Готовый перевод The story of the assassin from the tavern The Dancing Fairy / Сказ убийцы Танцующей Феи: Бонусная глава. "Твой портрет"

Я в очередной раз посмотрела на небо, полное мириад мерцающих маленьких звёзд, стайками озорных светлячков сияющих в синем, пугающем своей неизвестностью небе, словно бесконечном тёмном покрывале, каждую ночь накрывающее землю, будто утаивая от Вселенной её грехи, которые никакой бы самый талантливый счетовод во всем нашем мире не смог бы посчитать, а затем провела по нежной, чуть влажной траве рукой, рвано вдохнув холодный воздух, отчего моя грудь чуть потяжелела, но вместе с тем на душе чуточку стало легче. Я аккуратно опустила свою голову на землю, всё так же смотря в небо, но уже не с озорным огоньком в глазах, как то было несколько лет назад, а с глубокой печалью, охватившей мой почти обезумевший от тяжёлой тоски разум своими тонкими, словно маленькими нитями, бесконечными путами, но оттого они не становились менее крепкими и менее навязчивыми. Я невольно прикрыла глаза, вдыхая сладкий аромат цветов, находящихся в траве неподалёку от места, где сейчас лежала я. Я… А кто я? Одному Богу известно, кем я действительно являюсь. Оправдываю ли я это величайшее «звание» — человек? Кто есть человек? Скорее всего, уж точно уже не я. На моих плечах лежит тяжёлая ноша. Ноша, что тяготит моё существование ещё с самого моего рождения. Даже сам Дьявол бы позавидовал тому, что я сотворила за годы своего существования, и, верно, Ад бы принял меня с распростёртыми объятиями. Да ещё бы приготовил отдельный просторный котелок с надписью «Добро пожаловать, наш Господин», а после предложил вакансию стажера. А может, я преувеличиваю? Возможно, но вряд ли.

Я никогда не задавалась вопросом, кем я являюсь на самом деле, — я лишь существо, молча и без колебаний выполняющее свою работу, от которой бы любой нормальный человек сошёл с ума. Что же это за работа? Правильно, убийства. Я работаю наёмным убийцей, и в узких кругах известна как «Безмолвная» — довольно мрачное прозвище для такой работы, не думаешь? Почему же меня так назвали? А потому что я никогда не жаловалась и не боялась своей работы. А смысл? Смысл существу, что жило и росло в объятиях самой Смерти, словно в теплых объятиях родной матери, бояться её? Да, риск был безумен при выполнении работы, но я никогда ничего не боялась. Ни высоты, ни темноты, ни боли от утраты родных — ни-че-го. Да и родных у меня-то не было — к сожалению, или, может быть, к счастью для них — они погибли при пожаре в нашем родном поместье, что до этого было наполнено светом и любовью моих близких. Почему к счастью для них? — думаю, они бы не были так рады, увидев, каким чудовищем выросла их дочь — маленькая, умная и грациозная наследница рода, которая подавала такие большие надежды. Возможно, я бы и не выросла таким чудовищем, если бы сейчас они были живы. Но, к сожалению, ещё с самого моего рождения они уже были обречены. Ведь, как никак, я была любимицей молодой девушки в длинном черном плаще с огромной острой косой, которая бок о бок ходила со мной, куда бы я не направлялась, крепко сжимая меня в своих теплых, но леденящих душу объятиях. Тем не менее, из меня выросло то, что выросло — безумная, хладнокровная и безжалостная убийца, которую все ненавидят и боятся. Я не боялась ничего, точнее, ничего не вызывало у меня чувство страха, да и вообще — каких-либо чувств. До того, как встретила Его.

Обычный холодный осенний вечер, чуть промерзший воздух словно обжигает лёгкие изнутри своим морозом, который я так люблю. Выпустив небольшое облачко пара, сидя на дереве неподалёку от дома жертвы, я перекинула свой AK74 через плечо, решив, что в этот раз управлюсь и с обычным ножом. Недовольно поморщившись от холода и встряхнув головой, отгоняя от себя мысли о прошлом, невольно промелькнувшие в моей голове от вида особняка, который был до боли знаком своим видом, но точно не являлся тем, что я себе навоображала. Прыгнув с дерева прямиком в чуть приоткрытое окно на втором этаже, где, по-видимому, находилась мастерская, я прокрутила острый длинный нож в руках, стоящий своей индивидуальной отделкой огромных денег, и стала бродить по огромной комнате, испачканной кучей несуразных пятен и украшенной большими картинами, скорее всего, нарисованными владельцем данной комнаты.

Признаюсь, я безумно увлеклась разглядыванием этих удивительных произведений искусства, и даже не заметила, как жертва вошла в помещение. Да и не заметила бы вовсе, если бы не ощутила на своём плече широкую крепкую мужскую руку, которая не стремилась мне как-то навредить. Просто довольно легкое прикосновение, но оно заставило меня вздрогнуть и ощутить, что если этот человек захочет что-либо сделать, то он сделает это без особых усилий своими крепкими руками, даже без ножа или чего-то подобного. Я резко сбросила руку со своего плеча и отскочила к окну, стремясь скорее удалиться, а позже покончить с тем художником, но внезапно он меня окликнул.

— Эй, ты забыла!.. — я обернулась. Подвеска с нашим фамильным гербом, которая досталась мне от покойной матери, царствие ей небесное. Хотя, к черту, не верю в Бога. Я молча подошла к человеку, чье лицо в полу-темноте было практически не разглядеть, да я и не стремилась смотреть ему в лицо — конспирация, мать его. Я же убийца, и было бы странно, если бы я — человек, что должен убить его, — в упор смотрела на его лицо. Забрав подвеску из его руки, хотя, буквально вырвав её, будто пищу из лап соперника, с которым я сражалась за эту самую пищу не на жизнь, а насмерть, я скользнула в окно, но случайно мой капюшон слетел, и, придерживая его руками, мне не удалось удачно скрыться — я зацепилась плащом за гвоздик на окне мастерской и повисла на нем, а так как плащ был кожаным, я бы уж точно не упала. Тщетно пытаясь не умереть от удушения, я вцепилась в плащ, и тут уже было не до капюшона — моя жизнь висела на волоске, а точнее — на гвоздике. Золотистые локоны спали на лицо, голубые глаза сверкнули в полутьме, безрезультатно ища спасение из данной ситуации, считай — все лицо было видно, от конспирации не осталось ни следа.

Я уже приготовилась к неизбежному, но вдруг снова почувствовала, как снова те же самые крепкие мужские руки тащат меня наверх — обратно в мастерскую, побег из которой явно не удался. Ощутив по под ногами твёрдый пол, я, упав на колени, вцепилась в своё чуть отекшее горло и стала откашливаться, паралелльно жадно глотая ртом воздух. Я резко обернулась назад и увидела, что мой спаситель с некой усмешкой наблюдает за мной, что, конечно, ударило по моей гордости.

— Забавная убийца. — еле слышно проговорил он, но его бархатный, чуть грубоватый голос эхом раздался по просторному помещению, делая его громче.

— Спасибо, сочту за комплимент. — я вновь заправила волосы в капюшон и, накинув его, недовольно фыркнула. Довольно забавно было то, что я испытала злость. До этого я ничего не испытывала ничего, кроме душераздирающей пустоты в груди.

— Ты так увлеченно разглядывала картины… Тебе понравилось? — я посмотрела на него. Парень довольно высокого роста, лет двадцати, с серебристыми волосами и зелеными глазами с надеждой смотрел на меня. Я решила, что это может быть довольно забавной игрой — терять было нечего, моё лицо он уже видел.

— Ну… Довольно неплохо, но есть погрешности в анатомии… Здесь! — я тыкнула на картину, где был нарисован портрет женщины с шляпой на фоне изумительного пейзажа. Да, картина была бесподобна, но мне уж очень хотелось поиздеваться над ним.

— Вот как… — светловолосый с грустью в глазах подошёл к своей работе и проведя по ней кончиками пальцев, печально вздохнул. — Моя мама… — после этих слов я поняла, что сказала явно что-то не то; что-то, что пробудило в нем воспоминания о прошлом, а вместе и с ними — глубокую тоску. На секунду, я увидела в этом человеке, совершенно непохожем на меня внешне, себя.

— На самом деле — я пошутила. Эта картина прекрасна. — я злобно ухмыльнулась, скрестив руки на груди и довольно посмотрев на парня, а он, сделав недоумевающий вид, в следующую секунду звонко рассмеялся.

— Какая милая убийца. Как тебя зовут? — он доброжелательно протянул мне руку, широко улыбнувшись, и в этот момент я почувствовала, как к щекам приливает больше крови, а в груди невыносимо быстро бьётся сердце.

— Разве не глупо спрашивать имя у того, кто скоро лишит тебя жизни? — я с явным сарказмом ответила ему, а затем, развернувшись, выпрыгнула в окно. — В следующий раз я тебя точно прикончу!

— Жду с нетерпением, милая убийца! — послышался следом его смеющийся голос, на что я только недовольно фыркнула.

На следующий день я вновь попыталась сделать заказанную работу, но этот серебряноволосый чёрт уже караулил меня у окна, прежде чем я запрыгнула к нему в мастерскую.

— Бу! — признаюсь честно, ни одна мышца нас моём лице не дрогнула, я лишь устало зевнула, прислонив ладошку ко рту. — Что ты такое? Со-о-овсем не испугалась.

— Ничуть. Старый подкол, как моя жизнь. — я достала из-за пазухи нож и приставила его к горлу парня, сщурив глаза и цыкнув. — Твои последние слова?

— Ты милая. Можно последнее желание? — он ухмыльнулся и, убрав мою руку с ножом от своего горла, усадил меня на стул, намереваясь сделать то, о чем я не догадывалась. Не зная почему, я не могла сопротивляться ему. — Можешь снять свой капюшон?

— Для какой цели? — я озадаченно посмотрела ему в глаза — было видно, что он что-то задумал. Он, покачав головой и широко улыбнувшись, подошёл к мольберту, стоявшему неподалёку от стула, на котором я сидела, взял свои кисти, палитру и масляные краски, и принялся что-то выводить на холсте. — Я могу услышать ответ?

— Я хочу запечатлеть тебя на своей работе. — он, смотря то на меня, то на холст, выводил линии, а я, пожав плечами, всё-таки сняла капюшон. Скрывать от него уже было нечего, ведь моё лицо будет последним, что он увидит в своей жизни. — Так-то лучше.

В комнате вступила в свои владения звенящая тишина, которую нарушал лишь скрежет грифеля о холст и редкие тяжелые вздохи художника. Внезапно я услышала звуки открывающейся двери в прихожей и, поняв, что сегодня я вновь не смогу убить его, поспешила скрыться отсюда.

— Ты ведь снова сюда придешь, да? — я молча кивнула и выпрыгнула из окна, на этот раз, как и в прошлый, вполне удачно.

Сколько раз я ещё приходила к нему? Не знаю. Раз пятнадцать-двадцать, уж точно. Все это время, что мы проводили с ним вместе, я пыталась убить его, но не могла, а этот хитрец все так же писал мой портрет. И с каждым разом я ощущала, что этот человек становится мне всё ближе и ближе, и вскоре я поняла, что так просто не смогу выполнить свою работу.

— Хм… — я услышала, как он громко хмыкнул, уставившись на портрет, и, сщурив глаза и сжав в руках кисть, скрестил руки на груди.

— Что-то не так? — я встала со стула и направилась к нему, как вдруг он резко выставил руки вперёд и натянуто улыбнулся, отчего я опешила, недоуменно взглянув на него.

— Все в порядке, только не подходи, это должно быть сюрпризом. Портрет практически готов, осталось пару мазков, просто я задумался… — он заметно помрачнел и сел на стул около мольберта, а я, тяжело вздохнув, плюхнулась обратно на своё место.

— И о чём же ты задумался, мистер художник? — я ухмыльнулась, а он, взглянув на меня, чуть покраснел. Тут-то я поняла, что что-то здесь не так. — Хей. Что с тобой?

— Я так и не знаю твоего имени… — услышав это, я впала в минутный ступор, после чего начала громко смеяться, схватившись за живот. — Что в этом смешного? — он с обидой посмотрел на меня, а я, вытерев выступившие от смеха слёзы, стала восстанавливать дыхание.

— Повторяю. Я — человек, который вскоре лишит тебя жизни. Могу только назвать прозвище — «Безмолвная». — я вновь с безэмоциональным выражением лица уставилась на мольберт, за которым сидел парень, активно рисуя на холсте.

— Ладно, пусть будет так. А меня зовут Рей Квазартс. И я рад, что у меня такая забавная убийца, которая вот уже больше половины месяца пытается меня убить. — я начала смеяться в ответ на его высказывание, после чего в комнате вновь наступила тишина.

— Фэйри. — я еле слышно произнесла, но он это услышал, после чего недоуменно посмотрел на меня.

— Меня зовут Фэйри! — я покраснела, затем надув губы и хмыкнув. Рей хихикнул и кивнул, посмотрев мне в глаза, что, казалось, будто он видел меня насквозь.

— Приятно познакомиться. — я кивнула, засмеявшись, и глянула в окно, что теперь было для меня входом и выходом в его дом. — Готово. Можешь посмотреть. — я удивленно уставилась на него, а затем прошла за мольберт, где он сидел. Я увидела великолепную картину, где был изображено моё лицо в анфас, с мягкой, нежной улыбкой на лице, которая в последний раз была до смерти моих родителей. Откуда Рей знал, как выглядит именно эта улыбка, для меня было загадкой. Видимо, он уже настолько хорошо изучил меня…

— Это великолепно. Очень похоже. — я хихикнула, прислонив ладошку ко рту, и кивнула. — Спасибо за твои старания. — внезапно у меня кольнуло в области груди, и я посмотрела ему в глаза, цвета свежей травы. — Это было твоё последнее желание ведь…

— Да. Я готов к своей участи, Фэй. — он расставил руки и прикрыл глаза, а я… Я поняла, что не смогу этого сделать. Я впервые не могу убить человека. К чему бы это?.. Но, я достала нож и приставила его к груди Рея, как внезапно по щекам потекли слёзы. Слёзы…

— Прощайся с жизнью, Рей… Было приятно быть с тобой всё это время… — я говорила, тихо всхлипывая, а он, неожиданно открыв глаза, с удивлением посмотрел на меня, но не сказав ни слова, убрал нож и обнял меня. Эти объятья до меня были как глоток свежего воздуха, без которого я не смогла бы дальше жить. Так же, как и без самого парня. Он убрал с моего лба волосы и, проведя по щеке рукой, улыбнулся.

— Глупая Фэй. — я с удивлением уставилась на него, чуть приоткрыв рот. Рей прикоснулся к моему лбу губами, после чего я услышала приближающиеся к мастерской шаги. Я поняла, что пора уходить.

Я подошла к окну, чтобы выпрыгнуть из него и поскорее скрыться, но напоследок, с улыбкой, посмотрела на парня.

— Мы ведь ещё встретимся? — я тихо произнесла, смотря в его глаза, на что он лишь тихо улыбнулся и развернулся ко мне спиной, направляясь к двери. Я покинула комнату и поспешила к себе домой, твёрдо решив, что завтра я откажусь от задания, и плевать, что я потеряю столько денег. Я не потеряю его…

На следующий день я отправилась в бар, где обычно брала задания и где мне выдавали заработанные мной за убийства деньги, и, сев за барную стойку, подозвала барменшу — русоволосую голубоглазую красавицу Кейт, которая и выдавала задания, но не являлась заказчиком, а лишь носителем нужной нам, наёмным убийцам, информации. По совместительству, она была моей очень хорошей подругой, с которой мы любили выпить в свободное от работы время.

Я только хотела сказать о том, что отказываюсь от задания и готова выплатить нужную сумму, чтобы это задание отозвали, как вдруг Кейт молча, но с широкой улыбкой, поставила огромный мешок денег на стол.

— Фэй, ну ты даёшь! Это было твоё самое долгое задание, но такой большой куш сорвала… Респект тебе, подруга! — русоволосая показала палец вверх, но, видя мой недоумевающий взгляд, с удивлением уставилась на меня. — Что такое? Заказчик пришёл довольный, аки мартовский кот, и сказал передать это тебе. — я с ужасом встала из-за барной стойки и понеслась в дом, где находилась мастерская, и где находился он.

Я бежала очень быстро и, добежав до его дома, окно оказалось закрыто, но зато дверь — открыта. Запинаясь о ступени, думая лишь о нем и его безопасности, я бежала наверх и вот, открыв дверь в мастерскую… Его не было…

В мастерской царился все такой же бардак, команата была испачканной кучей несуразных пятен и украшенной большими картинами, нарисованными Реем. А в центре комнаты, где раньше висел портрет его матери в поле, теперь находился мой… Мой портрет. А внизу красовалась надпись — «С любовью, для Фэй». Все что я могла тогда — это плакать, виня себя за то, что провела так мало времени с ним.

Я в очередной раз посмотрела на небо, полное мириад мерцающих маленьких звёзд, стайками озорных светлячков сияющих в синем, пугающем своей неизвестностью небе, словно бесконечном тёмном покрывале, каждую ночь накрывающее землю, будто утаивая от Вселенной её грехи, которые никакой бы самый талантливый счетовод во всем нашем мире не смог бы посчитать, а затем провела по нежной, чуть влажной траве рукой, рвано вдохнув холодный воздух, отчего моя грудь чуть потяжелела, но вместе с тем на душе чуточку стало легче. Но я до конца дней буду винить себя за то, что так и не смогла быть поистине искренней рядом с ним. И теперь больше никогда не смогу быть счастлива, без него.

Таков удел наёмной убийцы по прозвищу «Безмолвная»…

http://tl.rulate.ru/book/8393/157364