Готовый перевод Lord of Mysteries 2: Circle of Inevitability / Повелитель Тайн 2: Круг неизбежности: Глава 84. Кинжал

Люмиан разделил монстров в руинах сновидений на три уровня, основываясь на том, как огненный монстр и трехликий монстр отреагировали на встречу с ним.

Монстры самого низкого уровня действовали исключительно на инстинктах. Как только они его видели, сразу же нападали. Когда же он активировал или частично активировал символ черного шипа на своей груди, они тут же сдавались и полностью подчинялись его воле.

Монстры более высокого уровня начинали охотиться на него, еще до того, как он частично активировал символ черного шипа. После того как он заканчивал жертвенный танец, они хитроумно сбегали. Но они не могли почувствовать существование символа черного шипа на расстоянии более пяти метров. Огненный монстр, скорее всего, просто оставался в страхе и ассоциировал ауру порчи из печати с Люмианом.

Монстры определенного уровня могли явно чувствовать его «особенность» и демонстрировать явный страх, даже если он не активировал или частично не активировал символ черного шипа на своей груди, и даже если они находились на расстоянии более пяти метров от него.

«Существуют ли еще уровни, превосходящие эти три?» — Люмиан чувствовал, что должен быть, по крайней мере, еще один, а то и три. Например, те, которые не испугаются частично активированного символа черного шипа настолько, чтобы тут же сбежать. Они будут продолжать атаковать, несмотря на значительное ослабление. Или, например, те, кто настолько высокоуровневые, что вообще никак не реагируют на символ черного шипа…

Поэтому, хотя Люмиан и радовался тому, что смог отпугнуть трехликого монстра, и ему, казалось, мог делать в руинах сновидений все, что захочет, он не смел терять бдительности.

Не говоря уже об ужасающих существах, которые могут быть более высокоуровневыми, чем трехликий монстр, один только огненный монстр, не подверженный воздействию частично активированного символа черного шипа, мог своей мощной атакой издалека сжечь его дотла.

Подумав об этом, Люмиан немного поколебался, а затем, двигаясь скрытно, стал углубляться в руины сновидений, идя по тому маршруту, по которому сбежал трехликий монстр. Он планировал сегодня разведать кроваво-красную «вершину» и окрестности, чтобы собрать информацию для последующей разгадки тайны сновидения.

По пути он перемещался по относительно скрытым участкам, которые не так легко обнаружить, опасаясь монстров, которые могут внезапно выскочить.

Возможно, потому, что трехликий монстр только что прошел здесь, распугав других монстров, Люмиан не встретил ни одного «человека». Он успешно миновал разрушенные здания и груды серого щебня и добрался до подножия кроваво-красной «вершины».

Здесь все еще был круг руин, но, в отличие от внешних слоев, здания здесь не обрушились, а, казалось, прошли через странную пересборку, словно у них была собственная жизнь. Они были соединены между собой, словно кто-то возвел странную городскую стену из шипов.

«Стена» была выкрашена в бледно-серовато-черный цвет. Окна и двери первоначальных зданий были хаотично встроены в ее поверхность. Некоторые были открыты, позволяя разглядеть сломанные столы и стулья внутри. Некоторые же были плотно закрыты, словно их невозможно было открыть.

Люмиан огляделся по сторонам и посмотрел на кроваво-красную гору, возвышавшуюся за городской стеной.

Находясь на таком расстоянии, даже несмотря на густой туман, окутывавший небо, и тусклый свет, проникавший в этот мир, Люмиан мог ясно разглядеть все детали горной вершины.

Она была сложена из камней и земли, и ее высота не превышала тридцати метров, но от нее исходила угроза. Цвет ее поверхности был неестественным, он не был ни коричневато-красным, как у камней, ни красновато-коричневым, как у земли. Казалось, ее покрасили позже, из-за чего она выглядела зловеще.

«Как пишут в романах и журналах о паранормальных явлениях, которые читает Аврора, возможно, ее покрасили в красный цвет человеческой кровью…» — подумал Люмиан, поднимая взгляд все выше и выше, разглядывая вершину, окутанную густым туманом.

Внезапно подул невидимый ветер, который развеял часть тумана.

Вершина открылась его взору.

На ней, сидя со скрещенными ногами, возвышался гигант ростом четыре-пять метров с тремя головами.

«Он» был голым, и из «его» шеи росли три головы. Одна была обращена влево, и на ее лице читались гнев, жадность и ненависть. Чрезвычайно злобное лицо. Одна была обращена вперед, и ее лицо было искажено гримасой боли и сожаления. А третья была обращена вправо, ее лицо было святым, а в глазах светилась жалость.

У гиганта было шесть рук, торчавших под странными углами. Все его тело, включая три головы, было составлено из кусков плоти и органов, сшитых вместе. Отовсюду сочился гной. В особенности из глаз головы, обращенной к Люмиану, капали прозрачные слезы, похожие на кровь.

При виде гиганта у Люмиана загудело в голове, он услышал ужасающий голос, который, казалось, доносился из бесконечной дали и в то же время был прямо рядом с ним.

Ему показалось, что его голову раскололи топором, и его разум охватила невыносимая боль, лишив его способности думать.

На поверхности его тела вздулись толстые и тонкие кровеносные сосуды, такие красные, что, казалось, вот-вот воспламенятся.

Когда Люмиан «очнулся» из своего предсмертного состояния, он понял, что лежит на земле, свернувшись калачиком, и катается из стороны в сторону, словно этого было недостаточно, чтобы унять боль, разливавшуюся по всему телу.

Его зрение было затуманено, в глазах стояла кровавая пелена, и все вокруг казалось расплывчатым.

В таком состоянии Люмиану казалось, что даже безкожий монстр мог с легкостью его убить. Однако, возможно, потому, что символ черного шипа был полностью активирован, ни один «человек» не осмеливался войти в этот район.

Что касается гиганта, сидевшего на вершине кроваво-красной горы, то неизвестно, то ли он не мог ее покинуть, то ли на него повлиял символ черного шипа, и поэтому он не напал на Люмиана, который чуть не потерял контроль.

Придя в себя, Люмиан встал на ноги и увидел, что льняная рубашка под его темно-синим пиджаком пропиталась кровью и потом.

«Что это, черт возьми, было такое?» — чем больше он думал об этом, тем страшнее ему становилось.

Всего лишь один взгляд, и символ черного шипа активировался, чуть не поглотив его. Это представляло собой еще большую угрозу, чем использование силы Танцора.

Он не осмеливался вспоминать образ гиганта, лишь пытался по обрывочным впечатлениям понять, что это было.

«Усовершенствованный вариант трехликого монстра? Чистое разлагающее влияние?

Аврора права, есть вещи, на которые не стоит смотреть…

Он находится на вершине багровой горы, в самом сердце этого мира-сновидения, превратившегося в руины… Значит ли это, что он является неотъемлемой частью тайны этого сновидения?»

Пока мысли лихорадочно проносились в его голове, Люмиан подавил в себе желание посмотреть на вершину горы.

Если он еще раз взглянет на нее, это будет означать верную смерть!

Он решил пока отступить и вернуться в реальный мир, чтобы восстановиться. А исследование он продолжит ночью.

Люмиан развернулся, собираясь вернуться по своим следам, как вдруг услышал металлический лязг.

«Что это?» — его охватило любопытство, и он решил незаметно подобраться поближе и посмотреть.

Конечно же, он будет действовать осторожно, не торопясь и не совершая необдуманных поступков. Он спрятался в полуразрушенном здании, обращенном к городской стене, чтобы восстановить свою духовность.

Спустя некоторое время Люмиан снова исполнил таинственный жертвенный танец.

Он словно превратился в верховного жреца скрытой сущности, ублажая ее движениями, способными управлять окружающими силами природы.

Когда в его груди вспыхнуло жгучее ощущение, Люмиан остановился и прислушался к прерывистому лязгу.

Обойдя кроваво-красную вершину горы и полуразрушенную городскую стену, он, снова танцуя, увидел оранжевое мерцание, исходившее из-за полуоткрытой коричневато-красной деревянной двери в «стене».

За полуоткрытой деревянной дверью мерцал оранжевый огонь.

Лязг! Лязг! Лязг!

В грязном стекле наклонного окна над дверью отражалась фигура, находившаяся в комнате. Она была похожа на человеческую, но в тусклом свете казалась слишком тонкой.

В этот момент фигура подняла предмет, похожий на молот, и с силой опустила его вниз.

Лязг!

Раздался еще один металлический звук, резкий и зловещий.

«Кузнец? В этих руинах есть кузнец?» — опираясь на свои знания, предположил Люмиан.

Полагаясь на то, что символ шипа на его груди еще не исчез, он присел на корточки и подбежал к окну. Обернувшись, он заглянул внутрь.

Хотя глаза Люмиана еще не зажили, и его зрение было нечетким, он мог разглядеть то, что происходило за городской стеной.

Помещение было завалено обломками мебели и мусором. В центре стояла печь, у которой отсутствовала верхняя часть. В ней горел огонь. Сверху лежала железная пластина, собранная из разных кусков.

На пластине лежал оловянно-черный кинжал, вдвое длиннее обычного кинжала, и его поверхность была покрыта странными узорами. От одного взгляда на него у Люмиана закружилась голова.

Лязг!

Фигура, словно опытный кузнец, била по кинжалу молотом, и удары раздавались с четкой периодичностью.

«Он» был одет в черный балахон, и та часть лица, которую Люмиан мог видеть, была изуродована гнилью, кое-где даже виднелись кости.

«Еще один монстр? Неужели он продолжает заниматься тем, чем занимался, будучи человеком? Этот кинжал — непростая штука. Он какой-то зловещий. Интересно, это Запечатанный артефакт или потустороннее оружие?» — подумал Люмиан.

Он находился менее чем в трех метрах от гниющего «кузнеца», но тот, казалось, не чувствовал символ черного шипа на его груди. «Он» продолжал молча бить по кинжалу.

Почувствовав, что символ черного шипа вот-вот исчезнет, Люмиан отпрянул назад и на цыпочках отошел от окна.

Он сделал всего несколько шагов, как жгучее ощущение в груди исчезло.

В следующий миг позади него раздался скрип.

Люмиан резко обернулся и увидел, как открывается дверь из красного дерева.

Из нее вышел «кузнец» в черном балахоне. На его лице было четыре или пять гниющих ран, обнажающих кости. Левый глаз наполовину вывалился из глазницы. Он был похож на труп, который пролежал некоторое время.

В правой руке «он» сжимал молот, а в левой — оловянно-черный кинжал. В его безжизненных глазах отражался Люмиан.

— Твою мать! — не смог удержаться от ругательства Люмиан.

Он мгновенно понял, в чем дело.

Монстр-«кузнец», очевидно, подвергся воздействию символа черного шипа, поэтому он «тихо» ковал зловещий кинжал, притворяясь безразличным.

А когда символ черного шипа исчез, он тут же схватил свое оружие и вышел на охоту.

«Какой хитрый!»

http://tl.rulate.ru/book/85594/4583693