Готовый перевод Prince of Magic / Принц Магии: Интерлюдия — Ланселот

«Предательство нельзя прощать хотя бы потому, что сами предатели никогда себе не простят собственного предательства, а значит, будут всегда опасны — и предадут ещё.» © Марио Пьюзо

***

Когда мы прибыли в замок, посреди моих владений и оказались в личных покоях, над королевой возобладал глубокий сон.

На её бледных словно полотно щеках виднелись дорожки слёз. Прочим рыцарям было не ведомо, как же сильно королева любила короля и поддерживала его.

Предательство.

Хрупкое, нежное девичье сердце королевы было запятнано клеймом неверной.

Без сомнения, даже в грёзах она продолжала корить себя, извиняться перед Королём.

Я присел на мягкую кровать, по-прежнему в шлеме и доспехах.

Зная, в каких трудных условиях сейчас находился Король, я, по крайней мере, поклялся из верности, что не сниму доспехи до тех пор, пока не закончится поход в Рим и Король не вернётся в Британию.

Сумерки давно покрыли эту тихую ночь, она была слишком длинной для меня.

Пока королева не очнулась из дрёмы, я принялся думать о том, что она мне поведала о жизни Короля.

Немногим была известна правда, её истинная суть.

Она буквально покрыла себя сталью и скрывала правду всю свою жизнь.

Разумеется, были и те, кто сомневался в её личности, но королю, владевшему мечом выбора, были нипочем ни раны, ни возраст.

Этот священный меч даровал ей защиту Фей из озера — долголетие и вечную молодость.

Король был неуязвим.

Сомнения постепенно покинули сердца и умы людей.

Я же был рыцарем из чужих земель.

Французский рыцарь придерживается кредо, что он протянет руку любимой женщине, оказавшейся в опасности, даже если это будет означать предательство.

Из-за этого я чувствовал позор, но это помогало мне спокойно смотреть на те события, что происходили за Круглым столом.

«Король Артур не понимает людских чувств.»

Так сказал некий рыцарь, сэр Тристан перед тем, как покинуть Круглый стол.

После его ухода, тяжесть положения короля стала очевидной.

Королева беспокоилась за неё, как и меня заботила та ужасная ноша, что взвалили на плечи короля.

Мы побеседовали, достигли взаимоуважения и начали полагаться друг на друга.

От неё я узнал об истинной природе Короля, о её печальном одиночестве, о своём бессердечном поступке.

Тогда меня обуяла страшная злость.

Злость на всё чистое и непорочное.

Я чувствовал неконтролируемую ярость по отношению к самой Британии.

Но рыцарь, добравшийся до ранга советника, знал секрет короля.

С помощью этого знания, рыцарь угрожал королеве.

Оскорбление королевы заставило меня принять серьёзное решение, пойти тропой откуда уже нет возврата.

Своим мечом я убил множество рыцарей, забрал жизни товарищей по Круглому столу и бежал в родные земли.

Я предатель, грешник повинный в прелюбодеянии, превращающийся в грязного зверя, не достойного носить титул — идеальный рыцарь.

… Но это приемлемо.

Мужчина, вопящий внутри меня, твердил, — что это было правильно, то чего я так желал.

Я забрал женщину, которую глубоко любил у своего Короля.

Чем оскорбил его честь и нарушил доверие.

Но Король сказал, что он прощает меня.

«Мой друг, моя гордость, мой совершенный рыцарь. Если ты посчитал правильным совершить подобные деяния, значит это было из добрых побуждений. Я не ставлю под сомнение их справедливость.»

Увидев эти слова в письме с извинениями, я вдруг осознал, что мою душу уничтожит безумие.

Я предвидел для себя мучительный конец.

Невозможно… Почему?..

Но Король искренне даровал мне своё прощение.

Даровал благословение.

Королеве и мне.

Будь на месте Короля — я сам, то смог бы я простить тех, кто подвёл меня?..

Нет, изначально неправильный вопрос.

Король отличался от нас (людей) изначально.

Он не был личностью, не был взращён как обычный человек.

Но все же он пытался жить, как личность, жить правильно.

Созданию, не ведавшему счастья, нравилось счастье других…

Она воистину была чудищем, в сравнении с которым меркнет даже сам Мерзкий Король Вортигерн.

«Именно поэтому другие не могли понять её и испытывали благоговейный страх… со временем переросший в абсолютную ненависть.»

Даже сейчас я уважаю и обожаю нашего короля.

Но, как человек (личность), я не могу и не должен принимать его(её) форму бытия.

Пытаясь обелить эту суть, назвав её чудесной, я буду ничем не лучше того рыцаря, покинувшего замок.

Страх, зародившийся во мне, однажды перерастёт в злобу, затем в глубокую ненависть, и заставит меня проклинать Короля, что продолжит грезить мечтами целую вечность.

Ужасное будущее, но это заслуженная кара за грехи, для такого, как я.

***

Тот благородный Король был столь правильным… Как можно было не любить такого государя?

Однако… в таком случае, кому посвящаются мои сожаления и её слёзы?

Гнев, который я унёс с собой в могилу, преодолел границы времени и мучил его целую вечность в Зале Героев, который был бесконечен… и вот, я услышал зов издалека.

Приди, бешеный зверь.

Приди, упрямый мстительный воин. Этот голос звал его с другого конца.

И я пробудил свою давнишнюю мечту.

Если бы я не был идеальным рыцарем…

Если бы я был зверем, что не ведал ни чести, ни здравомыслия, ах, если бы он стал демоном, который, не был отличным от животного, тогда бы я смог отомстить за свой гнев и сожаления.

Да, безумие было моей дорогой к спасению.

Зверь не будет чувствовать себя потерянным, не будет знать сомнений и раскаяния. И потому не будет чувствовать боли. Если я бы мог стать зверем и направлять движения своих рук, лишь одним своим желанием…

Эта мечта связала меня с настоящим миром, и привела на поле боя, которое меня не интересовало.

Я давно забыл своё имя, забыл данную клятву; моё тело существовало лишь для того, чтобы демонстрировать смертоносные умения руками, которые насквозь пропитались слезами. Чести, которая была опорочена — более не существовало, и сердца, которое было полно сожалений — тоже. Вот кем я на данный момент был… существом, которое называли «Берсеркер».

Не иметь сожалений. Пасть от её руки. Быть свободным — вот чего я на самом деле искал, так страстно хотел.

Более того, безжалостная длань Судьбы даже организовала нам эту встречу.

— Ар… тур!..

Зов, который соскользнул с моих сухих, потрескавшихся губ, уже ничего не означал.

Даже если и так, прекрасный Король, который стоял на коленях посреди зловонной мглы, несомненно, был человеком, которого я и любил, и ненавидел в прошлом.

Я, Король и копейщик, чья участь и боль знакомы ему не по наслышке — столкнулись в этом Богом забытом месте, аду на земле.

Этот знакомый взгляд полный чувства вины, глубокого раскаяния терзающего человека изнутри… Как порой бывает жестока судьба.

Но больше всего меня интересует лишь сам Король Артур. Порочный священник занял копейщика и сейчас, он больше не сможет нам помешать…

Мой взор обратился к нему.

Благородный облик и величественное спокойное лицо, на которое были возложены бесчисленные надежды и благословения, сейчас он в отчаянье стоял перед ним на коленях. Теперь король знал о том, что скрывалось долгое время, и что было похоронено в вечной тьме.

Король забыл свою царскую гордость и заплакал словно ребёнок.

— … Неужели ты так меня ненавидишь, друг мой? — молвил Артур.

— «Да, вот что хотел я увидеть…» — кричал зверь в моём сердце, стенал падший рыцарь в моей душе.

Страдай.

«Теперь ты знаешь, сколько слёз мы проронили ради твоей недолгой славы, как мы выжгли сами себя, теряя дни, и сидели в дыре, дожидаясь старости».

Настала пора мщения за былую обиду.

Падший чёрный рыцарь поднял над своей головой меч отмщения.

— Неужели ты так сильно меня ненавидишь, Ланселот?!

Ах. Да, именно.

Тогда, будь я не великим рыцарем, но лишь порочным мужчиной…

Будь я не преданным слугой, то и не возненавидел бы себя как человека…

Тогда, возможно, я бы смог спасти эту женщину!..

***

Время пришло.

— Знаешь, Сэйбер, я не могу простить их. — вдруг обратился к ней Диармайд.

Он говорил медленно, своим обычным спокойным голосом. В противоположность этому, его прекрасные глаза светились решимостью.

— Они считают муки людей, их смерти — праведным делом, и радуются приумножению ужаса. По моим принципам, они — Зло, на которое я не могу закрывать глаза. Всё остальное… в твоих руках, прости, но здесь находится финал моего путешествия… надеюсь Лорд и Мисс сумели убежать… — бормотал героический дух, чей тусклый силуэт блеснул мгновенной вспышкой на короткое время, подавившей другого слугу.

Великодушие и справедливость проявленные Диармайдом отстаивающим рыцарские добродетели и нетерпимость ко злу привели к этому шагу. Чары, наложенные заговорённым копьём, исчезли ровно, как и сам небесный фантазм сломанный Лансером собственноручно.

Король Рыцарей собрал всю свою силу в кистях, что крепко держали рукоять меча, и поднял золотой меч над головой.

В этой беспробудной тьме, собирались лучики света; надежды, желания и мечты в светлое будущее, людей, некогда мирно живущих на этой земле.

Словно воплощение святости этого святого меча было его самой главной обязанностью, свет бесконечно собирался, превращаясь в ослепляющий своим сиянием луч.

Узрев сияние столь интенсивного и чистого света, никто из тайных зрителей не мог произнести ни слова.

Фигура героя, который однажды развеял тьму эпохи, что была чернее самой ночи.

Не прогнувшись под тяготами на протяжении десятка лет, не проиграв в двенадцати битвах, всё это было несравненным достижением и бесподобной славой. Эта слава превзошла время и пространство и её никогда уже не забыть.

Этот ослепительно блистающий святой меч был бесспорной мечтой всех рыцарей, которые погибли в битвах, преследуя и желая этой мечты на протяжении всей своей жизни. Он был кристаллизацией всех их надежд, которые звались, одним словом, — слава.

Взяв на себя, честь преобразовать их решимость, что позволила стать ему орудием этого идеала, Король Рыцарей громко произнёс истинное имя того чуда, которое было в его руках.

Меч столь знакомый для безумного рыцаря.

И имя его было…

— ЭКС… КАЛИБУР!!!

Свет лился подобно бурной реке.

Свет ревел точно буря.

Глядя на исчезающую фигуру бывшего товарища, своего друга… Сэйбер невольно ощутила внутренне облегчение от падения грозного противника…

Какой ироничный конец. Каким образом можно было его предвидеть?..

Победитель был определён всего за одно краткое мгновение; Сэйбер устыдилась собственной жадности и ничего не смогла с собой поделать, кроме как пролить слёзы.

— Даже если и так, мне всё равно нужен Грааль.

Слёзы капали на трясущиеся перчатки, смешиваясь с кровью Берсеркера, которая пролилась на рукоять меча.

— Если я не поступлю так, друг мой… если я этого не сделаю, тогда я не смогу ничем компенсировать твои страдания… — твердила девушка взвалившая на свои хрупкие плечи непосильную для людей ношу.

Послышался вздох полный превратностей жизни.

— Воистину, как грустно. Даже в такой ситуации ты всё равно пытаешься найти оправдание бою? Но всё равно… благодарю за оказанную мне честь, пасть от сияния за которым мы все гнались когда-то…как же смешно… — раздался знакомый ей голос полный тяжести.

— Стой… стой… Лансе… — Сэйбер протянула к нему свою трясущуюся руку заливаясь горькими слезами, но в конце концов схватила лишь пустоту.

Она не проронила ни звука. Не позволила себе сказать хоть что-нибудь. В последний момент, когда она могла лицезреть верного ей рыцаря, она не смогла ничем его утешить горе… по какому праву она может сейчас плакать?

Король должен быть горд и одинок…

Так она сама говорила; ища спасительную трапу для своего народа, сколь много людей, их проблем и забот она отбросила?

Гавейн, героически пожертвовавший собой; Галахад, лишившийся жизни при исполнении своего долга… что чувствовали, о чём они думали в последние моменты своей жизни?

Покинули ли они этот мир с теми же сожалениями и печалью? Почему она была уверена в том, что всё было правильно?..

Сэйбер молча плакала, мучимая бессчетным количеством шипов, которые вонзались ей в сердце.

Возможно ли, что она, будучи Королем, не была достаточно зрелой и зоркой…

Будь она способна увидеть людей вокруг, возможно, всё бы не закончилось так плохо? Быть может, удалось бы спасти их всех?

— … Ещё ничего не кончено.

Её стенающее горло породило голос достойный Короля, который всегда побеждал.

— Ещё можно всё исправить… ещё не поздно… у меня ещё есть Грааль. Да-да… Я всё ещё могу использовать чудо, чтобы изменить судьбу, повернуть вспять само время.

Опершись на меч обещанной победы, Сэйбер поднялась на ноги.

Даже если она была неспособна прислушаться к сердцам людей, даже если её упрекали в том, что она была гордым и одиноким королём… всё это не имело значения.

Даже если и так, пока она сможет завоевать победу для своей родной страны и её подданных своими собственными руками — этого результата будет достаточно… вот чего она хотела, вот что она должна была сделать в качестве «Короля».

Пока она сможет обрести заветный Грааль, всё ещё можно возместить, исправить; все предыдущие грехи можно будет искупить.

Сейчас вера в эту иллюзию была всем для той, кто потерял абсолютно всё.

Покрытая ранами и шатясь, Сэйбер зашагала вперёд.

Наблюдая за уходящей в даль фигурой, дьявольский священник, носивший нечестивую власть, счастливо улыбнулся словно младенец, вдыхая накопившиеся в атмосфере отчаяние.

Безумный рыцарь, сэр Ланселот, возродившийся на том же месте точно отрезвев молча наблюдал за своим Королём.

«Король не понимает людских чувств…» — так сказал некий рыцарь, покинувший Круглый стол.

Возможно… он действительно был прав, хоть ему и не стоило произносить этих слов…

Спокойно размышлял Ланселот, ещё раз столкнувшись со своим Владыкой.

— Если бы я был наказан тобой…ах… если бы ты потребовала от меня компенсацию, за мой грех… тогда бы я действительно смог бы поверить в своё искупление… Я бы поверил, что однажды я смогу найти силы простить себя. Королева, вероятно, ощущала то же самое…

Это не было обычной печалью мужчины и женщины. Они посвятили себя тому же идеалу что и Король, но из-за того, что они были слишком слабы, они не смогли пронести его до конца.

Но вспоминая черты лица Короля и неизвестного ему юного Мастера (Рой), Ланселот невольно ощутил длань Судьбы, использующую всех подобно пешкам на шахматной доске.

Ибо он уже видел подобные черты лица и особый темперамент, не принадлежащий этому миру четырнадцать веков назад…

***

Была тихая ночь и месяц, висевший посреди россыпи звёзд в далёком небе, освещал путь для неудачливых путников.

В местной Церквушке, стоявшей на отшибе в полутора часах езды от того поля, где полегли славные рыцари, где Артур столкнулся с Мордредом сейчас стояла сгорбленная под тяжестью вины фигура, укутанная в броню с головы до ног.

Откинутый шлем лежавший неподалеку придирчиво взирал своими пустыми глазницами, осуждающим взглядом, давившим на грудь, точно крепкая хватка былинного витязя.

Длинные растрёпанные темно-фиолетовые волосы спутались в клубки от грязи и пота. На хмуром и одновременно потерянном лице застыла гримаса непередаваемой боли и муки ставшими непосильной ношей для некогда могучих широких плеч.

На коленях стоял сэр Ланселот и сквозь тускло освещённую комнату внимательно присматривался к одетому в простую льняную плащаницу мужчине.

А точнее сказать молодому человеку и словно глядя на призрака постоянно протирал глазницы.

На краткий миг ему почудилось, что там стоял Король во плоти и милостиво ему улыбался… Он пришёл туда из-за слухов о великом мудреце, святом ходящим по миру.

Но это лицо… момент, когда молящаяся фигура развернулась к нему боком и взглянула, навечно запечатался в памяти Ланселота. Это были черты лица, напоминающие Короля Артура и Ведьму Моргану… но в то же время многие черты были отличными от знакомых ему, всё было покрыто туманом, через который было трудно видеть.

Он слышал многое: поговаривали, что сей человек бродил двенадцать лет по песчаным дюнам пустыни, не ел и ни пил ничего всё это время. Шла молва, что он воплощение Архангела на земле, и о том, что с ним говорил сам Бог…

Но стоя перед ним на коленях Ланселот считавший эти слухи бредом, легендой, придуманной бардами, вдруг понял скрытую за ними истину.

Его короткие серебристые волосы отливались золотым блеском в огнях свечей, а босые ступни шагали по деревянному полу медленно и размеренно выглядя совершенно чистыми, но сам рыцарь не успел опомниться, когда, уселся на скамью рядом с ним.

— Сэр Ланселот, рад видеть вас здесь. Мне ведомо ради чего вы пришли сюда и о чем хотите узнать… — прервав слова Ланселота, молодой человек поднял указательный палец жестом веля соблюдать тишину.

Его взгляд, обращённый на перевёрнутый крест, висевший перед ними будто, указывал рыцарю его будущий путь.

— Когда Святого Петра, одного из учеников Христа приговорили к смертной казни римские власти, то он счёл себя недостойным принять ту же смерть, что и Спаситель. Потому его крест перевернули вниз головой. — заявив так, Святой перекрестил Ланселота и отвечал на все его вопросы до самой глубокой ночи.

Ланселот ощутивший душевное спокойствие, утраченное много бессонных ночей назад, смог наконец выдохнуть полной грудью. Он не утратил чувства вины, но сумел принять их трагичный итог положивший конец великолепной мечте.

Речь его была подобно мёду и мысли текли словно чистый ручей. Но за этой нежной и чистой улыбкой он видел чью-то тень и ощущал всем нутром своим непередаваемое душевное родство. И вот не успев опомниться, Ланселот услыхал крики деревенских петухов и глянув по сторонам вдруг понял, что уже начало рассветать. А его новый друг и почтенный господин уже шагал навстречу первым лучам молодого Солнца.

Встревоженный, он вскочил и окликнул его.

— Постойте сэр.!!!

Как вдруг понял, что не знает его имени и стало невыносимо стыдно ему на душе.

Итак, он спросил.

— Как вас зовут, почтенный?! Сможем ли мы ещё встретится?!..

Силуэт, растворяющийся в лучах света произнёс загадочные слова, о которых Ланселот размышлял до конца своей жизни.

— Имя моё Габриэль, прощай славный рыцарь, мы встретимся коли так будет угодно Судьбе. Но, возможно, это будет уже совсем иная жизнь… — речь его достигла ушей сэра Ланселота.

И моргнув из-за воспалённых и уставших глаз, рыцарь удивленно огляделся по сторонам.

Церкви нигде уже не было. Он стоял посреди чистых зелёных лугов обдуваемый ветром.

***

Хотя это была всего одна короткая встреча, но слова, жесты и аура того человека потрясли его до глубины души. Без сомнений, он тоже был чем-то бесчеловечным, более великим нежели люди, но из-за шуток судьбы так же имел людское сердце.

Наблюдая за мальчиком, чей блестящий полный мудрости взгляд пронзительно взирал на них, он безумный рыцарь словно вернулся четырнадцать веков назад и ощутил прикосновение пальцев, коснувшихся его сердца.

Мы встретились на далёком крае земли в другой эпохе и совсем другой жизни… Хоть вы и были Святым… В глубине души я чувствовал в вас родственную душу и знал, что мы в чём-то похожи… интересно, встретили ли вы так же женщину… женщину, ради которой были готовы пойти абсолютно на всё… Если да, то наша встреча была предрешена.

Это и есть судьба!

Голова рыцаря безмолвно повернулась к своему Владыке, теперь же принявшей столь грустный и порочный вид.

Мой Король, надеюсь, что вы однажды найдете силы простить саму себя…

Подумал Ланселот и полностью отдался своему безумию. Он не достоин умереть как честный и доблестный рыцарь, таков крест на его спине!

***

[В следующей части: Глава XIII — Всё зло этого мира]

Во мрачных словно густой пепел небесах открылась бездонная дыра, точно зловещее око великого демона из позабытых времён оно равнодушно взирало на лица смертных, застывшие в гримасе ужаса и отчаяния…

— Ч-что же это такое?! — кто-то завопил, рухнув от бессилия на колени.

Чей-то равнодушный голос холодно ответил.

— Откройте глаза пошире и смотрите внимательно, о люди, — это обличие вашего первородного греха! Одно из семи бедствий посеянных вами, людьми!.. — после этих слов, ужасающая волна магической энергии заставила высотные здания сложиться подобно игрушечным кубикам.

Сама ткань пространства и времени трещала по швам.

Земля пошла ходуном и наконец, исполинская ладонь, закрывавшая половину небес, разорвала этот крошечный мирок подобно листу бумаги и всё кануло в бездну пустоты…

http://tl.rulate.ru/book/88459/4598576