но сначала мне ужасно хотелось чаю. Поскольку Империя Шинкоку наложила эмбарго на морскую торговлю Сеукая, "Дом Золота" стал единственным местом, где человек вроде меня мог купить их чай.

Я вернулся к бару и попросил чашку. Мерси, барменша, приняла заказ, когда слева сел мужчина вдвое старше меня. Я сразу почувствовал, что ему что-то нужно, и наблюдал за ним краем глаза. Разница в социальном положении между нами не могла быть более разительной. Его маска льва с золотой окантовкой и шелковые одежды резко контрастировали с моей элегантной, но простой маской лиса и черным камзолом. Кольца с драгоценными камнями на его пальцах сверкали в магическом свете казино, и от него пахло духами.

Конечно, я знал, кто скрывается под этой маской. Я знал истинное имя каждого.

Мерси вернулась, чтобы обслужить нас обоих: мне чашку чая, ему бокал красного вина.

– Вот, пожалуйста, мистер Лис, – сказала она с дружелюбной улыбкой. Мерси представляла собой прелестную блондинку примерно моего возраста с сапфировыми глазами; ее улыбка никогда не переставала скрашивать мой день. – Вижу, вы снова выиграли в "Арканные Стрелы".

– Земная Монета улыбнулась мне сегодня. – Я отхлебнул чай и скривился от отвращения. – Что с ним не так? Выглядит как яд, да и на вкус такой же.

– Это имперский чай, – Мерси хихикнула над моим недовольством. – Прошу прощения, Герцог отозвал наш обычный запас для личного потребления.

– Это предательство, – проворчал я. Я платил персоналу целое состояние, чтобы меня держали в курсе любой мелочи, и они упустили такую важную деталь? Чашка чая в этом заведении стоила серебряный. Серебряный! Какая жестокость, вот почему я не чувствовал вины грабя этот Дом прямо у них под носом. – Предательство, говорю вам.

– Простите, мистер Лис, я не успела вас предупредить, – извинилась Мерси, прежде чем ее снова позвали принять заказ. – Я скоро вернусь.

Мужчина слева заговорил со мной, как только Мерси отошла.

– Очаровательная девушка, не находите?

– Вы даже не представляете насколько, – уклончиво ответил я. Она была настолько очаровательна, что один барон взял её в любовницы и навещал всякий раз, когда жена наскучивала слишком сильно. – Я к ней весьма неравнодушен.

– Понимаю, – сказал он, прежде чем быстро сменить тему. – Я наблюдал за вами.

Я знал, что этот день настанет. Я притворился, что не замечаю его, и отхлебнул свой ужасный чай. Я усвоил, что большинство людей боится тишины. Они всегда чувствуют необходимость заполнить её болтовней и, иногда, полезными личными деталями.

– Вы странный человек, – сказал мужчина в маске льва. – Вы сидите у бара некоторое время, играете в "Арканные Стрелы", затем перескакиваете с одной игры на другую. Вы ужасны в ставках на гладиаторов и посредственны в картах, но каким-то образом обычно покидаете заведение с большим количеством денег, чем пришли.

Я потер пальцы друг о друга.

– Сколько?

– За что?

– За мой секрет, – ответил я с усмешкой. – Вы ведь поэтому здесь, нет? Если я научу вас, вы станете конкурентом. Не говоря уже о риске, что персонал заметит мой трюк.

– Значит, у вас все-таки есть трюк. – Глаза мужчины улыбались больше, чем его рот. Он счастлив получить подтверждение своим подозрениям. Я ожидал, что он сделает мне скудное предложение, и он не подвел. – Как насчет... десяти золотых?

Я фыркнул.

– Я делаю в среднем восемьдесят золотых за ночь благодаря своей секретной технике. Вам понадобится не меньше двухсот, чтобы меня заинтересовать.

Его улыбка дрогнула.

– Сто пятьдесят.

Я посмотрел ему прямо в глаза.

– Три сотни.

Мой ответ ошарашил его. Базовые правила торга требовали называть цену ниже начальной. Повысив ставку, я сбил его с толку.

– Это больше, чем раньше, – сказал игрок, нахмурившись.

– Не люблю, когда меня пытаются обсчитать, – холодно ответил я. – Сами виноваты, что не согласились на хорошую сделку, когда была возможность.

– Двести золотых, – произнес он заметно более жестким тоном, чем раньше. Я заметил, что Мерси смотрит на нас издалека, ожидая, что вот-вот вспыхнет драка. – И я не сдам вас.

– Сразу метите в яремную вену, мистер Лионардо? – бесстрашно ухмыльнулся я. Он отпрянул при упоминании своего настоящего имени, словно я дал ему пощечину. – Валяйте. Конечно, я дорого заплачу... но если вы это сделаете, мне придется рассказать администрации мой секрет. Они примут контрмеры, и вы не сможете воспользоваться найденным изъяном. Вы упустите гору золота.

Игрок наблюдал за мной с концентрацией ястреба. Его глаза искали любой намек в языке тела, любой признак блефа. Я не шутил. Мой трюк работал дольше, чем я ожидал, поэтому я играл каждую ночь словно он последний.

– Я никогда не называл своего имени в этом прекрасном заведении, – сказал он голосом острым, как сталь. Хорошо. Люди уважают тебя больше, когда ты выбиваешь их из колеи. – Откуда вы его знаете?

– Вы умный, сами догадайтесь, – ответил я. – Настоящий вопрос в другом: по карману ли вам моя цена?

– Сколько вам лет? – спросил он неожиданно. – Я не вижу лица за маской, но звучите вы ужасно молодо.

– Двадцать пять, – солгал я. Мне было двадцать два.

– Двадцать пять, а уже жаднее дракона? Вас ждет блестящее будущее. – Игрок сунул руку в задний карман костюма и бросил мне кошель. – Ладно. Три сотни золотых.

Я медленно взял кошель и пересчитал монеты. Убедившись, что он действительно заплатил сполна, я ткнул большим пальцем в сторону своего секрета. – Видите ту машину "Арканных Стрел"? Ту, что возле лестницы?

Его челюсть сжалась.

– Да?

– Она неисправна, – объяснил я ему. – Думаю, кузнецы эссенции напортачили с чарами анимации. После того, как сыграно пятьдесят семь игр со ставкой в двадцать серебряных, пятьдесят восьмая попытка всегда выпадает на комбинацию Земная Монета двенадцать. Всегда. Персонал не замечает, потому что трюк не работает при любых других ставках. Так что всё, что вам нужно делать, это считать, сколько раз люди ставят по двадцать, а затем вступать в игру, когда дело близится к отметке пятьдесят восемь. Вы выиграете две тысячи серебряных даром.

– Как вы это заметили? – с недоверием спросил мужчина.

– Наблюдение, – ответил я с усмешкой. Предшественник Андреотто сообщил мне, что одна из машин, похоже, теряет деньги чаще обычного. Поскольку я всегда интересовался колдовством, несмотря на отсутсвие дара, это разбудило моё любопытство. После этого я просто делал записи, пока не вычислил закономерность.

– Впечатляет. – Игрок резко кивнул, а затем встал с места, чтобы проверить, сказал ли я правду. – Как ваше имя? У вас акцент как у жителя Стужеземья.

– Обмен именами запрещен среди гостей.

– Вы назвали меня по имени, но отказываетесь назвать свое? Вы разумный малый. – Человек с львиным лицом пошарил в кармане и быстро бросил мне серебряный жетон. – Покажите это моей охране, если когда-нибудь захотите сыграть с большими мальчиками. Я вас запомню.

Я поблагодарил его и проводил взглядом, пока он направлялся к "Арканным Стрелам". Как я и подозревал, символ льва на жетоне указывал на его принадлежность к семье Лионардо, группе весьма уважаемых банкиров, которые любили покрывать свои ставки деньгами клиентов.

Мерси, наблюдавшая за нашим взаимодействием издалека, вернулась ко мне, сияя улыбкой.

– Отличная работа.

– Спасибо, – ответил я. Я воспринял ее реакцию как очень хороший знак.

– А ты сказал ему правду? – спросила она из любопытства. – Это действительно твоя секретная техника?

– Что за человек берет деньги клиента и не выполняет свою часть сделки? – Кем был мужчина без принципов? Никем. Я готов шпионить, лгать и убивать, но никто никогда не упрекнул бы меня в плохом сервисе. – Если не намерен держать слово, не давай его.

Кроме того, в долгосрочной перспективе я выиграю больше. Этот дворянин являлся настоящим игроком, из тех, кто играет не из жадности или любви к игре, а из тщеславия. Такие люди тратили больше времени на обсуждение стратегий, чем на игру, потому что ими двигала более глубокая потребность. Они хотели доказать, что Казино не всегда выигрывает, что существует секретная техника, какой-то безотказный секрет, гарантирующий победу вопреки всем вероятностям. Ведь они умнее всех остальных. Должен быть узор, скрытый смысл, ускользающий от простых смертных.

Конечно, эти игроки обманывали сами себя. Узора нет, есть только шансы. Не то чтобы это имело значение. Верования имели скверную привычку выживать даже перед лицом неопровержимых доказательств.

Именно из-за этой бредовой уверенности человек готов заплатить триста золотых, не подумав о том, что если он заметил мое странное поведение, то персонал наверняка тоже заметил. Владельцы Дома отзовут неисправную машину для проверки, это лишь вопрос нескольких дней. Я подозревал, что они сделают это быстрее, чем моему клиенту удастся отбить свои вложения... в то время как я уйду с крупным кушем.

Но одну ночь он будет бить казино в его собственной игре. Этот опыт и стал его настоящей покупкой.

– В любом случае, думаю, на сегодня с меня хватит, – сказал я, убирая деньги. – Что будешь делать после смены?

– Пойду домой, – ответила Мерси.

– Одна?

Мое наглое предположение рассмешило ее.

– Ты же знаешь, я встречаюсь с кое-кем.

– С тем, кто изменяет своей жене, – заметил я. – Не то чтобы ты его предала, расширив свои горизонты... Тем более что я был первым.

– Не думаю, что он посмотрит на это так же, застань он нас за этим делом. – Она подарила мне самую кокетливую из улыбок. – Если только ты не готов сдерживать Сфорцу вместо него?

Разумеется. Всё дело всегда в Сфорце.

– Это можно устроить.

Мерси посмотрела на меня пустым, непроницаемым взглядом. Она всегда так хорошо умела держать свои мысли при себе.

– Сегодня тот самый день, не так ли? – догадалась она. – Ты наконец покидаешь город.

– Да. – И по пути я разберусь со Сфорцей. – Поедешь со мной?

Я ожидал, что Мерси скажет "нет", но, к моему удивлению, она, казалось, обдумывала эту идею.

– Куда ты направляешься?

– В Снеговей. – Мерси кивнула. Она так и предполагала. Я никогда не делал тайны из предсмертной просьбы моего отца. – А там кто знает? Мир велик, а у меня большие планы.

– Ты слишком велик для этого города, это уж точно. – Мерси улыбнулась, хотя я сразу понял, что она мне откажет. – Не сейчас. Есть ещё кое-что, что я должна сделать, прежде чем смогу покинуть это место.

– Я не могу позволить себе задерживаться, – предупредил я её. Риск закончить жизнь, истекая кровью в канаве, слишком велик.

– Я знаю, но если ты все еще будешь в Снеговее, когда я закончу, я навещу тебя. – Она хихикнула. – Если ты снова не влезешь по уши в неприятности, конечно.

Как можно стремиться стать предпринимателем и не быть нарушителем спокойствия? Разрушение ожиданий составляло половину должностных инструкций.

– Ты разбиваешь мне сердце, Мерси, – шутливо сказал я, бросая ей десять золотых монет. – Теперь мне придется склеивать его обратно за просмотром гладиаторского боя.

Она моргнула, увидев монету.

– Что это?

– Моя плата за напиток и твою долгую дружбу, – ответил я. – Не думаю, что вернусь в это заведение в ближайшем будущем, так что считай это последними чаевыми.

– Ты дал мне десять золотых. – Мерси помахала монетой передо мной с мрачным лицом. – Я не могу это принять.

Я пожал плечами.

– Можешь и примешь.

– Я не хочу денег из жалости, – запротестовала она.

– Это не деньги из жалости, это твоя доля, – парировал я. Может, она отнесется к этому благосклоннее, если я представлю это как награду за оказанную услугу? – Я бы не смог провернуть свою маленькую операцию, если бы ты не дала мне внутреннюю информацию. А если тебе не нужны деньги, ты всегда можешь отдать их кому-то другому, кто нуждается в них больше. Земная Монета знает, в таких недостатка нет.

По правде говоря, Мерси мне нравилась. Мы знали друг друга ещё с приюта, и когда-то были гораздо больше, чем друзьями. Я хотел, чтобы она преуспела и не зависела от очередного гнилого дворянина ради материального комфорта.

Мой аргумент, казалось, сработал. После короткого колебания Мерси любезно приняла плату и спрятала ее в карман.

– Спасибо, Робин.

– Тш-ш, – упрекнул я ее. – Никаких имен.

– Извини, – ответила она с сияющей улыбкой. – Спасибо, мистер Лис.

У улыбки нет цены.

Закончив дела на сегодня, я обменял серебряные монеты на золотые, курс нынче был двадцать пять к одному, и заглянул в уборную.

Там я достал свое секретное оружие, маленький флакон с белым порошком, который купил у странствующего алхимика. Безвкусный и почти невидимый, я с большим успехом испытал его на крысах. Я покрыл одну из монет ядом, положил их все в кошель и выбросил флакон в ночной горшок. Моя ловушка готова.

Я покинул "Дом Золота" с полными карманами, но без спутницы. Мне было довольно грустно, ведь я из тех парней, кому нужна женщина в жизни для полного счастья. Я становился беспокойным с тех пор, как мы с моей последней девушкой расстались. Я надеялся, что мы с Мерси, возможно, снова сойдемся.

Может, оно и к лучшему. Когда мы встречались, Мерси всегда казалась закрытой, держа эмоции при себе. Как такой же сирота, я знал, что не стоит лезть в душу с расспросами, но она казалась мне женщиной борющейся с прошлой травмой. Я надеялся, что она найдет конфидента получше меня.

Я почувствовал на себе взгляды, как только ступил на булыжные переулки города Эрмелин. Так поздно ночью воздух пах мочой и выпивкой. Земля была ещё влажной от легкого дождя. Несмотря на тучи в небе, десятки горожан собрались перед оперным театром, чтобы послушать проповедь; городская стража не подпускала их ближе к "Дому Золота".

– Судный день грядет! – пылкий босой жрец в белых одеждах обращался к толпе. Рядом с ним стоял устрашающий инквизитор в доспехах с алебардой, достаточно длинной, чтобы разрубить человека пополам. Символ Арканного Аббатства (чаша, меч, жезл и монета, собранные в ромб) сверкал на его груди в свете дюжины факелов. – Четыре Артефакта в ярости! Богиня создала мир, но мы отплатили за её добрую работу презрением и гнилью! Позор! Позор!

Толпа вторила его гневу криками и воплями ярости. Я снял маску и держался в тени, наблюдая за сценой издалека. Среди горожан были нищие, сапожники, сыновья пекарей и кирпичники. Их изможденные лица выдавали голод. Цена на хлеб только росла с тех пор, как Герцог снова поднял налоги, и городские бедняки едва могли его себе позволить.

– Демоны-Прародители снова восстали, чтобы наказать нас за грехи! – кричал жрец. – Лорд Гнева купается в крови рыцарей! Тень Зависти крадется в ночи, а нечестивая знать этого города поклоняется Дьяволу Жадности своими неправедно нажитыми монетами! Внемлите словам Арканного Аббатства! Если вера Федерации пошатнется, то Зверь Лени вырвется, чтобы сожрать ваших детей и детей ваших детей!

Двое мужчин в капюшонах приблизились ко мне. Я не упустил из виду кинжалы на их поясах.

– Сюда, – сказал один из них, указывая на каменную арку у входа в переулок. – Сфорца ждет тебя.

Как всегда, мой босс пришел забрать свою долю лично.

Генерал-ловчий воров Джакомо Сфорца ждал меня в переулке с ещё двумя своими людьми. Тучный мужчина с лысеющей головой и пронзительными серыми глазами, его лицо было покрыто красноватыми пятнами от болезни, которую он подцепил от шлюхи. В последнее время он повадился носить латные доспехи, так как это помогало поддерживать образ образца закона и порядка. Никто другой не посадил в тюрьму и половины того количества воров, что он.

Конечно, немногие знали, что Сфорца так хорош в поимке преступников потому, что сам являлся одним из них. С помощью насилия и законных методов он неуклонно добивался господства над преступным миром Эрмелина, устраняя все конкурирующие банды. Половина городского гарнизона находилась у него на жаловании, а другая половина закрывала глаза, пока он не мешал торговле.

– А, Робин, – поприветствовал меня Сфорца с улыбкой, обнажившей его острые зубы. Он подбросил золотую монету с изображением черепа вместо лица, свой талисман на удачу. – Хорошо, что мы поймали тебя сейчас. Эти фанатики того и гляди начнут бунт.

– А разве не должны? – весело спросил я. – Правда ли, что Демоны-Прародители восстали из могил?

Сфорца пожал плечами.

– Я тоже это слышал... но мир всё ещё стоит, не так ли? Если Демоны-Прародители действительно вырвались, то, сдается мне, Аббатство преувеличило их дьявольскую мощь.

Его люди обыскали меня на предмет монет, так как Сфорца никогда никому не доверял полностью. К счастью, мне удалось уберечь несколько штук от их жадных рук.

– Три с половиной сотни золотых? – присвистнул он. Его глаза горели огнем алчности. – Весьма впечатляет. Это твоя лучшая ночь.

– Не думаю, что впредь я много заработаю, – ответил я. – Мой секрет раскрыт.

– Я бы посылал тебя даже себе в убыток, – ответил Сфорца. Секреты, которые я приносил ему, были гораздо ценнее золота. – Есть что доложить?

– Могу подтвердить, что у баронессы Виридис и графа де Малатеста действительно роман, – сказал я. Андреотто слышал, как они занимались любовью в одной из приватных задних комнат "Дома Золота" не один раз. – Ее младший сын от него, а не от мужа.

Люди Сфорцы жестоко рассмеялись над новостью, хотя их босс лишь ухмыльнулся.

– И они ещё называют нас жуликами? Очень интересно. Барону Виридису понадобится новая жена, как только он избавится от старой, неверной.

– Он никогда не предаст это огласке, – заметил я. – Это безвозвратно разрушит его репутацию.

– Баронесса будет не первой дворянкой, с которой произошел несчастный случай, – резко ответил Сфорца. – А что до её ублюдка, мы просто бросим его в колодец. Новорожденные умирают постоянно.

Я изо всех сил старался сохранять невозмутимое лицо и не выказывать отвращения. Сфорца являлся преступником худшего сорта. Он менял кровь на деньги так же легко, как дышал. Если бы моя жизнь сложилась лучше, я был бы счастлив никогда не пересекаться с ним.

Но, к сожалению, я попал под его влияние в тот момент, когда прибыл в Федерацию Риверленд. Мои родители и я бежали от гражданской войны в Стужеземье пятнадцать лет назад, только для того, чтобы Пурпурная Чума свела их обоих в раннюю могилу. Я попал в один из приютов Сфорцы вместе со многими другими беженцами. Будучи предпринимателем до мозга костей, этот человек понял, что потерянные дети даёт дешевый источник карманников и проституток.

Мерси и мне удалось избежать обеих этих участей, впечатлив Сфорцу своим обаянием и интеллектом. Он оплатил наше образование, чтобы мы служили сначала клерками, а затем шпионами в его криминальной империи. Новый благородный покровитель Мерси сдерживал Сфорцу, но меня этот человек никогда не отпустит. Я совершил ошибку, я стал незаменим.

У меня ушло много лет, но я наконец готов сбежать от Сфорцы и заодно избавить город от его порчи.

– В любом случае, я закончил, – сказал я. – Я накопил достаточно, чтобы открыть свое дело.

– Прости, Робин, – ответил Сфорца сухим тоном, подразумевающим обратное. – Этого не случится.

Я знал это. Сегодня был его последний шанс отпустить меня и сохранить жизнь. – Мои долги давно выплачены, Сфорца. Что бы ты ни вложил в моё образование, я вернул тебе в тысячекратном размере.

– Верно, но стать торговцем? – Он усмехнулся, выхватывая монету из моего кошелька. – Конечно, ты способен на большее.

– На что, например? – спросил я, и сердце мое забилось в предвкушении.

– На дворянина, например, – ответил он, кусая монету. Сфорца был осторожным человеком; он всегда пробовал на зуб деньги, которые я ему зарабатывал, чтобы проверить, настоящие ли они. – У барона Виридиса есть дочь. Как только ублюдок его жены будет устранен, она станет наследницей его поместья и титула.

– И что ты собираешься делать? Женишься на ней сам? – Его больное лицо делало это маловероятным.

– Нет... но ты женишься. – Он хихикнул, попробовав ещё одну монету. – У меня есть поддельные документы. Поздравляю, Робин Вейбрайт, теперь ты мой племянник. Как только брак будет скреплен, мы оба вступаем в клуб знати.

Я скрестил руки на груди.

– Барон никогда не позволит дочери выйти за простолюдина, даже за твоего племянника.

– Позволит, когда мы замараем его руки кровью его жены. – Я смотрел, как Сфорца кусает каждую монету, включая ту, что я отравил. Он даже не заметил. – Он всё равно долго не проживет после свадьбы. Все, что тебе нужно будет делать, это улыбаться и обрюхатить его дочь. Ты ведь достаточно мужчина для этого, верно? Обо всем остальном я позабочусь.

Если у меня и были какие-то сожаления по поводу его убийства, его слова только укрепили мою решимость. На бумаге это очень хорошая сделка. Виридисы не назвать самой богатой семьей в Эрмелине, но они древний род, и их имя имело определенный вес. Я мог бы спокойно удалиться в поместье, оплачиваемое крестьянским трудом, завести семью, содержать пару любовниц на стороне и играть в придворные интриги.

Но я не хотел ничего из этого. Я хотел путешествовать, исследовать мир и зарабатывать свои деньги. Подписание этой сделки означало, что Сфорца будет дышать мне в затылок до конца моих дней. Я променял бы свою свободу на эфемерный комфорт.

Этот человек язва на теле общества, и должен исчезнуть ради блага всех остальных. Так и будет.

– Не делай такое лицо, Робин, – поддразнил меня Сфорца, закончив проверять деньги. – Треть моих людей ненадежна, ещё треть некомпетентна, а остальные и то, и другое сразу. Люди вроде тебя, которые делают дело и не бьют работодателя в спину составляют редкую породу. Если я тебя отпущу, я никогда не найду никого и вполовину такого же хорошего. Попробуй поставить себя на мое место.

Если бы он только знал...

– Легко тебе говорить, не тебе придется терпеть дворянку всю оставшуюся жизнь.

– Уверен, ты привыкнешь, – сказал он со смехом. Он отделил тридцать золотых монет от остальных и вернул их мне, мою жалкую долю за ночь. – Вот, хватит, чтобы купить себе куртизанку или двух. А теперь переоденься, пока нас никто не увидел.

Потребуется несколько часов, чтобы яд подействовал, и к полуночи он будет мертв. Я надеялся, что он будет мучиться.

Один из его людей бросил мне обычную одежду, и я сменил свой благородный наряд на неё. Я снова выскользнул на улицы, став ещё одним простолюдином. Городская стража разогнала толпу до того, как мог вспыхнуть бунт, и я без проблем вернулся в своё убежище в западных районах города. Это место использовалось как свалка для жертв чумы, а после было заброшено. Время и погода износили дома. В половине из них нет окон, а обрушившиеся крыши были обычным делом. Дороги здесь небезопасны, но местные жили в таком страхе перед возмездием Сфорцы, что оставили меня в покое.

Я вошел в руины церкви у внешней стены города. Двери сгнили, в крыше зияли дыры, а надгробия во дворе заросли плющом. Стены едва выдержали ход времени, но символ Четырех Артефактов, хранителей мира в отсутствие Богини, остался незапятнанным на фасаде. Я вознес им короткую молитву, прося у Огненного Жезла храбрости, у Земной Монеты успеха в моем плане, у Ветряного Меча свободы, а у Морской Чаши наказать Сфорцу в следующей жизни.

– Пора, – пробормотал я про себя, входя в церковь. Свет серебряной луны проникал через дыру в помещении и позволял ясно видеть в темноте. Пол скрипел под ногами. Воздух пах пылью и гнилыми скамьями. Груда обломков покрывала старый алтарь в центре комнаты, ожидая, пока кто-нибудь её уберет.

Конечно, я хранил своё сокровище в менее заметном месте. Я подошел к правой стороне комнаты, отодвинул старую скамью и перевернул камень под ней. Дорожная сумка, полная золота, чистой одежды, кинжал, бурдюк с водой и вяленое мясо ждали внизу – всё, что мне нужно, чтобы бежать из этого города.

Следующий камень скрывал стопку документов: заметки, которые я писал, письма, которые перехватил, и отчеты о взятках и кражах. Плод пятилетнего труда с записями каждого акта коррупции, свидетелем которого стал в этом забытом Богиней городе. Пушки Шинкоку могли взрывать крепостные стены; эта стопка бумаг могла потрясти сами основы Эрмелина. И она потрясет.

Мне удалось скопить в общей сложности сотню золотых за последний год. Более чем достаточно, чтобы начать новую жизнь где-то ещё и заплатить типографии за распространение моего архива документов по всей Федерации Риверленд.

Высоко или низко, все должны отвечать перед законом. Как только я опубликую свои отчеты, полетят головы. Публика потребует справедливости. Коррупция Эрмелина будет вычищена. Не вся, некоторые люди укрепились слишком прочно, но достаточно для усиления контроля. Достаточно, чтобы что-то изменить.

И, наконец, мама и папа спали рядом с документами. Их сожженные останки хранились в герметичном глиняном кувшине, который я сделал сам.

Когда они погибли от чумы, отец на смертном одре попросил меня выполнить его последнюю просьбу: "Развей наш прах среди снегов, чтобы наша эссенция больше никогда не покидала дома". Он всегда жалел, что бежал из Стужеземья, и тосковал по возвращению до самого конца.

С моими явно стужеземскими голубыми глазами и короткими рыжими волосами я был довольно приметен среди местного населения и не прошел бы через ворота без того, чтобы Сфорца не узнал об этом. К счастью, я нашел тайный ход, ведущий за стены в подвале церкви. Я предполагал, что он был построен столетия назад, чтобы помочь священникам и знати бежать из города в случае осады. Я покрашу волосы сажей, незаметно доберусь до ближайшего порта, опубликую свои документы, сбегу на корабле обратно на родину в Стужеземье и развею прах родителей в нашем родном городе Снеговее. Как же я по нему скучал...

Выполнив последнюю просьбу родителей, я использую свои вложения для основания бизнеса. Столько идей наводняло мою голову. Купить корабль и начать импортировать специи с Огненных Островов? Инвестировать в фабрику? Путешествовать с сумкой, полной товаров, с одного конца света на другой? Столько всего можно сделать.

Было весело, пока это длилось, подумал я, хватая свои пожитки. Я буду скучать по этому городу. Половина людей в нем прогнила до мозга костей, но именно другая половина имеет значение.

– Прощай, Эрмелин, – сказал я, наполнив дорожную сумку и закинув на плечо. – За плодотворное расставание!

Вспышка света озарила церковь, как только я закончил фразу.

Сияние ярче солнечного света пронзило дыру в крыше, словно сами небеса загорелись. Я поднял глаза и увидел, как над крышей разливается золотое сияние.

Что происходит? Я выбежал из церкви в смеси паники и любопытства. Неужели Богиня вернулась из своего путешествия к звездам? Или Огненный Жезл наконец решил покарать злую знать этого города огнем и серой? Если жрецы говорят правду о возвращении Демонов-Прародителей, я съем свои ботинки.

Я вышел на траву во дворе и уставился на столб света.

Мои глаза расширились от шока, когда я посмотрел на запад. Копье солнечного света било из-за горизонта, как фонтан, его сияние было столь велико и внушительно, что окрасило ночное небо в золотой цвет.

В центре континента Пангеал стояла гора Эребия, где Богиня создала Артефакты. Вершитель Судеб командовал Арканным Аббатством с её вершины. Гора едва видна в Федерации Риверленд при дневном свете, но сейчас её пик сиял ярче любого маяка.

Это могло означать только одно.

Вершитель Судеб призывал новое поколение Героев.

Столб света исчез во вспышке, но не раньше, чем выпустил ударную волну, которая очистила небо от всех облаков. Я почувствовал, как ветер ударил в лицо, и поднял руку, чтобы защитить глаза.

Более дюжины серебряных шаров света вылетели с горы Эребия вслед за вспышкой, за ними последовали семь золотых падающих звезд. Они разлетелись по небу, как огненный дождь, во все уголки мира, ища носителей.

Ища Героев.

Из двадцати двух классов, дарованных Четырьмя Артефактами человечеству, только Вершитель Судеб был постоянно активен. Только он решал, когда выпустить метки обратно в мир, чтобы взрастить новое поколение Героев. Такого не случалось со времен Шинкокских войн почти столетие назад.

– Не может быть, – прошептал я в шоке, считая новые звезды. Казалось, все Четырнадцать Вассальных Классов и Семь Великих Классов были выпущены одновременно. – Неужели жрецы говорили правду?

Я поперхнулся, когда золотая звезда пролетела над Эрмелином быстрее кометы и продолжила свой путь на восток к далеким Стоунлендс. Три её серебряных спутника последовали чуть погодя, причем один, казалось, врезался в сам Эрмелин. Мысль, что этот город породит Героя, даже если вассала, звучала совершенно абсурдно.

– Боги, – пробормотал я, когда ещё одна золотая звезда полетела с горы Эребия в сторону Федерации Риверленд. Шар света оставлял в небе пылающий след, ярче кометы. Я мог лишь дивиться этому великолепному зрелищу. – Так... так красиво.

Вместо того чтобы продолжить свой курс за пределы Эрмелина, звезда свернула вниз, к нему. Она замедлилась и уменьшилась в размерах: от размера дома до яркой точки света. Я усмехнулся, гадая, кто же станет счастливчиком.

"Лишь бы не Сфорца", – подумал я и прищурился, когда свет становился всё ярче и ярче. – А?

Только тогда я понял, что звезда не становилась ярче.

Она приближалась.

Я бросил сумку и инстинктивно поднял руки, когда светящийся снаряд упал на меня быстрее любой стрелы. Что-то горячее пламени обожгло мою правую руку. Я закричал от боли и неожиданности, когда свет опалил кожу.

Когда свет погас, от тыльной стороны моей ладони поднимался дымок. Она зудела, словно внутри плясали муравьи.

– Нет... – Я едва верил своим глазам. – Не может быть.

На тыльной стороне моей правой руки появилась метка: золотая монета с наклоненной V и пятью треугольниками, собранными в форме звезды в центре. Я сразу узнал эребийскую цифру пятнадцать.

Золотая метка Героя, знак одного из Семи Великих Классов.

Это... это, должно быть, ошибка. Один из камней церкви, наверное, упал мне на голову, и у меня сотрясение. Это не может быть метка. Избранные Герои должны быть, ну, героями! Я так далек от героя, насколько это вообще возможно для человека!

Я услышал шаги позади себя.

Моей первой мыслью было, что Сфорца заметил отравление и послал кого-то за мной. Я тут же выхватил кинжал из дорожной сумки.

– Кто там?

– Друг, – ответил женский голос.

Я повернулся в ту сторону и сразу заметил одинокую фигуру, входящую во двор церкви, клуб белого дыма рассеивался позади нее. Красивая женщина на несколько лет старше меня шла в свете серебряной луны. Её зеленые глаза стали первым, что я заметил, ибо они были бледными и острыми, как сталь; серебряная родинка поразительно заметна под её правым глазом. Она одета в просторную, практичную синюю одежду, предназначенную для путешествий, с высокими сапогами, поясом, полным подсумков, и белым плащом, спадающим на плечи. Её неухоженные черные волосы падали на плечи, как водопад. Она сжимала деревянный посох, увенчанный красными кристаллами, которые светились ярче факела. Рунные камни огня или, может быть, света.

Как она... Как ей удалось подкрасться ко мне? Я едва слышал ее приближение!

– Какая удача, – сказала она. Хотя оставалась на безопасном расстоянии от меня, мой кинжал, казалось, её не пугал. Ее взгляд остановился на моей метке. – Я попросила перенести меня к ближайшему герою, и наткнулась на Торговца, из всех возможных. У Богини странное чувство юмора.

– Вы ошибаетесь, Леди, я не герой. – Она явно мне не верила, и я не опустил оружие. – И кто вы такая?

– Меня зовут Эрис. Эрис Беларра. – Она тепло улыбнулась, хотя я был слишком напряжен, чтобы это меня успокоило. – Я Странница.

Странница? Я помнил это имя как вассальный класс, подчиненный Жрецу, который мог идти куда угодно. "И Странник пересек полмира одним шагом", или как там говорилось в писаниях.

– Докажи, – сказал я.

Она спокойно приложила палец к своей родинке. Я прищурился в замешательстве, пока свет луны не осветил её. Это оказалась не родинка, а стилизованное серебряное солнце. Ноль с лучами света, вырывающимися из центра. Это могло быть меткой Героя, хотя я не мог сказать точно, действительно ли она принадлежала Страннику.

– Вершитель Судеб выпустил мой класс раньше, чтобы мне легче было найти других Героев, – объяснила она. – Поскольку я могу переместиться с одного конца света на другой в мгновение ока.

– Зачем? – В её словах не было смысла. Ни в чем из этого не было смысла! – Зачем Вершителю Судеб призывать Героев?

– С чего начать? – Она заложила руки за спину вместе с посохом и склонила голову набок. Зрелище напомнило любопытную сову, изучающую аппетитную мышь. – Стужеземье в состоянии гражданской войны с мятежной провинцией и сталкивается с вторжениями с севера, Империя Эвербрайт гниет по швам, Огненные Острова и Ирем вцепились друг другу в глотки, бесчисленное количество людей страдает под игом Шинкоку... а ещё есть маленькая деталь: Демоны-Прародители вырвались из своих печатей.

Я никогда не уделял особого внимания своим религиозным занятиям, но знал достаточно, чтобы бояться Демонов-Прародителей. Аббатство говорило, что они опустошали мир семь веков назад, пока Богиня не наделила силой первых Героев, чтобы стащить их с кровавых тронов. Каждый раз, когда жрецы не соглашались с политикой или моральными устоями какой-либо нации, они обвиняли их в работе на Прародителей.

Эта женщина, Эрис, указала на мою метку.

– Ты Торговец, один из Семи Великих Классов, повелитель Алхимика и Ремесленника, соперник Вора.

Я фыркнул. Хотя я и намеревался стать торговцем, обычным, мне всё ещё трудно поверить, что я стал Торговцем.

– Если уж на то пошло, по духу я ближе к Вору.

– Неужели? – Женщина сделала несколько шагов ко мне. Я поднял кинжал выше, но это её не остановило. – Если бы мне пришлось угадывать...

Эрис подошла ко мне достаточно близко, чтобы я мог пырнуть её, если бы захотел. Если это ее и пугало, она не подавала виду.

– Ты хитрый человек с поразительным талантом делать деньги. – Она наклонилась ко мне, пока наши глаза не встретились, и я почувствовал ее дыхание. – Ты из бедной семьи, но у тебя большие планы и ещё большие мечты. Ты хочешь открыть лавку, исследовать новые земли или начать смелое новое предприятие, которое изменит мир. Ты высоко ценишь личные контракты и верховенство закона, но не возражаешь против использования нечестных методов для достижения своих целей. О, и ты жадный. До золота, до любви, до почестей. И больше всего на свете...

Она подняла палец и коснулась кончика моего кинжала.

– Ты хочешь стать хозяином своей судьбы. Чего бы это ни стоило.

Я сжал челюсти и ничего не сказал.

Мое молчание не смутило женщину. Оно лишь позабавило её.

– "Откуда она это знает?" Потому что все Торговцы до тебя обладали теми же качествами. Рыцарь всегда благородный, сердобольный добряк. Вор всегда изгой и трюкач. А Торговец всегда бесстрашный авантюрист, жаждущий большего.

Я взглянул на метку монеты на своей правой руке. Я вынужден признать, что, хотя всё это звучало дико... я начинал задумываться.

– Если ты говоришь правду, – сказал я, – тогда у меня есть... сила?

– Тебе нужно больше доказательств? – Эрис подняла бровь. – Я продам тебе цвет своих глаз за один твой волос.

Я моргнул, глядя на нее.

– Прошу прощения, цвет ваших глаз? Вы имеете в виду буквально?

– Это то, что я предлагаю, – ответила Эрис с печальным смешком. – Тебе это подходит?

– Э-э... полагаю, да. – Я вырвал волос с макушки и протянул ей. – Что дальше?

Глаза Эрис засветились в тот момент, когда схватила свой приз. Процесс был мгновенным. Ее зеленые радужки потеряли всякий цвет, как и зрачки. Я обнаружил, что смотрю в два бледных, безликих шара.

– Это сила Торговца, мой друг, – объявила Эрис с сияющей улыбкой. – Ты можешь купить и продать всё что угодно.

http://tl.rulate.ru/book/92190/9426582