Готовый перевод Философский камень в стране самоцветов / Философский камень в стране самоцветов: Глава 1. После шестого удара

***

День у меня не задался.

Пока спал и набирался сил, очередная протечка образовалась в комнате, пропуская в помещение капли морской воды. К сожалению, это игнорировать нельзя. Именно из-за неё пришлось преждевременно прервать свой трёхдневный сон и начать думать над ремонтом. В противном случае это могло бы кончиться плохо не только для меня, но и для всей станции в целом.

Как гласит одно из основных правил подводной научно-исследовательской станции «Александрия»:

Даже самые незначительные повреждения должны быть устранены в кротчайшие сроки.

Когда-то вопросом ремонта занимались специальные роботы...

Я скучаю по ним.

Удивительные механизмы самых различных видов и форм обладали ограниченным искусственным интеллектом. Они, казалось, умели чинить всё что угодно на станции от бытовой техники до целой системы жизнеобеспечения. Роботы обладали всевозможными инструментами под любой случай и владели уникальными навыками, чтобы уметь устранять даже самую серьёзную неполадку в кротчайшие сроки. Эти причудливые механизмы здорово выручали станцию на протяжении сотен лет. Однако и у них был свой предел прочности.

Замена комплектующих не всегда помогала и сейчас на станции имелось всего пять исправных роботов. Это очень мало. Их мы стараемся не включать без крайней необходимости, справляясь собственными силами.

Конкретно в этой комнате, где я обычно сплю, давно не имелось никаких источников света. Я их демонтировал ещё тридцать шесть лет назад, когда проводил оптимизацию. Мне в то время как раз была нужна отдельная тёмная комната с прочными стальными стенами. Особенности моего кристаллического тела того требовали.

Только на столе в углу красовался старый будильник со встроенной лампочкой, которая будила меня в строго обозначенное время. То, что я сегодня проснулся от капающей воды с потолка - это случайность. Обычно у меня очень глубокий сон.

И сейчас мне приходилось довольствоваться лишь приглушённым светом старых тусклых ламп из коридора. Тащиться же через половину станции ради фонаря не хотелось совершенно. Я умею видеть в темноте, хоть и не так хорошо, как хотелось бы. Но этого вполне хватало.

— Хм, где же ты прячешься?.. — произнёс я вслух, обходя комнату кругами и смотря на потолок.

Устранением протечек на станции я занимаюсь далеко не один год, но эту трещину обнаружить сразу не получилось. Пришлось походить кругами по комнате, прислушиваясь. Это была совсем крошечная течь.

Небольшая лужа успела собраться на полу, прежде чем я обнаружил её на потолке у дальней стены от входа.

Повезло, что не накапало на кровать или же на стол.

— Хм, не такая уж и маленькая трещина.

И глядя на неё, я уже прикидывал в уме, сколько мне потребуется материалов и времени для её устранения. К тому же придётся теперь идти за подъёмником в другую часть станции и собственноручно тащить его сюда. Это по-настоящему огорчало…

— Ребис, как успехи? — в коммуникаторе на столе прозвучал уставший голос Стефана.

Как и положено по старым протоколам, при обнаружении неисправности я сразу же сообщил об этом начальнику станции. Стефан Уэлдон формально являлся третьим архивариусом на станции «Александрия», но после инцидента пятисотлетней давности остался единственным живым человеком, который и унаследовал пустующее место управляющего. Других претендентов просто не было, а меня системы станции не воспринимали даже за живое существо. Я всё-таки один большой красный камень, а не человек.

Невольно вспоминая прошлое, я подошёл к столу и взял устройство связи, похожее на кнопочный телефон из прошлого.

— Протечку нашёл на потолке. Хочу отправиться на склад за подъёмником и материалами.

— Хмм… Знаешь, подъёмник сильно барахлит после последнего ремонта. Не думаю, что по такой мелочи стоит издеваться над аппаратом. Лучше… — он замолчал, а на фоне зазвучали мерзкие чавкающие звуки. — Ммм… Изолировать эту комнату до планового ремонта. А сейчас забери свои вещи и перенеси их в другую комнату. Потом роботам дадим эту работёнку.

— Не думаю, что это хорошая идея... — осторожно ответил я, поглядывая наверх. — Если потолок прорвёт от коррозии, то двери просто не выдержат такого давления. Терять по такой мелочи целый этаж? Ты серьёзно?

— Я всё сказал… — прошипел динамик.

— Тебе просто жалко подъёмник? Брось, я не такой уж и тяжёлый. Всего полтонны вешу, а он рассчитан на десять, — ответил я.

Ответ последовал не сразу.

— Ладно-ладно, — неожиданно мужчина поменял своё мнение. — Можешь брать его. Но если с ним что-то случится, то твою каменную тушу мы больше ничем поднять не сможем, а я…

Я думал, что Стефан продолжит свою мысль, но этого так и не последовало.

— Понял. Благодарю.

— Ага… — вяло отозвался он, разорвав связь.

В последние года разговаривать со Стефаном стало непросто, но мне приходилось лишь смиренно терпеть его заскоки. За проведённое время под толщей океана и практически в одиночестве у любого человека с мозгами будет не всё в порядке. Могу его понять.

Я положил коммуникатор в пустой карман лабораторного халата и отправился на выход из комнаты. В таких случаях лучше не медлить. Оказавшись в тёмном коридоре, повернул направо и с тяжёлым шагом отправился в сторону одного из складов. Путь мой лежал по длинному коридору жилой секции. Каждый раз проходя по нему в одиночестве мне было самую малость не по себе от царящей здесь атмосфере.

И тому было виной его текущее состояние – двери комнат по обе стороны были закрыты, давно находясь в законсервированном состоянии, а в самом коридоре, кроме редких тусклых ламп и изолированных кабелей, на полу ничего не осталось. Только голые стены с остатками крепежей. Прочий декор я лично срывал лет сто назад для пополнения материалов.

Наша станция медленно разрушается и материалов на вновь возникающие поломки вечно не хватало. И жилые секции за неимением постояльцев было решено в своё время по кусочкам разбирать. Такими темпами скоро и кабеля с освещением пойдут под нож, а весь этаж попросту законсервируют. Этому решению я даже не удивлюсь.

Пройдя около двух сотен метров по коридору, я свернул налево к техническому помещению с лестницей наверх. Лифты на станции давно не работали, из-за чего мне приходилось каждый раз подниматься и спускаться по старой железной лестнице под слабым освещением аварийного красного фонаря на потолке.

— Чёрт! — выкрикнул я, споткнувшись и едва успев схватиться за перила, которые так же слегка прогнулись.

Ступенька из решётки проломилась от моего веса.

Нога едва не провалилась в дыру, но я вовремя среагировал. Но ситуация всё равно неприятная. Всё уже рушится прямо на глазах и другие ступени не выглядели сильно прочнее, чем эта. Если лестница в один момент обвалится, то для меня будет закрыт целый этаж. Этого нельзя допустить.

Поднявшись на второй ярус, который почти никак не отличался от первого, я связываюсь со Стефаном. Он ответил не сразу. Пришлось минуту подождать.

— Да? Что-то случилось?

— Ступенька лестницы технического выхода проломилась подо мной, когда я поднимался.

— Ну, а ты чего хотел? — в голосе Стефана прозвучала откровенная усмешка. — Всё-таки они не рассчитаны под такой вес и время эксплуатации у них ограничено, как и у всей станции, если ты не забыл. Мы и так вдвое больше живём на автономном режиме, поэтому радуйся, что лестница в целом ещё способна тебя выдержать.

— Наговорился? — такие пустые разговоры со стороны человека - не редкость. — Мне починить её или ты соизволишь запустить лифты?

— Ещё чего! У них срок эксплуатации с ремонтом не больше ста шестидесяти лет, а ты их гонял почти триста! А если что произойдёт? Ты не думал об этом? Я ремонтных роботов не буду будить раньше положенного срока!..

— И что ты предлагаешь? — чуть грубее ответил я, дабы охладить его запал. — Если не лифты, то нужно хотя бы лестницу укрепить…

— Просто забудь про жилой ярус, — недовольно ответил голос в динамике. — Если что-то понадобиться, то воспользуешься второй лестницей. Я двери разблокирую.

Если быть откровенным, то перспектива блуждания по станции кругами меня не радовала. Александрия представляла собой ровный круг, где вдоль окружности по краям располагались помещения и прочие отсеки, а в центре находился реактор и законсервированное хранилище знаний и культурного наследия человечества. Сейчас же Стефан предлагал мне обходить по кругу всю станцию на втором этаже, где я должен спуститься вниз и ещё раз обойти станцию по кругу уже на первом этаже. И так каждый раз.

Сплошные неудобства на ровном месте!

— Ладно, но мне сейчас нужен будет доступ на первый ярус. Откроешь тогда второй вход?

— Зачем тебе на первый этаж?

Этот глупый вопрос Стефана меня откровенно шокировал.

— Ты издеваешься надо мной, что ли? Мне нужно заделать образовавшуюся течь в жилой комнате…

— А я, по-моему, ясно тебе сказал, чтобы ты забрал все вещи оттуда и закрыл двери!

Опять одно и тоже…

— Опять беды с головой? — я говорил нарочито спокойным голосом, не поддаваясь на его провокации. — Переслушай запись своего коммуникатора. Я сейчас направляюсь на склад за подъёмником и стальными листами из сплава…

— У меня нет никаких бед, кроме тебя Ребис, — уставши выдохнул он, будто великий мученик. — Я ещё раз тебе повторю… Кхм, доступ на склад я тебе не дам, а двери в жилом секторе я уже заблокировал самостоятельно из пункта управления.

— Здорово ты придумал. А протечка?

— Кха-кхх... Кхм, и чего ты только проснулся-то?.. Роботы заделают через два месяца. Иди дальше спи и набирайся сил, пока можешь, — максимально беспечным голосом ответил Стефан.

— Что значит «пока можешь»? А если прорвёт? Мы даже не знаем наверняка, насколько сильно повреждён металл снаружи…

Начальник станции ничего не ответил.

Он просто разорвал канал связи.

— Вот урод, — подытожил я, убирая коммуникатор обратно в карман.

Но верить Стефану на слово нельзя, а потому я продолжил свой путь до склада.

Пока шёл, в коридоре пару раз моргнуло освещение. Это в который раз напомнило мне о том, что реактор станции совсем скоро может навсегда заглохнуть...

Конечно же, я могу понять его, как некогда бывший человек. Стефан банально устал от такой изнуряющей жизни и постепенно сходит с ума. Других людей на станции нет, чтобы скрасить его одиночество. Только он, отключённые роботы и я, но меня самого он давно перестал считать за человека, то и дело называя «говорящим камнем» или «кристаллом». Про моё человеческое имя он вовсе не вспоминает, ограничиваясь «Ребисом» и «Магистерием».

И я знаю, что он меня люто ненавидит.

Прекрасно знаю…

Несмотря на изменения в своём теле от поедания минерального геля и порошков он всё равно остаётся человеком, в то время как я из-за экспериментов на станции «Персефона» превратился в самый настоящий живой кристалл. Бессмертный и не имеющий недостатков я сильно раздражал Стефана только своим существованием, которому были присущи все недостатки человеческого тела.

Он мне это всё сам рассказывал лет сорок назад, когда за раз выпил последний алкоголь со склада. Мужчина тогда искренне просил убить себя, но я отказал, из-за чего он стал ненавидеть меня ещё сильней. Да, Стефан давно забыл про тот «душевный разговор», но злоба никуда не исчезла. Она только становилась сильнее с годами.

И даже сейчас, стоя напротив закрытой стальной двери, ведущей на склад, я это отчётливо понимал. И понимал то, что Стефан хочет погубить станцию.

Да... Я могу его понять, но принять этого просто не могу. Если станцию затопит, то вместе с ней сгинет и наследие всей человеческой цивилизации. Пока остаётся хоть малейшая надежда, что другие подводные станции ещё существуют и люди там живут, нельзя сдаваться. Если станция будет затоплена спустя столько лет борьбы, я себе этого просто не прощу. Возможно, нечто похожее испытывал и сам Стефан Уэлдон, продолжая руководить Александрией, но…

Веры в это уже оставалось немного.

На вызовы по коммуникатору Стефан сейчас не отвечал, напрочь игнорируя мою персону, что побудило меня лично подняться к нему на третий ярус.

Лифт туда тоже не поднимался, а потому в очередной раз пришлось вернуться на любимую лестницу и подняться ещё выше по пролётам. На третьем этаже круговых коридоров, как внизу, не было. Здесь выход с лестницы сразу вёл в небольшой прямой коридор с единственной дверью, которая автоматически открылась, стоило мне только подойти к ней.

За дверью расположилось тёмное просторное помещение округлой формы с высоким потолком. Пункт управления станцией сейчас выглядел плачевно. Если раньше половину помещения занимали компьютеры с рабочими местами для специалистов, то сейчас только в самом центре комнаты осталось лишь одно единственное рабочее место. Все остальные были давно демонтированы и разобраны на комплектующие, оставив после себя лишь голый пол с торчащими креплениями и проводами. Освещение также почти полностью отсутствовало – лишь тусклые тонкие лампы вдоль пола ещё хоть как-то работали, не давая помещению полностью погрузиться во мрак.

Печальное зрелище на самом деле.

Я ведь прекрасно помню, когда здесь было всё иначе…

Начальник станции же сейчас нагло спал, развалившись на кровати у дальней стены. Обычное для него дело. Стефан может спать минимум по двенадцать часов в день. И в это время его невозможно разбудить. Можно сказать, что я опоздал. Мне он сейчас ничего не ответит.

Там, у стены, помимо широкой промятой кровати стояли забитые барахлом шкафчики, перенесённые со второго яруса, стальные столы, выстроенные в ряд вдоль стены, всевозможные аппараты и приборы для исследований.

Я уже и не вспомню, когда в последний раз Стефан подходил к исследованиям чего-либо. Последние сто лет мужчина только и делает, что откалывает от меня небольшие кусочки и добавляет их себе в пищу. Именно это и позволяет ему обманывать смерть, живя уже пятый век на этом свете. О масштабных исследованиях философского камня и речи больше не шло. Стефан давно потерял к этому интерес, ограничившись вечной жизнью, а мне после кристаллизации сложно даются точные науки.

— Так всю жизнь проспишь…

Я даже не стал подходить к нему, садясь на массивное кресло перед компьютером. Оно без труда выдерживало мой немалый вес.

Доступа к панели управления станцией у меня не было, но не для этого я использую последний работающий компьютер. У меня была своя учётная запись в локальной системе, как у бывшего научного сотрудника станции «Персефона». В этом полупустом профиле почти ничего не было, кроме одной видеозаписи и текстовых заметок. Ими я очень дорожил, так как ничего не помнил о тех временах.

Я начал вести свою осознанную жизнь только здесь, на «Александрии», когда со мной начал разговаривать ещё молодой и адекватный Стефан, найдя меня в одной из лабораторий на втором этаже.

И вот сейчас я вновь включаю видеозапись, которую уже просмотрел до дыр.

Но это мне совершенно не надоедает.

Видеокамера из дальнего угла под потолком снимает небольшое светлое помещение с гладкими бетонными стенами, напоминавшее кабинет для допросов. В центре стоял пустой квадратный столик белого цвета с чёрными тонкими ножками, а с двух сторон напротив друг друга находились простенькие на вид стулья. Казалось, что они были сделаны из дешёвого пластика. На одном из них сидел я со сложенными на столе руками. Это меня по сей день поражает, ведь очень сложно найти хоть какую-то мебель, способную выдержать мой текущий вес.

Пятьсот лет назад я выглядел немного иначе – гуманоидобразное существо, состоящее полностью из ярко-красного кристалла. Сейчас мой цвет стал куда темнее.

Тело слегка источало мягкое красноватое свечение. Внутри в разных местах отчётливо были видны тёмные сгустки, напоминавшие собой вены и бывшие человеческие органы. На текущий день всего этого уже нет, видимо, окончательно слившись с новым кристальным телом. Несмотря на то, что у меня не было ни рта, ни носа и даже половых признаков, я спокойно двигался, будто был самым обычным человеком. Красный кристалл свободно деформировался в местах сгиба, будто и не был очень прочным камнем.

Я буквально выглядел как мужской манекен из магазина одежды.

Только тогда я был чуточку больше в объёме, достигая почти двух метров в росте. Сейчас же я был немногим выше ста восьмидесяти сантиметров. Виной тому был Стефан, который откалывает от меня небольшие кусочки каждый год. Они, конечно, восстанавливаются со временем, но не так быстро, как хотелось бы.

Вот в комнату вошла женщина в белом халате и массивном респираторе на лице. У неё была короткая стрижка, русые волосы, среди которых отчётливо начала пробиваться седина. Глаза зелёные и очень добрые, но сильно уставшие. Я так и не смог вспомнить её.

— Говард, как твои дела? Как себя чувствуешь сегодня? — положив планшет с ручкой на стол, учёная села на свободный стул.

— Без изменений. Уже немного освоился в этом теле.

Моя речь была слегка заторможенной, а голос отдавался легким эхом. Я делал небольшие паузы между словами, словно набирал в лёгкие воздуха перед каждым произнесённым словом.

— Рада это слышать. Лучше расскажи мне, как дела с памятью? Удалось вспомнить что-то новое?

— Всё так же, — я отрицательно покачал головой. — После эксперимента почти никаких изменений. Сам вспомнить прошлое не могу, а твои документы…

— Не помогли?

— Не помогли. Никак не удаётся сосредоточиться на тексте. Я слишком рассеянный. Прочесть пару строк для меня уже достижение.

— Угу, я тебя поняла, — холодно ответила женщина, что-то пометив ручкой у себя в планшете. — Тогда попробуем изменить формат подачи информации на...

— А ещё, — я поднял правую руку, обрывая начавшуюся речь женщины.

— Внимательно тебя слушаю.

— Я не могу нормально здесь спать, — я показательно закрыл верхнюю часть лица ладонью. — Я… Кхм, я могу закрыть свои несуществующие глаза как обычный человек, и картинка вмиг пропадает, но всё остальное тело чувствует исходящий свет от ламп. Он мешает и не даёт нормально отдохнуть. Ты можешь полностью отключить эти лампы ночью?

Учёная молча покивала, с задумчивым видом записывая что-то.

— Да, в этом не будет проблемы…

На этом видео просто обрывается.

Почему именно это видео и конкретно этот отрывок оказались сохранены? Я не знаю. И в текстовых заметках на эти вопросы не было ответа. Однако, там содержалась не менее интересная информация из моего прошлого.

- - -

11.03.2093

«Рад оказаться именно на Персефоне. Мне больше по душе находится рядом со знакомыми людьми и среди большого коллектива, нежели на маленьких станциях.»

12.10.2095

«Шестой удар всё же произошёл. Какой кошмар. Связи с поверхностью больше нет. Мы давно знали об этом, поэтому и находились под океаном, но всё-таки… Это ужас.»

07.11.2095

«Минеральный гель и порошок отвратительны на вкус, но выбирать не приходиться.»

04.06.2096

«Путь человека не в воде! То, чем занимается группа Маркоса - просто омерзительно. Я не буду в этом участвовать. К чёрту это всё! Фу!»

23.02.2097

«Виктория впутывает меня в авантюру. Однако я вовсе не против помочь. Её идея звучит максимально бредово для человека с её образованием и уровнем знаний, но не менее интересно. Еженедельные поездки на Александрию мне нравились. Хоть какое-то разнообразие в этой новой подводной жизни.»

30.08.2099

«Кто бы мог подумать, что спасение человечества может крыться в трудах средневековых алхимиков? Я бы хотел посмеяться над этой шуткой, но это не являлось шуткой. Первые опыты показали невероятные результаты. Мы на шаг ближе к решению проблемы человечества.»

10.11.2099

«Маркос решил испытать лично на себе наработки трудов своей группы. И он действительно сумел дышать в морской воде целых пятнадцать часов, прежде чем потерять сознание. Опыт посчитали удачным. Мне это не по душе... Человек должен вернуться на поверхность, а не прятаться под толщей воды! А если произойдёт новый удар астероида? Вода может и не спасти. Человек должен быть крепче.»

02.01.2100

«Потеряна связь со станцией «Ата». Это очень плохо. Они нам поставляли редкие ресурсы из своих шахт. Начальник нашей станции отправил монорельс с экспедицией к ним, но пока нет никаких вестей. Странно.»

02.10.2100

«Мы создали философский камень из моей крови. Магистерий… Ребис… Охренеть! Но, как и ожидалось, излучение у камушка с размером горошины было крайне слабое, приборами почти не фиксировалось. Получить то же золото у нас не получилось, но химическая реакция есть! Просто невероятно!»

12.10.2100

«Следующий этап исследований будет последним и завершающим, если судить по книгам из Александрии. Мне до жути страшно, но безумно интересно, что у нас получится! Отступать некуда. У женщин на станции дети не рождаются. Времени почти не осталось. Наше поколение – последнее. И если у нас ничего не получится, то это будет конец. Надеюсь, моя жертва не станет пустой тратой человеческого ресурса…»

- - -

Больше никаких заметок не имелось. Видимо, у меня свободного времени было не так много, но даже так я многое узнал из этих отрывков. Остальное мне уже поведал Стефан Уэлдон.

По его словам, меня привезли на поезде в Александрию для дополнительных исследований над моим уже изменённым телом. На тот момент на станции находились учёные, которым было любопытно прикоснуться к «изменённому человеку». К тому же только на Александрии имелось специфическое оборудование для работы с головным мозгом.

А спустя всего два дня связь с «Персефоной» была потеряна, как и со станцией «Ата» из моих заметок. Действующий на тот момент начальник станции Александр Вальс вызвал монорельс, чтобы отправить экспедицию. Подводный поезд, как и положено, приехал на станцию под жилым сектором, подчиняясь командам, но уже был с «сюрпризом».

Как оказалось, единственный вагон был заполнен газом неизвестного происхождения.

Никакие датчики его не обнаружили, а потому при открытии дверей вагона оттуда этот самый газ и вышел, быстро распространяясь по станции и убивая персонал. Только затопление большей части станции позволило решить эту проблему, но тем самым почти все люди на Александрии погибли.

На тот момент станция имела мощности, чтобы саму себя затопить и после откачать воду обратно. Сейчас такой трюк провернуть невозможно.

По немногочисленным записям с камер видеонаблюдения, которые мне предоставил Стефан, можно было отчётливо увидеть, как люди с кем-то дрались и пытались дать отпор невидимому противнику.

Когда Стефан впервые показывал те записи, у меня возник вопрос:

— Этот газ мог являться экспериментов других станций?

— Нет, этот газ появился ещё давно, когда на землю упал только третий астероид. Он пришёл вместе с ним и убил народу куда больше, чем сам удар камня об Землю. Изучить его никому так и не удалось, а потому люди просто убегали из тех мест, где он был обнаружен.

— Хм, он целенаправленно преследует людей... Он разумен?

— Возможно… Но он точно охотился на людей, преследуя беженцев. Это было просто безумие. Видел бы ты те репортажи из новостей… И эта дрянь каким-то образом сейчас оказалась под водой! Я думаю, что какой-то умник решил взять образец этого газа для исследований и условия содержания по неизвестным причинам были нарушены. Другого объяснения у меня просто нет…

Закончив с пересмотром важных вещей я открыл общий каталог локальной сети и начал выбирать фильм для просмотра. Мне нужно хоть как-то скоротать время, пока Стефан не проснётся. А фильмы смотреть я люблю, погружаясь в беззаботную атмосферу прошлой спокойной жизни, о которой я толком не помню. Особенно мне нравился фильм «Человек-невидимка», который я периодически пересматриваю. История чем-то схожа с моей, правда главный герой фильма под конец сошёл с ума и превратился в эдакого невидимого злодея. Но сам концепт превращения человека в нечто иное или его изменение, как в этом фильме, меня притягивал по понятным причинам.

Вот было бы у главного героя кристаллическое тело, как у меня… Ммм...

Психологические проблемы его обходили бы стороной.

Найдя нужный фильм я уже приготовился к просмотру, как вдруг лампы освещения начали мигать, а через несколько секунд погасла вся электроника. Освещение пропало. Экран компьютера погас, а его приглушённый шум вовсе исчез. Комната в один миг погрузилась в кромешную тьму.

Через несколько секунд включилась система оповещения.

— Внимание! Аварийные источники питания отключены! — записанный женский голос раздавался эхом по всему комплексу. — Станция «Александрия-1» обесточена! Имеется угроза затопления! Хранилище знаний заблокировано! Персоналу станции следует немедленно собраться на нулевом ярусе для эвакуации! Повторяю! Аварийные исто--о-оу-о…

Динамики вдруг замолкли, а где-то вдалеке на нижних ярусах я услышал глухие бурлящие потоки воды и звуки деформирующегося железа. Нет… Не может этого быть!

— Но ведь реактор ещё работал… Как же… Это ты что-то сделал? Стефан? Стефан!..

http://tl.rulate.ru/book/84300/2699621