Готовый перевод Looking Backward / Оглядываясь назад: глава 15

ГЛАВА XV.

Когда в ходе нашей экскурсионной поездки мы зашли в библиотеку, то поддались искушению роскошных кожаных кресел, которыми она была обставлена, и сели в одном из альковов, уставленных книгами, чтобы отдохнуть и немного поболтать.

Я не могу в полной мере описать великолепную свободу, царящую в публичных библиотеках двадцатого века, по сравнению с невыносимым управлением библиотеками девятнадцатого века, когда книги ревниво скрывались от людей и были доступны только с затратой времени и бюрократической волокитой. Рассчитано это было на то, чтобы отбить у любого обычного человека вкус к книгам. литература.

"Эдит сказала мне, что вы были в библиотеке все утро", - сказала миссис Лите. "Знаете, мне кажется, мистер Уэст, что вы самый завидный из смертных".

"Я хотел бы знать, почему", - ответил я.

"Потому что книги последних ста лет будут для вас новыми", - ответила она. "У вас будет столько самой увлекательной литературы для чтения, что в ближайшие пять лет у вас едва останется время на еду. Ах, что бы я отдала, если бы первый раз прочитала романы Берриана".

"Или у Несмита, мама", - добавила Эдит.

"Да, или стихи Оутса, или "Прошлое и настоящее", или "В начале", или... о, я могла бы назвать дюжину книг, каждая из которых стоит года жизни", — с энтузиазмом заявила миссис Лите.

"Тогда я сужу, что в этом столетии была создана какая-то выдающаяся литература".

"Да", - сказал доктор Лите. "Это эпоха беспрецедентного интеллектуального великолепия. Вероятно, человечество никогда прежде не проходило через моральную и материальную эволюцию, одновременно столь обширную по своим масштабам и краткую по времени свершения, как переход от старого порядка к новому в начале этого столетия.

Когда люди осознали величие выпавшего на их долю счастья и то, что изменение, через которое они прошли, было не просто улучшением в деталях их состояния, но подъемом расы на новый уровень существования с безграничной перспективой прогресса, их способ мышления был изменен, пример с эпохой возрождения может дать понимание этого процесса, но масштаб был совершенно другим.

Наступила эра механических изобретений, научных открытий, искусства, музыкальной и литературной продуктивности, с которой ни одна предыдущая эпоха в мире не предлагает ничего сравнимого".

"Кстати, - сказал я, - говоря о литературе, как сейчас издаются книги? Это тоже делается нацией?"

"Конечно".

"Но как тебе это удается? Публикует ли правительство все, что ему приносят, как нечто само собой разумеющееся, за государственный счет, или оно осуществляет цензуру и печатает только то, что оно одобряет?"

"Ни в коем случае. Отдел печати не имеет цензурных полномочий. Он обязан напечатать все, что ему предлагается, но печатает это только при условии, что автор оплатит первую стоимость из своего кредита. Он должен заплатить за привилегию общественного слушания, и если у него есть какое-либо сообщение, достойное внимания, мы считаем, что он будет рад это сделать.

Конечно, если бы доходы были неравными, как в старые времена, это правило позволяло бы только богатым быть авторами, но при равенстве ресурсов граждан оно просто измеряет силу мотива автора. Стоимость издания средней книги может быть сэкономлена за счет практики экономии и некоторых жертв. Книга, после публикации, поступает в продажу по всей стране".

"Полагаю, автор получает гонорар с продаж, как и у нас", - предположил я.

"Конечно, не так, как у вас, - ответил доктор Лите, - в каком-то смысле. Цена каждой книги складывается из стоимости ее публикации с роялти для автора. Автор фиксирует эту роялти на любой цифре, которая ему заблагорассудится. Конечно, если он ставит ее неоправданно высоко, это его собственный убыток, потому что книга не будет продаваться.

Сумма этого роялти зачисляется ему на счет, и он отстраняется от другой службы нации на такой длительный период, на который этого кредита в размере пособия на содержание граждан будет достаточно, чтобы содержать его. Если его книга пользуется умеренным успехом, у него, таким образом, есть отпуск на несколько месяцев, год, два или три года, и если он тем временем создает другую успешную работу, отсрочка от службы продлевается настолько, насколько это экономически оправданно.

Автору, пользующемуся большим признанием, удается поддерживать себя своим пером в течение всего периода службы, и степень литературных способностей любого писателя, определяется его популярностью. Таким образом, роялти позволяет посвятить свое время писательству. В этом отношении результаты нашей системы не очень отличаются от результатов вашей, но есть два заметных отличия.

Во-первых, общепризнанно высокий уровень образования в наши дни придает популярности у людей убедительность в отношении реальных достоинств литературного творчества, которых в ваше время было как можно меньше. Во-вторых, сейчас нет такого понятия, как фаворитизм любого рода, который мешал бы признанию истинных заслуг. У каждого автора есть точно такие же возможности для того, чтобы представить свою работу на суд общественности. Судя по жалобам писателей вашего времени, это абсолютное равенство возможностей было бы очень ценно".

"При признании заслуг в других областях оригинального гения, таких как музыка, искусство, изобретательство, дизайн, - сказал я, - полагаю, вы следуете аналогичному принципу".

"Да, - ответил он, - хотя детали различаются. В искусстве, например, как и в литературе, люди являются единственными судьями. Они голосуют за принятие статуй и картин для общественных зданий, и их благоприятный вердикт означает освобождение художника от других задач, чтобы посвятить себя своему призванию.

При продаже копий своих работ он также получает те же преимущества, что и автор при продаже своих книг. Во всех этих действиях есть только один план — предоставить свободное поле претендентам, и как только будет признан исключительный талант, освободить его от всех оков и позволить ему идти творческим путем. Отказ от других услуг в этих случаях задуман не как подарок или награда, а как средство получения большего и более высокого обслуживания.

Конечно, существуют различные литературные, художественные и научные институты, членство в которых очень ценится. Самая высокая из всех наград в стране, более высокая, чем президентство, которое требует просто здравого смысла и преданности долгу, - это красная лента, присуждаемая голосованием народа великим авторам, художникам, инженерам, врачам и изобретателям поколения. Не более определенного числа носят его одновременно, хотя каждый сообразительный молодой человек в стране теряет бессонные ночи, мечтая об этом. Даже сам я мечтал об этом."

"Даже если бы вы получили её, отец, мы с мамой вас любили точно так же, - воскликнула Эдит. - Не то чтобы получить её было бы неприятно".

"У тебя не было выбора, моя дорогая, кроме как принять своего отца таким, каким ты его нашла, и сделать из него все, что в твоих силах", - ответил доктор Лите. "Но что касается твоей матери, то она никогда бы не родила тебя, если бы я не заверил ее, что я обязательно возьму красную ленту или хотя бы синюю."

На эту экстравагантность единственным комментарием миссис Лите была улыбка.

"Как насчет периодических изданий и газет?" Я спросил. "Я не стану отрицать, что ваша система книгоиздания значительно лучше нашей, как в том, что касается ее тенденции поощрять настоящее литературное призвание, так и, что не менее важно, препятствовать простым писакам; но я не вижу, как это можно применить к журналам и газетам.

Очень хорошо заставить человека заплатить за публикацию книги, потому что расходы будут лишь эпизодическими; но ни один человек не может позволить себе расходы на издание газеты каждый день в течение года. Для этого требовались глубокие карманы наших частных капиталистов, и часто даже они истощались до того, как поступала прибыль.

Если у вас вообще есть газеты, я полагаю, они должны издаваться правительством за государственный счет, с правительственными редакторами, отражающими мнения правительства. Теперь, если ваша система настолько совершенна, что в ведении дел никогда не бывает ничего, что можно было бы критиковать, это устройство может ответить. В противном случае, я бы подумал, что отсутствие независимого неофициального средства выражения общественного мнения привело бы к самым плачевным результатам.

Признайтесь, доктор Лите, что свободная газетная пресса, со всеми вытекающими из нее последствиями, была искупительным случаем старой системы, когда капитал находился в частных руках, и что вы должны компенсировать потерю этого вашими выгодами в других отношениях".

"Боюсь, я не могу дать вам даже этого утешения", - ответил доктор Лите, смеясь. "Во-первых, мистер Уэст, газетная пресса ни в коем случае не является единственным или, на наш взгляд, лучшим средством для серьезной критики общественных дел. Нам суждения ваших газет по таким темам кажутся в целом грубыми и легкомысленными, а также глубоко окрашенными предубеждением и горечью.

Поскольку они могут быть восприняты как выражение общественного мнения, они создают неблагоприятное впечатление о народном разуме, в то время как, поскольку они, возможно, сформировали общественное мнение, нацию нельзя было поздравить. В наши дни, когда гражданин желает произвести серьезное впечатление на общественное мнение по какому-либо аспекту общественных дел, он выходит с книгой или брошюрой, изданной так же, как и другие книги.

Но это не потому, что нам не хватает газет и журналов или что им не хватает самой абсолютной свободы. Газетная пресса организована таким образом, чтобы быть более совершенным выражением общественного мнения, чем это, возможно, могло быть в ваше время, когда частный капитал контролировал и управлял ею в первую очередь как бизнесом, приносящим деньги, и во вторую очередь только как рупором народа".

"Но, - сказал я, - если правительство печатает газеты за государственный счет, как оно может не контролировать их политику? Кто назначает редакторов, если не правительство?"

"Правительство не оплачивает расходы газет, не назначает их редакторов и никоим образом не оказывает ни малейшего влияния на их политику", - ответил доктор Лите. "Люди, которые берут газету, оплачивают расходы на ее публикацию, выбирают ее редактора и удаляют его, когда он неудовлетворителен. Я думаю, вы вряд ли скажете, что такая газетная пресса не является свободным органом общественного мнения".

"Решительно не буду, - ответил я, - но как это осуществимо?"

"Ничего не может быть проще. Предположим, кто-то из моих соседей или я сам считаем, что нам следует выпускать газету, отражающую наше мнение и посвященную, в частности, нашей местности, торговле или профессии. Мы ходим среди людей, пока не узнаем имена такого количества людей, что их годовая подписка будет соответствовать стоимости газеты, которая является маленькой или большой в зависимости от численности ее аудитории. Сумма подписок, вычтенная из кредитов граждан, гарантирует нации от потерь при публикации газеты, ее бизнес, как вы понимаете, является исключительно бизнесом издателя, без возможности отказаться от требуемой пошлины.

Подписчики газеты теперь выбирают кого-то в качестве редактора, который, если он принимает должность, освобождается от других обязанностей на время своего пребывания в должности. Вместо того, чтобы платить ему зарплату, как в ваше время, подписчики выплачивают нации компенсацию, равную стоимости его поддержки за то, что его уволили с общего обслуживания. Он управляет газетой точно так же, как один из ваших редакторов, за исключением того, что у него нет подсчета голосов, которому нужно подчиняться, или интересов частного капитала в противовес общественному благу, которые нужно защищать.

В конце первого года подписчики на следующий либо переизбирают бывшего редактора, либо выбирают на его место кого-либо другого. Способный редактор, конечно, сохраняет свое место на неопределенный срок. По мере увеличения подписного листа увеличиваются фонды газеты, и это улучшается за счет привлечения все большего числа и лучших авторов, как это было с вашими статьями".

"Как вознаграждается персонал вкладчиков, поскольку им нельзя платить деньгами?"

"Редактор договаривается с ними о цене их товаров. Сумма переводится на их индивидуальный счет из гарантийного кредита статьи, и автору предоставляется отсрочка от обслуживания на срок, соответствующий зачисленной ему сумме, так же, как и другим авторам. Что касается журналов, то система та же. Те, кто заинтересован в проспекте нового периодического издания, обещают подписаться на достаточное количество изданий, чтобы выпускать его в течение года; выберите их редактора, который вознаграждает своих авторов так же, как и в другом случае, типографское бюро предоставляет необходимые силы и материалы для публикации, как само собой разумеющееся.

Когда услуги редактора больше не нужны, если он не может заслужить право на свое время другой литературной работой, он просто возвращается на свое место в промышленной армии. Я должен добавить, что, хотя обычно редактор избирается только в конце года и, как правило, остается на своем посту в течение нескольких лет, в случае любого внезапного изменения, которое он должен внести в тон статьи, предусмотрено понимание смысла подписчиков относительно его удаления в любое время".

"Как бы искренне человек ни стремился к досугу для целей учебы или медитации, - заметил я, - он не может освободиться от упряжи, если я правильно вас понимаю, за исключением этих двух способов, которые вы упомянули. Он должен либо литературной, художественной или изобретательской продуктивностью возместить нации потерю своих услуг, либо должен привлечь достаточное количество других людей, чтобы внести свой вклад в такое возмещение".

"Совершенно очевидно, - ответил доктор Лите, - что ни один трудоспособный человек в наши дни не может уклониться от своей доли работы и жить за счет труда других, независимо от того, называет ли он себя прекрасным именем студент или признается, что просто ленив. В то же время наша система достаточно эластична, чтобы дать волю всем инстинктам человеческой природы, которые не направлены на доминирование над другими или жизнь за счет плодов чужого труда. Существует не только освобождение через возмещение, но и освобождение через отречение. Любой мужчина в возрасте тридцати трех лет, срок службы которого к тому времени истек наполовину, может получить почетное увольнение из армии при условии, что он будет получать до конца своей жизни половину того содержания, которое получают другие граждане. На эту сумму вполне возможно прожить, хотя придется отказаться от роскоши и изящества жизни, возможно, с некоторыми ее удобствами".

Когда дамы в тот вечер удалились, Эдит принесла мне книгу и сказала:

"Если вы не будете спать сегодня ночью, мистер Уэст, возможно, вам будет интересно просмотреть этот рассказ Берриана. Это считается его шедевром и, по крайней мере, даст вам представление о том, на что похожи современные истории".

В ту ночь я просидел у себя в комнате, читая "Пентесилию", пока на востоке не посерело, и не отложил ее, пока не дочитал. И все же пусть ни один поклонник великого романиста двадцатого века не обижается на мои слова о том, что при первом чтении меня больше всего поразило не столько то, что было в книге, сколько то, что в ней было упущено.

Авторы рассказов моего времени сочли бы изготовление кирпичей из соломы легкой задачей по сравнению со строительством романа, из которого следует исключить все эффекты, вызванные контрастами богатства и бедности, образования и невежества, грубости и утонченности, высокого и низкого, все мотивы, вызванные социальной гордостью. и амбиции, желание быть богаче или страх быть беднее, вместе с грязными тревогами любого рода за себя или других; роман, в котором действительно должна быть любовь в изобилии, но любовь, не обремененная искусственными барьерами, созданными различиями в положении или имуществе, не подчиняющаяся никакому другому закону, кроме закона сердца.

Чтение "Пентесилии" имело большую ценность, чем почти любое количество объяснений, чтобы дать мне что-то вроде общего впечатления о социальном аспекте двадцатого века. Информация, переданная доктором Литом, действительно была обширной в том, что касается фактов, но они повлияли на мой разум как множество отдельных впечатлений, которые мне пока удалось связать воедино, но несовершенно. Берриан собрал их вместе для меня на картинке.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://tl.rulate.ru/book/83668/2719790