Готовый перевод 70s: Dressed As a Villain’s Wife / В теле жены злодея в 70-х: Глава 25

«Не надо, не ругайтесь, все же из одной деревни...»

«Кто-нибудь, кто-нибудь! Помогите и держите их!»

«Гармония приносит деньги! Прекратите!»

…

Женщина-лидер убрала громкоговоритель, вышла вперëд и схватила сестру Шунь за руку, а другие тëти и невестки держали третью невестку семьи Цзинь с другой стороны.

Она скривилась от боли.

Третья невестка Цзинь чувствовала себя не очень хорошо. Еë лицо было исцарапано до кровавых полос, женщина рядом с ней отвела обе еë руки назад, но она всë ещë боролась и кричала: «Гоу Шуньэр, ты, я убью всю твою семью, я, я буду драться с тобой...»

«Отпусти мою маму!»

«Цзинь Цзябао, что ты делаешь?»

Две женщины, блокировавшие руки Цинь Хоуин, были так напуганы, что отпустили еë и отступили на шаг.

«Цзинь, поторопитесь и отпустите…»

«Ах, ба-Цзябао, хорошая работа!» В этот момент ярко проявилось отношение землеройки Цинь Хоуин, увидев, что люди напуганы еë сыном, она сразу же успокоилась, думая, что их семья Цзинь была престижной. Когда она состарится, у неë будет сын с мотыгой... Кто посмеет провоцировать еë в следующий раз!

«Ты думаешь, моя семья Цзинь боится тебя? Если спровоцируешь нашу семью — я буду драться с тобой до смерти!»

Воодушевленный своей матерью, Цзинь Цзябао, который держал мотыгу, почувствовал одновременно и удивление, и величие, поднял еë и ударил в направлении своих врагов, сестры Шунь и других.

Сестра Шунь и другие быстро отступили.

Женский лидер закричала: "Сумасшедшая! Как можно допустить, чтобы дети так себя вели! Все будут критиковать тебя!"

Цзинь Цзябао маленький, но его сила не маленькая, мотыга тяжело врезалась в землю, металлический кусок вошëл в землю, издав глухой звук. Он рассмеялся, увидев, как эти взрослые отпрянули от него с испуганным видом, он был очень горд.

В следующую секунду он хотел выдернуть мотыгу, но обнаружил, что она застрял в земле, и обычная сила не может еë вытащить, поэтому Цзинь Цзябао напряг обе руки, почти исчерпав всю силу своего тела и упал на землю. Мотыга вытащилась, но кое-что произошло.

Цзинь Цзябао, при падении чуть отступил назад, в его руках была не мотыга, а черенок от неë. А острый железный наконечник с лязгом вонзился в центр его лба... Тут же хлынула кровь.

Произошедшее напугало всех вокруг.

Цинь Хоуин воскликнула: «Цзябао, мое сокровище!!!»

«Что-то случилось! Что-то случилось!»

«Это убьëт тебя!!»

«Быстро, быстро, собирайся и иди в больницу Коммуны!»

Люди, пришедшие позже посмотреть на забаву, не знали, что произошло, они видели только кровь на земле.

«Что случилось? Что случилось?»

«Семья Цзэн поссорилась с матерью и сыном из семьи Цзинь?»

«Что не так?»

«Всë из-за драгоценного сына семьи Цзинь, Цзинь Цзябао».

«А? Это слишком ядовито, почему она использует детей!?»

«Цзинь Цзябао разбил себе лоб мотыгой, как она воспитывает собственных детей? Не используйте серпы и мотыги без разбора и будьте осторожны, чтобы не навредить себе».

«Хм?!».

Цзинь Цзябао наложили швы и перевязали рану в больнице. Врач и медсестра сказали, что он останется здесь на день или два, чтобы они могли понаблюдать за его состоянием.

Цинь Хоуин плакала, вся в соплях и слезах, продолжала стонать: «Моë сокровище… моë сокровище… моë единственное сокровище…»

Думая о крови, которую Цзинь Цзябао пролил по пути, Цинь Хоуин чувствовала, что бесчисленное количество плоти и крови было вырвано из еë тела, боль заставила еë кричать.

Еë муж, третий сын, курил сигарету и выглядел серьезным.

Медсестра нахмурилась: «Прекратите кричать, больному нужно отдохнуть».

«Моё сокровище… моё сокровище…» Цинь Хоуин всё ещё бормотала.

Третий Цзинь выдохнул: «Почему ты поссорилась с семьей Цзэн?»

Это ненормально.

Не говоря уже о другой стороне, глаза Цинь Хоуин покраснели, когда он спросил об этом. Она стиснула зубы и сердито сказала: «моë сокровище... Во всём виновата она, я хочу, чтобы она заплатила своей жизнью, я хочу, чтобы она заплатила своей жизнью...»

«Я хочу подать в суд! Я хочу подать в суд!»

Третий младший Цзинь сказал: «Она не нанесла Цзябао травму головы и ты не можешь винить её, если подашь в суд».

Слезы Цинь Хоуин упали: «Несправедливо, Цзябао почувствовал несправедливость, мой бедный Цзябао, должны ли мы позволить этому случиться напрасно? Ранить наше семейное сокровище?»

«Эта гадина должна заплатить соответствующую цену».

«Мой муж Цзинь, если ты дорожишь своим сыном, найди второсортного человека, пусть он сожгëт в огне шелкопрядов первой группы всех её тутовых шелкопрядов». Тон Цинь Хоуин становился всё более и более зловещим.

Третий Цзинь заколебался: «Поджечь — это преступление, если поймают…»

«Разве это не преступление, когда она повредила наше сокровище? Дело в том, что я ничего не могу с ней поделать, поэтому ты найдëшь второсортного и подожгëшь всë. Кто узнает, что это сделали мы, если мы ничего не скажем об этом?»

«Если не найдëшь второсортного, всегда есть попрошайки, они найдут нас, тогда мы убежим».

«Ты хочешь, чтобы наша семья Цзинь стала посмешищем в деревне?»

«Малыш, мое бедное сокровище».

Третий Цзинь посмотрел на своего сына, лежащего на больничной койке, повязка на его голове была в крови, губы были белыми, это был единственный саженец их семьи Цзинь, если бы сокровище пропало, а он бы до сих пор был жив... В чëм смысл жизни, нет корней в семьи Лао Цзинь.

В его глазах был намек на злобу, Цинь Хоуин была права, он пошëл искать плохого человека, для поджëга, даже если бы все узнали, что это сделала его семья, нет никаких доказательств, чтобы обвинить их.

Если они ничего не сделают, над их сокровищем не будут смеяться в будущем, что станет с лицом их семьи Цзинь.

На следующий день третий Цзинь не вернулся в село. Сначала он тихо пошёл в соседнюю деревню с глиняным горшком и нашёл в этой деревне буйного Ван Тунцяня. Он был настолько беден, дома у него были сын и дочь, все они зависели от него в финансовом плане.

Третий сын Цзинь нашёл его и спросил, занимается ли он таким бизнесом.

Ван Тунцянь не любит много работать, поэтому ему нравится идти по кривым путям. Когда он слышит, что есть большой бизнес, в его глазах сразу же появляются монеты: «Большой бизнес пришёл».

«Огонь - 100 юаней, 30 талонов на питание». Третий Цзинь сообщил Ван Тунцяню о своей просьбе.

Ван Тунцянь был очень приятно удивлён, когда услышал это. Сто юаней были для него неожиданной удачей: «Я сделаю это».

«Давай спланируем».

Се Минту поехал на грузовике в село. Сегодня он отправился в коммуну Юнджин и купил то, что хотел. Серый пакет был помещён на пассажирское сиденье и из него немного выглядывало что-то красное, блестящее.

Он был в особенно счастливом настроении. Он вёл машину неторопливо, слушая щебетание насекомых и птиц, звуки приветствий жителей села.

На узкой дороге, проходящей мимо соседней деревни, он смутно услышал голоса двух людей, как будто они сговаривались о чëм-то.

Обычно он не замечал разговоров нормальных людей, но Се Минту был очень чувствителен к таким разговорам, их тон был злобным, они, должно быть, планировали сделать что-то зловещее.

Он предпочёл бы сделать вид, что не расслышал.

Фургон остановился на дороге.

Он внимательно прислушивался к звукам разговора на ветру.

Се Минту спокойно выслушал план, который они обсуждали и поехал обратно к дому Чжоу. Су Сяомань вносила последние изменения в свадебное платье Чжоу Сяофэн и когда она подняла глаза увидела пронырливого Се Лаову.

Се Минту тихо спрятал свёрток, который только что принёс.

Су Сяомань всегда чувствовала, что этот парень что-то скрывает от неë: «Хм… в чëм дело?»

«Сяомань… Я кое-что слышал, когда возвращался».

Се Минту рассказал Су Сяомань о том, что услышал.

Су Сяомань была потрясена. Она не ожидала, что семья Цзинь захочет совершить такой безумный поступок, чтобы отомстить: «Я расскажу сестре Шунь».

Она нисколько не сомневалась в словах Се Минту, она сразу же решила поверить, Су Сяомань быстро сложила свадебное платье в руках и вышла с Се Минту, чтобы найти сестру Шунь.

Сестра Шунь выглядела невероятно ошеломлённой, когда услышала эту новость: «Поджёг? Они собираются найти кого-нибудь, чтобы поджечь ферму? Но разве я спровоцировала их семью?»

С самого начала Цинь Хоуин беспокоила её, но теперь голова Цзинь Цзябао ранена, и это снова её вина.

Сестра Шунь чувствует, что она единственная кто спустился с небес на землю.

Однако некоторые люди не могут использовать здравый смысл. Семья Цзинь решила выместить на ней свой гнев, думая, что она была инициатором всего.

«Это ферма села, как они смеют!»

«В ней свежий только недавно собранный шелк. Как его можно просто поджечь? Это не только моя кропотливая работа, но и результат труда каждого... Как они могли подумать сделать это?!»

«Сяомань, твой муж это слышал?»

«Как он мог услышать, что третий ребенок Цзинь искал кого-то, чтобы устроить поджёг? Они вдвоем обсуждают такие вещи. Возможно ли, что они всё ещё могут быть на перекрёстке? Их можно услышать по желанию?» Сестра Шунь начала сомневаться в том, что третий ребенок найдет кого-то, кто подожжет ферму. Даже если третий ребенок Цзинь действительно найдет кого-то, кто сделает что-то плохое, Се Минту не сможет этого услышать...

Как может быть такое совпадение в этом мире?

«Я слышал.» Се Минту потрудился повторить сказанное ещё раз.

Су Сяомань кивнула, потянула Се Минту за рукав и доверчиво посмотрела на него.

Что бы ни слышал Се Лаову, Су Сяомань решила доверять ему.

Закончив говорить, Се Минту улыбнулся. Однажды он что-то на подобии уже рассказывал некоторым людям, но никто не поверил тому, что он сказал.

Сестра Шунь поджала губы и торжественно сказала: «Сяомань, ты права, лучше верить этому, чем не верить. Мы не можем обвинять хороших людей, и мы не можем позволить плохим людям уйти».

Ночью Су Сяомань, Се Минту, сестра Шунь и Линь Чжидун, молодой человек из села, сели на корточки возле фермы. Линь Чжидун был мужем одной девушки из команды шелководов, Чжоу Ецзы. На востоке сестра Шунь и Линь Чжидун вместе охраняют запад.

Осенний ветер ночью был холоднее, чем ожидалось. Су Сяомань сидела в засаде и не могла не закутаться в пальто. Она не ожидала, что на улице будет так холодно.

В это время была глубокая ночь, ночь была очень темная, ни звёзд, ни луны, было немного жутковато, ветер дул в кустах, производя шорохи.

Су Сяомань на какое-то время почувствовала сонливость. Придя в эту эпоху, она стала профессиональной домохозяйкой, которая рано ложится спать и рано встает. Она каждый день рано ложится спать, особенно когда холодно, ведь чем холоднее, тем крепче люди спят.

Она хотела спать под тёплым одеялом.

Сильная рука потянула её в теплые объятия, температура тела обнявшего еë, была как маленькая печка зимой, принося ей порыв тепла. Обьятия другой стороны, позволяют ей не чувствовать холодного осеннего ветра .

Дело в том, что это тёплое объятие слишком ностальгично, Су Сяомань не отрывалась и не обращала внимания ни на что другое, честно вжимаясь в объятия Се Минту, думая, что они вдвоем согреваются в группе.

Это как будто два цыплëнка, прижавшиеся друг к другу в углу.

Нет, должно быть, она была курицей, а Се Минту собакой, которые держались вместе, чтобы согреться. Она этим воспользовалась.

Ночью глаза Се Минту были очень яркими. Хотя ночью не было звёзд, его глаза мерцали, как звëзды. Набравшись смелости, чтобы обнять Ман Ман, он не осмелился взглянуть на неё. Через некоторое время он всë таки повернул голову и спокойно наблюдал за ней в своих объятиях.

Ман Ман не оттолкнула его.

Осознав это, сердце Се Минту было подобно фейерверку. Он не чувствовал, что находится в углу черепичного дома в засаде в сельской местности, а просто наслаждался луной с ней. Смотрел на звëзды и фейерверк.

Даже если нет ни луны, ни звёзд, ни фейерверков.

Сонная Су Сяомань не заметила его радости. Она жаждала сна и не могла сдержать зевоту. Ей было не так сонно, когда дул холодный ветер, но теперь она пребывает в нежных руках Се Минту, сонные мысли уже взбунтовались в её теле, оккупировав её.

Се Минту прошептал ей: «Ман Ман спи, я посмотрю».

Этот голос - искушение дьявола...

Су Сяомань не устояла перед этим искушением и заснула на руках Се Минту.

После того, как Су Сяомань заснула, сестра Шунь и Линь Чжидун в противоположной стороне почти не могли сопротивляться холоду и сонливости. Они просидели там всю ночь, не шевелясь. Это было очень тяжело.

Прогуливаясь, люди всё ещё могут сопротивляться этим нарастающим трудностям, но это не та ситуация.

Линь Чжидун в душе ругал третьего Цзиня.

Не даëт людям спать среди ночи, почему не пришёл поджигатель? Он всё ещё придёт сегодня вечером?

Он прижался руками к стене и прищурился. Он был сонным, но не мог позволить себе заснуть. Сестра Шунь рядом с ним противостояла этому слишком долго, но она смогла не заснуть.

Только Се Минту является самым стойким из них четырёх. Его мысли были трезвыми, а лицо холодным.

Он держит еë в своих руках.

Красивая.

Мирно спит, дыхание тихое и нежное, сливается с окружающей ночью.

Обнимать еë за плечи... нет ничего более приятного, чем это! !

Затылок Се Минту прислонился к стене, он как собака с высунутым языком, а его хвост, хвост гордой собаки, качается на ветру.

Ван Тунцянь глуп, но смел, рожден бессердечным, пока ему дают деньги, помогающие ему быть ленивым, он осмеливается делать что угодно. Он также не боится "призраков".

Ван Тунцянь шёл. По пути он дважды споткнулся о камень. Ван Тунцянь не посмел выругаться, он слегка похлопал себя по ногам и продолжил идти вперед.

Он знал дорогу, так как в прошлом году приезжал в село выпить.

Ван Тунцянь дважды вздрогнул и остановился.

Он снова о чём-то подумал и намазал лицо грязью, в остальном ему было всё равно.

Помимо спичек, мистер Цзинь дал ему две бутылки вина, чтобы они могли помочь ему с поджогом.

Ван Тунцянь прищурился, отвинтил крышку бутылки, поднял голову и сделал глоток, чтобы согреться.

Хотя вино, которое купил третий Цзинь, было плохого качества, его было достаточно, чтобы удовлетворить пристрастие Тунцяня.

Ван Тунцянь колебался в дороге, выпить ли одну бутылку и оставить вторую для огня, или выпить обе бутылки, бросить немного сена, зажечь спичку и поджечь его...

В конце концов, Ван Тунцянь подумал, что даже если он плохой парень, у него должна быть какая-то профессиональная этика. Он держал одну бутылку вина для себя, а другую использовал для "ведения бизнеса".

Он выпил вино, но не смел выпить слишком много и качнулся вперёд.

Говорят, что вино может быть крепким, но не слишком.

Стоя перед фермой, Ван Тунцянь прищурился и подумал, что это то самое место, ему вот-вот вручат сто юаней, он должен отправиться в город, чтобы поесть и попить несколько дней, живя в комфорте более полумесяца.

Он чиркнул спичкой и бросил её на землю. Пламя темной ночи мгновенно зажгло сено у двери. вышел из.

Полусонный Линь Чжидун проснулся от звука огня и в отчаянии бросился схватить Ван Тунцяня.

Ван Тунцянь сначала опешил, а потом разволновался, развернулся и побежал в лес.

«Преследуй его! Поймай его!»

Бегущий Ван Тунцянь гордо улыбался, думая, что его никто не поймает.

Есть причина, по которой третий Цзинь попросил его сделать это, потому что у Ван Тунцяня есть преимущество перед другими, он очень быстро бегает.

Не могу догнать! Чëрт, не могу догнать!

Он пробежал менее 100 метров вперед как за несколько секунд внезапно огромная сила ударила его в спину, Ван Тунцянь только почувствовал, как его тело подлетело в воздух, а затем внезапно упало на землю.

«Ой!»

В следующую секунду он увидел как мелькнула чёрная тень на крыше, и она двигалась, как стрела. В темноте он не мог ясно разглядеть его бегущую позу, а чёрная тень уже пролетела и ударила Ван Тунцяня.

«Поймал!» Линь Чжидун радостно схватил Ван Тунцяня, обернулся, чтобы посмотреть, кто он такой, но его окутал резкий запах: «Черт, рвота…»

Се Минту нахмурился и сделал шаг назад, держась подальше от этих двоих.

Он не хотел ощущать странный запах.

Су Сяомань, проснувшаяся ото сна, не понимала, что происходит. Она запаниковала и вместе с сестрой Шунь потушила огонь перед дверью. От запаха огня и запаха алкоголя её глаза покраснели. Пепел поднялся от ветра, почти ослепив глаза.

«Кого-нибудь поймали?»

Пожар был потушен, сестра Шунь и Су Сяомань поспешили увидеть поджигателя. Расстояние было слишком большим, и Су Сяомань не видела, что здесь происходит. Она подошла с сестрой Шунь и сразу же, увидела, что Линь Чжидун держит плачущего мужчину, Се Минту стоял рядом, как будто не имел ничего общего с ними.

Су Сяомань не могла не сказать: «Это ты брат Линь поймал его? Ты потрясающий! Ты ловишь людей одним махом».

Сестра Шунь и Линь Чжидун посмотрели на неё сложным взглядом.

Су Сяомань: "???!"

Се Минту тут же покачал головой: «Я его не знаю».

Су Сяомань: «Почему я чувствую запах…?»

Линь Чжидуна хотелось вырвать: «Его вырвало, всë на лице».

Су Сяомань: "!!!"

Ван Тунцянь упал на землю и не смог подняться, Линь Чжидун нашёл веревку, чтобы связать его, умыл ему лицо. Вещи у него были отобраны: спички и вино.

Дверь фермы была потушена, но следы пожара могут доказать, что Ван Тунцянь намеренно поджёг еë. Они не могут позволить этому просто так пройти, даже если захотят.

Ранним утром следующего дня вся деревня была встревожена.

«Что? Кто-то поджёг наше село прошлой ночью?!»

«Кто-то пришел поджечь, что сгорело?!»

«Слишком ядовито! Это пустая трата жизни!»

«Какая глубокая ненависть воспламеняет эту семью».

Люди в селе ужаснулись, когда услышали это.

Представьте, что кто-то пришел к вам в дом среди ночи, чтобы поджечь его, такое кого-угодно испугает.

Слишком злобно!

Ван Тунцянь - мошенник и беспринципный. После того, как его поймали на месте, он сразу же предал своего работодателя: «Это не я, это не я, я всего лишь за сто долларов делал это, очень нужны деньги... Тот, кто поджёг, был третьим ребенком Цзинь».

P.S Поджечь с помощью вина... переводчику слабо верится, что это возможно.

http://tl.rulate.ru/book/85774/2796696