Готовый перевод A Shinobi Middle Earth / Шиноби Среднеземья: Под кронами деревьев

(Местонахождение: Братство)

Они быстро спустились от Восточных ворот Мории к полям, что лежали за лесом. Они не останавливались там. Они не могли остановиться. Они должны были двигаться дальше, чтобы найти безопасное место.

Но как только они вошли в лес Лотлориена, они не почувствовали себя в безопасности. На самом деле, все, что они чувствовали, - это тишина. Они слышали лес вокруг себя и видели его, слышали звуки, издаваемые животными, которые занимались своими делами, и видели, как с деревьев падают листья. Но это было все. Казалось, что здесь ничего нет.

Арагорн и Леголас шли впереди, а Саске и Боромир сзади. Кровь из раны Саске засохла и запеклась, но боль не утихала. Даже когда он смотрел на рану, он мог сказать, что она зарубцуется. Он не заслужил этот шрам, но он его заслужил. Гэндальф был рядом, но не смог его спасти. "Сейчас не время для этого", - беззвучно ругал он себя. "Ты должен помочь остальным найти безопасное место".

"Держитесь ближе, молодые хоббиты!" сказал Гимли хоббитам, поскольку они впятером составляли середину группы путешественников. Гном достал свой топор, готовый к использованию, но для чего - они не знали. "Говорят, что в этих местах живет великая колдунья. Эльфийская ведьма страшной силы", - сказал он им, осторожно шагая вперед. "Все, кто смотрит на нее, попадают под ее чары и больше никогда их не видят".

Саске, слышавший эти слова, не мог не закатить глаза. "Лучше надейся, что Леголас этого не слышал, Гимли", - подумал он про себя. Не похоже, чтобы эльф услышал гнома. Он все еще был впереди, следуя за Арагорном по проложенному рейнджером пути.

Не зная ни шиноби, ни гнома, Фродо услышал голос у себя в голове. "Фродо", - прошептало оно его имя. Он огляделся, пытаясь понять, откуда доносится голос, но ничего не увидел. Он был словно призрак или дух на ветру. Затем голос заговорил снова, и когда он заговорил, он увидел кратковременное видение голубых глаз, смотрящих прямо на него. "Твой приход к нам подобен шагам судьбы. Ты принес сюда великое зло, Кольценосец!"

"Мистер Фродо?" сказал ему Сэм, возвращая его на место. Он ничего не сказал своему садовнику; он не мог найти слов, чтобы сказать. Все, что он мог сделать, это продолжать идти вперед.

"Ну, вот один гном, которого ей не удастся так легко заманить в ловушку", - заявил Гимли. "У меня глаза ястреба и уши лисы!" В этот момент в его лицо были направлены две нарисованные стрелы, заставившие его остановиться на месте. "О!"

Он был не единственным. Эльфы с луками и стрелами наизготовку появились из ниоткуда. Все, даже Саске, были удивлены их появлением (у Леголаса был свой лук, натянутый и натянутый). Если бы он был один, шиноби попытался бы удрать, либо пустив дымовые шашки, либо схватив одного из эльфов в качестве щита. Но дымовых шашек у него больше не было, а оставить Братство наедине с ними он не мог.

"Этот гном дышит так громко, что мы могли бы подстрелить его в темноте", - похвастался один из эльфов, шагая вперед к Арагорну. Было очевидно, что он был капитаном группы.

Гном зарычал на эти слова, но это привело к тому, что стрелы приблизились к его лицу. "Арагорн, этот лес опасен!" - сказал он рейнджеру. "Мы должны вернуться!"

"Вы вошли в царство Владычицы Леса", - сказал Гимли эльф-капитан. "Вы не можете вернуться назад". Он посмотрел на остальных эльфов, которые были с ним. "Держите их под надежной охраной", - приказал он им.

Они опустили луки, но стрелы все еще были наготове. Братство было вынуждено следовать за капитаном, пока он вел их все глубже в лес. Они шли туда, куда шли, и для хоббитов это было знакомое, но все же тревожное чувство.

Они шли весь остаток дня и до самой ночи. Когда пришло время отдыха, их вывели на ряд платформ в деревьях, которые, как они узнали, назывались флетами. К тому времени отношение к ним, похоже, несколько изменилось. Арагорн, Леголас, Боромир и Гимли встали перед эльфийским капитаном, который обратился к Арагорну и Леголасу на эльфийском языке (который они позже переведут для остальных членов Братства). "Mae govannen, Legolas Thranduilion (Добро пожаловать, Леголас, сын Трандуила)", - сказал он Леголасу, коротко положив руку на его сердце.

"Govannas vîn gwennen le, Haldir o Lórien (Наше Братство в долгу перед тобой, Халдир из Лориена)", - сказал Леголас в ответ.

Он посмотрел мимо Боромира на другого человека. "A, Aragorn in Dúnedain istannen le ammen (О, Арагорн из Дунадана, ты известен нам)", - сказал он в приветствии.

"Халдир", - ответил Арагорн на приветствие.

"Вот тебе и легендарная вежливость эльфов", - проворчал Гимли. Ступив на флет, он снял шлем. "Говори словами, которые мы все можем понять!" - практически приказал он Халдиру.

Но не успел никто из эльфов ничего предпринять в ответ, как вылетела рука и сильно ударила гнома по голове. "Бака", - сказал Саске, отдергивая руку. "Вежливость нужно как оказывать, так и принимать". Он даже не смотрел на остальных людей, он смотрел на лес.

"Лад, ты даже не знаешь, что я сказал!"

"Мне и не нужно было. Я и так все понял по твоему тону", - сказал он, обернувшись.

Глаза Халдира слегка расширились, когда он увидел вороноволосого мужчину. "И снова здравствуй, Крабандир", - поприветствовал он.

Саске сузил глаза на капитана эльфов. "Я знаю тебя, не так ли? С семилетней давности". Он замолчал, пытаясь вспомнить. "Это тебя мне пришлось буквально вытаскивать из засады?"

"Нет, это был мой брат. Ты спас его, но не остался отбиваться от орков".

"Я выслеживал другую группу орков, которые взяли с собой детей и опередили меня на три дня".

Это был достаточно хороший ответ для эльфов, так как они больше ничего не сказали по этому поводу. Более того, тема разговора была полностью изменена. "Ты ранен", - заметил Халдир, глядя на его правую руку.

"Ее пронзила стрела", - ответил он.

"И ты не позаботился об этом".

"У нас не было времени. Мы бежали, спасая свои жизни и спасаясь".

Он посмотрел на одного из эльфов, находившихся под его командованием. "Обработайте его рану", - приказал он. Если у эльфа и были проблемы с приказом, он не сказал. Вместо этого он подошел к Саске и начал делать то, что ему приказали.

Халдир обвел взглядом хоббитов и остановился, когда его глаза встретились с глазами Фродо. "Ты принес с собой великое зло", - сказал он хоббиту с холодностью в голосе. Он обернулся и посмотрел на Арагорна. "Ты не можешь идти дальше!"

Он пошел прочь, и Арагорн пошел за ним, молча сказав Братству подождать, прежде чем уходить. Они вдвоем начали быстро, но тихо говорить на эльфийском, пока остальные ждали. Фродо молча сидел на платформе, оглядывая остальных членов Братства. К его огорчению, никто из них не задержал на нем взгляд.

"Смерть Гэндальфа не была напрасной", - сказал Боромир хоббиту, сидя напротив него, думая, что его молчание было скорбным (возможно, так оно и было). "Он не хотел, чтобы ты потерял надежду. Ты несешь тяжелую ношу, Фродо. Не неси бремя мертвых".

Саске был неподалеку со свежезабинтованной рукой. Когда он услышал эти слова, ему пришлось сдержаться, чтобы не фыркнуть в насмешке. "Для некоторых из нас, Боромир, у нас нет выбора - нести мертвых", - подумал он про себя, вспоминая свой клан (и своего брата).

Хриплые голоса прекратились, и Халдир вернулся к ним. "Вы последуете за мной", - сказал он им всем. Они встали и пошли за ним сквозь деревья, все время ступая по стволам. Они не спрашивали, куда идут и как долго будут идти, боясь, что он просто оставит их там, одних, в незнакомом для большинства из них месте.

Через час или три, как им показалось, они наконец остановились на флете, который выглядел почти так же, как и все остальные, с той лишь разницей, что над ними была настоящая крыша. "Здесь вы проведете ночь", - сказал им Халдир.

Он оставил их наедине с несколькими стражниками, чтобы присматривать за ними, и они начали устраиваться. Никто ничего не говорил, пока они устраивались поудобнее. Тишина была нарушена, когда Гимли увидел неподалеку арфу, подошел к ней, взял в руки и начал настраивать. "Что ты делаешь, Гимли?" спросил его Леголас. Эльфы, стоявшие на страже, обратили на него более пристальное внимание.

"Играю на гномьей плачевной песне, - ответил он, продолжая настраивать арфу. "Гэндальф этого заслуживает". Закончив настройку, он начал играть и петь.

(Начало "Я вижу огонь")

Капитан эльфов лишь перевел взгляд на него. "Мы не имели дел с гномами со времен Темных Дней".

"И знаешь ли ты, что на это скажет этот гном?" Он прошипел что-то на гномьем наречии, которое никто не хотел или не хотел переводить.

О, туманное око горы внизу

Следи за душами моих братьев.

И если небо наполнится огнем и дымом.

Следи за сыновьями Дурина.

Если все закончится огнем.

Тогда мы должны сгореть все вместе

Смотреть, как пламя поднимается высоко в ночь.

Взывая к отцу, о, будь наготове, и мы будем

Смотреть, как пламя пылает

на вершине горы.

И если мы умрем сегодня ночью

Мы должны умереть все вместе

Поднимем бокал вина в последний раз.

Взывая к отцу

Приготовьтесь, как мы будем

Смотреть, как пламя горит на

на склоне горы.

Опустошение приходит на небо

Теперь я вижу огонь

Внутри горы

Я вижу огонь

Сжигающий деревья

И я вижу огонь

Полые души

Я вижу огонь

Кровь на ветру

И я надеюсь, что ты будешь помнить меня.

О, если мой народ падет.

Конечно, я сделаю то же самое.

Запертые в горных залах

Мы слишком близко подошли к пламени

Взывая к отцу.

Держись, и мы будем

Смотреть, как пламя горит на

на склоне горы.

Опустошение приходит на небо

Теперь я вижу огонь

Внутри гор

Я вижу огонь

Сжигающий деревья

И я вижу огонь

Полые души

Я вижу огонь

Кровь на ветру

И я надеюсь, что ты будешь помнить меня.

И если ночь пылает

Я прикрою глаза

Ведь если тьма вернется, тогда

Мои братья умрут.

И когда небо падает вниз

Он врезался в этот одинокий город

И с этой тенью на земле

Я слышу крики моих людей.

И я вижу огонь

Внутри гор

Я вижу огонь

Сжигая деревья

Я вижу огонь

Полые души

Я вижу огонь

Кровь на ветру

Я вижу огонь (огонь)

О, ты знаешь, я видел, как горит город.

И я вижу огонь (огонь)

Почувствуйте жар на моей коже

И я вижу огонь (огонь)

Уххххххххх

И я вижу огонь

Гори огнем на склоне горы

(End I See Fire)

Все, кто слышал его пение, были ошеломлены услышанным. Они не думали, что у него может быть такой чистый голос. Но дело было не только в этом. Дело было в песне, которую он пел. "Это... было прекрасно, Гимли", - сказал ему Мерри. "Тот, кто написал ее, заслуживает похвалы за создание такой песни".

"Когда я вернусь, я обязательно передам твои слова Бомбуру", - ответил он, откладывая арфу. "Он написал ее в честь Торина Оукеншилда после Битвы Пяти Армий".

"Бомбур?" - повторил Леголас с сосредоточенным видом, вспомнив гнома, о котором шла речь. "Ты имеешь в виду самого толстого гнома из компании Торина?"

"Говорите что хотите о его весе и пищевых привычках, но у этого гнома есть мастерство и душа музыканта. Жаль только, что он не использовал их больше". Его лицо немного опустилось. "И я знаю, что это не совсем подходит для Гэндальфа, но я не мог придумать другого способа спеть для него".

Никто не сказал ему ничего против, да никто и не мог. Горе от потери Гэндальфа все еще было там. Даже эльфы, жившие в лесу, не сказали ничего против него и песни, которую он сыграл и спел. Остаток ночи прошел в тишине, ибо Братство уснуло и погрузилось в сон. Но всем им снился один и тот же сон: Гэндальф падает снова и снова.

На следующее утро, после быстрого завтрака, Халдир снова пришел за ними. Они спустились с флета и пошли по лесным зарослям. Это была прогулка в тишине, с эльфами впереди и сзади, и заняла она большую часть дня. Если бы печаль не терзала их, они могли бы видеть красоту окружающего леса гораздо больше, чем сейчас.

Наконец они остановились, когда, взобравшись на холм, увидели под собой землю. Прежде, сразу за долиной, образованной холмом, на котором они стояли, и холмом, на котором стоял он, росли огромные деревья, расположенные так близко друг к другу, что почти трудно было понять, где кончается одно и начинается другое. "Карас Галадхон, сердце Эльфийского царства на земле, царство Владыки Селеборна и Галадриэль, Леди Света", - сказал Халдир, глядя на них, и в его голосе слышалось удивление.

Когда они спустились с холма, пересекли долину и вошли в это место, Саске мог лишь оглядеться вокруг и признать одно. "Вот как должна выглядеть настоящая деревня в листве". Ведь это место было встроено в деревья, а не просто окружало их. Если бы Хокаге Шодайме смог увидеть это место, вдохновился бы он или позавидовал?

Их привели к лестнице, которая по спирали поднималась вверх к одному из самых больших деревьев. Подъем был таким долгим, что, пока они поднимались, солнце зашло за лес, и день превратился в ночь. А они все еще карабкались. После долгого для Братства подъема они сошли с лестницы и увидели зал, утопающий в густых ветвях деревьев.

Халдир провел их в зал, к помосту, который находился перед лестницей. Пока они ждали, светящийся огонек на вершине лестницы начал разгораться ярче, привлекая их внимание. Два эльфа, одетые в серебристо-белые одежды, медленно и грациозно спускались по лестнице, держа друг друга за руки. Это были Целеборн и Галадриэль, правившие Лотлориеном.

"Враг знает, что вы вошли сюда", - сказал им Селеборн, когда они с Галадриэль стояли перед ними. "Вся надежда, которую вы питали в тайне, теперь исчезла". Он пристально посмотрел на каждого из них. "Восемь человек здесь, но десять отправились из Ривенделла. Скажите мне, где Гэндальф? Ибо я очень хочу поговорить с ним. Я больше не могу видеть его издалека".

"Гэндальф Серый не переходил границ этой земли", - тихо проговорила Галадриэль, но Братство услышало ее без труда. "Он погрузился в тень".

Поначалу никто не произнес ни слова. Все только и делали, что смотрели ей в глаза (некоторые из них не могли этого сделать). Только Леголас нарушил молчание и признался. "Его забрали и Тень, и Пламя. Балрог Моргота, ибо мы без нужды пошли в сети Мории", - сказал он им двоим, удивив их.

Лицо Гимли опустилось, когда он услышал эти слова. Это он предложил им пройти через Морию. Он думал, что это будет безопасно. Как же он ошибался. "Ни одно из деяний Гэндальфа при жизни не было напрасным", - сказала Галадриэль Леголасу. "Мы еще не знаем всего его предназначения". Ее взгляд обратился к гному из Братства. "Не позволяй великой пустоте Хазад-Дума заполнить твое сердце, Гимли, сын Глоина", - сказала она ему. Ибо мир полон опасностей".

"И во всех землях любовь теперь смешалась с горем." Ее глаза обратились к Боромиру. Человек из Гондора и эльф из Лотлориена пристально смотрели друг другу в глаза. Но он не смог выдержать ее взгляда и, задыхаясь, отвел глаза.

"Что теперь станет с этим Братством?" спросил Селеборн. "Без Гэндальфа вся надежда потеряна".

"Поиск стоит на острие ножа, - сказала Братству его жена. "Чуть отклонись - и он провалится, погубив всех". Она посмотрела на всех, видя в их глазах тревогу. "И все же надежда остается, пока верна Компания. Пусть ваши сердца не тревожатся. Идите и отдохните, ибо вы утомлены печалью и трудом".

Пока она говорила, глаза ее обратились к Фродо, и он услышал ее голос у себя в голове. "Добро пожаловать, Фродо из Шира, тот, кто видел Око!" К его чести, он не сделал ничего, чтобы показать, что слышал ее.

"Может быть, и так", - сказал Селеборн. "Но, как я уже сказал, восемь человек здесь, а десять отправились из Ривенделла. Тебе не хватает еще одного. Где чужак в Средиземье? Где Крабандир?"

Удивленные этим вопросом, члены Братства огляделись вокруг и не увидели Саске, стоявшего с ними. "Но он стоял прямо здесь", - запротестовал Сэм, указывая на место рядом с собой. "Он был здесь, рядом со мной".

Если бы они заглянули за край платформы, то нашли бы его. Он был на другой стороне, прижавшись к ней, и смотрел прямо на землю. "Не тревожься, любовь моя", - услышал он слова Галадриэль. "Крабандир с Братством и не оставит их так просто". Так она сказала вслух. В его голове она говорила совсем другое. "Тебе не нужно бояться меня, Саске, сын Фугаку, наследник клана Учиха. Я знаю тебя с давних пор". Убирайся из моих мыслей", - практически приказал он ей. Слабое присутствие, которое он ощущал в своем сознании, когда она говорила, исчезло. Хотя он почувствовал некоторое облегчение, оно не было полным. Не ее способность говорить внутри его сознания заставила его прижаться спиной к другому краю платформы, чтобы спрятаться от нее. Это были ее глаза. Он уже видел такие глаза раньше.

Как только они познакомились со своим хозяином, их проводили обратно на землю, на достаточно большую территорию, чтобы они могли удобно расположиться и переночевать под большим павильоном рядом с фонтаном. Вокруг них, пока они заканчивали подготовку лагеря, в лесу раздавались скорбные голоса. "Плач по Гэндальфу", - объявил Леголас, прислушиваясь к голосам.

Те, кто еще не спал, смотрели на деревья, как будто голоса были там. "Почему они говорят о нем?" спросил Мерри у эльфа.

"У меня не хватит духу рассказать вам", - сказал он в ответ. "Для меня это горе еще слишком близко".

"Ты не единственный", - коротко сказал Саске, сидя на земле на ветке дерева. Он все еще видел старика, висящего на разрушенном мосту, который пытался дотянуться до него и взять за руку.

"Держу пари, они не упоминают о его фейерверках", - прокомментировал Сэм Мерри с того места, где он стоял на коленях на земле, пытаясь разложить свою подстилку. "О них должен быть куплет". Он встал и начал петь.

Самые прекрасные ракеты, которые когда-либо видели:

они вспыхивают звездами голубыми и зелеными.

Или после грома серебряные ливни

падали, как дождь из цветов

"О, это не делает их справедливыми", - признал он после этого куплета и сел обратно. После этого никто не произнес ни слова.

Некоторые из них заметили, что Арагорн и Боромир отошли в сторону и разговаривают друг с другом, но то, о чем они говорили, их не касалось, особенно Саске. Не желая видеть лицо Гэндальфа до того, как он снова упадет, шиноби постарался устроиться поудобнее и заснул.

Он обнаружил себя лежащим на берегу реки в той самой знакомой долине. Весь его мир был сплошной болью, и все же она казалась чем-то далеким. Он знал, что в спину ему впивается камень, но это его не беспокоило. Он был измотан и в то же время совсем не устал. Все это и многое другое говорило о том, что ему снится старое воспоминание.

Звук чьей-то воды наполнил его уши, и он посмотрел на реку, чтобы увидеть, что рядом с ним стоит его лучший друг и соперник. "Ну, Наруто, поздравляю. Ты наконец-то победил меня", - сказал он.

Блондин ничего не ответил, поэтому он сказал. "И что ты теперь будешь делать? Убьешь ли ты меня? Отвезешь меня обратно в деревню, чтобы я предстал перед судом за содеянное? Или ты вернешь меня обратно и будешь надеяться, что Хокаге простит меня и позволит мне снова присоединиться к деревне?"

"Ты же знаешь, Саске, что этого, скорее всего, не случится", - ответил его друг, все еще стоя на ногах.

"Я знаю. Ты убьешь меня". Это был не вопрос, а простая констатация факта. "Сомневаюсь, что многие в деревне будут оплакивать мою кончину, скорее всего, только Сакура и несколько преданных клыкастых девчонок".

На лице блондинки появилось небольшое недовольство. "Ты только что назвал Сакуру фангёрл?"

Он не мог не закатить глаза на это. "Я сказал Сакура и несколько преданных фангёрл", - повторил он про себя. "Сакура - куноичи, сейчас больше, чем когда-либо. Есть небольшая разница, например, в том, что она может и будет бить этих Клыкастых до следующего года".

"Да, она может это сделать. Я бы хорошо знал". Они немного посмеялись, вспоминая лучшие времена.

Но это не продлится долго. "Пора с этим заканчивать, Наруто. Просто убей меня". Он вздохнул и закрыл глаза. "Я готов".

Он ждал в своей личной темноте убийственного удара, чтобы все наконец закончилось. Но вместо этого он услышал от Наруто только одно слово. "Нет".

Он снова открыл глаза. "Что?"

"Я сказал "нет". Он потянулся вниз и поднял Саске на ноги. "Я не собираюсь убивать тебя, Саске".

"Ты должен."

"Нет, не должен. Ты мой друг, Саске", - заявил он, положив вторую руку на плечо друга. "Зачем мне убивать своего лучшего друга?"

"Это не вопрос "хочу", а вопрос "должен". Я преступник, Наруто. Ты не можешь просто смахнуть это под ковер и притвориться, что этого никогда не было".

"Я тоже не собираюсь этого делать".

"Тогда что ты собираешься со мной сделать?" Он не мог не задать этот вопрос с любопытством в голосе (а также с небольшой долей огня).

"Я ничего с тобой не сделаю, Саске". Он убрал руки. "Но ты уйдешь".

Было похоже, что он говорил на другом языке. "Уйдешь?"

Блондин кивнул. "Я даю тебе единственный шанс покинуть Нации Элементалей, ради твоей же безопасности. Уходи сейчас, чтобы ты мог жить. Ты знаешь, что другие не будут столь милосердны". Он повернулся и пошел обратно через реку. "Прощай, Саске".

Он ничего не сказал; он просто следовал за течением реки.

Он проснулся, не проваливаясь в сон и не вскрикивая от паники, удивления или страха. Он молча открыл глаза и встал с того места, где лежал в тишине. Этот сон снился ему не в первый раз с тех пор, как он попал в Средиземье, и он знал, что последует за ним.

Он шел по реке, пока она не впадала в море. Он не знал, в какой стране это было, да его это и не волновало. Его волновало лишь то, что никто не знал, кто он там, и что там находится убежище Акацуки. Там он залечил свои раны и отдохнул один день.

Пока он отдыхал, у него было искушение проигнорировать то, что Наруто практически приказал ему сделать, и остаться в Стране Элементалей. Но он также знал, что слова блондина были правдой: другие деревни (и даже Коноха, вероятно) будут охотиться за ним без колебаний. Поэтому на следующий день, собрав достаточно припасов, чтобы продержаться некоторое время, и захватив плащ Акацуки и соломенную шляпу, он отправился в доки.

Ему повезло: первый же корабль, на который он попал, отплывал в тот день. Он получил пропуск и был уже на удобной койке, когда корабль покинул гавань и направился в Средиземье (хотя он еще не знал об этом). Именно на корабле Саске понял, что когда Наруто взял его за руку и сжал плечо, он запечатал силу, данную ему сеннином Рикудо.

Корабль причалил в месте, которое он позже назвал Серыми Гаванями, но он пробыл там недолго, чтобы его увидели люди (именно поэтому он узнал об эльфах только позже). Оказавшись на воле, он решил странствовать.

И хотя он бродил, сон все равно приходил к нему. Иногда он ненадолго задумывался, почему так происходит. Но эти моменты были мимолетными, и он не придавал им значения. Он ушел из Народа Элементалей и вряд ли вернется.

Оглядевшись, он увидел, что остальные члены Братства еще спят. Исключение составлял только Фродо, но его там не было. "Куда же подевался этот хоббит?" - спросил он себя, прежде чем отправиться на поиски. Он смог отправиться на поиски в основном благодаря тому, что так и не смог заснуть после того сна.

Он побрел прочь от места, где спало Братство, в сам Лотлориен. Голоса все еще пели, и оттого, что вокруг никого не было, они казались еще более призрачными. Ночью лес не мог быть более непохожим на Коноху. Ночная жизнь в Конохе была шумной, шумной и полной хороших вещей для друзей, которые хотели потусоваться. Здесь не было никакой ночной жизни, и это придавало месту неземное качество, которое также было немного холодным.

Пока он бродил, он не мог не думать о том сне. Каждый раз, когда он видел этот сон, его пугало не то, что он был так близок к смерти, но ему подарили жизнь, и не то, какой выбор сделал Наруто. Нет, больше всего его нервировал взгляд блондина, который он видел в его глазах, когда тот говорил. Сколько бы раз он ни пытался мысленно стереть его, этот проклятый взгляд все равно продолжал появляться в его памяти. Это был взгляд, который говорил: "Неважно, что ты делаешь и что о тебе скажут люди, ты все еще мой лучший друг, и я верю в тебя".

Сколько раз он подводил эту идиотку-блондинку своей верой? И все же, он все еще верит в него? Как будто Ками сыграл с ним злую шутку, а ему было не смешно. Но все же он всегда мог видеть эти глаза, и когда он видел их, то чувствовал... страх.

Звук чужих шагов по траве вывел его из задумчивости и вернул в лес, где он находился. Фродо шел к нему со слегка испуганным выражением лица. По какой-то непонятной ему причине он спрятался и позволил хоббиту пройти мимо.

" Почему я только что это сделал?" - спросил он себя, выходя из укрытия. Он не знал, и это его раздражало. Еще один звук шагов, невероятно легких, эхом разнесся по тишине Лотлориена. Повернувшись, он увидел Галадриэль, которая шла в стороне от него, бросив на него ответный взгляд.

Сам не зная почему, он последовал за ней. Он не бежал, чтобы догнать ее; вместо этого он держался на расстоянии и всегда следил за тем, чтобы она была в пределах видимости. Следование за ней привело его к стене из камней, в которой, на первый взгляд, не было входа. Но когда он проследил за ней и увидел, как она вошла, он понял, что это всего лишь вопрос восприятия. Как только он изменил это восприятие (шагнув влево), он увидел вход и вошел в него.

Проход за ним вел к тому, что его сильно удивило: к саду камней. Он не видел его уже десять лет. Более того, этот сад был прекрасно сделан. Никакой дилетант его не создавал. Поток в камнях был тонким и менял направление, прежде чем вы успевали это заметить. Растения в саду и вокруг него были идеально подобраны. Тот, кто это сделал, был очень талантлив и обладал хорошим вкусом.

Она стояла на краю сада и смотрела на все это. Когда он шагнул вперед, она повернулась к нему и мягко улыбнулась. "Добро пожаловать, Учиха Саске", - поприветствовала она его на идеальном элементарном языке.

Он был немного удивлен, услышав эту речь. "Откуда ты знаешь язык Элементалей?" - спросил он, отвечая на том же языке.

"Ты научила меня ему, давным-давно".

"Я никогда не встречал тебя до сегодняшнего вечера".

"Но ты встретил. Как я уже сказал, я знаю тебя с давних пор".

"Что это вообще значит? Я не знаю тебя!" Он отвел взгляд и пристально уставился в сад. "И перестань смотреть на меня такими глазами; у тебя нет на это права".

"Какое право?" В ее голосе не было враждебности от того, что ей сказали, что делать. Она звучала так же безмятежно и спокойно, как и раньше. На самом деле, в ее голосе звучала нотка любопытства.

Но он не ответил ей. Вместо этого он поднял взгляд к дереву. "Что именно ты пытаешься донести до нас, Ками?" - спросил он вслух, не обращая внимания на то, что с ним был еще один человек. "Ты послала мне Наруто, когда он был ребенком, в виде Пиппина, затем послала мне мою дружбу в виде Гимли и Леголаса, а теперь послала мне его доверие ко мне в виде ее? Когда же закончится эта твоя больная шутка?" - потребовал он, и его эмоции немного ослабли.

Он не получил ответа сверху. Зато он получил ответ от Галадриэль. "Что бы ни решил Единый даровать тебе, это никогда не будет шуткой".

Он повернулся, чтобы посмотреть на нее. "Мне так кажется". Он снова отвел взгляд. В ее глазах все еще был тот же взгляд. "Почему вы продолжаете так смотреть на меня?"

"Я не могу насладиться обществом старого друга?" - спросила она, нотка любопытства все еще присутствовала.

"Я уже сказал тебе, что никогда не встречался с тобой".

"А я уже дважды говорил тебе, я знаю тебя раньше". Уголком глаза он заметил ее улыбку. "Я рада снова видеть тебя, Индра".

Он застыл на месте при этих словах. По правде говоря, он не должен был удивляться ее словам. Если Владыка Ривенделла знал его предка, то почему бы и ей не знать? Но оставался еще один вопрос. "Откуда ты знаешь, что я - это он?" - спросил он, наконец взглянув на нее (но по-прежнему избегая смотреть в глаза).

"Вы ведете себя так же, как он: тихо, но гордо. И еще есть очевидное". Она указала жестом на его левую руку. "У вас такая же метка". Она слегка нахмурилась. "Но я никогда не видела, чтобы ее так покрывали".

Он слегка сдвинулся, сам не зная почему. "Она была запечатана", - коротко ответил он. "Как хорошо вы его знали?"

Хмурый взгляд исчез, и на ее губах появилась немного грустная улыбка. "Если бы я была молодым эльфом и не была замужем, когда встретила его, я бы с радостью стала смертной ради него".

" Значит, так", - подумал он про себя. Это также объясняло, почему у нее такой взгляд. В каком-то смысле, она имела право (но это не значит, что ему это нравилось). "Есть ли какая-то особая причина, по которой мы разговариваем здесь, в саду камней?" Он жестом указал на сад, чтобы подчеркнуть свою мысль.

"Он научил меня, как его сделать, и вот результат. Вам нравится?"

"Это хорошо сделано, насколько я могу судить". Он не был садовником. Это был Наруто (что стало для него неожиданностью, и Сакура узнала об этом факте и о маленькой оранжерее, которая у него была). "Но ты не поэтому привел меня сюда."

"Нет, не поэтому." Она посмотрела ему в глаза, и он понял, что не может отвести взгляд. "Знаешь ли ты, почему ты носишь этот знак и почему ты пошел по следам своих предков на эту землю?"

Конечно, он знал, почему носит на руке знак темной луны. "Он был дан мне Рикудо Сеннином, отцом Индры. Что касается следования за своими предками, то я просто сел на корабль, который отплывал от Элементальных Народов. Никакого следования не было".

"Так ты считаешь, но ты здесь. Что касается того, что тебе это дано, то это не так. Ōцуцуки Хагоромо просто активировал его внутри тебя".

"Это невозможно. Он носил оба и отдал их оба". Он совершенно ясно помнил, что произошло на той встрече.

"Возможно, начало сказки было бы лучшим местом для объяснения".

Он не мог не фыркнуть на это. "Я знаю, что произошло в начале. Вопрос в том, знаешь ли ты?"

Она лишь улыбнулась и слегка покачала головой. "Нет, вопрос в том, что, по-твоему, является началом?"

"Рикудо Сеннин и его брат победили свою мать и запечатали ее чакру и ее тело в разных формах. Чакра в него, а тело превратилось в луну".

"Вот тут ты ошибаешься. Луна существовала задолго до битвы. Тилион, майа, которому было поручено управлять луной, хорошо знал их и согласился поместить тело внутрь луны. Но это не то начало, о котором я говорю. Я говорю о начале их матери, той, которую вы знаете как Кагуя Цуцуки". Она выглядела так, словно пыталась найти что-то в его глазах. "Ты когда-нибудь задумывался, откуда она взялась?"

"Нет. Все, что мне было нужно знать, это то, насколько она безумна и опасна", - ответил он.

"Тогда позвольте мне рассказать вам о ней, чтобы вы поняли, что произошло".

Он замолчал на мгновение. "... Хорошо", - наконец ответил он.

"Все началось в конце Первой Эпохи, когда первый Темный Властелин был почти победителем в своем завоевании Средиземья. Однажды на ступенях, ведущих в его крепость Ангбанд, была найдена женщина. Вспомнив о Лутиэн и Берене и полагая, что другой пришел забрать оставшиеся Сильмариллы, он отправился к ступеням, чтобы напасть. Но обнаружил он, что женщина там была не из эльфов, а из людей. И пришла она не для того, чтобы украсть Сильмариллы, ибо была она отягощена ребенком и пыталась найти спасение, но знала, что не найдет его.

"Темный Властелин нашел ее на ступенях, она плакала, глядя на звезды. Он спросил, почему она плачет. Мне грустно и страшно", - ответила она. Я не увижу следующего восхода солнца, а мой ребенок не увидит своего первого".

"Если это твоя печаль, то чего ты боишься?" - спросил он.

"Я умираю, но я не знаю, что находится за гранью смерти. Я не хочу брать с собой в эту неведомую бездну свое дитя".

"Темного Властелина не обеспокоили эти слова. 'Таков Дар людей'.

"Но такой дар не должен быть дан только что родившемуся младенцу". Она задыхалась от боли, когда начала рожать. Роды были долгими и тяжелыми, ибо некому было ей помочь, а Темный Властелин не знал, что делать. Но когда она закончила, на руках у нее был ребенок, дочь. Пожалуйста, если можешь, спаси ее", - умоляла она.

"Ты знаешь, кто я?" - спросил он с ядовитым весельем в голосе.

"Она кивнула. Да, ты - Моргот, Темный Властелин, который угрожает всем".

Тогда зачем просить меня спасти твоего ребенка, если я могу легко убить вас обоих прямо сейчас?"

"Кого еще я могу просить в этот момент? Если это означает, что мой ребенок проживет долгую жизнь, а не умрет вскоре после рождения, я с радостью попрошу тебя о помощи". С этими последними словами женщина умерла.

"Темный Лорд посмотрел вниз на мертвую женщину и ребенка, которого она держала в руках. Он забрал у нее ребенка и взял его в свою огромную руку. Это был слабый ребенок, у которого уже не было сил кричать. Но в его глазах было только любопытство и доверие к нему, хотя весь остальной мир сторонился и ненавидел его. В момент сострадания, которого у него не было с тех пор, как он отвернулся от Эру, он передал ей часть своей сущности.

Она пережила это, ее черные волосы стали рыжими, и она стала намного здоровее". Он назвал ее Бариэль, по цвету ее волос, и забрал ее обратно в Ангбанд, чтобы она стала его дочерью. В течение сорока лет он растил ее, обучая жизни и ее выбору. Она оказалась способной ученицей и хорошо училась. Но когда во время Войны Гнева все обернулось против него, он отослал ее прочь".

Она замолчала, что побудило его заговорить. "А что случилось потом?"

Не успела она ответить, как ночь пронзил крик. Они оба повернулись к входу в сад, откуда доносился крик. Галадриэль вышла первой, и он последовал за ней. Их быстрый шаг привел их к группе эльфов, окруживших что-то. "Миледи, мне жаль", - сказал один из эльфов, увидев приближающуюся Леди Света. "Он снова вырвался на свободу".

"Все в порядке, я поговорю с ним", - сказала она, проходя вперед в круг. Саске последовал за ней, чтобы иметь возможность хорошенько рассмотреть происходящее. Он увидел молодого эльфа (иногда это было трудно определить), который лежал на земле и раскачивался взад-вперед, прикрывая голову руками. "Хиннорон, все в порядке. Запятнанного здесь нет".

"Он звал меня", - пробормотал эльф на земле, раскачиваясь. "Он звал меня. Я слышал его; я слышал, как он звал меня прийти".

"Ты вырвался на свободу, чтобы прийти к нему?" Ее тон был мягким, но в нем также слышалось разочарование.

"Нет!" - крикнул он, раскачиваясь быстрее, чем раньше. "Нет! Я освободился, чтобы убежать от него, я обещаю! Если бы я остался, он бы пришел. Я должен был убежать! Мне жаль".

Она улыбнулась и остановила его качание руками. "Я рада слышать это от тебя. Ты среди друзей, Хиннорон. Встань на ноги".

Она убрала руки и шагнула. Через мгновение эльф, лежавший на земле, встал и посмотрел на окружавшую его толпу. Когда Саске увидел стоящего перед ним эльфа, его глаза расширились от шока и удивления. Не предупреждая никого, он вышел из толпы, направился к эльфу и взял его за подбородок, чтобы рассмотреть его получше. То, что он увидел, осталось на месте, даже когда он присмотрелся внимательнее. "Этого не может быть!" - заявил он, но оно все еще было там.

Проснувшись утром, Братство обнаружило, что для них приготовлена еда. Никто не произнес ни слова, пока они ели, но все заметили одно и то же: где был Саске? Вскоре в лагере появился тот, о ком шла речь. "Где ты был, парень?" спросил его Гимли.

"Где-то поблизости", - коротко ответил он, а затем посмотрел на рейнджера среди них. "Арагорн, мы собираемся остаться здесь на некоторое время. Две недели, максимум месяц".

Это вызвало удивление у всех присутствующих. "Зачем нам это?" спросил Пиппин.

"Чтобы я мог быстро научить его быть шиноби". Он показал большим пальцем на эльфа, который стоял позади и сбоку от него. Братство было так сосредоточено на нем, что они не заметили эльфа, пока на него не указали. Эльф выглядел молодым, не совсем ребенком, но и не совсем взрослым. Его волосы были короче, чем у других эльфов, а концы их были черными, как у ворона.

"Кто он?" спросил Леголас, глядя на другого эльфа. Хотя он никогда не видел его раньше, в нем было что-то знакомое. Но принц эльфов не мог определить, что именно.

"Здешние эльфы называют его Хиннороном, и он сын Мадары. Сейчас он мой ученик".

Все Братство ошеломленно молчало при этих словах, ибо не могло в это поверить. "Борода Дурина!" - поклялся Гимли, все еще ошеломленный.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: идёт перевод

http://tl.rulate.ru/book/90002/2885135